Гейб вошел, положил пакет с едой на полку у двери, обнял Нелл и стал целовать, пока ее голова не пошла кругом.
— Ты хоть понимаешь, как долго я ждал, чтобы сорвать с тебя эту пижаму? — спросил он, гладя ее по спине.
— Нет, — пискнула она.
Он снова поцеловал ее, скользя ладонями по голубому шелку, и хрипло пробормотал:
— Выбирай: либо ужин, в течение которого я пожираю тебя похотливым взором, либо сразу наверх, где я швырну тебя на кровать и сделаю все, что захочу?
— Кровать, — выдохнула Нелл.
Через полчаса Нелл перевернулась на живот и приподнялась, стараясь прийти в себя.
— Господи, может, чуточку снизить темп?
— Это не я стонал: «Сильнее, скорее», — напомнил Гейб, прижимая ее спиной к себе.
«Господи, какой жар! Этот мужчина — настоящая печка!»
— Если бы ты действовал немного медленнее, у меня осталось бы время подумать. — Нелл с удовольствием приникла к нему, запоминая, какой он сильный и крепкий. — Хочешь, чтобы я лежала под тобой как резиновая кукла?
— Господи, нет, конечно.
Гейб провел ладонью по бедру, Нелл перекатилась на бок и свернулась клубком.
— Просто хотел сказать, что такую женщину, как ты, нелегко любить.
— Кроме того, стонала не я, а Марлен, — добавила Нелл, вздрагивая под его руками.
— В таком случае отнесем это на счет стереоэффекта.
Он поцеловал ее в шею, и она, снова вздрогнув, легла на спину. Он провел пальцем по ее животу, и она прижалась к нему.
— Перестань. Нам вроде бы следовало предаваться приятному безделью.
— Обожаю приятное безделье, когда ты в движении. Я время измеряю по качаниям тела твоего. — Он прикусил мочку ее уха. — Ладно. Считай, что я просто обожаю, приятное безделье в твоем обществе.
Его глаза, как всегда, были темными, но теперь просто обжигали.
«Боже, он прекрасен».
— «По качаниям тела моего»? — переспросила она.
— Это из очень непристойного стихотворения, — пояснил Гейб. — Оно приходит мне на ум каждый раз, когда я наблюдаю, как ты двигаешься.
Поэзия. Он никогда не перестанет ее удивлять.
Не то чтобы она рассчитывала на вечность…
— Ну? — спросил он и, не дождавшись ответа, снова погладил ее. — Я начинаю нервничать, когда вижу такой взгляд.
— Какой?
— Особый.
— Это все от голода, — решила она, скатилась с кровати и подняла с пола пижамную куртку. — Пора поесть.
— Неси сюда. — Он извернулся и схватил пижамные штанишки прежде, чем она успела до них дотянуться. — Я подожду.
— Лентяй!
Она одернула курточку, и Гейб довольно ухмыльнулся.
— Берегу энергию, — сообщил он, и Нелл едва не потеряла сознание.
Когда они оба лежали в постели, поедая из одной упаковки цыпленка с чесноком, Гейб вдруг вспомнил:
— Сегодня мы нашли кое-что из бриллиантов.
Нелл мгновенно забыла о еде.
— Бриллиантов Огилви?
— Точнее, серьги. В шкатулке с драгоценностями Хлои.
Нелл молча выслушала рассказ Гейба.
— Насколько я понимаю, ты не сможешь найти Хлою в Европе?
— Ни единого шанса. Но я знаю, что случилось. Мой отец ее обожал. И подарил ей эти серьги, а она надела их перед съемкой у фотографа, а потом убрала. Такие украшения не в ее стиле. Я позвонил Тревору, и он пообещал принять меня завтра. Мне просто не терпится с ним потолковать.
— Бриллианты подходят любой женщине.
— Только не Хлое, — покачал головой Гейб. — Бьюсь об заклад, она вообще не знала, что это бриллианты, а если и знала, то понятия не имела, сколько они стоят. Роскошью в ее понимании был ресторан с матерчатыми скатертями и салфетками.
Неподдельная нежность, прозвучавшая в его голосе, больно уколола Нелл, она постаралась задавить ревность в корне. Он был бы последней скотиной, если бы не заботился о бывшей жене.
— Ты, наверное, был очень счастлив. Хлоя такая милая, а еще и малыш.
Гейб уставился на нее как на безумную.
— Мне было двадцать шесть, и я совершенно не собирался жениться, тем более становиться отцом. Хлоя могла быть хоть Мэрилин Монро, но какое уж там счастье!
— Э, брось, — возразила Нелл, чувствуя себя виноватой за подленькую радость, которую испытала в эту минуту.
— Не идеализируй. Все было прекрасно. Хлоя — хороший человек, но, увы, волшебной сказки не получилось. А теперь выкладывай, что сказала Марджи.
— Она говорила о Стюарте. Оказывается, Марджи его ненавидела. Понимаешь, она считает, что муженек жив, и думает, что если не получать страховку, то он не вернется. Ей худо приходится.
— А тебе?
Нелл рассмеялась:
— Мне? Имея самый потрясающий секс за всю мою жизнь, да еще две ночи подряд!
— Так здорово? — Гейб перегнулся через нее и поставил корытце на тумбочку. — И мы только начали.
Он поцеловал Нелл, стараясь не давить на нее всем телом, но она крепко обняла его, наслаждаясь ощущением тяжести.
— Мне нравится, что ты всегда отвечаешь ударом на удар, — пробормотала она ему прямо в губы.
— Приходится. Иначе ты попросту меня уничтожишь.
— Я говорю о сексе. — Она чуть отодвинулась.
Он потянулся за очередным корытцем.
— Я тоже. — Он уселся и открыл крышечку. — Ты сильная женщина.
— Иногда мне так не кажется, — призналась она, думая о тех бесконечных годах, когда приходилось лежать в постели неподвижно, чтобы Тим чувствовал себя главным. О тех потерянных после развода месяцах, когда она не могла есть.
Нелл взяла корытце. Крабы по-рангунски. Превосходно.
Гейб протянул ей пирожок.
— А сейчас как ты себя чувствуешь? — спросил Гейб.
— Всемогущей. И очень сексапильной.
— Такой ты мне и кажешься, — кивнул он. — Должно быть, так оно и есть.
— Должно быть, это все ты. Совершенно новые ощущения.
— Трудно в это поверить. Бьюсь об заклад, ты всю жизнь раздавала пинки.
— Некому было раздавать, — возразила Нелл, немного подумав. — Все шло, как хотелось мне.
Друзья всегда любили Нелл, клиенты страхового агентства принимали любое ее предложение, сын хорошо понимал, что сердить мать себе дороже, Тим делал все, что ему велели…
«Вот оно!» Нелл застыла с пирожком в руках.
— Это ты, — сказала она, сраженная снизошедшим на нее озарением. — Ты первый, кто отказался подчиниться.
— Только потому, что это чрезвычайно приятно. Кстати, там больше ничего нет? Могу поклясться, что скупил весь…
Вместо ответа Нелл поставила свое и Гейба корытца на тумбочку.
— На этот раз я хочу быть сверху.
— Возможно, — протянул он, не двигаясь. — Но позднее. У меня был тяжелый день, я дотрахался до умопомрачения и точно знаю: там еще были креветки в тесте. Я хочу есть.
— Я тоже. — Она принялась прокладывать языком влажную дорожку от его живота и ниже.
— Ладно, будешь сверху, — разрешил он.
— Как ты? — спросила Нелл во вторник, когда вместе с Сюз помогала Марджи закрывать кафе.
— Нормально, — ответила Сюз, не поднимая глаз.
— Я имею в виду тебя и Джека.
— Нормально.
— Ладно. — Нелл резко сменила тему. — Знаешь, сегодня случилась поразительная вещь.
— Расскажи, — попросила Сюз, снимая контрольную ленту.
— Мы с Гейбом поссорились. Я хочу поменять ковер у него в кабинете. А он искренне считает этот ковер святыней, поскольку его выбрал отец. А ведь я совсем не уверена, что он любил отца.
Сюз нахмурилась:
— И что же?
— Ну, я сказала: «Посмотри, какая в нем дыра!» А он ответил: «Знаю, ты ее и проделала!» У этого парня глаз как у орла! А я сказала: «Не будь ковер таким старым, я не смогла бы его порвать». А он сказал: «Твое стремление избавиться от старых вещей скоро оставит офис голым». А потом мы злобно таращились друг на друга. — Нелл вспомнила, как Гейб уничтожал ее взглядом и как потом орал на нее. — Я так разгорячилась, что схватила его за галстук и поцеловала.
— Пока что я не вижу ничего поразительного. Вполне обычное дело, — пожала плечами Сюз.
— Знаешь, меня заводят не скандалы, — призналась Нелл. — Ненавижу скандалы. Но эта его манера взирать на меня, когда он пытается взять верх! И хотя знает, что надежд никаких, все равно очень хорош в такие минуты.
— Интересные отношения, — заметила Сюз.
— А потом мы немного пообнимались, и он спросил, хочу ли я поужинать в «Файр хаусе», еще раз поцеловал меня и вернулся к работе.
— Ну и подхалим! — усмехнулась Сюз. — И что?
— Секса у нас так и не было. Знаю-знаю, посреди бела дня, на работе и тому подобное. Но знаешь, как давно я не обнималась? То есть просто не обнималась? Мы с Тимом никогда этого не делали. Говорили о работе, трахались, но никогда не дурачились. — Нелл задвинула последние стулья под стол. — Не поверишь, но я дошла до точки. Стоит ему меня поцеловать, и я сразу начинаю раздеваться.
— Что вполне объясняет историю с Райли, — кивнула Сюз, застегивая инкассаторскую сумку.
— А вы с Джеком не обнимаетесь? — вдруг спросила Нелл.
Сюз замерла.
— Что… нет, теперь, когда ты упомянула… не припомню.
— Должно быть, это как-то связано с супружеской жизнью, — предположила Нелл. — Вряд ли я когда-нибудь второй раз выйду замуж. В браке теряешь что-то очень важное.
— Да, — протянула Сюз. — До свадьбы мы много дурачились.
— Но тогда тебе было восемнадцать. В юности вытворяешь и не такое.
— Вот мы и вытворяли не такое.
— Об этом я где-то слышала. — Нелл отнесла метелку за прилавок. — Я вам еще нужна? Поскольку сегодня мы с парнем лишь обжимались, он наверняка надеется, что вечером я пойду до конца.
— Погоди, то есть как это «слышала»?
— Ну… — Нелл подумала было соврать, но не решилась: ведь это Сюз. — Ну, Вики развелась, потому что Джек ей изменял, вот я и предположила…
— Ты сказала не «предположила», а «слышала», — перебила Сюз, скрестив руки на груди. — От кого?
Нелл в поисках выхода подняла глаза кверху. Сюз проследила за ее взглядом:
— Райли?
— Райли? — недоумевающе переспросила Нелл. — Почему Райли?
— Он там живет. Рядом с Гейбом. — Сюз указала пальцем на потолок.
Только этого не хватало!
— Я просто посмотрела на потолок. Гофрированная жесть. Такое теперь редко встретишь.
— Если только не живешь в старом районе. Здесь она встречается на каждом шагу. Как… — Глаза Сюз широко раскрылись. — Гейб! Агентство! Они собирали свидетельства для развода Вики?
— Да, но, ради Бога, никому ни слова. Мне запрещено говорить с посторонними о делах агентства.
— Какие доказательства? Что они делали?
— По-моему, просто следили.
— Я хочу видеть отчет. Они хранят архивы в морозильнике, верно?
— Я не знаю… — начала Нелл.
Но Сюз уже метнулась в кладовку. Нелл нагнала ее как раз в тот момент, когда Сюз открывала морозильник. Марджи много раз предупреждали, что морозильник нужно запирать, но предупреждать Марджи — все равно что бросать слова на ветер.
— Э… Сюз!
Сюз принялась ворошить коробки, просматривая даты.
— Где-то здесь… Вот оно.
— Послушай, это собственность агентства, — запротестовала Нелл, но Сюз уже рылась в папках.
— Дайсарт. — Она вытащила папку, раскрыла, попыталась подхватить выпавшие фотографии, но не успела. Нелл собрала их с пола, хотела положить обратно, но, случайно скользнув взглядом по верхней, застыла.
Снимки делались через щель в неплотно сдвинутых шторах.
В глаза так и бросался Джек, растянувшийся на кровати дешевого мотеля, мускулистый красавец в расцвете сил. Неудивительно, что Сюз потеряла голову.
Но объектив сфокусирован не на Джеке. Рядом с кроватью стоит Сюз, в короткой юбочке с помпонами на бедрах, восемнадцатилетняя, удивительно хорошенькая в костюмчике чирлидера. Стоит и смотрит на Джека, наклонив голову, полураскрыв губы. Сияющая, неотразимая.
— Господи! — простонала Сюз за спиной Нелл.
— Да, но ты была ребенком. Впрочем, ты и сейчас не старая, — поспешила успокоить ее Нелл.
— Старая. Прошлого не вернешь. Я и забыла, какой была когда-то. Только посмотри!
— По-моему, сейчас ты лучше.
— О да, еще бы!
Сюз просматривала снимки, словно листала альбом. Вот она снимает юбку, вот свитер, вот девственно-белые трусики, вот лифчик, вот стоит обнаженная, точеное стройное тело способно свести с ума и более неприхотливого мужчину, чем Джек Дайсарт.
— После этого, боюсь, у меня не хватит храбрости раздеться перед мужиком, — прошептала Нелл, тупо уставясь на последний снимок.
— Кто снимал?
— Райли. Одно из его первых заданий. Гейб сказал, что это на всю жизнь искалечило его душу.
— Чертовски удачно, что я не сплю с Райли. Как состязаться с самой собой?
— О, ради всего святого! — отмахнулась Нелл. — Ты забыла, что Райли спал со мной.
Сюз спрятала снимки обратно в папку:
— Не дай Бог, Джек увидит.
— Слушай, крошка, ты их тоже не видела. И если я сплю с боссом, это еще не значит, что он меня не вышвырнет.
Нелл сунула фотографии в папку, папку — в коробку, коробку — в морозильник.
— Вычеркни из памяти, что держала это в руках.
— Хотела бы, — вздохнула Сюз, — да, боюсь, не смогу.
Январь сменился февралем. Нелл по-прежнему, не советуясь с Гейбом, наводила порядок в агентстве и получала нагоняи. Марджи ловко увиливала от требований Баджа сыграть свадьбу и взять страховку. Сюз оставалась с Джеком, притворяясь, что счастлива, а Гейб занимался бриллиантами. Он поговорил с Тревором о серьгах Хлои, но вместо вразумительного ответа получил выговор. Оказалось, что Патрик купил серьги для Лии в то же время, когда и Тревор приобрел их для Хелены, правда, в составе целого гарнитура, и что столь благородный, великодушный человек, как Патрик, не заслуживает такого неблагодарного, подозрительного сына, как Гейб: «Неужели нельзя оставить умершего отца в покое?!»
Гейб вернулся в офис в еще большей уверенности, что дело неладно:
— Если бы он купил серьги для матери, я бы хоть раз да увидел их на ней. Мама любила драгоценности…
Он часто рассуждал на эту тему. Нелл считала, что подобная одержимость прошлым плохо влияет на его психику. Она из кожи вон лезла, чтобы отвлечь Гейба, надоедала ему насчет дивана в приемной, который в ее глазах делался час от часу все грязнее и уродливее. Не хватает, мол, чтобы кто-нибудь помассйвнее плюхнулся на диван, тогда только и останется, что лечить клиента и собирать осколки репутации агентства, поскольку бедняга наверняка вчинит ему иск за тяжкие телесные повреждения.
И вообще, разве у них нет других проблем, кроме каких-то призрачных бриллиантов? Агентство завалено работой, включая новый поворот в деле старого клиента. После очередного телефонного разговора Райли вышел из кабинета и объявил:
— Джина просила нас сегодня вечером проследить за Хэролдом. Я присваиваю делу кодовое название «Хот Сапер».
— Джина вообразила, что Хэролд ей изменяет?
— Долг платежом красен, — резонно заметил Райли. — Но она, наверное, так не считает.
— Точно, — согласилась Нелл. — Люди весьма чувствительны, когда речь идет об измене.
В понедельник Нелл печатала отчет по «Хот Саперу» — Хэролд определенно обманывал жену. Пришла Сюз.
— Привет, — удивилась Нелл. — Для ленча слишком рано.
— Не ленч, — едва выговорила Сюз.
Нелл присмотрелась к ней и похолодела.
— Что случилось?
— Пришла нанять Маккену, — процедила Сюз. — Фамильная традиция.
— О нет.
— О да, — передразнила Сюз, кивнув в сторону кабинета Гейба. — Надеюсь, это будет он. Вряд ли я вынесу…
В дверях кабинета возник Райли:
— Кажется, я слышу знакомый голос.
— Сюз забежала меня навестить, — поспешно объяснила Нелл.
Сюз глубоко вздохнула:
— Мне нужен детектив.
— О'кей. Сиди дома и жди моего звонка.
Сюз кивнула и открыла сумочку:
— Какой аванс…
— О, это за счет заведения. Только будь дома.
Он ушел к себе и закрыл дверь.
Бледная Сюз повернулась к Нелл:
— Он даже не спросил, что мне нужно.
— Я заметила. Как ты, в порядке?
— Нет, — выдохнула Сюз и, заливаясь слезами, почти рухнула на диван. — Вчера мы ужасно поругались из-за «Кап». Я сказала, что буду там работать, и он ушел из дома. Его не было всю ночь.
— Погоди, — велела Нелл, сбегала в кабинет Гейба за бутылкой «Гленливета» и плеснула немного в чашку работы Сузи Купер. — Вот. Выпей.
Сюз глотнула виски и закашлялась.
— Поосторожнее. У Гейба только хорошее спиртное, — предупредила Нелл.
— Я в самом деле думала, что со мной будет по-другому. Не как с Эбби и Вики.
— Ты действительно другая. — Нелл погладила ее по плечу, изнывая от ненависти к Джеку. — Может, он и не изменяет. Ты ведь не знаешь.
— Знаю. Но хочу знать точно.
После ухода Сюз Нелл постучала в дверь Райли и, не дожидаясь разрешения, вошла:
— Что, черт возьми, творится?
— Фильм под названием «Джек Дайсарт наставляет рога жене», серия третья. Продолжение следует.
— Нечего умничать, — оборвала Нелл. — Давно ты знаешь?
— Месяца два.
— А Гейб?
— Месяца два.
— И не сказали мне.
— Мы похожи на идиотов?
— Да. Более чем! — рявкнула Нелл. — Какого дьявола…
— Ты сразу побежала бы к Сюз. Помнишь правило номер один?
— Только не нужно этого бойскаутского дерьма! Это моя лучшая подруга!
— Поэтому мы и промолчали. — Райли уселся за стол. — Ты все равно ничего не смогла бы сделать для нее.
— Хотя бы намекнула ей…
— Она знала, — перебил Райли. — Просто не хотела признавать. Да и ты еще до того Рождества знала, что твой муж ходит налево.
— Ничего подобного.
— Каждый раз, объясняя посторонним, что он безвинен, как агнец Божий, ты все понимала. Но закрывала глаза на его проделки. — Райли вздохнул. — Человек так устроен. Он должен приспосабливаться. Я могу показывать клиентке обличающие снимки, но если она отказывается верить, значит, найдет для мужа всяческие оправдания. Впрочем, и мужчины не лучше. Но чаще всего они нанимают нас в тот момент, когда готовы посмотреть правде в глаза. Поэтому Сюз и не появлялась до нынешнего дня. Но вечером я покажу ей эту самую правду. За счет заведения. — Он положил руку на плечо Нелл. — Доверься мне.
Нелл резким движением скинула его руку и отступила:
— Никогда больше.
Повернувшись, она едва не столкнулась со стоявшим на пороге Гейбом.
— Знаете, я человек не ревнивый, — начал он, — но…
— Иди к черту. — Она выскочила в приемную и схватила сумочку.
— Джек Дайсарт, — коротко пояснил Райли.
Гейб охнул:
— О, дьявол! Подожди, Нелл! — Он загородил ей дорогу.
— Ты знал и промолчал, — бросила Нелл, пытаясь протиснуться к выходу.
— Ну да. Может, выслушаешь?
— Нет, — отрезала Нелл.
Тогда Гейб втащил ее за руку в свой кабинет и захлопнул дверь.
— Да послушай же, — сказал он, едва она повернулась, чтобы наброситься на него. — Мы все обнаружили в ноябре, когда составляли для Тревора отчет.
— Я такого отчета не печатала.
— Мы сделали фальшивку. Специально для тебя.
— Это я фальшивка. Чучело. Кукла. А я-то думала, мы…
Гейб упер палец ей в грудь:
— Не смей! То, что происходит между нами, не имеет никакого отношения к делам агентства.
— Ты это о чем? Мы и есть агентство. Агентство и секс… Ты лгал мне и предал Сюз.
— Нет. Мы солгали тебе, чтобы ты не предала агентство.
У Нелл все закаменело внутри.
— Значит, агентство — это ты и Райли, я ни при чем?
Гейб закрыл глаза.
— Пойми, все очень просто. Мы не сказали тебе, чтобы ты не сказала ей. Тебе же известны правила.
— Известны. И еще известно, что сам ты каждую минуту их нарушаешь. Дело не в правилах, а в том, что ты не доверяешь мне. Постоянно скрываешь что-то. Существуете вы с Райли, и существую я. Отдельно. Что ж, пропадите вы пропадом.
«Ты проговорилась бы Сюз», — хотел повторить Гейб, но она уже обошла его и направилась в приемную.
Райли позвонил в десять вечера. Через четверть часа он заехал за Сюз и отвез ее на Хай-стрит, в студенческий городок.
Остановив машину в неприметном переулке, он провел Сюз в бар.
Заведение оказалось типичной студенческой забегаловкой: грязной, шумной и тесной.
— Здесь? — удивилась Сюз.
— Здесь. — Райли подошел к стойке.
Сюз потихоньку огляделась. Так вот какие забавы юности пропустила она в свое время! Впрочем, особенного сожаления она не почувствовала. Ее так трясло, что подобные эмоции были исключены. Она нашла свободный столик и села, постаравшись не зацепиться рукавом свитера о выщербленную столешницу.
«Муж мне изменяет».
Вернулся Райли с двумя кружками пива в одной руке и чашкой нечищеного арахиса в другой. Поставил кружку перед Сюз и сел напротив.
— Не понимаю, что нам делать в этом месте, — начала она.
— Подожди.
Сюз прикусила язычок. После долгой паузы, прерываемой лишь треском ореховой кожуры, она все же спросила:
— Так уж необходимо молчать?
— Да, — процедил Райли.
— Злишься на меня? Потому что я в тот вечер тебе навязывалась?
— Нет.
Сюз оглядела бар: «Все равно не пущу слезу».
— Вот с Нелл ты не молчишь.
— Нелл другая.
— Потому что ты спал с ней.
— Не потому, — буркнул Райли, по обыкновению глядя мимо Сюз.
Она прямо-таки взбесилась от досады.
— Ты воспользовался ее положением. До чего это мерзко! — произнесла она напряженным шепотом. Может, хоть сейчас ему станет не по себе. Черт побери, или он сегодня обратит на нее внимание, или она допытается наконец, в чем дело!
— Ничем я не воспользовался.
— Ты ее совратил.
Райли бесстрастным тоном вполголоса посоветовал ей:
— Заткнись.
— А она говорила, ты очень нежный любовник, — не унималась Сюз, стараясь добиться хоть какой-то реакции. Любой реакции. — Трудно в это поверить, учитывая твое обращение со мной.
— Нелл была уязвима. А ты — нет. — Райли раздавил очередной орех.
— Я тоже уязвима. Ты даже не представляешь, до какой степени. Но похоже, я не так воодушевляю тебя, как Нелл. Я не из тех, с кем можно быть нежным.
— Нет, ты из тех, кого я трахаю, притиснув к стенке, — сообщил Райли.
Она схватила кружку и плеснула пиво ему в лицо. Желтые струйки поползли по рубашке.
— Теперь тебе получше?
— Ты сказал гадость!
Он смял салфетку и вытерся.
— Ты хотела скандала.
— Но не такого. — Она поставила кружку на стол и протянула ему свою салфетку. — Муж мне изменяет?
— Да.
— Сколько ей лет?
В глазах у Райли засветилось сочувствие. Это оказалось хуже равнодушия. Сюз застонала, как от боли:
— О Господи, лучше снова назови меня шлюхой, только не смотри так.
— Я не называл тебя шлюхой. Ей двадцать два.
Двадцать два.
— Что ж, вероятно, это все объясняет. — Она вдруг вспомнила снимки, сделанные Райли пятнадцать лет назад. — Я на двадцать два не тяну, это точно.
Она опять потянулась к кружке, но сообразила, что пива в ней больше нет. Райли подвинул ей свою кружку.
— Спасибо.
Сюз стала жадно пить, украдкой поглядывая на Райли. Даже в залитой пивом рубашке он казался надежным. Большим и надежным. Чудесные руки… Так сказала Нелл. Может быть, уговорить его избить Джека до полусмерти? Но, по правде говоря, больше всего ей хотелось избить до полусмерти двадцатидвухлетнюю дрянь.
— Я могу ее одолеть?
— В драке? — Райли смерил ее оценивающим взглядом. — Возможно. Ярость придает силы.
— И сколько времени?
— Чтобы ее одолеть? Сюз покачала головой:
— Давно он с ней встречается?
— Впервые мы узнали в конце ноября.
— И промолчали.
— Да.
— Нелл тоже ничего не сказала.
— Она не знала до нынешнего дня.
— Почему? Если…
— Мы понимали, что она тут же побежит к тебе. Видишь ли, мы обнаружили это, выполняя другое задание. — Райли отобрал у нее кружку и отхлебнул пива. — Не хотели неприятностей, поэтому и промолчали.
Отвратительный вкус предательства стыл на губах у Сюз.
— Я работала на вас, — выговорила она наконец.
— И уволилась, потому что муж закатил истерику, — напомнил Райли. — Правда, мы благодарны тебе за то, что ты избавила нас от необходимости жертвовать нашими принципами. Видишь ли, накануне твоего увольнения Джек позвонил и пригрозил разорить нас.
— И вы испугались.
— Сюз, ты работала на нас пару месяцев. Огилви и Дай-сарт много лет были нашими главными клиентами. Так что особого выбора у нас не было.
— Ну, ясно, все вы заодно.
Она подняла взгляд и замерла, увидев Джека, выходившего из двери с надписью «Игровая комната». На его руке висла женщина, молодая брюнетка. Сюз узнала ее, когда парочка оказалась на середине зала:
— Это Оливия! Дочь Тревора!
— Да. Джек всегда берет то, что полегче и поближе, — подтвердил Райли и, когда Сюз окатила его злобным взглядом, покачал головой. — Я не про тебя, дурочка.
Джек выдвинул стул для Оливии, и та смеясь села. Он наклонился, поцеловал ее в макушку, и Сюз едва не умерла от боли и бешенства.
— Я убью его.
— На твоем месте я сначала продумал бы план. Если, разумеется, не желал бы попасть в тюрьму.
Джек направился к стойке, а Сюз принялась жадно всматриваться в Оливию. Не красавица в строгом смысле слова, зато стройная и молодая. Сюз почувствовала себя жирной коровой.
— Неудивительно.
Райли вскинул брови:
— Что? Оливия? Перестань изводиться. В тебе есть класс. Она же распущенная идиотка.
— Она и Джек — два сапога пара, — злобно откликнулась Сюз.
— Именно, — засмеялся Райли.
Сюз немного повеселела:
— Кто-то хотел трахать меня, притиснув к стене. С классными девочками так не обращаются.
— Ты делаешь чересчур поспешные выводы, — заметил он, помолчав.
— Джек спит с ней?
— Да.
— Ты уверен?
— Абсолютно, — без колебаний подтвердил Райли.
Сюз стало дурно. Наверняка Джек занимается сексом с Оливией в дешевом мотеле. Как когда-то с ней. Ужасно, мерзко, отвратительно, постыдно… мучительно.
Райли кивнул на Джека, идущего от стойки:
— Хочешь подловить его прямо сейчас?
Сюз затошнило сильнее.
— Нет.
— Тогда моя работа закончена. Давай отвезу тебя домой.
Джек уселся напротив Оливии и поднял стакан. «Что он сделает, если увидит меня? — подумала Сюз. — Он всегда твердил, что чувствует мое присутствие. Подонок».
— Да, — кивнула она. — Отвези меня домой.
Джек увидел ее, когда она была у двери. Сюз оглянулась и встретилась с ним взглядом. Джек сначала оцепенел, потом вспыхнул, поставил стакан на стол и направился к ней.
— Держись, — прошептала она Райли.
Он выругался, заметив опасность.
— Я так и знал! — заорал Джек, подходя к ним.
Так и знал…
— Я наняла Райли, — хладнокровно сообщила Сюз. — Как Эбби и Вики в свое время. Это агентство когда-нибудь разбогатеет на твоих похождениях.
Джек уставился на Райли, чуть склонив голову, как разъяренный бык. Должно быть, он совсем забыл, что тоже пришел не один.
«Интересно, кем это он себя возомнил?» — подумала Сюз, и в этот момент Джек шагнул к ней. Райли успел ловко втиснуться между ними.
— Даже не думай, — пренебрежительно бросил он Джеку. — Я тебя по стенке размажу.
— Ты долго этого ждал! — сжал кулаки Джек. — Пятнадцать лет! Я ее имел, а ты хотел. Думаешь, теперь так просто ее заполучишь?
— Думаю, она сама получит все, что захочет. Думаю, это будешь не ты. Думаю, давно пора.
— Я хочу домой, — сказала Сюз.
Райли повернулся спиной к Джеку и легонько подтолкнул Сюз к двери.
— Это и мой дом! — крикнул Джек сзади. — Я…
— У тебя больше нет дома. Я задвину все засовы, — пообещала Сюз.
Не успел Райли остановиться у ее дома, как она выпрыгнула из машины. К ее удивлению, он тоже вышел.
— Шагай, — велел он. — Сейчас тебе не годится быть одной. Позвони Нелл, а я побуду с тобой, пока она не приедет.
Сюз отперла дверь и впустила Райли, стараясь не плакать. Подогреть в себе гнев, ни в коем случае не выказать слабости.
— Ты, вероятно, считаешь, что я это заслужила.
— Разве я так сказал? — досадливо буркнул Райли.
— Я ничем не лучше Оливии. Потому что сделала то же самое с Вики.
— Мало тебе той боли, которая уже есть? — вздохнул Райли. — Нужно себя и дальше изводить? Джек — шваль убогая, был, есть и будет. Лучше вини во всем его.
— А как насчет тебя? — вспылила Сюз, пытаясь сорвать зло. — Ты шпионил за мной под окном мотеля. Вряд ли это можно назвать высоконравственным поступком.
— Не тебе говорить о нравственности. Я работал. А ты устраивала стриптиз для чужого мужа! Да еще во взятом напрокат костюмчике чирлидера! — напомнил Райли и заметил шкафчик с фарфором. — Что это за штуки с ногами?
— Не брала я ничего напрокат. Это мой собственный костюм. Я была капитаном группы поддержки.
Райли мигом забыл о сервизе.
— Невероятно! Сорокалетний мужик…
— Ему было тридцать девять с хвостиком.
— Вот-вот, с хвостиком… гоняется за школьницей. Тебе не показалось это странным?
Сюз, сгорбившись от унижения, доплелась до стула.
— Мне в нем ничего не казалось странным. Он был самым потрясающим мужчиной из всех моих знакомых.
«О Джек!»
— Педофил! — фыркнул Райли.
Сюз, на мгновение забыв о своих бедах, нахмурилась:
— Мне было восемнадцать. А ты? Разве не ты встречаешься с первокурсницей?
— Не увиливай. И не вали с больной головы на здоровую.
— А тебе сколько? Тридцать пять?
— Тридцать четыре. И ничего не вышло. Она оказалась слишком утонченной для меня.
— Трудно поверить. — Сюз зябко обхватила себя руками. — Дай Джеку ее телефон. Может, он бросит Оливию ради нее. — К горлу подступили рыдания, и Сюз с трудом сглотнула. — Знаешь, Джек все время твердил, что я другая. Не такая, как остальные. И я действительно поверила. Когда мне исполнилось тридцать и он не бросил меня, как Эбби и Вики, все изумлялись. Кроме меня. Я знала, что он меня любит. — Глазам стало горячо, а голос внезапно охрип. — Но он все равно меня бросил.
Сюз закусила губу, чтобы не заплакать. Ни к чему давить на жалость Райли. И вообще пусть убирается вон.
И тут до нее донесся его голос:
— О, черт!
— Я не плачу, — всхлипнула она.
— Я знаю, что пожалею о собственной глупости, но все-таки скажу: он тебя не бросал.
Сюз свирепо уставилась на него сквозь слезы:
— Неужели? Вот это новость! Что же в таком случае он делает с Оливией?
— Наносит упреждающий удар. Все эти четырнадцать лет он был верен тебе. Я это точно знаю, потому что из кожи вон лез, пытаясь застать его с голым задом. У него не было любовницы. Да и сейчас нет. Он знает, что ты хочешь бросить его, вот и забежал вперед. Лучше выглядеть подлецом, чем пожилым неудачником.
Сюз, разозлившись, вскочила:
— Я не собиралась бросать Джека. Я его любила! Ты сам не знаешь, что…
— Он хотел, чтобы ты работала у нас?
— О, брось! Какая это работа: сидеть у стойки бара, пока ты подслушиваешь? Это даже не приключение.
— Значит, он возражал?
— Да! — взвизгнула Сюз, взбешенная невозмутимостью Райли. — Хочешь сказать: если бы я не работала…
— Что ты сделала с деньгами? — перебил Райли.
— Какая разница…
— Положила в банк, верно? Но не на совместный счет. Открыла свой.
— Я зарабатывала сотню за вечер! — рявкнула Сюз. — Вряд ли Джеку нужны эти деньги.
— Ты устроилась на работу тайком от него, открыла счет тайком от него.
— Так поступают сотни женщин, вовсе не помышляя о разводе.
— А это что? — поинтересовался Райли, показывая на горку с фарфором, и Сюз словно впервые увидела двадцать семь рюмочек, бегущих куда-то со всех ног.
— Начни моя женщина вдруг собирать подобные штуки и опасайся я, что она меня бросит… Да я бы просто расколотил их все.
— Он и расколотил, — вздохнула Сюз. — Одну. Но я ее склеила.
— Когда ты стала их покупать?
— В сентябре.
Плечи Сюз беспомощно опустились. Она чуть качнулась и почувствовала на плече руку Райли.
— Он начал встречаться с Оливией только в конце ноября.
Сюз сжалась при упоминании об Оливии. Острая боль полоснула внутренности.
«Джек…»
— Если он так хотел уйти от меня, совершенно не обязательно спать с ней. Попробуй сказать, что он не заметил, насколько она моложе, стройнее…
— Ни один мужчина не предпочел бы Оливию тебе, — сказал Райли презрительным тоном. — И перестань упиваться своим горем.
Сюз вынуждена была признать, что он прав. Она сама оттолкнула Джека, и нет смысла винить в чем-то Оливию.
— Ты прав. — Она повернулась к Райли и с некоторым удивлением обнаружила, что он стоит поодаль. А казалось, совсем близко. — Во всем виновата я сама.
— Вовсе нет, — отмахнулся Райли. — Ты вышла за парня, который настолько стремится всем заправлять, что даже шероховатости повседневной жизни считает чем-то угрожающим его благополучию. Ты ушла с работы, закрыла счет, и что дальше? Будешь до конца жизни сидеть и глядеть на этих фарфоровых сорванцов? Я совершенно уверен, рано или поздно ты откажешься от рюмок с ножками. У меня лично от них мурашки по коже, но, заметь, я не собираюсь уговаривать тебя бросить их собирать.
«Отказаться от рюмочек?»
— Мне нужна Нелл, — пробормотала Сюз, разражаясь слезами.
— Погоди. Всего секунду. — Райли поспешно прошел на кухню.
«Я променяла любимого человека на банковский счет и яичные рюмочки», — подумала Сюз и, положив голову на стол, тихо завыла.
Когда шторм немного утих, Райли сунул ей под нос пачку бумажных носовых платков.
— Я позвонил Нелл. Она уже едет.
— Прости, что разнюнилась, — всхлипнула Сюз и высморкалась в платок. — Жуткое, должно быть, зрелище.
— Слабо сказано. Больше этого не делай. Хочешь выпить? Или еще что-нибудь подать?
Она попыталась улыбнуться:
— Извини, Райли. Мой брак распался, так что мне позволено немного погрустить.
— Разумеется, только потерпи до Нелл. Она будет здесь через полчаса. Ты уверена, что не хочешь выпить? Я лично хочу.
— Почему через полчаса? Не так уж далеко она и живет.
— У нее Гейб. Сначала они ругались из-за того, что мы тебе не сказали, а потом… все стихло. Она одевается.
Ну вот.
Слезы снова брызнули из глаз. Нелл нашла себе кого-то. Она не увяла и не умерла, когда муж ушел, да еще на Рождество, она…
— О Боже! — всхлипнула Сюз. Нелл понадобилось два года, чтобы забыть это ничтожество — Тима. Значит, придется забыть Джека? — О Боже!
— В чем дело? — встревожился Райли.
— Пройдет целых два года, прежде чем я снова смогу с кем-то переспать! — заревела Сюз.
— Пойду принесу выпить, — объявил Райли и скрылся на кухне.