Сколь мудро это устроенье,  Что для рыданья и для зренья  Одной и той же парой глаз  Природа наградила нас.  Кумирам ложным взоры верят;  Лишь слезы, падая, измерят,  Как по отвесу и шнуру,  Превознесенное в миру.  Две капли, что печаль сначала  На зыбких чашах глаз качала,  Дабы отвесить их сполна, —  Вот радостей моих цена.  Весь мир, вся жизнь с ее красами —  Все растворяется слезами;  И плавится любой алмаз  В горячем тигле наших глаз.  Блуждая взорами по саду,  Везде ища себе усладу,  Из всех цветов, из всех красот  Что извлеку? — лишь слезный мед!  Так солнце мир огнем сжигает,  На элементы разлагает,  Чтоб, квинтэсссенцию найдя,  Излить ее — струей дождя.  Блажен рыдающий в печали,  Ему видны другие дали;  Росою скорбный взор омыв,  Да станет мудр и прозорлив.  Не так ли древле Магдалина  Спасителя и господина  Пленила влажной цепью сей  Своих пролившихся очей?  Прекрасней парусов раздутых,  Когда домой ветра влекут их,  И персей дев, и пышных роз —  Глаза, набухшие от слез.  Желаний жар и пламя блуда —  Все побеждает их остуда;  И даже громовержца гнев  В сих волнах гаснет, зашипев.  И ладан, чтимый небесами,  Припомни! — сотворен слезами.  В ночи на звезды оглянись:  Горит заплаканная высь!  Одни людские очи годны  Для требы этой благородной:  Способна всяка тварь взирать,  Но только человек — рыдать.  Прихлынь же вновь, потоп могучий,  Пролейтесь, ливневые тучи,  Преобразите сушь в моря,  Двойные шлюзы отворя!  В бурлящем омуте глубоком  Смешайтесь вновь, поток с истоком,  Чтоб все слилось в один хаос  Глаз плачущих и зрячих слез!