В полночь Сюз сидела в гостиной и гладила Марлен, слушая, как Нелл объясняет Джеку через закрытую дверь, какой он подлый, омерзительный, растленный тип. Сюз выполнила обещание: не пустила его в дом. После долгих пререканий Джек сдался и куда-то уехал, возможно, к Оливии.

— Завтра ты пойдешь к адвокату, — объявила Нелл.

— Но мне нужно на работу. Кто останется в кафе? — возразила Сюз.

— Можешь позвонить адвокату из кафе.

И на следующий день Нелл стояла рядом с Сюз, пока та звонила адвокату.

Дни Сюз проходили в приготовлении чая, продаже пирожных Марджи, посещении вместе с Райли баров, где она выступала в качестве подсадки, мучительных спорах с адвокатом и долгих разговорах с Нелл.

— На твоем месте я придушила бы меня, — сказала Сюз на Валентинов день. — Прости, что как заведенная твержу одно и то же, но просто не могу отвлечься. Адвокат говорит, пора подавать на развод, но мне не хватает мужества… — Она сникла. — Прости.

— Ты держишься лучше меня, — заверила Нелл. — Я полтора года вообще молчала. Что хочешь на ужин?

Они сидели у Нелл, от чего Сюз терзалась угрызениями совести. Нелл заслужила свое счастье с хорошим человеком, а тут она, Сюз, влезла в их жизнь, как уродливая жаба из сказки, она портит им праздник.

— Послушай, сегодня Валентинов день. Я поеду домой.

— Только через мой труп! Как насчет рагу? Я быстренько.

— Давай. — Сюз побрела в гостиную, чтобы погладить Марлен. Просто поразительно, каким чудесным лекарством может быть собака, даже такая, как Марлен.

Сюз остановилась у шкафа с фарфором и полюбовалась сервизом Клариссы. Печальный домик на холме, печальный дымок из трубы… Сюз перевела взгляд на посуду Сузи. Приветливый домик под оранжевой крышей в крошечном квадратике. Мило, аккуратно… Невыносимо. «Может, я не права? — подумала Сюз. — Может, не стоит втискивать жизнь в заранее установленные рамки? Муж изменяет, значит, надо с ним разводиться. А может, не надо? Это придуманная жизнь. Красивая и беспечная. А настоящая неприглядна. Суматошна. Полна сомнений и сожалений.

Не позвонить ли Джеку? Не поговорить ли с ним по душам? Наедине. Без адвокатов.

— Ты в порядке? — спросила Нелл, когда Сюз пришла на кухню, чтобы помочь накрыть стол.

— Может, я слишком рано сдалась? — спросила Сюз. — Как по-твоему?

— Думаю, что бы ты ни решила, я всегда с тобой. И Марджи. С термосом соевого молока.

— Что бы я делала без вас? — покачала головой Сюз.

— А вот этого ты никогда не узнаешь. — Нелл поставила перед ней тарелку. — Ешь. А не то станешь дистрофичкой вроде меня, лунатик несчастный.

Нелл не знала, что Сюз беспокоится за нее ничуть не меньше. Дневная работа в кафе и вечерняя в агентстве позволяла Сюз беспрепятственно наблюдать за отношениями Нелл и Гейба. Сюз была уверена: если в ближайшее время ничего не изменится, обоим грозит одинокая старость. Или психушка.

И все потому, что Нелл, несмотря на эйфорию, вовсе не начала новую жизнь. Скорее повторяла старую, пытаясь управлять этим боссом точно так же, как и прежним. Все шло по накатанному сценарию: Нелл просила о чем-то, Гейб отказывал, Нелл пыталась его переубедить. Потом Гейб орал, Нелл тащила его в постель и получала желаемое. Она поставила перед собой три великие цели: поменять диван в приемной, обновить визитные карточки и перекрасить окно с девизом. Более мелкие задачи она уже решила.

— Я, конечно, понимаю прелесть подобных отношений, — сказала Сюз Райли, когда тот пришел в кафе отдохнуть от бесконечных скандалов, — но как долго можно выдерживать такой ритм? — Она налила ему чаю и водрузила на стойку тарелку с пирожными в форме звезды.

Райли вздохнул:

— Не знаю. Они оба из тех, кто целует. Если Нелл не отступит…

— Так, значит, Нелл во всем виновата? — вскинулась Сюз.

— Именно, и я не собираюсь спорить с тобой по этому поводу, даже и не заводи.

Райли взял пирожное. А Сюз — себя в руки.

— Гейб — владелец агентства, — продолжил Райли. — Нелл — его секретарша. Не ее дело принимать решения. Она ошибается, если полагает, будто его единственная обязанность — их одобрять. Поверить трудно, сколько всего он прощал до сих пор, но теперь, похоже, он на пределе.

— Думаешь? — встревожилась Сюз. — По мне, он все такой же.

— Они скандалят каждый чертов день, а Гейбу и без того хватает истории с его папашей. Не хочу, чтобы Нелл стала последней каплей, которая его утопит. Она то, что ему нужно, особенно если прекратит держаться как хозяйка.

— Ох уж эти напористые особы! — огорчилась Сюз. — Следует вовремя указать им место, иначе они тебя растопчут.

— Ты права, — вздохнул Райли и удалился в агентство, прихватив чашку и пирожное.

Перепалка закончилась точно так же, как и все предыдущие. Нелл была на седьмом небе.

— Знаешь, — заметил Гейб, надевая брюки, — мой перерыв на кофе раньше проходил куда спокойнее.

— Я тоже была скромнее, — промурлыкала обнаженная Нелл, лежа на ковре посреди кабинета.

— И не протирала ковры. — Гейб бросил ей свитер.

Нелл увернулась и встала, чувствуя, как в теле играет каждый мускул. Нет ничего лучше секса, чтобы почувствовать себя счастливым животным. Черт побери, до чего хорошо!

Подойдя к шкафу, она провела пальцем по полированной поверхности:

— Бьюсь об заклад, это зеркало отражало немало голеньких секретарш.

— Я так не думаю, — возразил Гейб, оглядываясь. — Большинство женщин предпочитают кровать.

— Значит, я внесла что-то новенькое в старую традицию, — заключила Нелл и открыла дверцу шкафа.

— Еще бы! Кстати, где моя рубашка?

— Я швырнула ее через голову. — Она сняла с вешалки синий пиджак в полоску и, накинув на себя, вильнула бедрами, чтобы ощутить скользкую прохладу шелковой подкладки. — Тебе следует носить его. В нем ты будешь неотразим.

Гейб мгновенно забыл о рубашке.

— А ты уже.

— Правда? — Она кокетливо улыбнулась и включила магнитофон.

Дин Мартин запел: «Ну разве любовь не удар в голову?»

Нелл рассмеялась и сделала несколько быстрых па в такт словам «Я целовал ее, она меня». Гейб поймал ее за руку и обнял за талию.

— Умеешь танцевать? — удивилась она.

Он ловко закружил ее.

— Если мне позволяют вести. — Он поменял ритм и рассмеялся, довольный тем, что она немедленно перестроилась.

Нелл попробовала вырваться.

— Терпеть не могу, когда мною вертят.

Гейб удержал ее.

— Даже когда это делаю я? — серьезно спросил он.

Нелл прильнула к нему. Он обнял ее крепче и прижался щекой к волосам.

— Слишком большая плата, — пробормотала она, уткнувшись ему в грудь.

— Это всего лишь танец, — напомнил он, покачиваясь вместе с ней.

— Да, только танец, — усмехнулась она и выскользнула из объятий. Руки в карманах пиджака, на душе легко и свободно.

Он прислонился к шкафу, любуясь ею, и она затосковала по мужской ласке.

— Нужно найти такой способ танцевать, чтобы вели сразу двое.

— Уже найден, — сказал Гейб. — Называется «секс».

Дин запел «Ты принадлежишь мне». Гейб повел Нелл в медленном танце.

— Уступи хоть раз, — прошептал он.

Она расслабилась в его объятиях, наслаждаясь близостью.

— Ты в самом деле здорово танцуешь.

— Мама научила, — погрустнел Гейб.

Нелл притянула его к себе:

— Вот что, я согласна быть ведомой, если ты не станешь сбавлять темп.

— Заметано. — Он поцеловал ее.

Нелл положила голову ему на грудь: «Так вот что это такое — любовь…» Но почему он не признается ей в любви? Больше двух месяцев они вместе, а он еще не сказал, что любит. А вдруг он не испытывает к ней таких же сильных чувств, как она к нему? Вдруг все это скоро кончится? Ну и пусть! Главное — сейчас есть.

Однако позже, ночью, когда Гейб дремал, прижавшись к ее спине, она поняла: ей мало «сейчас». Она хочет Гейба навсегда, и ей неизменно необходимы его заверения в любви, сию же секунду.

Она толкнула попкой Гейба. Он сонно погладил ее правой рукой по бедру.

— Ты когда-нибудь вспоминаешь о Хлое?

— Еще бы, — пробормотал он и пошевелил левой рукой, ероша ей волосы на макушке.

Нелл потерлась теменем о ладонь, чтобы он, как она хотела, запутался в ее волосах, чтобы навеки остался с ней!

— А когда именно вспоминаешь?

«Неужели в постели?!»

Он перенес правую руку ей на живот и зевнул:

— Когда ем миндальные пирожные.

Марджи пекла миндальные пирожные каждый день.

— Значит, ты скучаешь по жене.

— М-м-м.

Нелл мысленно охнула: «Все ясно! Увиливает от разговора. Не желает бередить душевную рану».

— Боишься, что Хлоя не вернется?

— Да куда денется. — Он снова зевнул. — Просто хочет увидеть кое-что, кроме Огайо.

Нелл потеряла терпение. Но еще не настолько, чтобы напрямую спросить о себе.

— Ты по-прежнему любишь ее?

— Ум-м-м.

Нелл захлебнулась от горя:

— Вот как? Ты…

Гейб вздохнул, приподнялся на левом локте, отодвинулся, и она упала на постель.

— Нет, — ответил он, — не так, как тебя, И поцеловал ее.

Нелл так растерялась, что не отпустила его; даже когда поцелуй закончился.

— Не так, как меня?

— Я люблю тебя. Не так, как Хлою. По-другому.

«Он любит меня!»

— Правда? А почему?

«Зачем спросила?!»

— С Хлоей было легко. Хлоя была милая. Хлоя делала то, что ей велели. Хлоя никогда никому не причиняла неприятностей.

— А теперь скажи что-нибудь хорошее обо мне, — потребовала Нелл.

— Ты сводишь меня с ума, — объявил окончательно проснувшийся Гейб. — Никогда не делаешь, что тебе говорят, оспариваешь любое мое распоряжение, и мне чертовски хочется, чтобы ты одумалась. Бесишь меня так, что я начинаю орать, а потом смотрю на тебя и не могу насмотреться. И знаю, что никогда не насмотрюсь. Если я спускаюсь в офис и тебя там нет, весь день летит к дьяволу. Если день паршивый, то ты скрашиваешь его, как солнышко. Я…

— Я люблю тебя. — Нелл села и стиснула ему руку. — Как никого и никогда. С тобой я сильная. По-настоящему, без притворства. С тобой меня не гложет чувство вины неизвестно за что.

— Милая, при чем здесь я? — улыбнулся он. — Ты такая и есть на самом деле.

«Да, он помог мне стать самой собой».

Она сжала его лицо ладонями и, переполненная любовью, поцеловала.

— Прости за допрос третьей степени. Я больше не буду тебе мешать, честное слово. Спи.

— Черта с два от тебя дождешься. Разбудила, теперь убаюкивай.

Он опустил ее на подушки, и Нелл обняла его.

«Он любит меня, и это навсегда», — подумала она, хотя знала, что все может случиться, жизнь впереди долгая.

Она закрыла глаза и отдалась его ласкам.

Проснувшись, Гейб попытался сообразить, что его разбудило, и увидел Марлен — та сидела в конце кровати, навострив уши. Интересно, когда это такса успела к ним забраться? Наверное, ждала, пока они перестанут барахтаться, боясь, что ее ненароком раздавят, и дождалась. Марлен обладала редкостным чувством самосохранения. Гейб погрозил пальцем собаке и закрыл глаза, чтобы спать дальше. Но тут услышал приглушенный вопль.

— Какого черта? — Гейб скатился с постели и схватил брюки.

Нелл лениво пошевелилась:

— Наверное, это Дорис.

К тому времени как Гейб оделся, Дорис уже колотила к ним в дверь. Гейб щелкнул замком.

— Что? Что такое?

— Подвал, — выдавила Дорис. — О Господи!

— Что? — повторил он.

— Морозильник.

На этом, видимо, ее словарный запас кончился, потому что она завизжала как резаная. Он передал Дорис с рук на руки Нелл, осторожно вошел в соседнюю квартиру и спустился по крутой лесенке в подвал. Прошел мимо стола, заваленного венками из сосновых веток с шишками, открыл узкий высокий морозильник и отшатнулся, с трудом сдержав крик.

На него смотрело обескровленное лицо Линни.

— И давно? — спросила Нелл, когда отбыла полиция, опечатавшая дверь Дорис, а сама Дорис уехала к сестре, заявив, что больше не проведет ни единой ночи в этом доме. — Давно она там?

— Очень. — Гейб налил в стакан «Гленливета». — Думаю, с прошлого сентября. Она ведь собиралась встретиться с адвокатом после того, как поговорила с тобой. Верно?

— По крайней мере так она сказала. — «С прошлого сентября. Я жила рядом с ее трупом». — И больше мы ничего о ней не слышали.

Гейб протянул стакан:

— Выпей. На тебе лица нет.

— Ты не сказал полиции об «О и Д», — заметила Нелл и послушно сделала глоток.

— Насчет шантажа? Это всего лишь предположение, а не факт.

— А присвоение чужих денег? Тоже не факт?

— Что ты хочешь сказать?

— Ты защищаешь Тревора, но не себя.

— Нет, просто дал полиции информацию, которой располагал. Им нужны факты, а не догадки.

— Не хочешь, чтобы пятнали имя твоего отца. Боишься, что Линни шантажировала Тревора и Джека насчет смерти Хелены и что полиция пронюхает, кто ее убил.

— Не лезь в то, чего не понимаешь, — отрезал Гейб и снял с вешалки пальто. — Нужно поговорить с Райли. До встречи.

Нелл подошла к окну и проводила взглядом отъезжавшую машину. Почему такой умный человек никак не может отрешиться от прошлого?

Она покачала головой, погладила шелковистую головку Марлен и попыталась не думать ни о Линни, ни о ком другом. И без того повсюду так много боли…

Марлен прижалась к ее ногам, и Нелл немного успокоилась.

На следующий день подруги завтракали в «Платане».

— Она замерзла? — поразилась Марджи. — Какое счастье, что я никогда не пользуюсь морозильником! Это Стюарт настоял, чтобы его купили, поскольку любил стейки, но, мне кажется, свежие продукты намного полезнее.

Сбитая с толку Нелл уставилась на нее. Сюз кивнула на стакан с оранжевым напитком.

— «Мимоза», — пояснила она. — Марджи заказала как раз перед твоим приходом.

— Будь Линни вегетарианкой, — провозгласила Марджи как ни в чем не бывало, — осталась бы в живых.

— Морозильник был не ее, а квартирной хозяйки, — напомнила Нелл. — У Линни не было своего морозильника.

— Гейб сказал, у нее на лбу синело что-то вроде синяка. Она была похожа…

Нелл содрогнулась, представив, какой вид был у замороженной Линни, и Марджи подвинула ей «Мимозу»:

— Прими. Полегчает.

Нелл схватила стакан. Зубы застучали о стекло.

— Что с тобой? — удивилась Сюз. — Я и не знала, что вы были так близко знакомы.

Нелл поставила стакан на столик.

— Вовсе нет. Я провела с ней всего одно утро. Но мне она понравилась. Настоящий борец. Правда, дралась грязно, но, думаю, ее противники лучшего не заслуживали.

— Какие противники? — спросила Марджи. — Она с кем-то поссорилась?

— По мнению Гейба, она кое-кого шантажировала, — пояснила Сюз.

Нелл поспешно пнула ее в щиколотку. Не стоит Марджи знать, что жертвы шантажа — ее отец и жених.

Марджи грустно уставилась в пустой стакан.

— Меня тоже однажды шантажировали.

— Что? — хором воскликнули Нелл и Сюз.

Марджи помахала официантке:

— Еще «Мимозу», пожалуйста.

— Кто тебя шантажировал? — спросила Нелл.

— Лучше черный кофе, — велела Сюз.

Официантка взглянула на Марджи и ушла.

— Так кто же? — повторила Нелл.

— Какая-то женщина, — вздохнула Марджи.

Официантка вернулась, налила ей кофе и ретировалась.

Марджи пояснила:

— Она требовала двадцать тысяч долларов. Но у меня таких денег нет. Бадж твердит, что я должна объявить Стюарта мертвым, пока окончательно не разорилась, но мне это кажется неправильным. Ведь Стюарт не умер, а пропал без вести. По крайней мере я так думаю.

— Марджи, — осторожно поинтересовалась Сюз, — почему с тебя требовали двадцать тысяч?

— Она заявила, что это я убила Стюарта. — Марджи вынула из сумки термос и подлила в кофе соевого молока. — И что, если я ей не заплачу, она всем расскажет. — Отхлебнув кофе, Марджи снова добавила молока. — Вздор какой! Будто у меня с ней полно общих знакомых. Да пусть рассказывает своим друзьям все, что угодно!

— Ты так сильно его ударила? — спросила Сюз.

— Когда? — осведомилась Нелл.

— Не важно! Так или иначе, я не собиралась знакомиться с ее компанией.

Нелл устало вздохнула:

— Когда она звонила?

— В прошлом году.

Марджи поставила чашку и принялась за яйца.

— Я никогда не готовлю их дома, потому что с голландским соусом так много возни!

— Когда именно в прошлом году? — уточнила Нелл.

— Хм-м-м… Перед тем, как ты нашла работу. Я как раз волновалась, что ты ничего не ешь, и искала рецепт сырных блинчиков. Она требует денег, а я рассматриваю картинку. Смешно, правда? Кстати, Нелл, ты любишь блинчики?

— Марджи, — терпеливо повторила Нелл, — когда она звонила?

Марджи сосредоточенно нахмурилась:

— Когда ты устроилась в агентство?

— В сентябре.

— Значит, это был август. Да вы не волнуйтесь, она больше не звонила.

— Ты кому-нибудь рассказала? — встревожилась Нелл.

— Папе и Баджу. Они в один голос заявили, что это чья-то глупая шутка. Бадж посоветовал наплевать и забыть. Так я и сделала. — Она отпила кофе и вдруг охнула. — Неужели это была Линни?

— Трудно сказать, — пожала плечами Нелл. — Но Бадж прав: все закончилось.

— Бадж всегда прав, — пожаловалась Марджи. — Твердит, что мы поженимся, как только я объявлю Стюарта мертвым. Представляете, какая проблема? Если мужа признают мертвым, мне придется сказать Баджу, что я не хочу выходить за него, и что тогда будет? Нельзя мне еще одну «Мимозу»? Пожалуйста.

Сюз посигналила официантке и заказала три коктейля.

— Себе тоже? — удивилась Нелл.

— Это все морозильник, — призналась Сюз. — Мало того, что ее убили, так еще и заморозили! Какой кошмар!

— На самом деле все гораздо хуже, — сказала Нелл. — Гейб считает, что от удара по лбу она не могла умереть. Похоже, сперва оглушили, потом засунули в морозильник.

Сюз зажмурилась:

— О Боже!

— Совсем как Джек! — выпалила Марджи. — Заставлял тебя сидеть в огромном пустом доме и запрещал работать. Он и тебя хотел заморозить до смерти.

Лицо Сюз жалко сморщилось.

— Заткнись, Марджи, — прошипела Нелл.

Марджи обиженно заморгала.

— Прости, — смутилась Нелл. — Просто Линни… Мне она понравилась. Я чувствовала себя такой дурой из-за того, что около двух лет ничего не делала и только скорбела по Тиму. А она держала удар, старалась взять реванш.

— Не называй себя дурой, — мрачно сказала Сюз. — Я прекрасно понимаю, каково тебе было.

— Я думаю, именно потому, что Линни не сложила крылышки, ее и убили. Вот и решайте, что лучше — смириться или погибнуть?

— Женщин куда чаще убивают знакомые мужчины, чем незнакомые, — заметила Марджи. — Это было в передаче Опры. Я люблю Опру, но иногда она действует мне на нервы.

— При чем здесь знакомство? — возразила Сюз. — Линни была шантажисткой, а это, как известно, весьма рискованное занятие.

— Это сделал какой-то тип из ее прошлого, — заявила Нелл. — Бьюсь об заклад на что угодно. Какой-то мерзавец из ее прошлого, который предал бедняжку. Она попробовала сквитаться с ним и проиграла.

— Джек, — сказала Сюз.

— Не знаю. Думаешь, Джек способен кого-то убить?

— Нет. Но вот предать — в любое время. А потом приложить все усилия, чтобы замять дело.

Официантка принесла коктейли. Марджи подождала, пока та не ушла, и попросила:

— Может, вы покажете мне, как войти в Интернет-магазин? Там ведь не только покупают, но и продают, верно?

— Конечно, — кивнула Сюз. — Хочешь поискать «бегущие» рюмочки?

— Нет. Они не в моем вкусе.

Днем в агентство нагрянули полицейские и допросили Нелл по поводу убийства Линни. Когда они ушли, Гейб чуть не убил ее. Сперва он орал, что копы — недоделанные придурки, что всякому ясно: она тут ни при чем. Потом он обрушился на нее, дескать, не взбреди ей в голову погнаться за чертовыми деньгами, она не встретилась бы с Линни и не переехала бы в эту квартиру. И рядом с трупом не оказалась бы, не фигурировала бы в качестве главного подозреваемого. Выговорившись, он оглушительно хлопнул дверью своего кабинета, Нелл дала ему час на то, чтобы остыть, и ринулась в бой. Она заявила, что один из копов едва не поломал диван.

— Давай купим новый.

Гейб поднял угрюмую физиономию:

— Ни за что!

— Гейб, но это ужасно. Вся приемная выглядит шикарно, но диван…

— Вся приемная выглядит как любой чертов предбанник в этом чертовом городе. Диван останется.

Нелл уперла кулаки в бедра. Нежное лицо исказила упрямая гримаса. Нежное? Черта с два. В Нелл нежности не больше, чем в кузнечной кувалде!

— Готова держать пари, диван купил твой папаша.

Гейб прикрыл ладонью глаза.

— Почему тебе обязательно нужно все переделать? Я больше не узнаю приемную.

— По-моему, все сделано со вкусом…

— Шаблонно и скучно. Это не я и не Райли…

— И не твой отец, — докончила Нелл, — а также не пятьдесят пятый год.

— Но это мой офис. Не твой. — Гейб открыл глаза и подался вперед. — Запомни это. Ты всего лишь секретарь. Ты…

Нелл побледнела.

— Я не «всего лишь» секретарь.

Гейб поднял глаза к потолку, понимая, что если сейчас посмотрит на нее, то снова безнадежно проиграет.

— Черт возьми, Нелл, это мой бизнес.

— Мне известно, что твой. Ты повторяешь это каждый день. Я просто пытаюсь тебе помочь. Я офис-менеджер. У тебя есть офис, которым нужно заправлять. И я это делаю. Если перестанешь мне мешать…

— Я не Тим, — спокойно сказал Гейб, и Нелл мигом закрыла рот. — Не воображай, будто здесь страховое агентство и ты можешь вертеть мной так, как вертела бывшим мужем.

— А я не Хлоя. И ты не воображай, будто можешь командовать мной, как командовал бывшей женой! Да что это с вами, мужчинами? Бадж заставляет Марджи бросить кафе, поскольку, видите ли, тревожится, что здесь толпами бродят убийцы. Можно подумать, мы — вещи и вы покупаете нас, чтобы использовать по своему усмотрению.

Гейб глубоко вдохнул и выдохнул. «Господи, только бы сохранить спокойствие!»

Нелл, не понимая, каких усилий ему стоит сдерживаться, поджала губы.

— Линни была права. Ты вполне способен перешагнуть через меня и пойти дальше! — процедила она и, гордо выпрямившись, покинула поле боя. При этом ее трясло от ярости, но лицо оставалось замкнутым.

Райли заявился минуту спустя:

— Я только что имел весьма интересный телефонный разговор… Иисусе, только не говори, что вы опять поцапались.

— Диван, — мрачно объявил Гейб. — Нелл никак не научится подчиняться приказам. Ничего, все образуется.

— Я бы на это не рассчитывал. — Райли уселся в кресло. — Ты в порядке?

Гейб ощутил, что весь взмок. Вероятно, от ярости. Она его доконает!

— Что мне делать? Я ору на нее и одновременно хочу…

— Знаю, — кивнул Райли.

— А она стоит руки в боки, словно подначивает меня. Клянусь Богом, она считает наши скандалы любовной игрой!

— Знаю.

— И ведь так оно и получается. В постели эта женщина — просто чудо.

— Знаю.

Гейб вскинулся, и Райли поспешно заверил:

— Не знаю, не знаю. Все забыл. Едва помню ее имя.

Гейб смерил его уничтожающим взглядом.

— Эй, учти, это не я требую новый диван! — притворно испугался Райли.

Гейб сжал голову руками.

— Я наконец понял, почему мужчины бьют женщин.

— Что?!

— Нет, ты меня неверно понял. Я не собираюсь ее бить, хотя и стоило бы. Просто я не знаю, как ей объяснить, что все ее преобразования для меня мука. Я не могу бесстрашно смотреть, как моя жизнь исчезает под десятью слоями краски. Эта женщина хоронит меня заживо.

— Понятно. — Райли с искренним сочувствием взглянул на кузена. — Если все так плохо, уволь ее. Выброси из своей жизни. Нет, я люблю ее… Платонически, разумеется, — Райли поежился под зверским взглядом Гейба, — но она не стоит таких страданий.

— И этого не могу, — признался Гейб, чувствуя себя последним идиотом. — Иногда я сам думаю, что было бы лучше, уйди она навсегда. Но она нужна мне. Если бы только она немного притормозила. Если бы каждые пять минут не возникала с новыми идеями…

— А как насчет компромисса?

— Я пытался. Все кончилось желтым домом.

Райли в недоумении уставился на него.

— Я не хотел желтой эмали, — пояснил Гейб. — Мне больше нравилась старая.

— Тогда терпи, брат. Молча.

— Ну уж если мне запретят, точно спячу. Думаю, именно скандалы удерживали отца от побоев. Он очень сильно любил мать, а та была вспыльчивой и упрямой, все делала назло…

— Ты не находишь здесь некоей аналогии?

— Господи, надеюсь, что нет. Она его бросила. — Он устало откинулся на спинку кресла. — Все было бы нормально, позволь мне Нелл спокойно заправлять собственным агентством. Черт побери, я ее босс.

— Вы оба натуры сильные. Кто командует в постели?

— Я весь в шрамах, но, похоже, на несколько шагов впереди.

— Значит, и там ты ничего не решаешь.

— Нет. Чем лучше у нас становится секс, тем хуже складываются отношения.

Райли так долго молчал, что Гейб забеспокоился:

— Ну и?

— Не рассказывай об этом никому, кроме меня. Боюсь, копы превратно тебя поймут.

— Знаю. Зато теперь мне ясно, кто убил Линни. Парень вроде меня.

— Ну уж нет! — возмутился Райли.

— Я все гадаю, как она умерла. Зашла чересчур далеко, а он сломался и пристукнул ее? Я пытаюсь представить на его месте Тревора или Джека, и, знаешь, они вполне вписываются в схему. А вот Бадж…

— Все зависит от обстоятельств, — подхватил Райли. — Иногда у него такой взгляд, когда Марджи рядом, что не по себе становится.

— А Стюарт, он, по-моему, не настолько умен, чтобы убить Линни. Только вот не пойму историю с морозильником. Что за маньяк… — В комнату вошла Нелл, и Гейб умоляюще сложил ладони: — Не надо. Клянусь, больше мне сегодня не вынести.

— Это всего лишь твой распорядок на завтра, — устало сказала Нелл.

— Ладно, — буркнул Гейб. Выглядела она ужасно. — Прости, что накричал.

— Знаю. Это не ты.

Сухо улыбнувшись Райли, она удалилась.

— Если вы оба не придете к соглашению, мне придется вмешаться, — заявил Райли.

Гейб потер ладонями переносицу.

— Все образуется. С чем ты пришел?

— Не знаю, хорошая ли это новость, но все же новость. Джина разводится с Хэролдом на почве супружеской измены. Хот Ленч от нас ускользает. Представляешь?

— Вполне. Хэролд изменил правила. У них был договор, который он нарушил. Теперь их ничто не связывает.

— Ну уж и договор! — усмехнулся Райли.

— Не тебе судить. Заключи свой и придерживайся его.

— Что-то мне не верится, будто у вас с Нелл есть такой.

— Я пока думаю.

Сюз мыла столы, когда в кафе ворвалась донельзя измученная Нелл.

— Что?! — всполошилась Сюз. — Что он сделал?

— Позвонил. Хочет встретиться в «Платане». По-моему, собирается привести Уитни.

— Уитни? — не поняла Сюз, но тут же догадалась. — Так это Тим звонил!

— Пригласил на ужин. — Нелл с трудом перевела дыхание. — Я сто лет его не видела, мало того, напрочь о нем забыла, и вдруг это! Не знаю, как быть.

— Ты идешь?

— Конечно. Мало ли что! У нас совместный бизнес. Сын. Я не могу так просто отказаться.

— Еще как можешь! А если нет, смогу я. Так что идем вместе.

В половине шестого Гейб вошел кабинет Райли и объявил:

— На сегодня все. Как ты?

— А я еще потружусь. Кстати, неплохо бы пива выпить, — предложил Райли. — Едем в «Платан»?

— По делу или просто так?

— Нелл тебе не сказала?

Гейб покачал головой:

— Только то, что вместе с Сюз ужинает в «Платане». Может, Сюз хотела немного побыть с ней? Или Нелл решила отдохнуть от меня.

— Они встречаются с Тимом. Сюз считает, что Уитни тоже там будет и эта парочка собирается что-то вытянуть из Нелл.

«Сукин сын!» — мысленно возмутился Гейб.

— Да, пиво — это то, что нужно. Идем.