Утро началось отвратительно. Голова гудела, глаза не желали открываться, а еще невыносимо хотелось пить. Кое-как я соскребла себя с постели и потащилась под душ. Стало немного легче. После второй чашки кофе в мозгу окончательно прояснилось и я вспомнила вчерашний подслушанный разговор. Перво-наперво я решила что-нибудь узнать о Брюнете, которого упомянул один из говоривших. Немного поразмышляв, позвонила Вадику Ситникову, который подвизался журналистом в газете «Криминальный Михайловск» и априори знал всех более-менее крупных преступных деятелей. Мое предложение встретиться через пару часов в «Ромашке», любимом кафе журналистов, Вадик принял с радостью, видимо, сидение в родной редакции ему порядком надоело. Не зная, чем себя занять, я отправилась к Люське, благо жила она в соседней квартире. Подруженция пребывала в отличном расположении духа, из чего я сделала вывод, что с блондином (кстати, его звали Андрей) у нее все отлично. И оказалась права. Андрей сидел на Люськиной кухне с сияющим видом и попивал чай.

— А о вас Мишка спрашивал, — хитро улыбаясь, сообщил он.

Я не поняла, о ком идет речь, но подружка просуфлировала:

— Это тот, зеленоглазый, — и я глупо разулыбалась. Что ни говори, внимание такого парня было приятно.

Я немного посидела с влюбленными, потом взглянула на часы и отправилась на встречу с Вадиком.

* * *

— И что тебе понадобилось от скромного журналиста? — поинтересовался Ситников, устроившись за столом.

— Это ты-то скромный журналист? — удивилась я. — Да ты весь наш местный криминалитет в лицо знаешь, так что нечего из себя сироту казанскую строить.

— А что это ты криминалом заинтересовалась? Хочешь написать повесть о страстной любви бандита и простой интеллигентной девушки или что-то в этом роде?

— Вообще-то меня интересует конкретный человек, кличка Брюнет.

— Ну, что тебе сказать… Александр Николаевич Фролов, 26 лет, бизнесмен. Не судим, не привлекался. Женат не был, постоянной девушки не имеет, предпочитает легкие интрижки с легкомысленными девицами, в общем, хоть сейчас с него икону пиши.

— А почему тогда этот ангелоподобный попал в сферу твоих интересов? — не поняла я.

— Ходят слухи, что он контролирует сбор, так сказать, неофициальных налогов, проще говоря, глава рэкетиров, но доказать ничего не удалось, друзья у него очень влиятельные… А теперь признавайся, во что вляпалась, не просто так ведь этот субъект тебя заинтересовал?

Я немного помялась, решая, говорить или нет, потом взяла и все рассказала, уж очень хотела услышать совет.

— Сходи в полицию, — предложил Вадик, — у меня там знакомый работает…

— И что я скажу? Дескать, слышала, как кто-то про какое-то убийство говорил? А меня спросят: «Кого убили, когда? Только слышали? А кто об этом говорил? Ах, не видели… А голоса узнать сможете? Не уверены? А при каких обстоятельствах вы это услышали? А, на вечеринке… Много, наверное, выпили? Вы, девушка, идите, протрезвейте, у нас и так работы по горло…»

— Н-да, ситуация, — крякнул Ситников. — Тогда могу сказать одно — забудь эту историю, не лезь, там большие люди замешаны, голову оторвут и не поморщатся.

— Не могу все так оставить, — покачала я головой. — Скажи лучше, как этого Фролова найти?

— В ресторане «Чайная роза», — неохотно ответил Вадим.

— Однако парень не бедствует, — присвистнула я.

— Еще бы, — засмеялся Вадик. — Ресторан — его собственность.

* * *

Возле порога родной квартиры ждал сюрприз — огромный букет роз. Розы я не люблю, но все равно было приятно. Подняв цветы, я обнаружила карточку с надписью «Самой красивой и обаятельной девушке на свете с надеждой на любовь и дружбу». Хмыкнув, я позвонила в соседнюю дверь и спросила у подруги:

— От кого веник?

— Так от зеленоглазого твоего, Мишки. Никакого понятия у тебя, Алька, человек от всей души, а ты — «веник»…

— Я в восторге, — заверила я Люську и потопала к себе.

Быстро пообедав, я уселась за работу — скоро сдавать очередной рассказ, а у меня еще конь не валялся. (Кстати, мне, наверное, давно пора представиться, что ж, знакомьтесь — Альбина Владимировна Андреева (впрочем, друзья зовут меня Алькой), 24 года, замужем не была и пока не собираюсь, работаю в издательстве редактором, а в остальное время пишу рассказы в разные журналы и неплохо зарабатываю…)

От творческих мук меня оторвал звонок в дверь — пожаловала Люська.

— Собирайся, — велела она, — идем в ресторан.

— А что за праздник? — удивилась я.

— Андрей и Мишка твой проставляются, вроде как чтоб получше познакомиться…

— Вы со своим Андреем вроде и так хорошо познакомились, в горизонтальном положении, — съехидничала я.

— Зависть — плохое чувство, — не осталась в долгу подружка. — Шевелись быстрее, времени в обрез.

Я вздохнула и поплелась собираться. Спорить с Люськой — все равно что пытаться остановить танк, только хуже будет. Я открыла шкаф и уставилась на вешалки. Что надевают в ресторан? До сегодняшнего дня мне не приходилось бывать в подобных заведениях, «Ромашка» не в счет. Посомневавшись, я остановила свой выбор на прямом бледно-голубом платье — простенько и со вкусом.

Люська, увидев меня, подняла большой палец вверх.

— Мужики обалдеют, — подмигнула она.

В ресторане мы произвели фурор. Мужчины смотрели восхищенно, кто-то даже присвистнул, дамы поглядывали с завистью, не понятно, чему завидовали — то ли небесной красоте, то ли нашим шикарным спутникам. Мы уселись за стол, тут же прибежал официант, видимо, Андрей и Миша были здесь частыми посетителями. Меню впечатляло выбором блюд и ценами, женщины блистали драгоценностями, мужчины сорили деньгами, а я почувствовала себя не в своей тарелке. «Что я здесь делаю?», — задала я себе вопрос, увидела улыбку Миши и моментально перестала напрягаться.

В целом вечер удался. Вкусная еда, хорошая музыка, приятная компания… Заиграли медленную мелодию, Люська с Андреем ушли танцевать, а меня вдруг одолело смущение. Все мысли и слова вылетели из головы, и я почувствовала себя дурой. К счастью, Миша понял мое состояние и предложил:

— Потанцуем?

Я с радостью поднялась и двинулась за ним. Музыка была красивой, нежной и какой-то щемящей. Мы танцевали, не говоря друг другу ни слова. Казалось, нет ничего в мире кроме нас и этой мелодии…

Возвращались мы поздно. Андрей решил остаться у Люськи, а я с отвращением подумала о пустой квартире. Наверное, мои мысли были написаны на лице, потому что Миша вдруг сказал:

— Я бы напросился на чашку кофе, но, боюсь, вы неправильно поймете.

Я усмехнулась:

— Если я вас впущу, это будет значить, что я пригласила вас на кофе, не более.

— На большее я и не рассчитывал, — улыбнулся он.