Матч должен был состояться на одной из спортивных площадок живописного городского парка. На четырех трибунах, построенных в форме ромба, уже собрались болельщики. Их было так много, что казалось, весь Темптэйшен пришел посмотреть игру и поболеть за команды Мамы, папы, бабушки, дедушки, дальние родственники, друзья… Все они были нарядно одеты, на лицах написано ожидание праздника и чудес. Софи это почему-то напомнило ежегодные рождественские торжества, вот только не хватало жареных индеек и нещадно палило солнце.

— Господи, какая жара, — вздохнув, сказала она. — Ну что за погода? Бедные дети!

— Ничего! — бодро отозвался Фин. — В нашем городке все очень любят спорт, и никакая жара никого не остановит.

Дилли взяла Софи за руку и попросила:

— Пожелайте мне удачи, пожалуйста!

Дочь мэра в красно-белой спортивной форме, в надвинутой на лоб софтбольной кепке была сосредоточена и готова к бою. Софи улыбнулась, прижала ее к себе и ласково произнесла:

— Желаю тебе удачи, Дилли! Ни пуха ни пера!

Фин наклонился, поцеловал дочь, а потом она подставила щеку для поцелуя Софи. Та прикоснулась губами к нежной, шелковистой коже, погладила Дилли по голове, а девочка обвила ее шею руками, прижалась к ней и прошептала:

— Спасибо, что пришли посмотреть на игру и поболеть за меня.

— Я рада, что ты меня пригласила, — тихо ответила Софи. — Удачи тебе.

Софи, проводив ее взглядом, снова принялась рассматривать пришедших на матч. Большинство радостно улыбалось, на лицах некоторых было написано нетерпеливое ожидание, но одно лицо поразило ее. Лицо Вирджинии Гарви. Хмурое, напряженное, даже враждебное…

— А что здесь делает Вирджиния?

— У нее играет племянница в другой команде, — объяснил Фин, взял Софи за руку и повел к трибунам.

Проходя мимо Вирджинии, они вежливо поздоровались, но та почему-то вспыхнула, лицо ее выражало полную растерянность.

«Представляю, как она взахлеб будет рассказывать Лиз Такер о нас с Фином», — подумала Софи и, заставляя себя забыть о противной Вирджинии, сказала:

— Как все красиво и празднично!

— Да, спортивные состязания в нашем городке — всегда праздник. А уж после очередного матча весь Темптэйшен еще долго обсуждает его, делится впечатлениями, спорит. Наши горожане живут спортом. Пойдем сядем вон там, наверху? — предложил он. — Оттуда лучше наблюдать за игрой.

Они сели на скамью, и Софи сразу же начала вытирать со лба мгновенно выступивший пот. Здесь, на верхних трибунах, было очень жарко, солнечные лучи буквально пронзали их, но Фин не обращал на жару никакого внимания. Игра началась, и все его внимание было сосредоточено на поле и на худенькой стройной фигурке дочери.

— Давай, Дилли, давай, — приговаривал он, следя за дочерью. — Давай, не упускай возможность! Так… неплохо, неплохо…

— Дилли, следи за мячом! — словно услышав слова Фина, крикнула тренер команды. — Следи!

— Ты, оказывается, из разряда спортивных родителей, — заметила Софи, наблюдая за мэром. — Такие сами без спорта жизни не мыслят и детей к нему приучают.

— Да, и к тому же мы — Такеры, а Такеры не привыкли проигрывать никому! — с гордостью отозвался Фин. — Да и вообще: стремиться быть первыми и побеждать — в характере американцев.

Софи тоже сосредоточилась на игре, стала по привычке теребить пальцы, которые раньше украшали серебряные колечки, и Фин, заметив это, взял ее руку в свою и положил себе на колено. Софи обвела взглядом присутствующих, которые время от времени посматривали на них и перешептывались. Конечно, присутствие на матче мэра с молодой женщиной, чья рука откровенно покоилась у него на колене, добавляло софтболу особую пикантность. К тому же, как думала Софи, горожанам хотелось смены впечатлений: всем уже порядком надоело обсуждать убийство телеведущего Зейна Блэка и премьеру видеофильма, которая еще не состоялась. А тут такое любопытное и дающее пищу для размышлений зрелище!

— Ну… так нельзя подавать мяч, — вдруг зашептал Фин. — Разве так бросают? Думать же надо!

— О ком ты? — спросила Софи. — И почему шепотом?

— Да я вон о той девочке. А шепотом потому, что на два ряда ниже от нас сидит ее мать. — И Фин незаметно указал на женщину в голубых шортах. — Председатель учительско-родительского комитета, — пояснил он. — В общем, важная шишка, с ней стараются не связываться.

— Бриттни, давай! — выкрикивала женщина, подбадривая свою дочь. — Сконцентрируйся!

Девочка испуганно, как показалось Софи, покосилась на мать, зажмурилась, с неожиданной силой швырнула мяч и… попала в Дилли.

— О Господи! — хором воскликнули Фин и Софи. — Прямо в висок!

Дилли схватилась за голову, к ней подбежала тренер и стала что-то говорить. Через минуту Дилли, держась за голову, поднялась на трибуну, где сидели Фин и Софи, и, всхлипывая, объявила:

— Тренер велела мне минуту-другую посидеть и отдохнуть.

— Она сильно тебя ударила? — тревожно вглядываясь в лицо дочери, спросил Фин. — Болит голова? — Он поднес к глазам Дилли руку и спросил: — Сколько пальцев?

— Два, — ответила Дилли и попыталась улыбнуться. — Не волнуйся, папа, со мной все в порядке. Я сейчас снова спущусь на поле.

— Нет, Дилли, тебе надо посидеть! — запротестовала Софи, беря девочку за руку. — Иди сюда, ко мне. — Она притянула Дилли к себе, та села рядом и положила голову на плечо Софи. — Нужно приложить лед к больному месту, — сказала Софи, обращаясь к Фину. — Иначе будет большой синяк. Иди достань лед, а если льда не будет, то возьми стакан холодной кока-колы.

— Ничего страшного, сейчас все пройдет, и Дилли продолжит игру! — попытался возразить мэр, но Софи так строго взглянула, что он мгновенно поднялся и покинул трибуну.

— Ну, как ты себя чувствуешь? — ласково улыбаясь, спросила Софи. — Теперь ты совсем папина дочка. И у него синяк, и у тебя.

— И у вас тоже, — улыбаясь, произнесла Дилли. — В общем, вся семья в синяках. Здорово, правда?

У Софи часто забилось сердце, она еще крепче прижала дочь Фина к себе, нежно прикоснулась губами к ее щеке и вдруг подумала: «А ведь именно о такой семье я всегда мечтала…»

На трибуну вернулся Фин, держа в руках пластиковый пакетик со льдом, сел рядом с дочерью, приложил лед к ее виску и сказал:

— Надо подержать несколько минут, и все пройдет. А потом ты продолжишь игру.

— Нет, Дилли должна остаться здесь! — возразила Софи. — А если эта глупая Бриттни снова попадет ей мячом в голову, что тогда?

— Тише, Софи, прошу тебя! — Фин покосился на мать Бриттни. — Дилли у нас боец, у нее твердый характер и сильная воля. Правда, Дилли?

— Конечно. Все Такеры — смелые, мужественные люди. Мы никогда не сдаемся и не пасуем перед трудностями.

— А я из семьи Демпси, — сказала Софи. — Все Демпси — умные, рассудительные люди, и в данной ситуации они никогда бы не вышли снова на поле, пока тренер не объяснит игрокам, как надо себя вести и подавать мячи.

— Вас что-то не устраивает? — надменно произнесла мать Бриттни, оборачиваясь к Софи.

— Нет, Кэтрин, все в порядке! — улыбнулся Фин. — Извините.

— Нет, не все в порядке! — громко произнесла Софи, игнорируя многозначительный взгляд мэра.

Мать Бриттни наградила Софи уничтожающим взглядом и демонстративно пересела подальше, к самому полю.

— Софи… — укоризненно произнес Фин. — Тебе не следовало бы…

— Я понимаю, во время игры всякое может случиться, но надо же быть внимательной и думать, что ты делаешь! — возмутилась Софи, посматривая на Бриттни, с которой разговаривала тренер. Судя по ее лицу, тренер делала ей выговор. Через несколько минут в роли подающего выступала другая девочка.

— По-моему, Дилли уже отдохнула и может возвращаться на поле, — произнес Фин, глядя на дочь, сидящую в объятиях Софи. — Такеры — выносливые и сильные люди.

— Я хотела бы быть Демпси, — неожиданно заявила Дилли, прижимаясь к Софи.

— Нет, дорогая, ты — Такер и оставайся ею, — улыбаясь, сказала Софи. — Ну, отдохнула? Тогда иди.

Она разжала объятия, и Дилли, помахав ей и отцу рукой, побежала вниз.

— Мне кажется, ты далека от спорта, — заметил Фин, когда дочь была уже на поле. — Во время игры всякое случается, и все воспринимают это как должное.

— Может быть, я и далека от спорта, но Эми и Дэви много занимались различными его видами, и уверяю тебя: если бы кому-нибудь из них заехали мячом по голове, мы бы разобрались с обидчиком!

— Софи, спорт — не военное сражение, — возразил мэр.

— Тогда почему у твоей дочери синяк на виске? — Ее взгляд снова машинально заскользил по трибунам и вдруг наткнулся на мать Бриттни, разговаривающую с Лиз Такер. От неожиданности Софи вздрогнула и прошептала: — Фин, оказывается, твоя мать здесь…

— Я знаю, — спокойно отозвался он, внимательно следя за действиями Дилли.

— Но она видела нас, у тебя будут неприятности!

— Они у меня начались с того дня, как ты появилась в Темптэйшене, — пошутил Фин. — Так что я давно готов ко всему. И скажу тебе откровенно, Софи, ты стоишь того, чтобы ради тебя терпеть любые неприятности.

— Спасибо за комплимент. Мне приятно это слышать.

— А мне очень нравится, что ты заботишься о моей дочери!

— Твоя Дилли — чудесная девочка, и я рада, что мы с ней подружились.

— Вот только… держись подальше от моей матери, — посоветовал Фин. — Если бы ты знала, как я мечтаю снова обнять тебя! Сегодня вечером…

— Прошу тебя, тише! — испуганно произнесла Софи и стала нервно оглядываться по сторонам.

Но внимание болельщиков было полностью сосредоточено на игре, и никто, к счастью, не слышал слов мэра.

— Твое присутствие просто сводит меня с ума, — продолжал Фин, понизив голос. — Скорее бы наступил вечер…

Софи с усмешкой оглядела свою влажную от пота, прилипшую к телу блузку и покачала головой:

— Даже в такую жару и в таком виде я вызываю в тебе желание?

— В любом виде, в любую погоду! — И Фин стал наблюдать за дочерью, с лица которой теперь не сходила улыбка. — Давай, Дилли, давай… — бормотал он. — Сделай подачу!

А Софи снова покосилась на мать Бриттни, которая продолжала разговаривать с миссис Такер. Мать Фина, почувствовав на себе чей-то взгляд, слегка повернула голову и заметила Софи. Лицо Лиз исказилось от гнева, а в глазах вспыхнули такая ненависть и столь откровенное презрение, что Софи вздрогнула.

«Держись от Лиз подальше… — прозвучал у нее в ушах голос Фина. — Подальше…»

После окончания матча он отвез Софи домой и предложил:

— Сегодня я должен работать до пяти часов вечера, в семь ко мне зайдет Уэс. Может, встретимся вечером на ферме?

— А с пяти до семи ты чем будешь заниматься? — лукаво улыбаясь, поинтересовалась Софи.

— В общем, ничем. А что, если отменить встречу с Уэсом? Или быстро сыграть с ним партию в бильярд, а потом, когда он уйдет…

Фин обнял Софи, притянул ее к себе и поцеловал в губы. Она попыталась отстраниться, но Фин крепко держал ее и не отпускал от себя.

— Папа, если ты хочешь целоваться с Софи, то я могу отвернуться и смотреть в заднее стекло, — невозмутимо произнесла Дилли. — Ну так что, отворачиваться?

— Нет, дорогая, не надо! — попыталась возразить Софи, но Фин со смехом ответил:

— Давай, дочка, отворачивайся! За окном происходит так много интересного!

Дилли отвернулась, а Фин снова стал целовать Софи в губы, и на сей раз она уже не пыталась отстраниться и обвила руками его шею.

— Итак, я жду тебя к пяти, — прошептал Фин, когда испытывать терпение деликатной дочери стало уже неприлично.

— Я обязательно приду, — ответила Софи, выходя из машины и помахав Дилли на прощание. — В пять вечера!

В половине пятого Софи, не выдержав больше долгого ожидания, надела ярко-розовое платье, привела себя в порядок и отправилась в книжный магазин. Фин со скучающим видом стоял за прилавком, но увидев ее, просиял и пошел навстречу.

— Я могу закрыть магазин и пораньше, — сказал он, целуя ее. — Пойдем скорее, я сгораю от желания.

— Но я могла бы подождать до пяти! — лукаво улыбаясь, произнесла она.

— А я не могу!

Они вошли в спальню, и Фин, к удивлению Софи, не увлек ее тотчас на постель, а достал из холодильника бутылку вина и разлил его по бокалам.

— Это хорошее вино. Намного лучше того, которым ты меня угощала в самом начале нашего знакомства.

Она села на кровать, Фин подложил ей под спину подушку, включил стереосистему, и в спальне зазвучала столь любимая ею песня Дасти Спрингфилда «Я хочу быть только с тобой».

Откинувшись на подушку, Софи некоторое время молча слушала нежную мелодию, а потом, сделав несколько глотков холодного вина, которое и в самом деле оказалось очень вкусным, шутливо спросила:

— Как это все понимать, уважаемый мэр? Интимная обстановка, вино, музыка! Вы решили меня соблазнить?

— Похоже на то. — Фин, потягивая вино, сел рядом.

— Но насколько я помню, когда мы с тобой познакомились, ты не был в восторге от Дасти Спрингфилда?

— С некоторых пор Дасти мне начал нравиться. И он, и… ты, Софи. — Фин сделал паузу и неожиданно продолжил: — Знаешь, в последнее время я часто думаю о том, что если бы мой отец был жив, ты бы ему тоже очень понравилась. Он полюбил бы тебя, Софи!

Допив вино, он отставил бокал и обнял Софи. Но не страстно и настойчиво, как обычно, а нежно, ласково, даже бережно… Когда оба достигли вершины блаженства, Фин в изнеможении откинулся на подушки, а Софи уткнулась лицом в его плечо и некоторое время лежала молча, желая продлить восхитительные моменты их близости. Рядом с Фином она ощущала себя надежно, в полной безопасности, и в душе ее царили покой и умиротворение. Вот так бы всю жизнь находиться около него, разговаривать с ним, смеяться, засыпать и просыпаться в его жарких объятиях!

Поддавшись внезапному порыву, Софи воскликнула:

— Я тебя люблю!

И сразу почувствовала, как он напрягся, но… не от мгновенно возникшего желания, а от неожиданности и растерянности. Повисла долгая пауза, потом Фин мягко высвободился из ее объятий, смущенно улыбнулся и, отведя взгляд, пробормотал:

— Мне приятно это слышать. Спасибо.

— Спасибо? — недоуменно повторила она, чувствуя, как ее захлестывают разочарование и раздражение. — Ты меня благодаришь? И только?

— Ну… видишь ли, мы с тобой знакомы всего три недели, — словно оправдывался Фин. — Мне кажется, ты сделала это признание сгоряча, под влиянием минуты.

— Возможно, ты прав, — сухо отозвалась она. — Да, я ляпнула не подумав.

— Понимаешь, Софи, — осторожно начал Фин, — ты мне очень нравишься, но пока я не готов… — Он оборвал себя на полуслове, встал и добавил: — Скоро придет Уэс, надо одеваться.

Фин взял свои вещи и направился в ванную комнату, а Софи крикнула ему вслед:

— Конечно, я сморозила глупость! Забудь о ней!

Фин, ничего не ответив, скрылся за дверью, и она глубоко вздохнула, стараясь унять раздражение и успокоиться, но… Почему-то захотелось схватить будильник и с силой швырнуть его о стену, чтобы он с треском и звоном разбился на мелкие осколки!

Софи села в кровати и закрыла глаза. Она поступила глупо, признавшись Фину в любви. Как он изволил выразиться, «под влиянием минуты»… Но ей почему-то всегда казалось, что после пылких объятий слова любви звучат вполне естественно! Очевидно, она ошибалась… Нет, она действительно любит его и не считает нужным скрывать свои чувства! А любит ли ее Фин? Тоже любит, вне всякого сомнения. Но почему в таком случае он не сделал ответное признание?

Софи вскочила с кровати, порывисто оделась и стала нервно ходить по комнате. Может быть, ей следовало настоять на продолжении разговора и добиться от Фина ответных слов любви? Нет, навязываться — не в ее привычках! Демпси никогда никому не набивались, не шли напролом к достижению своих целей, всегда выбирали обходные пути. Надо следовать семейным традициям! Лукавство, притворство, обман… И следует помнить: у каждого человека есть слабые струны.

Софи остановилась. Есть ли у Фина Такера слабые струны, на которых можно сыграть? Есть! Ему очень нравится заниматься любовью, он обожает носить дорогие изысканные рубашки известных фирм и… Фин — страстный поклонник бильярда.

Ну конечно, бильярд — именно то, что ей сейчас необходимо!

На губах Софи заиграла торжествующая улыбка. «Все будет так, как я хочу! И вам, мистер Такер, никуда от меня не деться!»

Она подошла к двери ванной комнаты, несколько минут слушала, как шумит вода в душе, а потом, расправив плечи и высоко подняв голову, направилась на первый этаж, туда, где находился старинный бильярдный стол.

Выйдя из ванной комнаты и увидев, что Софи в спальне нет, Фин облегченно вздохнул, но тотчас же его охватило чувство вины. Он распахнул дверь и хотел уже спуститься вниз, как вдруг услышал характерный звук разбиваемых кием бильярдных шаров и от удивления замер на пороге. Софи играет в бильярд? Любопытно… Но еще любопытнее, как она его сейчас встретит. Станет ли настаивать на продолжении разговора и добиваться признания в любви? Однако он не готов пока к серьезным беседам. Признаться женщине в любви после трех недель знакомства? Немыслимо. Возможно, если их отношения продолжатся, через год-другой Фин объяснится с Софи, и после этого они начнут подумывать о создании семьи. К тому времени Дилли подрастет, не будет нуждаться в его постоянной опеке, да и Лиз постепенно привыкнет к Софи, перестанет видеть в ней врага и охотницу за чужим состоянием, а пока… О Господи, ну почему все женщины склонны торопить события?

Софи стояла, наклонившись над бильярдным столом, розовое платье соблазнительно облегало ее стройную фигуру, открывая длинные, безупречной формы ноги. Она негромко напевала «Немного твоей любви», и Фин, услышав уже полюбившуюся ему мелодию, мгновенно вспомнил об их с Софи близости, о сладостных минутах в ее объятиях, и к нему вновь вернулось хорошее настроение.

Похоже, она не собирается настаивать на выяснении отношений и ему ничто не грозит! Но почему в руках у Софи бильярдный кий? Она хочет научиться играть?

— Сыграем? — словно угадав его мысли, спросила Софи. — В «девятку»?

— Ты знаешь, что такое «девятка»? — удивился Фин. — И умеешь играть?

— Ну, положим, что такое «девятка», известно всем, а играть я немного умею, — лукаво улыбнулась Софи. — Хотя, конечно, до твоего уровня мне далеко. Начнем?

— Начнем. Если хочешь, могу немного подучить тебя, — снисходительно произнес мэр.

— Дэви очень хвалил тебя. Говорил, ты великолепно играешь, — продолжала Софи, склоняясь над столом. — А я игрок никудышный, так что не суди меня строго.

— Ладно, я буду играть вполсилы, не беспокойся!

Разумеется, он не испытывал особого желания играть с женщиной: скучно и неинтересно, но если Софи так уж хочется…

— Какой замечательный стол! — воскликнула Софи, гладя ладонью борта из розового дерева. — Впрочем, все, что с тобой связано и принадлежит тебе, прекрасно!

Фин вновь забеспокоился, опасаясь, как бы ее последняя фраза не стала прелюдией к выяснению отношений, но Софи прицелилась, ударила по шару, и он успокоился. Однако отличный удар для новичка… Точный, в меру сильный, хорошо рассчитанный.

— Теперь твоя очередь, — сказала она, подходя к Фину. — Давай, покажи высший класс!

Близость Софи, ее упругое тело, обтянутое ярко-розовым платьем, полные полураскрытые губы отвлекали от игры, мешали сосредоточиться. И удар получился неплохой, но далеко не мастерский.

— Софи, твое присутствие меня отвлекает, — смущенно признался Фин.

— А ты забудь, что я рядом! — посоветовала она, натирая мелом кий и готовясь к очередному удару.

Когда следующий шар был загнан в лузу и настала очередь мэра склониться над бильярдным столом, Софи неожиданно сказала:

— Фин, я никогда не рассказывала тебе о своей семье, но, похоже, настало время раскрыть перед тобой карты: я родилась и выросла в очень неблагополучной семье. В криминальной.

— Бывает, — неопределенно отозвался он. — Может, не надо подробностей?

— Нет, я хочу, чтобы ты знал! Итак, мой отец сейчас скрывается от полиции, разыскивающей его за мошенничество.

Она взглянула на Фина, ожидая его реакции, но мэра, казалось, больше интересует игра, а не история об отце-уголовнике.

— Продолжай, — произнес Фин, натирая мелом кий.

— Ладно, теперь на очереди мой любимый брат Дэви. Знаешь, чем он зарабатывает на жизнь? Обманным путем выманивает крупные суммы денег у богатых людей. Правда, отнимает он лишь у тех, кто, по его сведениям, нажил деньги незаконным путем. Они, разумеется, не торопятся заявлять в полицию, но, как ты понимаешь, только и ждут удобного случая поквитаться с Дэви. Да… у моего брата много врагов!

— Просто удивительно, почему все так его невзлюбили, — саркастически усмехнулся мэр, с интересом наблюдая за игрой Софи. — Такой милый парень этот твой Дэви!

— Теперь что касается Эми. В ранней юности у нее тоже были проблемы с полицией, но в последние годы она, слава Богу, образумилась. Только я не уверена, надолго ли. В общем, Эми — хорошая, и я ее очень люблю.

— Да, ее нельзя не любить. Ну а ты сама, Софи?

— Я? Я единственная из всей семьи, никогда не имевшая неприятностей с полицией, — ответила она и сделала такой красивый удар, что Фин на секунду зажмурился.

— Слушай, а ты блестяще играешь! Кто бы мог подумать… — И, окинув быстрым взглядом бильярдный стол, с тревогой подумал: «Господи, да она же обыгрывает меня…»

— Да, я всегда жила честно, — продолжала Софи, делая вид, что не замечает его изумления. — Но наверное, от судьбы не уйдешь, и если мне предначертано пойти по кривой дорожке, то рано или поздно это произойдет. Ну как тебе понравился рассказ о моей семье? Похоже, он не произвел на тебя сильного впечатления.

— О твоей семье мне было известно кое-что и раньше, — признался Фин. — Зейн Блэк просветил. Но ушел разочарованным. Расстроился, что сведения, которыми он поделился со мной, меня не шокировали.

— Значит, нам с Зейном обоим не повезло, — сказала Софи и, подойдя к мэру вплотную, объявила: — Но у меня припасена для тебя еще одна, надеюсь, интригующая подробность: я редко надеваю нижнее белье. Вот и сейчас мои кружевные трусики… — Она сделала паузу, а затем жестом фокусника достала тонкую белую полоску из заднего кармана брюк Фина.

— Я потрясен! — воскликнул он. — Это самый сильный эпизод в твоем рассказе.

Игра закончилась, Софи победила и очень радовалась этому, а проигравший Фин испытывал смешанные чувства: восторг от великолепной игры Софи, которая почему-то так долго скрывала свое мастерство, необычное волнение от ее присутствия рядом, досаду на самого себя за излишнюю и оттого нелепую самоуверенность…

— Ты победила, Софи, — сказал он, обнимая ее за талию.

Упругое горячее тело Софи стало податливым, голова у Фина закружилась. «А не заняться ли нам любовью на бильярдном столе?» — пронеслось в его воспаленном от желания мозгу.

Никогда в жизни Фину Такеру даже в голову не приходило овладеть женщиной на старинном бильярдном столе, и если бы кто-нибудь сделал ему подобное предложение, он расценил бы это как кощунство, но сейчас… Обнимая Софи и крепко прижимая ее к себе, Фин думал о том, что категоричность в суждениях — не лучшая его черта, а уж в такой момент и подавно. Да, бильярдный стол, которым так гордился мэр, безусловно, семейная реликвия. И прадедушка Фина строго осудил бы правнука за дерзость и пренебрежение фамильными ценностями… А может быть, и не осудил бы, а отнесся с пониманием?

— Привет! Вот и я! Не помешал? — Уэс недоуменно покосился на кружевные трусики, которые Софи все еще держала в руках.

— Нет, мы как раз закончили игру, — с улыбкой сообщила она. — И я сейчас ухожу.

— Как? — растерянно произнес Фин, и его лицо вытянулось. — Софи, подожди…

— Уэс, будьте добры, отвернитесь, — попросила она, не реагируя на реплику мэра. — Мне надо одеться.

Начальник полиции снова покосился на интимный предмет одежды, пожал плечами и отвернулся. Софи надела трусики, одернула платье и, обращаясь к Фину, произнесла:

— Ну, мне пора. До свидания.

— Нет, Софи, подожди, давай поднимемся в спальню, — забормотал он. — Ты не можешь просто так… Мы… не договорили. Пойдем наверх, прошу тебя.

— Фин, мне действительно пора, — повторила Софи и, покачивая бедрами, направилась к выходу, но в дверях обернулась. — Знаешь, я бы осталась, но, боюсь, эмоции снова захлестнут меня, я начну молоть ерунду, делать любовные признания. Так что мне лучше уйти. Счастливо оставаться! — И, помахав рукой, она скрылась за дверью.

— Похоже, я все-таки явился не вовремя, — покачав головой, произнес Уэс. — Но ты бы хоть сказал.

— Кто бы мог подумать, что из-за этой женщины я потеряю голову! — воскликнул Фин, глядя через витрину на удаляющийся силуэт. — Уэс, она просто сводит меня с ума.

— По-моему, она не только сводит тебя с ума, но и обыгрывает в бильярд.

— Да, обставила меня, как новичка, — вынужден был признаться мэр. — Даже не представляю, как я переживу это позорное поражение.

— Ладно, не расстраивайся, — похлопав друга по плечу, сказал Уэс. — В конце концов, бильярд — всего лишь игра. Сегодня она тебя обставила, завтра — ты ее. И потом, Софи ведь уезжает после премьеры. Так что ты быстро успокоишься, забудешь о своем поражении и о ней самой.

— Нет! — горячо воскликнул Фин, и мысль о том, что он навсегда расстанется с Софи, показалась ему невыносимой. — Нет!

Как же можно ее забыть, когда он всей душой привязался к Софи, привык каждый вечер приезжать на ферму, обстоятельно рассказывать обо всем, что случилось с ним за день, выслушивать ее бесхитростные истории, а потом заниматься с ней любовью, сгорать от безумной страсти, а иногда даже засыпать в ласковых объятиях Софи… Лишиться всего этого? Невозможно. И Дилли… она всем своим маленьким сердцем полюбила Софи, приобрела в ее лице надежного настоящего друга. И еще… Софи блестяще играет в бильярд, об этом тоже нельзя забывать! Хотя, конечно, не только секс и бильярд их связывают, а нечто большее.

— Фин, о чем ты задумался? — Голос Уэса вернул его к действительности.

— Я думаю о том, что мне надо жениться на Софи, — серьезно ответил мэр.

— Что?

— Да, Уэс, и моя дочь к ней очень привязалась, а уж как Софи бесподобно играет в бильярд… Я сделаю ей предложение и надеюсь, она не откажется выйти за меня замуж. Скажу тебе больше: я даже лелею мысль приучить Софи читать книги, а не только смотреть дурацкие видеофильмы. Уверен, мне это удастся, и все у нас будет замечательно!

— Фин, не принимай серьезных решений сгоряча! — наставительно произнес Уэс. — Прежде чем делать Софи предложение, тщательно все взвесь и обдумай, ведь вы знакомы всего три недели.

— Хорошо, — согласился Фин.

Но в глубине души мэр Такер был твердо убежден, что обдумывать нечего. Да и как можно не любить женщину, которая так блестяще играет в бильярд?

— Мне удалось выяснить кое-что по поводу Клиа и Роба, — сказал начальник полиции, когда они с мэром удобно устроились в креслах на крыльце. — Оказывается, эта горе-актриса постоянно твердила малолетке, что единственное препятствие на пути к их соединению — ее муж Зейн Блэк. Убеждала парня, будто без ума от него, и Латс-младший, естественно, ей верил.

— Совсем как его папаша! — заметил Фин. — По-моему, идиотизм — это у них семейная черта.

— В тот вечер Клиа дала Робу свой сотовый телефон и послала его следить за Зейном, — продолжал Уэс. — Сказала, что муж много выпил и как бы с ним чего-нибудь не случилось… Не дай Бог Зейн оступится, свалится в реку и утонет!

— Но юный Роб не уловил тонкого намека своей пассии.

— Нет, к счастью, тонкие намеки не для его ума. Но в соответствии с инструкциями своей обожаемой Клиа он последовал за ее мужем, направлявшимся к дому Стивена Гарви. Когда Зейн остановился, по-видимому, поджидая кого-то, Роб позвонил по сотовому телефону Рейчел и предложил ей встретиться.

— Вот как? — нахмурился Фин. — Встретиться неподалеку от того места, где стоял Зейн? Для чего же?

— Похоже, он надеялся, что телеведущий, увидев Рейчел, начнет к ней приставать, та закричит, на крик из дома выбежит папаша Стивен и…

— И расправится с Зейном, чтобы наш юноша мог беспрепятственно соединиться с Клиа. Не такой уж этот Роб и придурок, — заметил Фин.

— Но доказать ничего невозможно, — вздохнул Уэс. — Ведь события развивались по иному сценарию. Зейн, увидев Рейчел, действительно начал приставать к ней, та, не растерявшись, брызнула ему «Мейсом» в лицо, и подонок свалился в реку. А юная парочка поехала в бар веселиться.

— И что дальше?

— Зейн выкарабкался на берег и вот тогда… встретил кого-то с пистолетом. — Уэс тяжело вздохнул. — История таинственная, запутанная, но единственное, что утешает: мне удалось все-таки вытянуть из Эми кое-какие подробности, и теперь я могу точнее определить время смерти. Итак, Зейн свалился в реку и выбрался из нее живым примерно в девять сорок пять вечера. Эми вернулась из бара домой в одиннадцатом часу вечера. По ее словам, вы с Софи шумно занимались любовью, и она, чтобы не мешать, решила прогуляться к реке. Там на мостках Эми обнаружила бездыханного Зейна. Это было приблизительно в половине одиннадцатого.

— Значит, интервал, во время которого он погиб, составляет сорок пять минут, — задумчиво промолвил Фин. — У кого, интересно, на этот период есть алиби?

— Алиби имеется у тебя и Софи, — ответил Узс. — У Роба и Рейчел — они в это время сидели в баре, у продюсера Лео Кингсли — он находился в Лос-Анджелесе, а также у Хилди Мэллоу и Эда Ярнелла.

— Хилди и Эд? — удивленно вскинул брови Фин.

— Да, представь себе, они вместе смотрели порнофильмы. О Господи, Фин, если бы ты только знал, сколько у меня и моих ребят сейчас работы! — сокрушенно вздохнул начальник полиции.

— Могу себе представить. Значит, кто же остается на подозрении?

— Все остальные, — мрачно изрек Уэс и принялся перечислять: — Фрэнк Латс, ночевавший неизвестно где. Джорджия, которую ты привез из бара домой, но куда она отправилась потом — загадка. Твоя мать, которая, по ее словам, в интересующее нас время находилась дома вместе с Дилли. Стивен Гарви… тоже утверждает, что уже спал. Оказывается, они с Вирджинией ночуют в разных спальнях.

— Ничего удивительного, — ответил Фин, представив себе Вирджинию.

— Нет алиби у Клиа, Эми, Дэви. А если учесть, что эта троица могла в любое время беспрепятственно заходить в спальню Софи, то напрашивается вывод о том, что они и оружие засунули ей под матрас. Кстати, пистолет я отправил в Цинциннати на экспертизу.

— Уэс, я не верю, что Эми и Дэви могли сыграть такую злую шутку со своей сестрой! — убежденно произнес Фин. — Все они любят друг друга и…

— Еще как могли! — возразил шериф. — Ну, не то чтобы я подозреваю… но допускаю, что Эми могла засунуть пистолет под матрас. Она привыкла всегда все свои проблемы и неприятности перекладывать на плечи старшей сестры. Почему бы и на сей раз не сделать Софи козлом отпущения? К тому же шанс обнаружить когда-нибудь пистолет под матрасом минимален. А вот что касается Дэви… — Он сделал паузу. — Этот братец Софи далеко не прост, как выяснилось, и его я подозреваю в первую очередь.

— Нет, Дэви не убийца, — покачав головой, тихо промолвил Фин. — Кто угодно, но только не убийца.

— Не забывай, что пять лет назад Клиа и Дэви были любовниками! И расстались они потому, что на горизонте возник Зейн Блэк. Откуда мы знаем, какие сейчас отношения между Клиа и Дэви? Может быть, Демпси все еще тешит себя иллюзиями вернуть ее? А Клиа, зная об этом, решила руками Дэви избавиться от надоевшего мужа? И не только руками Дэви, но и Роба тоже. Тонкий, но верный расчет: не получится у юного Латса, сумеет опытный Демпси! Это очень похоже на изворотливую стерву Клиа.

— Ты думаешь, она морочила голову Дэви, будто сожалеет об их разрыве, и обещала в случае устранения Зейна вернуться к нему?

— Не исключен и такой вариант, — ответил Уэс. — Да, вот еще что… Пистолет, обнаруженный под матрасом в спальне Софи, принадлежал твоему отцу.

Уэс отвел смущенный взгляд. У мэра Такера вытянулось лицо.

— Но, Фин, мы пока не знаем, тот ли это пистолет, из которого стреляли в Блэка! — попытался приободрить друга Уэс. — Сейчас рано говорить…

— Но с помощью именно этого пистолета хотели расправиться с Софи! — перебил его Фин, резко поднимаясь с кресла. — Нет, я должен немедленно поговорить с матерью!

Фин едва не столкнулся с Лиз, ожидающей его в холле. Ее лицо было перекошено от злобы.

— Зачем ты притащил эту девку на матч по софтболу? Вместо того чтобы думать о дочери…

— Лучше скажи, зачем ты подкинула отцовский пистолет в постель Софи? — вскричал Фин, надвигаясь на мать. — Заряженный пистолет! Ты хотела убить ее?

— Эта она тебе сказала такую глупость? — прошипела Лиз. — Она лжет, нагло лжет, а ты веришь ей, как последний недоумок! Софи пытается разрушить нашу семью, а ты безучастно взираешь на это! В общем, так, Фин, выбирай: или ты продолжаешь крутить шашни с этой киношной девкой и убираешься вон из моего дома, или бросаешь ее и возвращаешься в семью. Ко мне и дочери.

— Ты хочешь, чтобы я ушел? — тихо спросил Фин, глядя в упор на мать.

— Я хочу, чтобы ты опомнился! Секс с этой девкой вскружил тебе голову, ты забыл, что у тебя есть семья, обязанности, стал посмешищем для всего города, неужели ты этого не понимаешь?

— Ты предлагаешь мне выбор? — неожиданно очень спокойным голосом произнес Фин. — Что ж, я его уже сделал.

Черты лица Лиз мгновенно разгладились, на тонких губах появилась улыбка.

— Фин, я всегда знала, что ты разумный человек, — ласково заговорила она. — Я верила, что рано или поздно ты образумишься и…

— Ты не поняла. Я собираю свои вещи и сегодня же вечером перебираюсь жить в магазин. Вместе с Дилли.

— Нет! — вскричала Лиз. — Нет! Ты не должен…

— Слушай, перестань закатывать сцены, мне надоело, — вздохнул Фин. — Я все для себя решил.

— Значит, ты собираешься взять туда жить и эту… — Лиз запнулась, не в силах найти соответствующий эпитет для Софи.

— Выбирай выражения, — посоветовал ей сын.

— …и эту женщину? Что ж, дело твое, но Дилли я не отпущу, так и знай!

— Не преувеличивай свои возможности. — Фин устало потер виски. — Моя дочь будет жить со мной.

— Ты не посмеешь забрать Дилли! — закричала Лиз. — Не посмеешь! Я не допущу, чтобы моя внучка жила в этом разврате!

— Милая мамуля, ты еще не знаешь, на что я способен ради счастья и душевного спокойствия собственной дочери. Фин направился к лестнице, ведущей на второй этаж.

— Ты всегда был недоумком!

— А ты — лживой и коварной, — обернувшись, невозмутимо произнес Фин и потребовал: — Перестань терроризировать Софи. А Дилли передай, что я завтра заберу ее с собой жить в магазин. Навсегда.

В воскресенье Фин и Софи целый день занимались тем, что освобождали одну из комнат на втором этаже книжного магазина под спальню Дилли: снимали с полок и выносили книги. Эту просторную комнату выбрала Софи, поскольку в ней было большое окно с широким удобным подоконником, а девочке, по ее словам, нравилось сидеть на подоконнике и смотреть на улицу.

К вечеру они очень устали, пот струился по их лицам, хотя в комнате постоянно работал кондиционер.

— Ну и жара! — Софи вытерла пот со лба. — Слушай, а как твоя мать восприняла ваше переселение?

— Шума, конечно, было много. Ладно, забудем о ней. Пойдем в душ?

— И продолжим разговор там? — лукаво улыбнулась Софи. — Задушевная беседа под нежное журчание воды?

— Не только беседа, — отозвался Фин, притягивая ее к себе. — Но и кое-что поинтереснее.

— Ох, Фин, ради тебя я готова на все! — притворно вздохнула Софи. — Таскать книги, спать на старом матрасе с колючими пружинами, не пить кока-колу с бренди… Готова даже расстаться с деньгами и погубить свою репутацию.

— Ну, это все в жизни не главное! — рассмеялся он. — Кстати, а почему ты вдруг упомянула о деньгах?

— О деньгах? — удивленно повторила Софи, немного отстраняясь от Фина. — Да просто так, к слову пришлось.

— Слушай, если ты знаешь, где находятся деньги Зейна Блэка, то…

— Понятия не имею! Ты что-то говорил насчет душа?

— В душ мы пойдем чуть позднее, а пока поговорим о деньгах, — ответил Фин, обнимая Софи. — А как ты думаешь, где могут находиться деньги Блэка? У тебя есть на этот счет какие-либо предположения?

Софи сделала вид, что задумалась над этим важным вопросом, ответ на который для нее был совершенно очевиден, а затем медленно произнесла:

— Мне кажется, что к этим деньгам приложила руку твоя мать, Фин. И искать их следует на ее банковском счете.

— Ты шутишь? — изумленно воскликнул он. — Как тебе могла прийти в голову такая странная мысль?

— Я не уверена, что это так, но… Помнишь, твоя мать приезжала к нам на ферму две недели назад? Знаешь зачем? Она хотела откупиться от меня. Правда, с тех пор я ее больше не видела.

— Да кто она такая, чтобы предлагать тебе подобные вещи? — возмущенно закричал Фин. — Что она себе позволяет?

— Она — Лиз Такер. И может позволить себе многое. Столь оригинальным способом мать пыталась защитить свою семью и тебя, маленького невинного мальчика, от моих наглых посягательств. Ладно, оставим этот разговор, пойдем в душ.

— Нет, подожди! — Он посадил Софи к себе на колени. — Расскажи, что именно моя мать тебе говорила и предлагала?

— Я тебе все уже сказала: она хотела от меня откупиться, а я послала ее куда подальше, в вежливых выражениях, разумеется.

Мысли Фина мелькали с быстротой молнии, перед глазами вставали эпизоды недавнего прошлого. Мэр углубился в воспоминания давно минувших дней и… вздрогнул. Диана! Диана!

— Софи… — растерянно прошептал он. — Значит, мать в свое время откупилась и от Дианы?

— Не знаю, Фин. Все это происходило давно, теперь доказать что-либо невозможно. И сейчас это не имеет никакого значения.

— Как не имеет? — упрямо возразил Фин. — Странно, что ты этого не понимаешь.

Он положил руку ей на плечо и долго с удрученным видом молчал, пытаясь осмыслить произошедшее. Нет, невозможно… А впрочем, так оно и есть! Две молодые женщины, обе в него влюблены… Ставшие, по мнению его матери, сначала помехой и досадным препятствием, а потом угрозой счастью и благополучию семьи Такер. Одна уже мертва…

Борьба за семейные ценности и душевное спокойствие — это, конечно, понятно и даже похвально, но когда она принимает такие дикие и беспощадные формы, в результате чего гибнут люди… Это уж слишком!

Фин решительно поднялся с кровати и сказал Софи, что отвезет ее домой.

— У тебя изменились планы? — удивилась она.

— Да. Хочу потолковать со своей любимой мамулей, несгибаемым борцом за семейные ценности!

Фин застал Лиз Такер сидящей за столом в своем кабинете в здании городского совета. Ее лицо было строгим, взгляд сосредоточенным, губы плотно сжаты. Когда он подошел к столу, мать подняла голову от бумаг, сухо кивнула и демонстративно углубилась в чтение.

Но сын без предисловий задал вопрос:

— Значит, ты откупилась от Дианы? Так ведь? — Он схватил стул, придвинул его к столу и плюхнулся на него.

От неожиданности Лиз растерялась и стала нервно перебирать лежащие на столе документы. Наконец ей удалось взять себя в руки, на ее лице появилось обиженное выражение.

— О чем ты? Я откупилась от Дианы? Бред какой-то…

— Не смей мне лгать! — закричал Фин. — Сколько ты ей заплатила? Сколько?

Лиз смерила сына презрительным взглядом и усмехнулась:

— Хочешь знать сколько? Пятьдесят тысяч долларов.

— Неплохо! — Фин даже растерялся от быстрого признания матери и от ее щедрости. — Это… в качестве годовой ренты?

— Совершенно верно.

— Чтобы она оставила нашу семью в покое и бросила маленького ребенка?.. Пятьдесят тысяч, — задумчиво повторил Фин. — На эту сумму Диана купила модную одежду, обставила дорогой мебелью дом у реки. Да, быстро она их промотала…

— Твоя Диана всегда была полной идиоткой, — поджав губы, промолвила Лиз. — Слава Богу, Дилли унаследовала наши мозги.

— Лучше бы мои, а не твои, — заметил Фин. — Интересно, а на что ты рассчитывала, обещая Диане платить ежегодно по пятьдесят тысяч долларов? Ты думала, что она как ни в чем не бывало будет и дальше жить в нашем городе, где все знают друг друга?

— Нет, мы договорились, что Диана вскоре покинет Темп-тэйшен. Она мне пообещала.

— Ну и ну! — изумленно пробормотал Фин. — Да кто ты такая, чтобы распоряжаться чужими судьбами?

— Твоя мать! — патетически воскликнула Лиз. — Я всю жизнь заботилась о твоем счастье и благополучии. Я видела, что эта Диана представляет собой: жадная, наглая акула, охотница за чужим добром. Да она разрушила бы твою жизнь, неужели ты этого не понимаешь? Я тебя отлично знаю: когда ты видишь смазливую мордашку, ты просто теряешь голову! Ты готов волочиться за каждой юбкой! И вот теперь тебе вскружила голову эта… — Она запнулась, заметив, что сын предостерегающе поднял руку. — О вашей порочной связи судачит весь город.

— А о чем судачить? Мы взрослые люди.

— Это же она убила Зейна Блэка! — в отчаянии воскликнула Лиз. — Она его убила.

— Что? — Фин похолодел.

— Господи, да об этом все знают! Она его убила, она, — повторила Лиз.

— Уэс установил интервал, во время которого погиб Зейн Блэк, — сказал Фин. — С точностью до сорока пяти минут. Так вот, в это время Софи находилась со мной. В постели.

— Избавь меня от скабрезных подробностей. — Лиз поджала губы.

— Откуда ты все это взяла? — настаивал Фин. — Откуда?

— Я тебе уже ответила: об этом известно всему городу! А ты, вместо того чтобы одуматься, прийти в себя, защищаешь женщину, совершившую преступление.

— Перестань молоть чепуху!

— Не смей со мной так разговаривать! — закричала Лиз, поднимаясь из-за стола. — Я сохранила нашу семью, избавила тебя от Дианы, я спасла тебя!

— Значит, ты меня спасла… Любопытная получается история: Диана умерла, когда Дилли исполнилось три месяца, не так ли? За эти три месяца она успела промотать пятьдесят тысяч, которые ты ей дала. А что потом? Диана снова пришла к тебе и попросила еще денег?

— Да, — кивнула Лиз, но, спохватившись, тотчас же крикнула: — То есть нет! Нет!

— Значит, приходила… Надо же, как вовремя она умерла! Так это ты, милая мамуля, столкнула ее с крыльца? — еле слышно спросил Фин. — Ты? И потом злорадно наблюдала, как Диана истекает кровью? А Зейн Блэк, разузнав об этом, начал тебя шантажировать, и тогда ты хладнокровно устранила и его…

— Что ты плетешь? — яростно крикнула Лиз. — Я никого не убивала! Ни Диану, ни Зейна Блэка!

— Однако отцовский пистолет исчез, — срывающимся голосом заметил Фин.

— Я посвятила тебе всю свою жизнь! Я отдала тебе все, а ты смеешь обвинять меня! Да если бы не я…

— Мне не нужны эти жертвы! — перебил ее Фин. — Ты всегда жила своей жизнью и продолжаешь делать это сейчас. А что касается моей судьбы… то я как-нибудь сам в ней разберусь. И Диана, и Зейн, думаю, тоже имели право распоряжаться своими судьбами по собственному усмотрению, однако…

— Я никого не убивала, — упрямо повторила Лиз. — Слышишь? Не убивала.

Фин отшвырнул стул в сторону и пошел к двери.

— Куда ты? — крикнула вслед ему Лиз. — Собрался идти к Уэсу?

— Нет, — не оборачиваясь, ответил Фин. — К начальнику полиции я не пойду, не волнуйся. Ты все-таки моя мать как-никак… Хочу только напоследок тебя предупредить: держись подальше от Софи. Поняла?

— Я не убивала Диану. Это… цепь нелепых и трагических совпадений, верь мне, Фин… — Впервые ее голос дрогнул.

— Помнишь тот день, когда ты здесь, в здании городского совета, заявила мне, что ради моего счастья пойдешь на крайние меры? — Он обернулся и холодно посмотрел матери в глаза. — Так вот: о крайних мерах забудь. Ясно? — И он вышел из кабинета, громко хлопнув дверью.

Покинув здание городского совета, Фин Такер зашагал по улице и, проходя мимо возвышавшегося на холме особняка своей матери, демонстративно отвернулся. Он торопился в книжный магазин, который отныне стал его домом, мечтая поскорее упасть в кресло, закрыть глаза и… забыть обо всем, что случилось в последнее время. Стряхнуть с себя это наваждение, попытаться убедить себя в том, что его мать, уважаемая миссис Такер, первая леди города, не имеет ни малейшего отношения ко всем прошлым и недавним трагическим событиям.

Взбежав по ступеням, Фин распахнул дверь в магазин, но направился не к креслу, а почему-то ринулся в дальнюю комнату, где стоял старинный бильярдный стол, и присел на его край. Нет и еще раз нет! Его мать не преступница, не убийца. Просто, как она сама выразилась, «это цепь нелепых и трагических совпадений». Конечно, после смерти мужа у Лиз от безграничного горя и тоски немного помутилось в голове, она очерствела душой, стала жестче, нетерпимее, но не настолько же, чтобы хладнокровно расправляться с людьми! Нет, она не убивала ни Диану, ни Зейна, однако… упорно пытается обвинить в смерти телеведущего Софи, свалить вину за чье-то преступление именно на Софи! Внезапно Фин вскочил, бросился телефону и судорожно набрал номер Хилди Мэллоу.

— Хилди? У меня к вам дело. Я хочу, чтобы вы распустили по городу один слух.

— Я не занимаюсь сплетнями, Фин, — сухо отозвалась она. — Сожалею, что вы не заметили этого раньше.

— Хилди, не обижайтесь, но мне действительно нужна ваша помощь! — воскликнул он. — Понимаете, кто-то пытается свалить вину за смерть Зейна Блэка на Софи Демпси!

— Да, я слышала об этом, — уже дружелюбнее произнесла Хилди. — Предположение, конечно, глупое, но наши горожане никогда не отличались сообразительностью, поэтому и верят всему.

— Так вот, Хилди, в то время, когда его убивали, Софи была со мной. В постели. Пожалуйста, расскажите об этом всем, прошу вас!

— Ладно, если вы настаиваете… — неуверенно произнесла она. — Только, боюсь, вашей матери это совсем не понравится, Фин.

— Ничего страшного! — заверил ее мэр. — Вот с миссис Такер вы и начните!

Эми ждала сестру на крыльце.

— Где ты была? — обиженно спросила она. — Мне было нужно…

— Когда ты наконец научишься сама решать свои проблемы? — раздраженно воскликнула Софи и прошла мимо нее к лестнице, но Эми бросилась за ней.

— Софи, что с тобой? Да, ты была мне нужна, я хотела обсудить с тобой премьеру нашего фильма…

— А что обсуждать? — усмехнулась Софи.

— Как — что? — растерялась Эми. — Как все пройдет, понравится ли фильм зрителям…

— Понравится, если вы вырежете постельные сцены и замените пошлые диалоги на приличные, — ответила Софи. — А в общем, это кино меня совершенно не волнует! Меня сейчас больше беспокоят Фин и Дилли. Понимаешь, они…

— Вот оно что… — Эми обиженно поджала губы. — Ну конечно, с некоторых пор тебя волнуют только Фин и Дилли, как же я могла об этом забыть?

Софи удивленно взглянула на сестру.

— Эми, да ты, похоже, ревнуешь?

— Еще чего! — Она передернула плечами.

Глаза Эми наполнились слезами, и ее старшая сестра произнесла уже примирительным тоном:

— Я тебя очень люблю, но у каждого своя жизнь. И у тебя, и у меня.

— Понятно, теперь твоя жизнь — семейка Такер! — запальчиво крикнула Эми. — Ладно, забудем… Я прекрасно сама о себе позабочусь.

— Сомневаюсь, — покачала головой Софи и взяла сестру за руку. — Знаешь, дорогая, тебе надо принести извинения Уэсу и помириться с ним. Шериф — хороший человек. Он понимает тебя, и он единственный, пожалуй, человек в мире, который знает, что тебе нужно в жизни. Ты сама еще не догадываешься, а Уэс все уже понял. Эми, помирись с ним! Если вы расстанетесь, это будет твоей самой непростительной ошибкой. Не вздумай променять Уэса на свое дурацкое видео!

— Кино — это моя карьера, — упрямо возразила Эми.

— Господи, о какой карьере ты говоришь? Примитивные видеофильмы для просмотра в узком семейном кругу! Это, по-твоему, карьера? Смешно! Так что завязывай со съемками и начинай строить свою личную жизнь. Слышишь?

Но Эми, ничего не ответив, ушла.

Через несколько минут в спальню Софи вошел Дэви.

— Что там с Эми? Сидит на диване с обиженным видом.

— Ревнует меня к Фину и Дилли, — объяснила Софи. — Может быть, конечно, я поступаю неправильно, но…

— Нет, ты поступаешь правильно. Тебе надо устраивать свою жизнь, а не посвящать ее великовозрастной сестре и… мне. Поверь, у нас троих все сложится отлично.

— Насчет Эми я не уверена, — тихо заметила Софи.

— У нее тоже все образуется.

Внезапно в комнате погас свет, Дэви рванулся к двери, распахнул ее и крикнул:

— Эми, что там у тебя? Опять включила ноутбук не в ту розетку! Господи, ну когда же ты научишься… Так и дом можно спалить!

— Что-то случилось с электричеством! — раздался снизу голос Эми. — Сейчас спущусь в подвал и посмотрю.

— Неумеха! — досадливо бросил Дэви. — Привыкла всю жизнь чувствовать себя избалованным ребенком.

— Как бы ее не ударило током, — забеспокоилась Софи.

На мгновение вспыхнул свет, раздался негромкий сухой щелчок, и весь дом погрузился во мрак.

— Эми! — испуганно закричала Софи, сбегая по лестнице вниз. — Эми, с тобой все в порядке?

Дэви догнал сестру, и они бросились в темный подвал.

— Кто-то испортил электропроводку в подвале, — сообщил Уэс, когда Фин, вернувшись из больницы, заглянул к нему в кабинет. — И разлил по полу воду. В общем, устроил электрическую ловушку для Эми.

— Нет, не для Эми! — угрюмо возразил мэр, садясь в кресло. — Тот, кто это сделал, знал, что Эми никогда не подходит к распределительному щиту. Ловушка была подстроена для Софи.

— Наверное, ты прав, — вздохнув, сказал Уэс. — Как Эми себя чувствует?

— Ей уже лучше, — уклончиво ответил Фин, вспомнив бледную, с синяками под глазами Эми на больничной койке. Обожженные пальцы забинтованы, на голове — зашитая врачами рана, полученная при ударе об угол старого металлического ящика.

— Представляешь, сегодня днем был анонимный звонок, — сказал Уэс. — Сообщили, что под матрасом кровати, на которой спит Софи, лежит пистолет.

— Удалось засечь, откуда звонили?

— Из здания городского совета, — мрачно усмехнувшись, ответил начальник полиции. — Но оттуда многие могут позвонить… Да, Фин, похоже, ты прав: Софи пытаются устранить.

— Знаешь, я все-таки не могу представить свою мать тайно прокрадывающейся в подвал дома и портящей электропроводку, — сказал Фин, мгновенно поняв намек друга. — Или пробирающейся на второй этаж, в спальню Софи, и подбрасывающей заряженный пистолет в кровать, на которой, как ей известно, неоднократно спал и я.

— Мне это тоже сложно представить, — согласился начальник полиции, — но не забывай, что Лиз очень расстроена и переживает из-за того, что ты переехал жить в книжный магазин.

— Ничего, поогорчается и успокоится! — с недоброй усмешкой воскликнул Фин.

— Вот только доживет ли Софи до того времени, когда миссис Такер смирится с твоим переездом?

— Ты бы навестил Эми, — сказал Фин, меняя неприятную тему разговора. — Между прочим, она о тебе спрашивала. Я сказал, что сейчас ты очень занят, но как только выберешь свободную минуту, обязательно к ней заглянешь.

— Она хочет меня видеть? — с сомнением в голосе спросил Уэс.

— Хочет! Сегодня ее оставят ночевать в больнице, а завтра, вероятно, выпишут. Так что у вас будет время поговорить и выяснить отношения. А после премьеры видеофильма она уедет.

— Ладно, подумаю, — отозвался шериф. — Слушай, но если Эми оставят ночевать в больнице, то Софи…

— Не волнуйся, эту ночь она проведет со мной, — ответил Фин.

На следующий день, когда шериф привез Эми на ферму, Софи уже убрала и вымыла весь дом, упаковала вещи, свои и сестры, заправила машину бензином.

— Если ты неважно себя чувствуешь, мы можем остаться на пару дней, — предложила Софи.

— Пока не знаю, решим позднее, — тихо ответила Эми и направилась в спальню отдохнуть.

— Я ухожу! — сообщил Уэс. — За Эми не волнуйся, она просто немного нервничает перед премьерой.

Начальник полиции уехал, а Софи поднялась посмотреть, чем занимается сестра, но, к своему удивлению, застала в спальне не Эми, а брата, укладывающего дорожную сумку.

— Ты уезжаешь? — огорченно воскликнула она.

— Да, мне надо смотаться в одно местечко и кое с кем переговорить. Но ты не беспокойся, сестренка, Гарвард за тобой присмотрит лучше, чем я. У него это хорошо получается. С Эми все в порядке, Клиа уехала, так что твои проблемы…

— Клиа уехала? — удивленно перебила его Софи.

— Да, отчалила час назад.

— Так вот почему и ты собрался, — удрученно прошептала Софи. — Ты все еще не можешь забыть свою первую любовь, Дэви? Надеешься ее вернуть?

— Софи, ты задаешь слишком много вопросов, — усмехнулся брат и взял ее за руку; они сели на кровать и некоторое время молчали. — Послушай, что я тебе скажу, — наконец произнес Дэви, — выходи замуж за своего мэра и живи с ним и с Собакой здесь, на ферме. А про нас с Эми забудь.

— Вряд ли мне это удастся. А по поводу мэра… я сомневаюсь, что он захочет связать свою жизнь с женщиной, обыгравшей его в бильярд.

— Ты обставила Гарварда? Молодец, горжусь тобой!

— И вряд ли я когда-нибудь смогу поселиться в таком доме.

— Об этом не беспокойся! — бодро отозвался Дэви. — Ты будешь жить здесь!

— Господи, ты хочешь сказать, что у тебя есть три четверти миллиона долларов и ты купишь ферму у Клиа?

— Софи, я много раз тебе повторял: никогда не спрашивай у людей об их финансовых возможностях! Это неприлично.

«Неужели он завладел банковской книжкой Зейна?» — со страхом подумала Софи, и ее охватил озноб.

— Но все-таки, Дэви, откуда у тебя такие деньги?

— Софи… — нараспев произнес он, и на его лице появилась «фирменная» улыбка семейства Демпси, устоять перед которой было невозможно. — В общем, так: в Цинциннати не возвращайся, оставайся здесь. А к понедельнику я улажу все проблемы и сделаю тебе сюрприз.

Он взял дорожную сумку и направился к двери, но Софи подбежала к нему и обвила руками его шею.

— Дэви, прошу тебя, будь осторожен. Очень, очень осторожен! — Она хотела добавить: «особенно с Клиа», — но сдержалась. — Береги себя, Дэви, береги!

— Не волнуйся за меня, сестренка, я буду осторожен, хотя бы ради тебя.

Он снова поцеловал ее в щеку и беспечно улыбнулся на прощание.

Вечером Фин уже хотел ехать за Софи, но она сама неожиданно появилась в магазине.

— А я собирался к тебе, — удивился он. — Устала от Эми?

— На ферму приехал Уэс, и я смылась пораньше, оставив их вдвоем. Мне кажется, Эми легче находит общий язык с ним, чем со мной.

Софи прижалась к Фину, а он обнял ее за талию и поцеловал.

— Мне так хорошо с тобой! Ты спокойный, уравновешенный, не то что моя сестрица…

— Насчет уравновешенности ты ошибаешься. В твоем присутствии мне трудно оставаться спокойным. Слушай, Дилли ушла смотреть ваш видеофильм к подружке, так что мы можем пойти в спальню. Включим телевизор, полюбуемся вашим с Эми творением…

Они поднялись в спальню, Софи удобно расположилась на кровати, а Фин нажал кнопку местного кабельного канала и тоже прилег рядом с Софи.

— Может, сходить за поп-корном? — предложила Софи.

— Нет, через пять минут начнется фильм, — ответил Фин, взглянув на часы.

— Знаешь, сегодня днем я ходила к Хилди Мэллоу, — вдруг сказала Софи. — Отнесла ей мороженое в знак благодарности за то, что она нашла меня на мостках и привела в чувство. Так вот, оказывается, ты меня обманул!

— Я? Не может быть!

— Хилди дала мне почитать старинные баллады, и я нашла историю Джули Энн. Ты неверно пересказал мне содержание. Знаешь, какие там последние строки? «И никто никогда не видел больше ни бедную Джули Энн, ни того голодного медведя», — процитировала Софи.

— Ну правильно! Он ее сожрал!

— Нет! Смысл-то иной. Они оба исчезли, а это означает, что автор баллады предоставил нам выбор: думать, что или медведь расправился с бедной Джули Энн, или она уничтожила его, или оба договорились и вместе ушли в другие края.

— Ну, знаешь…

— Я предпочитаю вариант, по которому Джули Энн расправилась с кровожадным медведем! — заявила Софи.

Фин закинул руки за голову, коснулся спинки кровати и внезапно почувствовал, как по рукам скользнул холодок. Раздался щелчок… и он с изумлением обнаружил, что прикован к кровати наручниками.

— Софи… Откуда у тебя наручники?

— Одолжила у Уэса, — невозмутимо объяснила она. — Обещала вечером вернуть.

Внезапно Фин ощутил страх. Нет, он, конечно, не подозревал Софи ни в чем плохом, но… как это все странно. Нелепо…

— А ключ? — хрипло спросил он. — Надеюсь, ключ от наручников он тебе дал?

— Не волнуйся, ключ у меня, — с улыбкой ответила Софи, наклоняясь над лежащим на спине Фином и целуя его в губы.

— Софи… я…

Она начала расстегивать пуговицы на его рубашке. От прикосновения ее ласковых рук страх мгновенно растаял, и Фин почувствовал, как по телу прокатываются жаркие волны желания.

— Софи, Софи… — забормотал он. — Вот только… не потеряй ключ…

— Ни о чем не беспокойся.

И Фин с радостью последовал ее совету, на время забыв обо всем на свете: о ключе от наручников, о череде зловещих событий в городе, мэром которого он являлся, и о самом городе…

Через пятнадцать минут Фин Такер лежал с выражением абсолютного блаженства на лице, его счастливый взгляд был устремлен в потолок, а руки… так и оставались прикованными наручниками к спинке кровати. Софи сидела возле него и улыбалась.

— Ключ… — пробормотал мэр и вдруг вспомнил о начавшемся показе видеофильма. — Софи! — Он попытался вскочить, но наручники крепко держали его. — Фильм начался! — закричал он. — Снимай с меня наручники!

Софи нашарила под подушкой маленький ключик и освободила Фина. Затем они оба повернулись к телевизору, и, взглянув на экран, Софи растерянно произнесла:

— Но это же… это не «Возвращение мечты»…

На экране обнаженный Роб с наслаждением занимался любовью с Клиа. Зазвучал голос: «Поговорим о сексуальных фантазиях… Что ты ощущаешь, когда…»

Услышав эти слова, Фин вздрогнул и похолодел. Не может быть…

«Мы будем заниматься с тобой любовью даже в общественных местах, — продолжал юный Роб. — Догадываешься для чего?» «Нет!» — страстно дыша, прошептала обнаженная Клиа, прижимаясь к Робу. «Потому что тебя это возбуждает и придает остроту ощущениям», — ответил молодой любовник, сжимая Клиа в объятиях.

Затем на экране вдруг возникло несколько обнаженных женских и мужских тел, тесно переплетенных друг с другом, извивающихся, потных, стонущих от удовольствия… Софи в ужасе закрыла лицо руками и вскрикнула:

— Господи, это же кадры из «Жаркой плоти»!

Фин судорожными движениями натянул на себя джинсы.

— Софи, немедленно позвони Уэсу и скажи, что я буду ждать его на местном телевидении!

— Но это не наш фильм, не наш, — растерянно бормотала она, набирая номер телефона фермы Уиппл. — Это… кино Лео Кингсли, честное слово!

— Какая теперь разница, чей это фильм? — заорал мэр. — Самое страшное то, что моя дочь это видела!

На экране снова возникли занимающиеся любовью Роб и Клиа, и мужской голос произнес: «Ты классная любовница, непревзойденная…» В этот момент раздался какой-то щелчок, и экран погас. Телевизор сломался? Или кто-то в студии вырубил трансляцию?

Фин вернулся, подбежал к телевизору и пощелкал кнопками: на голубом экране возник испуганный тинейджер, спасающийся бегством от перепачканного кровью вампира.

— Нет, с телевизором все в порядке, — мрачно констатировал мэр.

На первом этаже раздался грохот: кто-то яростно колотил кулаками в дверь книжного магазина.

— Фин, извини меня… — прошептала Софи.

— С телевизором все в порядке, — качая головой, повторил мэр. — А вот моя жизнь определенно полетела под откос.

И он пошел на встречу с разъяренными жителями города Темптэйшен, продолжавшими настойчиво барабанить кулаками в дверь.