Эта поездка на фабрику, в общем-то, не была вызвана особой необходимостью. Хуану Антонио доложили о возникших там трениях между инженерами, но всю проблему вполне можно было решить и по телефону. Ему просто хотелось вырваться из города, хоть ненадолго переменить обстановку, пообщаться с людьми, которые на него работали, да просто увидеть фабрику, к которой у него было особое чувство. Он с нее начинал. Эту фабрику оставил ему в наследство отец. В то время она почти не приносила дохода. Именно он - Хуан Антонио - путем невероятных усилий сделал эту фабрику ведущим предприятием отрасли во всей Латинской Америке. Теперь он по праву гордился ею и, приезжая сюда, особенно в трудные моменты жизни, словно набирался здесь новых сил. Такие поездки всегда действовали на него благотворно. На этот раз он взял с собой и Мануэля, сманив того перспективой вновь оказаться в обстановке, в которой прошла их молодость. Разбирательство с инженерами и обход фабрики отняли у них от силы два часа. На обратном пути они заехали пообедать в местный ресторанчик. Выпив вина, Мануэль загрустил, вспоминая годы, ушедшие безвозвратно.
- Иногда я чувствую себя стариком, - сказал он.
- Э, Мануэль… - Хуан Антонио со смехом поднял бокал. - Помни, что лучшее лекарство от старости - это женщина. Заведи себе подружку.
- Иногда я действительно думаю, что мне необходима женщина-друг, - серьезно кивнул Мануэль. - Но я в таком возрасте, что женщин во мне могут интересовать только деньги.
- Ну, знаешь, это камень и в мой огород. В конце концов мы с тобой не такое уж старичье.
- Но и не юнцы уже.
- Мы, что называется, в самом соку! - улыбнулся Хуан Антонио.
- Может, когда-нибудь… - Мануэль вздохнул, - я еще встречу женщину своей мечты.
Хуан Антонио взглянул на него, и лицо его стало серьезным.
- У меня была такая женщина, - грустно сказал он. - И я потерял ее.
- Знаешь, - Мануэль взял его за плечо, - когда-нибудь ты опять влюбишься до беспамятства, хотя в этот день Иренэ и выцарапает тебе глаза.
- Если это действительно будет любовь, я согласен!
Они улыбнулись друг другу, и Хуан Антонио придвинул к себе тарелку.
- Твоя проблема, Мануэль, - сказал он, разрезав мясо, - в том, что ты всегда был библиотечной крысой. Я же помню, когда мы учились в университете, ты никуда не ходил, даже на вечеринки… Целыми днями сидел над книжками…
- Мне хотелось стать чем-то в этой жизни. У меня не было отца, который бы оставил мне фабрику в наследство.
- Ай, не надо! Фабрика моего отца немногого стоила, когда я ее получил. Недаром же Сония так дешево уступила мне свою долю.
- Что верно, то верно. Поработать тебе пришлось крепко.
- С твоей помощью, Мануэль, - Хуан Антонио взял Мануэля за руку. - Помни об этом, а уж я-то точно никогда не забуду!
- Ты и так уже сделал меня своим компаньоном. Хотя это было и необязательно.
- Не скромничай, Мануэль! Послушай…
- Что?
- Поехали с нами в круиз, со мной и Иренэ, если, конечно, я сам поеду… Может, там и встретишь женщину своей мечты…
- Ну нет, в таких делах третий - лишний. К тому же ты знаешь мое отношение к Иренэ… - Мануэль поморщился и тоже принялся за мясо.
После обеда они не сразу вернулись в Мехико и еще проехались по окрестностям. В столицу их черный лимузин въехал уже под вечер, и домой Хуан Антонио попал довольно поздно. Но Моника еще не спала.
- Папа! Папочка! - она бросилась отцу навстречу и повисла у него на шее.
- Здравствуй, дочка. Ну как? Хорошо себя вела?
- Конечно. А ты как съездил?
Хуан Антонио поздоровался с Марией, с улыбкой смотревшей на него, и вновь обратился к дочери:
- А где твои подружки? Ты же говорила, они придут к тебе играть.
- Игнасио повез их по домам. А вчера еще приходила эта твоя… ведьма.
- Моника!!! - Хуан Антонио строго взглянул на дочь.
- Ладно… ладно… эта… сеньора, с которой ты дружишь…
- Она уже рассказала мне, как ты тут ее встретила.
- Она первая начала, - Моника смотрела прямо перед собой, и твердые ноты, вдруг зазвучавшие в ее голосе, заставили Хуана Антонио вспомнить Лусию. - Вот что, папа… Я не хочу, чтобы она сюда приходила! Прошу тебя…
Хуан Антонио ничего не сказал, только сделал знак Марии, чтобы она отвела девочку спать. Он здорово устал за день, и на объяснения с дочерью у него просто не было сил. Приняв душ, он лег и мгновенно уснул.
На следующее утро его сестра Сония позвонила ему в контору и спросила, как прошла поездка.
- Отлично, Сония, спасибо.
- Мария сказала тебе, что я заходила к вам вчера?
- Нет. Я вернулся поздно и успел только переговорить с Моникой.
- Как она?
- Хорошо. Конечно, насколько это возможно…
- Послушай, Хуан Антонио… - Сония сделала паузу. - Я хочу пригласить вас завтра на обед. Завтра ведь суббота, и Монике не нужно в школу…
- Честно говоря, не знаю, смогу ли я… - После стольких лет разлуки предложение звучало необычно, и Хуан Антонио растерялся.
- Прошу тебя, Хуан Антонио, не отказывай мне. Если хочешь, я могу пригласить и твою подругу Иренэ. Только дай мне ее телефон.
- Нет… Не нужно… Думаю, лучше, если ее не будет. Они не ладят с Моникой…
- Ну вот, может, как раз и познакомятся поближе. Это нужно, если ты собираешься на ней жениться.
- Иренэ вечно торопится. Я не, говорил, что собираюсь жениться. Во всяком случае, пока.
- Ладно. Значит, я жду тебя с Моникой.
- Хорошо, хорошо… Мы приедем завтра в полдень. До завтра… - Хуан Антонио положил трубку и с улыбкой представил себе корриду, которая могла бы получиться, сойдись его дочь и Иренэ в доме у Сонии.
Секретарша по коммутатору сообщила, что к нему посетительница, и в кабинет стремительно вошла Иренэ. Уже по ее походке было видно, что она рассержена.
- Ты обещал позвонить вчера, как только вернешься, - напомнила она.
- Знаешь, я поздно вернулся. Потом заговорился с Моникой… Честно говоря, просто вылетело из головы…
- Надеюсь, Моника раскаивается в том, как меня встретила!
- Как раз наоборот. Она больше не хочет тебя видеть.
- Она - просто неблагодарная девчонка. А я-то ей купила такую красивую куклу… Знал бы ты, сколько она мне стоила!
- Ах, Иренэ, - Хуан Антонио усмехнулся и попытался скрыть усмешку кашлем. - Если б ты только знала…
- Что?
- Так… Ничего… Она подарила твою куклу школьной подружке… Она ничего не хочет от тебя принимать…
- И чему ты так радуешься?!
Гнев Иренэ действительно развеселил Хуана Антонио.
- Ты как будто одобряешь то, что она делает!!!
- Да нет же… нет…
- Ладно, - Иренэ вспомнила, что пришла не затем, чтобы говорить о Монике. - Я только прошу тебя, пойми, это нехорошо - то, как она ведет себя!
- Все дети боятся мачех… Может, Моника считает, что мы с тобой скоро поженимся, вот и все…
- Что ж, она не ошибается.
- Ради Бога, Иренэ! Пойми, наконец, я только что овдовел! Если даже я опять женюсь… все равно, должно пройти какое-то время…
- Запомни, ты сам сказал «какое-то» время. Ладно… - Иренэ вздохнула. - Пока оставим это. Я заказала билеты на круиз. Отплытие через две недели.
- Но, Иренэ…
- Никаких «но»! - Иренэ улыбнулась - Вот увидишь, как там будет здорово!
- Я так и знал, что ты согласишься, - Мануэль пытался говорить саркастически, но в голосе его звучала скорее жалость. - Иренэ настолько уверена в том, что ты всегда сделаешь так, как ей хочется, что заказала билеты, даже не посоветовавшись с тобой!
- Я же уже говорил тебе, - оправдывался Хуан Антонио. - Мне вовсе не лишнее сейчас поехать развеяться. Я впрямь очень устал и подавлен случившимся.
- А что будет с Моникой?
- Но я уеду всего дней на десять, Мануэль. Игнасио и Мария за ней присмотрят. Да и Сония, наверняка, предложит взять ее на это время.
- Но Монике нужен именно ты! Особенно теперь!
- Конечно, - Хуан Антонио опустил глаза. - Но я не хочу, чтобы она слишком уж привыкала зависеть от меня. В будущем это может ей повредить.
Мануэль промолчал, и Хуан Антонио предпочел сменить тему:
- Мне звонила Сония. Приглашает нас завтра с Моникой на обед. Пойдешь с нами?
- Нет. Идите сами. Меня твоя сестра не приглашала.
- Ну и что? Ты же со мной. Это не официальный обед.
- Спасибо. Но лучше, я не пойду.
- Из-за Сонии?
- Просто не хочу. Главным образом из-за Энрике.
- Сколько времени прошло с тех пор, как ты ухаживал за моей сестрой… Никто этого и не помнит.
- Я помню, Хуан Антонио. Я не забыл, как она отказала мне, только потому что у меня не было денег. Только это ее и интересовало тогда.
- Я всегда жалел, что она не вышла за тебя, Мануэль. Не думаю, что она счастлива с Энрике.
- Она живет так, как хотела. У Энрике столько же денег, сколько у нее, если не больше.
- Нет, Мануэль. Теперь она, должно быть, поняла, что деньги - это не все. Странно получается… те, у кого есть деньги, прекрасно это знают и все-таки стремятся иметь еще больше…
- Да уж… - Мануэль вздохнул. - Я вот, может, и конформист, но вполне доволен тем, что имею. Иметь больше означало бы слишком осложнить себе жизнь.
Звонок телефона прервал их разговор. Хуан Антонио снял трубку. Мануэль кивнул ему и вышел из кабинета.
Вернувшись вечером домой, Хуан Антонио сказал дочери, что завтра они будут обедать у тети Сонии. Девочка обрадовалась, что идет куда-то с отцом.
- У тети Сонии большой дом? - приставала она с распросами.
- Большой. И сад вокруг дома очень красивый.
- Лучше нашего?
- Ну нет. Это - нет. Завтра сама все увидишь.
- А почему мы раньше к ним не ходили?
- Потому что твоя тетя все время уезжала. Но теперь мы будем чаще видеться.
- Мне все равно. Мне нравится быть с тобой, Игнасио и Марией.
- Моника… - Хуан Антонио притянул дочь к себе и заглянул ей в глаза. - Если бы я вдруг уехал ненадолго, ты бы предпочла остаться с Игнасио и Марией или пожить это время у тети Сонии?
Моника вся напряглась, и лицо у нее стало серьезным:
- Ты собираешься уезжать?
- Ненадолго.
- Я не хочу, чтобы ты уезжал!
- Меня не будет всего неделю. Я поеду в круиз. Время пролетит - ты и не заметишь!
Моника высвободилась из его рук и задумалась.
- Ты поплывешь на большом корабле?
- На очень большом. Он называется «Норвей».
- «Норвей»? А зачем ты на нем поплывешь?
- Ну… как тебе сказать… Мне нужно немного отдохнуть.
- Возьми меня с собой!
Хуан Антонио покачал головой.
- Не могу, Моника.
- Почему?
- Потому что со мной поедет Иренэ, а вы с ней не ладите.
Моника схватилась за стул и стала молотить спинкой по краю стола.
- Я не хочу, чтобы ты уезжал с этой ведьмой! Я ее ненавижу! Ненавижу!
- Моника! - подскочив к дочери, Хуан Антонио поднял ее на руки.
- Скажи ей, что ты никуда не поедешь! - кричала девочка. - Что ты не бросишь меня ради нее!
- Но ведь это всего несколько дней…
- Нет! Я не хочу!
- Моника!
- Нет! Нет!
- Если ты думаешь, что я поддамся на твои капризы, то сильно ошибаешься! - рассердился Хуан Антонио.
- Пусти меня! - с плачем Моника попыталась вырваться из его рук.
Хуан Антонио понял, что переборщил. Он усадил девочку на стол, а сам сел перед ней, держа ее за руки.
- Пойми, мы с Иренэ - друзья. Ведь у тебя есть подруги - Маргарита и Летисия. Что такого, если мы с Иренэ поедем куда-нибудь вместе?
- Папа, не…
- Тебе бы понравилось, если бы я оскорблял твоих подруг?
- Это не одно и то же! - Моника уже не плакала, но голос ее еще срывался. - Я не могу жениться на моих подругах. И никто из них не может стать твоей мачехой!
- Моника, я ведь не женюсь на Иренэ…
- Нет?
- Нет.
- Ну, так она - твоя невеста.
- Невеста… в каком-то смысле…
- В каком смысле?
- Ни в каком! Мы с ней - друзья!
- Ты не любил мою маму! Скажи, не любил?
- Конечно, любил… Я ее очень любил! Ты еще слишком мала, чтобы понять!
Моника упрямо дернула головой:
- А ты уже слишком большой, чтобы не понимать!