При виде этого ученого, я совершенно теряю контроль над собой.

– Нет, только не это, – кричу я и пытаюсь захлопнуть дверь перед его носом. Но Финн уже поставил свою ногу в проем двери и дверь открывается опять.

– Эви, – произносит он мягко и делает шаг вперед. Я отступаю назад.

– Разве ты не должен быть со своей подружкой, Финн? Разве ты не должен быть с Сашей? Сейчас же Рождество. Боже, что подумает твоя семья, когда узнает, что ты сейчас здесь со мной?

Финн совсем не выглядит разозлившимся на мою вспышку. Вместо этого, он выглядит задумчивым.

– Они будут счастливы за меня, – произносит он медленно. – Моя мама никогда не любила Сашу. Она будет рада узнать, что у меня так быстро появилась новая девушка. А мой отец будет очень рад появлению еще одного повара в нашей семье, который сможет помогать ему на кухне в праздники. А мои маленькие сестрички вообще полюбят тебя.

– И они не будут расстроены, узнав, что ты обманул меня с Сашей? – продолжаю я свою атаку, отчаянно пытаясь защитить свои чувства и, как ни странно, её.

– Конечно, они бы расстроились, если это было бы так. Но они знают правду. Мы с Сашей расстались много месяцев назад, Эви. Пожалуйста, поверь мне. Я бы никогда не начал отношения с другой девушкой, если бы у меня была подружка. Это было бы несправедливо по отношению к ней, и это было бы несправедливо по отношению к тебе. Вы обе заслуживаете лучшего.

Его взгляд серьезный и честный. Его мягкие глаза широко раскрыты и совсем не похожи на взгляд вруна. Я чувствую, что моя решимость потихоньку угасает, хотя я еще продолжаю держать свои руки скрещенными на груди.

– Не знаю, могу ли я тебе верить.

– Хорошо, – произносит Финн. – Позволь мне доказать тебе это.

Он протягивает свою руку мне, и я знаю мои ощущения от его руки, такой мягкой, что я кожей чувствую кончики его пальцев. Мне кажется, как будто мы связаны серебряными нитями, и эта связь существует, и она – глубокая и ее невозможно отрицать, независимо от того, нравится ли мне это или нет. Он мягко выманивает меня из-за двери. Неохотно я кладу свою руку в его и следую за ним к его машине. Когда мы подходим к ней, я не разрешаю открыть ему дверь для меня, а делаю это сама и сажусь в машину без его помощи. Пусть не думает, что я простила его, еще нет. Пока не пойму, что он там задумал. Он морщится, но никак не комментирует мой поступок, закрывает дверь за мной и садится сам. Мы едем по знакомому маршруту. Такой знакомый, что я знаю все пальмы, и деревья и вывески магазинов на нашем пути, и все они закрыты на Рождество. Я ездила по этому маршруту тысячи раз.

– Мы едем в мой ресторан,– говорю я, когда мы заворачиваем за угол, – Финн, как ты….

– Магия интернета. Это не сложно - найти самый лучший ресторан в твоем городе. Не так много написано о нем. За исключением нескольких кулинарных блогов, воспевающих твой ресторан.

Я прикусываю губы, чтобы не покраснеть. Не хочу, чтобы он заметил, как я горжусь своей работой, и как важно для меня слышать его похвалы. После всего, что случилось, я хочу держаться подальше от него. Мне очень больно открываться перед ним, независимо от того, что бы ни говорила Джулия. Он паркуется недалеко от ресторана. Я смотрю как он открывает входную дверь связкой незнакомых ключей. Затем он подходит ко мне и помогает мне выйти из машины.

– Откуда у тебя ключи? – спрашиваю я, указывая на связку.

– Мне дал их Рауль.

– Черт, – говорю я, – он никогда не мог устоять перед смазливой мордашкой.

Финн смотрит на меня лукаво. Он закрывает дверь за мной и берет меня под руку. Честно говоря, мое сердце выпрыгивает, хотя я еще не уверена, что простила его до конца. Но мне не терпится узнать, что он задумал. Когда он меня подводит к двери, я понимаю, что еле сдерживаю себя.

Он открывает входную дверь со свистом. Яркий свет встречает нас. Все красивые подсвечники и люстры выключены. А вместо них ресторан освещается всеми цветами радуги. Мы ступаем внутрь. Внутри помещения гирлянда и мишура украшает стойку бара, огоньки в форме сосулек свешиваются с потолочных светильников и искусственная елочка стоит на одном из столов. Вершину елки обрамляет освежитель воздуха в виде аллигатора.

– Это же украшения из коттеджей. – Они выглядят дешевыми, вульгарными и одновременно праздничными. Если бы мои посетители были здесь, мне было бы неловко перед ними. Но мы здесь только вдвоем, и вся моя решимость тает на глазах.

– Я подумал, что нам нужно немного праздничной атмосферы.

Он отодвигает стул для меня, и я сажусь. Он постелил на стол рождественскую скатерть и заменил обычные композиции в центре стола сплетением разноцветных огней. А еще между всеми этими декорациями на столе лежит меню, написанное корявым почерком «Завтрак». Затем зачеркнуто и подписано «поздний завтрак».

Я смотрю на Финна, и он выглядит застенчиво.

– Я хотел наконец-таки приготовить тебе тот завтрак, который проиграл тебе. Но потом подумал, что это может произойти только после полудня.

Мне не хочется показывать это, но я начинаю улыбаться от его серьезности и склонности к точности.

– Ты всегда следуешь правилам?! – говорю я.

От того, как он смотрит на меня, серьезно и с надеждой, у меня перехватывает дыхание.

Конечно же, Финн не обманывал Сашу. Это было бы совершенно не в его характере. Он – хороший парень и всегда играет по правилам. Он просто по-другому не может.

– Поздний завтрак тоже звучит отлично, – произношу я нежно. Я провожу пальцем по меню, но там всего лишь одно блюдо:

– Приготовьте мне, пожалуйста, запеченный сыр а ля Финн. И на аперитив томатный суп.

– Как пожелаете, мадам, – отвечает он, забирая меню и низко кланяясь. Я еле сдерживаю смех. Он исчезает за дверью кухни и через несколько минут появляется с двумя тарелками супа и запеченным сыром на подносе. Я наблюдаю за тем, как он старается не расплескать суп, когда ставит поднос на стол.

– Не так просто, как мне казалось вначале, – рассуждает он. Я встаю, чтобы помочь ему, и он смотрит на меня в ответ с облегчением.

– Да, это тебе не морская биология, – соглашаюсь я. – Здесь тоже свои сложности.

Теперь я отодвигаю стул для него. Он смеется и садится ближе. Я сажусь напротив него. Суп определенно из консервов, а запеченый сыр это – обычный американский сыр с хлебом Вандербред с поджаренной корочкой. Возможно, это все действие вина, но сейчас, сидя напротив Финна с его широкой, открытой улыбкой и ожидающий моей реакции, я чувствую себя отлично.

– Вы превзошли себя, профессор Томас.

Он поднимает бровь и берет один кусочек липкого бутерброда с сыром. Я тоже хочу взять свой бутерброд, но потом останавливаюсь в замешательстве:

– Финн, хочу спросить о Саше..

Он вздыхает и кладет свой кусок обратно.

– Пожалуйста, не думай плохо про нее. Это я был с ней недостаточно тверд, когда мы расстались, я сказал ей, что мы увидимся на Новый год. Она подумала, что это – не разрыв, а просто пауза в отношениях, как мне кажется. Но я имел в виду, что по возвращении отдам ей её ключи и вещи. удивительно, сколько всего набирается за восемь лет отношений.

– Но теперь всё?

Финн твердо кивает, хотя я вижу легкую грусть в его глазах:

– Она плакала. Это не было хорошо. Но это необходимо было сделать. Я хочу начать все с чистого листа. Ты заслуживаешь это, Эви.

Глядя на него с набитым ртом, я не могу не улыбнуться, Финн продолжает говорить:

– Я хочу быть с тобой, Эви, и больше ни с кем. Я понял это в тот момент, когда увидел тебя на заправке.

– Спасибо Господу за орешки, – шучу я, и Финн выдыхает облегченно, со звуком, похожим на звук, издаваемый тюленем. И я знаю, что именно сейчас он – настоящий Финн, такой, какой есть на самом деле. С Сашей все закончено. Есть только я и он, и запеченный сыр, и рождественская гирлянда, куда только ни посмотри. Я ставлю свою тарелку с сыром и наклоняюсь к нему через стол, и Финн придвигается ближе ко мне. Наши губы встречаются, все липкие от сыра и томатов. Но все равно, лучше не может быть. Лучший поцелуй. Лучшее Рождество. Лучший парень.

Когда он отстраняется, я вижу его улыбку, неотразимую и безупречную.

– Счастливого Рождества тебе, Эви Лейн.