Фин жадно приник к горячим зовущим губам Софи.
Целоваться с Фином было так приятно и хорошо, что теперь Софи думала только о нем, о его мускулистом теле, прижавшем ее к мосткам, о руках, ласкающих ее плечи и шею. Потом Фин расстегнул верхние пуговицы ее розового платья, стал гладить и ласкать ее обнаженную грудь. Жаркие волны удовольствия захлестнули Софи, и она еще крепче прижалась к Фину. «Господи, что я делаю? — мелькнуло в ее затуманенном сознании. — Для чего?..»
Но Фин был так нежен и так страстен, что высвободиться из жарких объятий у Софи не было ни сил, ни желания.
— Тебе хорошо? — пробормотал он, приникая губами к ее груди. — Хорошо?
Фин стянул с нее маленькие кружевные трусики и стал ласкать внутреннюю сторону бедер. Необыкновенное сладостное ощущение захватило Софи, и через несколько мгновений их тела соединились. Она открыла глаза и увидела, как темное небо с яркими звездами закружилось над головой… Софи казалось, что таких необыкновенных, восхитительных ощущений она никогда ни с кем прежде не испытывала.
Когда Фин отпустил ее, разжал объятия и лег рядом на спину, Софи открыла глаза и увидела распростертое над ней ночное небо, а потом взглянула на Фина. Он закинул руки за голову и тоже смотрел на звезды.
— Это ты? — пробормотала Софи и тотчас рассмеялась своему дурацкому вопросу.
— Похоже, это я. Разрешите представиться: Фин Такер — на тот случай, если вы, леди, запамятовали.
«Как с ним легко, — внезапно подумала Софи. — И как замечательно…»
— Тебе было хорошо? — словно угадав ее мысли, спросил Фин.
— Да, — откровенно призналась Софи.
— Я очень старался произвести на тебя приятное впечатление, — тихо засмеялся Фин. — Рад, что мне это удалось.
— У меня, наверное, старомодное воспитание, но я всегда считала, что после близости мужчина должен сказать женщине хотя бы пару комплиментов.
— О чем же?
— Ну… о том, какая она красивая, милая, замечательная… Как романтично было с ней под темным ночным небом, усыпанным звездами…
— Да уж, в Цинциннати такого неба нет! — шутливо подхватил Фин. — Вы там вообще лишены, как я успел заметить, многих прелестей жизни. И мужчин у вас там таких нет, я уверен!
Софи села и с грустью сказала:
— Пожалуй, мне пора собираться домой. Надо позвонить Брэндону.
— Брэндону? Это твой любовник? А зачем? Рассказать о том, что с тобой произошло? Боюсь, он огорчится, Софи. Не расстраивай его на ночь глядя.
— Нет, я непременно должна позвонить и признаться, что изменила ему.
— Бедный Брэндон! — притворно вздохнул Фин. — Он не переживет твоей измены, пожалей его, несчастного!
— Нет, он должен знать, как низко я пала.
— На мостки? — засмеявшись, спросил Фин. — Господи, о каком падении ты говоришь?
— Ну, у нас же с тобой был секс или я что-то путаю?
— В широком смысле слова секса как такового не было.
— А что же было?
— Точные слова подобрать трудно. У меня с тобой был секс, а ты была просто пьяна, поэтому в полной мере не почувствовала всего того прекрасного, что могла бы испытать.
— Ничего себе! — воскликнула Софи. — Первый раз в жизни слышу подобные заявления.
Она встала и несколько мгновений прислушивалась к своему телу, до сих пор хранившему тепло рук Фина и страстность его поцелуев. Эти ощущения были такими сильными и сладостными, что Софи удивилась. Казалось, каждая ее клеточка до сих пор трепещет от недавно пережитой любовной близости. А этот шутник Фин утверждает, что секса как такового не было!
Софи тряхнула головой, пытаясь избавиться от этих волнующих ощущений и мыслей. Ноги утопали в мягкой траве, плечи приятно освежал легкий прохладный ветерок.
— Какой приятный был вечер, милая Джули Энн! — шутливо произнес он, давая ей туфли. — Одинокая странница повстречалась с медведем…
— Я не похожа на Джули Энн, — твердо заявила Софи. — Я жива, здорова, и встреча с медведем не помутила мой рассудок.
— Не зарекайся, прелестная Джули Энн, не зарекайся!
— Спасибо за приятно проведенный вечер. Надеюсь, продолжения не последует, — с улыбкой попрощалась Софи и тотчас отвела взгляд от Фина, потому что ее снова охватило желание и по телу прокатилась жаркая волна.
Мэр шутливо поклонился, пожелал спокойной ночи, и Софи побрела к дому, где на крыльце с радостным лаем ее встретила собака. Поднявшись в свою спальню, Софи сразу направилась в душ и долго стояла под упругими прохладными струями воды, успокаиваясь и пытаясь привести в порядок сумбурные мысли. Но перед глазами снова и снова возникал образ Фина Такера.
«А как же Брэндон? — вдруг подумала она. — Господи, какая же я подлая изменщица! Нет, надо решительно заканчивать эти глупости. Никакая я не Джули Энн, и этому медведю не удастся меня съесть!»
Выйдя из душа, Софи легла в постель, включила плейер с записями своего любимого Дасти Спрингфилда, песни которого всегда успокаивали и поднимали настроение, но избавиться от воспоминаний о Фине Такере ей так и не удалось.
Тогда она решила позвонить Брэндону и набрала знакомый номер.
— Софи? Ты еще не спишь? — удивился любовник-психиатр.
— Мне надо тебе кое-что рассказать, — на одном дыхании произнесла Софи, покосилась на собаку, и та, истолковав ее взгляд по-своему, с радостным повизгиванием прыгнула на постель.
— Уже поздно, — зевнул Брэндон. — Может быть, завтра?
— Нет, это очень важно! Я только что была близка с мужчиной, — сбивчиво начала Софи, — но, правда, он говорит, что это… не секс, однако я считаю, был именно секс, и поэтому хочу рассказать тебе обо всем. Конечно, я понимаю, мой ночной звонок тебя не обрадует, но… Я чувствую себя виноватой перед тобой, Брэндон!
— Что ты подразумеваешь под выражением «он говорит, что это был не секс»? — деловито осведомился психиатр и снова протяжно зевнул. — И кто этот мужчина, который делает такие странные заявления?
— Мэр города, куда мы с Эми приехали снимать кино. Сначала мы посидели в баре, потом он поцеловал меня, ну и все так закрутилось, что…
— Ну, если он поцеловал тебя, то тогда это действительно не имеет к сексу никакого отношения, — успокоил ее Брэндон и, немного помолчав, добавил: — Я виноват перед тобой, Софи, в последнее время я не уделял тебя достаточно внимания…
— Нет, ты уделял мне много внимания! Но у нас с этим мужчиной был не только поцелуй.
— Успокойся, дорогая, ты устала, тебя переполняют эмоции. Ничего предосудительного в том, что ты поцеловалась с мэром города, я не нахожу. Твое поведение вполне объяснимо с научной точки зрения. Человек, наделенный административной властью, всегда привлекает к себе внимание женщин и…
— Брэндон, хватит читать мне лекции! Разве тебе не важно, кто он и как его зовут?
— Ты же сказала, что это мэр, я запомнил.
— Его зовут Финис Такер, и мне кажется, ты должен отнестись к моим словам серьезнее.
— Мотивация твоего поступка мне хорошо понятна, — монотонно продолжал Брэндон. — Психологически ты всегда была настроена негативно к лицам, представляющим властные структуры, и этот настрой обусловлен тем типом семьи, в которой ты родилась и выросла…
— Брэндон!
— …поэтому когда тебе представилась возможность вступить в контакт с одним из власть имущих, ты бросила ему вызов, желая доказать, что психологически ты…
— Брэндон! У нас с ним был секс!
— …и второй мотив твоего поведения лежит на поверхности.
— Брэндон, но ты не понимаешь. Мне было удивительно хорошо с этим мужчиной, и я до сих пор чувствую его жаркие ласки и поцелуи. На нас обоих нашло какое-то безумие, затмение, и теперь я боюсь, что наши с тобой отношения могут дать трещину.
— Видишь ли, Софи, — задумчиво произнес Брэндон, — я давно знаком с тобой, и своими откровениями ты меня не шокируешь. А вот когда ты вернешься домой, мы с тобой обо всем подробно поговорим, и уверен, затмение мгновенно рассеется и наступит просветление.
Услышав эти слова, Софи отчаянно захотела его задушить. «Надо было остаться там, на мостках, — стискивая от негодования зубы, подумала Софи. — С представителем властных структур, который уж точно не стал бы нудно объяснять мне мотивацию моего поведения».
— Брэндон, ты разве не понимаешь, что я тебе изменила? Не понимаешь? Я переспала с другим мужчиной!
— С кем это ты переспала? — раздался голос Эми.
Софи обернулась и махнула ей рукой. Сестра подошла и присела на край постели.
— С кем ты разговариваешь?
— С Брэндоном.
— А… понятно. А переспала с кем? — Эми ласково погладила собаку, лежащую на кровати. — С Фином Такером, я угадала?
Софи кивнула и крикнула в трубку:
— Брэндон, ты меня слышишь?
— Прекрасно слышу. Кто к тебе пришел?
— Эми.
— Ах, Эми… — впервые за весь разговор в голосе Брэндона отчетливо прозвучало раздражение. — Что ж, слушай ее больше, эту свою младшую сестрицу, не сомневаюсь, она тебя многому научит!
— Значит, тебе совершенно безразлично, что я тебе изменила, но ты ревнуешь меня к сестре? — удивилась Софи. — Да, определенно наши с тобой отношения дали серьезную трещину, Брэндон. — И чуть не добавила: «Ты кретин!»
— Вот именно, — шепотом сказала Эми, пристально глядя на сестру.
— Успокойся, нашим с тобой отношениями ничто не угрожает, — все так же раздраженно произнес Брэндон, — но когда ты вернешься домой, мы с тобой серьезно поговорим. — Он вздохнул и уже миролюбиво добавил: — Но, в общем, я тебя понимаю. Ты решила немного отвлечься от прозы жизни, и твое желание…
— Брэндон, ты называешь отвлечением от прозы жизни близость с малознакомым мужчиной на берегу реки? — изумленно воскликнула Софи.
— Нет, мне ваш разговор определенно нравится, — хихикнула Эми. — Ты ему про любовь, а он тебе про мотивацию!
— Скажи своей сестрице, чтобы не вмешивалась в наши дела! — строго произнес Брэндон. — А теперь ложись в постель и перед сном обдумай мои слова. Утром, когда ты забудешь обо всех этих глупостях, мы с тобой созвонимся и продолжим разговор.
— Брэндон, подожди…
— Спокойной ночи, Софи.
Она недоуменно глядела на телефонную трубку, из которой доносились короткие гудки, а потом, положив ее на рычаг, обратилась к сестре:
— Просто не верится!
— Забудь о Брэндоне, думай лучше о мэре. Он правда произвел на тебя сильное впечатление?
— Да, но, похоже, он такой же кретин, как и Брэндон, если утверждает, что у нас секса как такового не было.
— Что тебе Брэндон сказал на прощание?
— Что, когда я вернусь, мы с ним поговорим.
— В таком случае тебе лучше продолжить встречи с мэром, — глубокомысленно изрекла Эми.
— Ни за что! — воскликнула Софи и тотчас вспомнила его жаркие поцелуи и крепкие объятия. — Но он мне очень нравится. У меня даже мурашки пробегают по телу.
— О Брэндоне ты никогда не говорила таких слов, — заметила Эми и сделала глубокомысленный вывод: — Бросай этого зануду и крути роман с мэром!
— У меня такое впечатление, что случившееся сегодня вечером — сон, — мечтательно вздохнула Софи. — Я бросилась в объятия мужчины, с которым почти незнакома, мы любили друг друга на берегу реки, а над нашими головами расстилалось удивительное ночное небо… Эми, мне кажется, он больше не придет сюда.
— Еще как придет! Примчится! Ты просто плохо знаешь мужчин, — авторитетно заявила сестра. — Такие мужчины не исчезают бесследно. Если ему было хорошо с тобой ночью, значит, он непременно появится утром. В крайнем случае днем. Такие мужчины, как Фин Такер…
— Эми, давай спать! — тряхнув головой, чтобы избавиться от настойчивых видений, сказала Софи. — Уже поздно.
Она еще долго сидела на кровати и думала о Фине. Внезапно Софи вскочила, и несчастная собака проснулась, тяжело вздохнула и побрела за ней. Они спустились вниз, на кухню, Софи включила ноутбук, а пес покорно улегся рядом на полу.
Взгляд ее сосредоточился на мерцающем экране, а пальцы быстро забегали по клавиатуре. Она решила написать любовную сцену для фильма. Собственно, что-либо сочинять было не нужно. Софи просто описывала все, что произошло с ней сегодня на берегу реки…
— Доброе утро! — Фин поцеловал дочь в затылок. — Надеюсь, сегодня твоя команда обязательно победит!
Дилли разгладила спортивную майку, которую специально надела для предстоящей игры в софтбол, и ответила:
— Доброе утро, папочка. Я тоже уверена, что сегодня мы выиграем.
— Такеры всегда побеждают! — бодро напомнил Фин, садясь за стол.
Он налил себе в стакан апельсиновый сок и уже хотел сделать глоток, как все-таки встретился взглядом с матерью.
— Ты что-то хочешь сказать? — упавшим голосом произнес он.
— Я хочу поинтересоваться, хорошо ли ты провел вчерашний вечер.
— Вечер? — Фин нахмурился, словно не понимая намека. — Вечер я провел замечательно. А почему ты спрашиваешь?
— Я не сомневалась, что в твоем представлении время, проведенное в баре за кружкой пива в обществе киношных… людей, — предел мечтаний, — сухо продолжила Лиз. — Никогда не думала, что у моего сына такой плохой вкус.
— С какими киношными людьми? — удивленно спросила Дилли, обращаясь к отцу. — Ты мне ничего не рассказывал о них. Кто это?
Лиз подала внучке еще одну булочку и строго сказала:
— Ешь, пожалуйста, и не разговаривай! — И, повернувшись к сыну, наградила его зловещей усмешкой.
— Да, вчерашний вечер я провел великолепно, — с вызовом ответил Фин. — Разве Вирджиния Гарви не сообщила тебе пикантные подробности?
— Вирджиния надеялась, что вчера вечером ты пригласишь Рейчел в кино, — с таким обиженным видом произнесла Лиз, словно в кино не позвали ее.
— В кино? Рейчел Гарви? — От такого чудовищного предположения Фин чуть не поперхнулся.
— А что в этом плохого? Может быть, сегодня…
— Во-первых, я уже давно не хожу в кино, и тебе это известно! А во-вторых, даже если бы и ходил, то уж никак не с Рейчел Гарви! А что касается сегодняшнего дня, то я собираюсь посвятить его Дилли. Буду болеть за ее команду.
— Мы играем с «Голубыми птицами», — с важным видом сообщила дочь. — Думаю, разделаем их под орех. Там слабые игроки.
— Не торопись с преждевременными выводами! — наставительно произнес Фин, горячо надеясь, что опасная тема вчерашнего вечера исчерпана. — Как правило, те, от кого мы меньше всего ожидаем подвоха, преподносят нам неприятные сюрпризы.
— Неужели ты столь наивен и полагаешь, что никто ничего не видит? — спросила Лиз. — Так вот, знай, люди все видят и все слышат!
— Мама, сегодня суббота, выходной день, и я не желаю с утра портить себе настроение, обсуждая с тобой какие-то незначительные мелочи! — взмолился Фин. — Давай оставим этот разговор.
— Во-первых, распитие спиртных напитков в обществе киношных де… э… людей — это не мелочи! — возразила Лиз. — А во-вторых, ты мэр города и должен вести себя безупречно.
— Спасибо, что напомнила, а то я стал забывать…
— Ты несешь ответственность за все, что здесь происходит. А когда твое имя ассоциируется у людей с заезжими киношными девицами, это бросает тень на твою репутацию. Знаешь, что сказала Вирджиния? Что все в городе уже знают о том, как ты вчера развлекался в баре!
— Я выпил там две кружки пива — и ты называешь это развлечением? Никогда не предполагал, что подобная новость так шокирует тебя!
«Слава Богу, что Вирджиния не в курсе того, что мы с Софи делали на берегу реки, — подумал Фин и вдруг похолодел. — Боже… Ведь мы занимались любовью на мостках, как раз напротив дома Гарви… Нет, их дом чуть ниже по течению, но… все равно очень близко… Боже!..»
— И что еще тебе поведала Вирджиния? — безразличным тоном промолвил Фин, готовясь к самому худшему.
— Разве тебе этого мало? — удивилась мать. — Бар, пиво, чужие люди, которые приехали снимать неизвестно какой фильм… По-моему, вполне достаточно, чтобы окончательно разрушить твою репутацию!
Фин облегченно вздохнул. Он поднял голову к потолку и стал вспоминать вчерашний вечер. Софи… ее манящие губы, их страстные объятия, ее слова о том, что она не из тех женщин, которые… И намерение позвонить любовнику, чтобы признаться в измене…
— Фин, о чем ты задумался? — Строгий голос матери вернул его к действительности. — И почему сидишь с отсутствующим видом? Может быть, вчера произошло что-то еще, о чем Вирджинии неизвестно? — Во взгляде Лиз сквозило такое подозрение, что Фин вздрогнул.
— Господи, ну что может быть ужаснее, чем две кружки пива, выпитые в компании малознакомых девиц?
— Ты меня не обманываешь? И я могу быть уверена, что никто в ближайшее время мне не сообщит ничего более ужасного?
— Если только Вирджиния и ей подобные особы не займутся сочинительством! Спасибо за завтрак, все было очень вкусно.
— Смотри, Фин, как бы Стивен не скинул тебя с поста мэра! — наставительно произнесла Лиз. — Хватит недооценивать его. И из вчерашнего посещения бара он тоже может раздуть целую историю.
— Я понимаю его: мужчина, который спит с Вирджинией, вынужден жить иллюзиями и прибегать к фантазиям!
— Фин! Не смей говорить пошлости!
— Это сущая правда, а не пошлость! — возразил Фин.
Зазвонил телефон, и Фин, обрадовавшись возможности прекратить наконец пререкания с матерью, побежал в другую комнату к аппарату. Когда он, улыбаясь, через минуту вернулся, Лиз подозрительно спросила:
— Кто звонил?
— Киношные девицы! — бесстрашно признался Фин.
— И что им надо?
— У них там какие-то неполадки с электричеством, днем я заеду и посмотрю, что случилось.
— Фин, не делай этого! — вскричала Лиз. — Ты потом пожалеешь…
— Ты забыла, что я уже взрослый мальчик? — осведомился он, подумав, что точно пожалеет, если не поедет на ферму Уиппл.
— Можно мне еще булочку? — спросила Дилли, переводя тревожный взгляд то на отца, то на бабушку.
— Тебе сегодня играть, и третья булочка — это много, — ответил Фин.
— А почему вы в последнее время постоянно ссоритесь? — нахмурилась Дилли. — Раньше вы тоже ссорились, но не так часто. Мне это не нравится.
— Потому что твой папа иногда не понимает очевидных вещей и мне приходится ему их объяснять! — сердито ответила Лиз.
— Твоя бабушка почему-то убеждена в том, что прекрасно разбирается во всех жизненных проблемах, и очень любит растолковывать их другим, даже когда ее не просят, — дал Фин свое объяснение сложившимся в последнее время взаимоотношениям с матерью.
— Я все поняла, — кивнув, с серьезным видом сказала Дилли.
— Вот и замечательно, а теперь давай с тобой обсудим предстоящую игру с «Голубыми птицами»! — воскликнул Фин.
Лиз наградила сына гневным взглядом, но, к удивлению Фина, никаких комментариев больше не последовало.
Когда на следующее утро Софи спустилась на кухню, она с удивлением поняла, что, оказывается, уже наступил полдень. А впрочем, ничего удивительного: накануне она долго не могла заснуть, вспоминая Фина Такера и их любовь у реки, потом печатала сценарий, снова пыталась дозвониться Брэндону, но у него работал автоответчик, сообщавший, что хозяин якобы отсутствует. А перед тем как лечь в постель и заснуть, Софи взяла розовое платье, в котором ходила в бар, и затолкала его в самый дальний угол шкафа.
— Доброе утро! — улыбаясь, сказала Софи.
Эми ела тосты с маслом, а Клиа внимательно читала напечатанные накануне Софи страницы сценария. Из магнитофона доносился очередной шедевр Дасти Спрингфилда, а в распахнутое окно ярко светило полуденное солнце.
— Скоро уж вечер наступит! — воскликнула Эми, намазывая на тост масло. — Как спалось?
Собака, лежащая на полу около ног Эми, вскочила и, виляя хвостом, бросилась приветствовать свою хозяйку. Софи достала из холодильника сок и налила в стакан. Села за стол, сделала несколько глотков и обратилась к Клиа:
— Тебе нравится то, что я сочинила?
— Да, это великолепно! — воскликнула актриса и с присущей ей непосредственностью добавила: — Для меня это приятный сюрприз, Софи. Я даже предположить не могла, что ты не только умеешь так писать, но и думать.
— Спасибо, Клиа за откровенность.
— Нет, Софи, действительно ты сочинила потрясающую сцену! — поддержала ее Эми. — Такие сцены пишутся людьми под сильным впечатлением недавних событий, и ты…
— Не продолжай, Эми! — перебила Софи.
— Конечно, снимать подобные сцены мы не можем, — задумчиво промолвила Эми, но ее, в свою очередь, перебила Клиа:
— Почему не можем? Не пропадать же добру, как говорится!
— Вот именно. Пока ты спала, Софи, мы с Клиа обсудили эту проблему и пришли к выводу, что тебе следует написать еще одну любовную сцену, но только менее откровенную.
— Зачем, если мы завтра уезжаем? — недоуменно спросила Софи. — Нас ждет работа, заказы…
— А мы отменим все заказы на ближайшее время и займемся только этим фильмом, — объявила сестра, и Софи от удивления застыла на месте.
— Эми права: мы должны снять грандиозный фильм с любовной сценой! — воскликнула воодушевленная Клиа.
— Но, договариваясь о работе, мы не собирались снимать порнографию! — возразила Софи.
Она поднялась из-за стола и хотела забрать у Клиа страницы с напечатанным текстом, но та быстро спрятала их за спину и отошла к окну.
— Не будь ханжой, Софи! Секс — это не обязательно порнография.
— Вот именно! — поддержала Эми. — И когда ты вернешься в Цинциннати, уверена, Брэндон тоже тебе это объяснит.
Послышался шум подъезжающей машины, Клиа посмотрела в окно и с надеждой в голосе воскликнула:
— Наверное, это Роб Латс!
— Добрый день! — И в дверях появилась улыбающаяся Рейчел Гарви. — Всем привет! — Она с торжествующим видом бросила на стол большой бумажный пакет. — Вот обои! Помните, Клиа рассказывала, что ее мать начала оклеивать кухню обоями, которые отцу не понравились, и он приказал вернуть остатки обратно в магазин? Так вот, я подумала, что наверняка эти возвращенные рулоны хранятся где-то у нас на складе, и нашла их! — Лицо Рейчел светилось от счастья. — Какая удача!
— Да, несомненно! — пробормотала Софи, подозрительно косясь на торчащие из пакета рулоны и живо представляя, что по милости услужливой Рейчел вскоре вся кухня будет оклеена вишнями-мутантами.
— По-моему, это не вишни, — с сомнением оглядев рисунок, высказала предположение Эми. — Кажется, отдаленно напоминает яблоки.
— Правильно! И на этикетке написано: «Яблоневое цветение»! — подтвердила Рейчел. — О, смотрите, кто-то приехал! — воскликнула она, глядя в окно.
— Наверное, это люди из «Корис», — высказала предположение Эми. — Клиа вчера наняла их красить дом.
— Нет, этого мужчину я не знаю, — сообщила Рейчел.
Софи подошла к окну и поморщилась, как от зубной боли.
— Это Зейн, муж Клиа.
— Только его нам и не хватало для полного счастья! — как всегда непосредственно, высказалась Эми.
— Зейн Блэк, телевизионный ведущий? — восторженно воскликнула Рейчел. — Вот это здорово!
— Более чем, — сдержанно отозвалась Софи.
Софи познакомилась с Зейном Блэком пять лет назад, во время свадебной церемонии, которую снимала с Эми на видеокамеру. Потом она много раз видела его по телевизору и почему-то была убеждена, что хорошо знает его. Но сейчас Софи поняла, что сильно заблуждалась. В жизни Зейн выглядел совсем иначе и, как ни странно, был очень похож на Фрэнка Латса. Те же черты лица, манера держаться, самодовольный вид… В общем, его можно было охарактеризовать как улучшенный вариант Фрэнка.
— По-моему, вкусы Клиа с годами не меняются, — прошептала Софи на ухо сестре. — Фрэнк, Зейн, наш брат Дэви, а теперь еще юный Роб. Все — одного типа.
— Вы, кажется, Стефани? — сияя улыбкой, произнес Зейн. — Прекрасно вас помню.
— Я — Софи.
— Ах да, Софи… — Зейн поднялся по ступеням на крыльцо, остановился и глубоко, с наслаждением вздохнул. — Нет ничего лучше сельского свежего воздуха! Он такой необычный. Бодрит, освежает.
— Да, здесь давно не было дождей, река обмелела, и часть рыбы подохла, а теперь тухнет, — прокомментировала Эми.
Зейн хотел что-то сказать, но, заметив юную Рейчел, стоящую чуть поодаль, мгновенно потерял интерес к проблемам экологии и спросил:
— А это кто?
— Это Рейчел, ассистент продюсера.
Девушка кокетливо улыбнулась Зейну, а потом бросила благодарный взгляд Софи, во всеуслышание давшей ей такую желанную должность.
— Добрый день, мистер Блэк! — воскликнула Рейчел. — Рада с вами познакомиться.
— Зовите меня Зейном, — великодушно разрешил муж Клиа и, обратившись к сестрам Демпси, добавил: — И вы тоже можете называть меня по имени.
— Будем счастливы! — отозвалась Эми и, улучив момент, наклонилась к сестре и прошептала: — По-моему, это еще один представитель анонимного общества тупоголовых. Тебе не кажется?
Но Софи не успела высказать своего мнения, потому что раздался раздраженный голос актрисы:
— Зачем ты приехал, Зейн? Я ведь просила тебя не появляться здесь!
— Клиа, если ты забыла, то хочу тебе напомнить: я твой муж, — вполне миролюбиво отозвался Зейн и, очевидно, чтобы рассеять ее последние сомнения, добавил: — А ты моя жена.
— Ты должен был вспомнить об этом не теперь, а когда прикарманил все мои деньги и спутался с той «погодной девицей»! — возмутилась Клиа.
— С какой девицей? — спросила Эми.
— С той, которая читает по телевизору прогноз погоды, — с отвращением объяснила Клиа.
Улыбка застыла на холеном лице Зейна, но он быстро взял себя в руки и спокойно сказал:
— Клиа, нам надо поговорить.
— Да, вы выясняйте отношения на кухне, а мы пойдем в гостиную, — сказала Эми, сделав приглашающий жест рукой Софи и Рейчел. — Там, кажется, толстые стены, — добавила она, но уже через минуту поняла, что ошиблась.
Сначала Клиа наизусть зачитала мужу список его преступных злодеяний, среди которых значились: прикарманивание ее денег, измена супружеской верности с девицей, зачитывающей прогноз погоды, активное противодействие стремлению талантливой Клиа продолжить карьеру актрисы, а также отсутствие со стороны Зейна необходимого внимания, ласки и нежности по отношению к жене.
Когда список преступлений Зейна был оглашен и детально обсужден, она предоставила слово для защиты мужу-обвиняемому.
— Может быть, перекусим поп-корном? — спросила Эми у Софи и Рейчел. — Семейная сцена затягивается.
Они согласно закивали, но в этот момент раздался возмущенный голос Зейна, крикнувшего. «Я от тебя этого не ожидал! Я надеялся на теплоту и взаимопонимание!», и Софи выдвинула новое предложение:
— Одним поп-корном нам не обойтись. Надо что-нибудь выпить. — И, услышав еще пару хлестких реплик телеведущего, добавила: — Покрепче.
Когда супруги перешли к обсуждению главного пункта их разногласий — деньгам и Зейн откровенно заявил, что если Клиа оставит его, то не получит ни цента, Эми не выдержала:
— Может, брызнуть в нос этому придурку «Мейсом»?
— Моя мать без ума от этого Зейна, — сказала Рейчел. — Представляю ее физиономию, когда я расскажу ей о сегодняшней сцене! Она обалдеет!
— Клиа, неужели ты веришь в то, что я потратил твои деньги? — раздался за стеной патетический голос Зейна. — Я честный человек… в отличие от того проходимца Демпси, с которым ты путалась!
Услышав столь нелестный отзыв о родном брате, Софи изменилась в лице, приподнялась с дивана и, обращаясь к Эми, твердо произнесла:
— Да, пришло время нейтрализовать его.
— Подожди, пусть выскажет все, что думает.
— Да, мне надо было остаться с Дэви! — закричала Клиа. — Он замечательный человек, он так нежно заботился обо мне. Господи, какую непростительную ошибку я совершила, поверив твоим лживым обещаниям! Дэви — добрый, умный…
— Пока подождем травить его «Мейсом», — сказала Эми, услышав лестные слова о брате. — Брызнуть ему в нос мы всегда успеем.
— Что-то они давно не упоминали про «погодную девицу», — вздохнув, заметила Софи. — Становится скучно.
— Я не крал твои деньги, Клиа! Я много раз объяснял тебе, что вложил их в оффшорные предприятия, и как только захочу снять деньги со счета, мне тотчас же их вернут. — Зейн выдержал паузу и добавил: — Но при одном условии: ты останешься моей женой, Клиа.
— Не смей меня шантажировать! Я больше не твоя жена, и будь любезен, верни мои деньги. Я не боюсь твоих угроз. Мой адвокат говорит, что в суде тебя заставят вернуть мне деньги! Все, до единого цента. Я получу их, потом продам этот дом, землю, и Фрэнк посоветовал мне…
— О Боже, опять этот придурок Фрэнк! — простонал Зейн. — Ну сколько можно про него говорить? Ты, по-моему, забываешь, что давно уже не учишься в средней школе!
— Зато я отлично помню другое: Фрэнк купил часть земли, принадлежавшей моему отцу, а недавно сказал, что за оставшуюся землю заплатит мне свыше пятидесяти тысяч долларов. И когда я выколочу из тебя мои деньги и получу сумму за дом и землю, то у меня в кармане окажется почти три миллиона долларов! И я пошлю кассету с фильмом Лео…
— Лео? — крикнул Зейн. — Не смей! Ты моя жена, и я не допущу, чтобы ты работала с Лео Кингсли!
— В его словах есть резон, — задумчиво промолвила Софи.
— Зейн, я больше не твоя жена, и мне наплевать на твое мнение, — сказала Клиа.
— Ты перестанешь быть моей женой только в том случае, если поделишься со мной половиной своих трех миллионов, — прозвучал тихий и насмешливый голос Зейна.
— Что? Даже и не мечтай об этом, кретин!
— В таком случае забудь о деньгах, лежащих на счетах, — твердо ответил Зейн.
На кухне воцарилось долгое молчание, и слушатели за стеной уже заскучали, но вновь раздался мужской голос, на сей раз прозвучавший вполне благожелательно:
— Клиа, давай оставим пререкания и поговорим спокойно. Твои деньги я не растратил, и если они нам с тобой понадобятся, я в любой момент могу снять телефонную трубку и потребовать их.
— Докажи это, — предложила Клиа. — Позвони или покажи мне банковскую книжку. Я хочу знать…
— Ты ничего не смыслишь в финансовых вопросах, дорогая, зачем тебе показывать книжку или звонить? Просто верь мне, твоему мужу, и все.
— Жулик, — пробурчала Эми.
— Клиа, ты мне очень нужна, — ласковым тоном продолжал Зейн. — И я тебе нужен. Ну скажи, кто еще будет о тебе заботиться так, как я? Думаешь, ты нужна этому Лео Кингсли? Ошибаешься. Единственная причина, по которой он снизошел до телефонного разговора с тобой, — Лео хочет сделать продолжение «Очищения». Ты хочешь сняться в этом дешевом порно?
— Нет, я не собираюсь сниматься в продолжении, но у меня есть несколько прекрасных проектов, которые мы могли бы с Лео осуществить. Знаешь, Софи сочинила замечательные сцены для будущего фильма, и мы…
— Софи сочинила? — раздался полный презрения голос Зейна. — Господи, Клиа, не смеши меня. Что эта Софи может сочинить? Ты только взгляни на нее: какое-то невзрачное, бесполое существо, которое…
— Нет, определенно, его остановит только баллончик! — решительно заявила Софи, поднимаясь с дивана.
— Зейн, но если бы ты прочел…
— Да Бог с ней, с этой бесполой Софи! Ты моя жена и не должна сниматься во всяких сомнительных фильмах, которые лепит Лео. Дорогая, иди собирай вещи. Поедем домой, прошу тебя!
В кухне снова воцарилось молчание, потом раздались удаляющиеся шаги Клиа, а ее муж с видом победителя неожиданно появился в гостиной, где сидели благодарные слушатели. Он подошел к дивану, усмехнулся и произнес:
— Ну как вам все это? Наверное, слышали разговор?
— Неплохо, нам понравилось, — с готовностью ответила Эми. — Живо, непосредственно. Но по ходу вашей беседы возникло несколько вопросов, и мы хотели бы кое-что уточнить. Во-первых, у нас появилась некоторая неясность по поводу той «погодной девицы»… Скажите, она…
— В общем, так: можете собирать свои вещи, съемки фильма отменяются! — объявил Зейн, не внеся ясность в вопрос о девице. — Моя жена не будет сниматься в вашей дешевой порнушке. Она уезжает со мной домой.
— Если Клиа передумала сниматься в фильме, то пусть сама нам об этом скажет! — твердо заявила Софи.
Зейн смерил ее презрительным взглядом:
— Моя жена будет делать то, что я ей скажу, неужели непонятно?
— «Наступит день, когда ты умрешь, и я надену на твои похороны красное платье!» — громко пропела ему Софи.
Зейн сделал пренебрежительный жест рукой, словно отмахиваясь от назойливой мухи, и с гордо поднятой головой удалился из гостиной. Рейчел, вскочив с дивана, подбежала к окну и объявила:
— Приехало семейство Латс!
— Значит, веселье продолжается, — мрачно констатировала Софи, и все трое с хмурым видом поплелись встречать прибывших гостей.
— Какая радость видеть в нашем городке телевизионную знаменитость! — прощебетала Джорджия. — Мы просто счастливы, что вы посетили нас…
Роб, тоже приехавший с родителями, тихо спросил у Рейчел, для чего этот придурок сюда приперся. И когда услышал ответ: «Забрать Клиа», — коротко высказал свое отношение к телевизионной знаменитости:
— Гад!
— Наверное, Клиа уедет с мужем, — сказала Эми, с надеждой поглядывая на Роба, но в этот момент на веранде появилась хозяйка дома в нарядном красно-белом платье и, заметив хмурого Роба, просияла.
— Съемки продолжаются! — возвестила она.
И Роб рванулся к ней, подхватил ее под руку и срывающимся голосом произнес:
— Вы выглядите просто потрясающе!
— Значит, мы будем продолжать снимать кино? — спросила Эми.
— Разумеется! — откликнулась Клиа и в сопровождении Роба направилась к гостям, чтобы в их присутствии морально уничтожить своего мужа.
«Дай Бог тебе, Клиа, выдержки и терпения», — искренне пожелала ей Софи.
Было невыносимо видеть, как Джорджия, пустив в ход все свое, как ей казалось, неотразимое обаяние, откровенно соблазняет телевизионную знаменитость Зейна Блэка, при этом не спуская подозрительного взгляда с собственного мужа. И как Зейн, внимательно наблюдая за Клиа, откровенно флиртует с юной Рейчел, а та, вежливо улыбаясь ему, время от времени тяжело и протяжно вздыхает. А Фрэнк Латс, воображающий себя человеком с тонкой, ранимой душой, увивается вокруг обожаемой Клиа, которая, в свою очередь, не сводит влюбленного взгляда с его сына Роба и при этом зорко следит за тем, чтобы ни на секунду не исчезнуть из центра всеобщего внимания. А радостная Эми, не теряя времени даром, снимает все это на видеокамеру.
Нет, Софи решительно не могла больше оставаться в столь изысканном обществе.
На кухне она села за стол, включила ноутбук, а собака удобно устроилась у ее ног на полу и заснула. Снова зазвучал в ушах полный презрения голос Зейна Блэка: «Софи — бесполое, безликое существо!», и она поморщилась, заставляя замолчать противный голос. Но это не так! И она докажет им всем, что Софи Демпси не бесполое существо, лишенное каких-либо признаков женственности! А вообще, не послать ли этот городок Темптэй-шен и его обитателей к дьяволу?
Мысль о дьяволе по ассоциации вызвала воспоминание о Фине, и она вдруг подумала о том, что аннулирует свое преждевременное решение никогда больше не видеться с ним. Наоборот, надо встретиться с ним и доказать ему, что… Интересно, что же она ему докажет?
Софи попробует поразмышлять над этим позднее, а пока все же займется сочинением новой любовной сцены для видеофильма. Хотелось написать что-то необыкновенно яркое, волнующее и не скатиться до банальностей и пошлостей. Выполнить подобную задачу было нелегко. Это как в реальной жизни, во время любовной близости с мужчиной. Или чувства захватывают тебя целиком и ты полностью отдаешься восхитительным ощущениям, забыв о правилах приличия, или же контролируешь себя, и тогда секс получается пресным и скучным.
— Эми сообщила, что у вас неполадки с предохранителями, — услышала она знакомый мужской голос, вздрогнула, но не обернулась. — Вот я и решил приехать, заменить их. А почему ты вздрогнула, Софи? Снова нервничаешь?
Она все-таки заставила себя обернуться. Безмятежно улыбающийся мэр этого славного города положил коробку на стол и сел напротив.
— Я не нервничаю, я просто раздражена, — пробормотала Софи, стараясь не смотреть на Фина, который выглядел неотразимо в белой отглаженной рубашке, прекрасно оттенявшей его загорелое лицо.
— И в чем же причина? — поинтересовался он.
— Меня раздражают эти чертовы вишни на обоях, которые к тому же, как выяснилось, оказались яблоками.
— Это яблоки? — Фин с сомнением оглядел странные плоды на выцветших обоях и пожал плечами. — В общем, некоторое сходство при желании уловить можно.
— Я буду тебе очень признательна, если ты вместо предохранителей принесешь мне белую краску, чтобы я замазала эти фрукты, — фыркнула Софи.
— А ты не гляди на них, смотри лучше на меня, — посоветовал мэр. — Или я тоже тебя раздражаю?
— Нет, — призналась Софи, не поднимая глаз.
— Эми сказала, что сегодня вечером вы снова собираетесь в бар, — сказал Фин. — Надеюсь, на сей раз ты поступишь благоразумно и станешь пить кока-колу без рома?
Его предположение, высказанное в форме дружеского совета и содержащее вполне определенный намек, вызвало у Софи еще большее раздражение, чем созерцание вишен, то есть яблок.
— Я буду пить все, что захочу! — заявила она и с вызовом добавила: — Если вообще пойду в этот чертов бар!
Фин усмехнулся и неожиданно спросил:
— Но ведь вчера вечером ты, кажется, неплохо провела время, или я ошибаюсь?
— Разве о таких вещах спрашивают напрямую?
— Мне показалось, что ты откровенный, честный человек и всегда открыто высказываешь свое мнение.
Софи усмехнулась и ничего не ответила. Ну не рассказывать же в самом деле мэру о том, что она происходит из семьи, где честность всегда считалась абстрактным понятием!
— Ладно, — после паузы произнесла она, — отвечу тебе честно: вечер удался.
— Я был уверен в этом! — с обескураживающей непосредственностью обрадовался мэр.
— Знаешь, женщины не любят высокомерных и самовлюбленных мужчин! — возмутилась она.
— У тебя какие-то претензии по поводу вчерашнего вечера? Поделись ими со мной, Софи.
— Я не желаю обсуждать с тобой интимные подробности, Фин.
— По-моему, все было неплохо. Мы, как интеллигентные люди, поговорили с тобой о Джули Энн и медведе, обсудили их непростые взаимоотношения. Так ты придешь сегодня вечером в бар?
— Если думаешь, что тебе удастся соблазнить меня, то жестоко ошибаешься, — холодно осадила его Софи.
— Я никогда не соблазняю женщин, они сами падают в мои раскрытые объятия, — спокойно заметил Фин.
Софи повернулась к экрану ноутбука, не желая продолжать скользкую тему, снова вспомнила о Зейне Блэке и подумала, что телеведущий, возможно, оказался прав в своих высказываниях о ней.
— Знаешь, муж Клиа назвал меня бесполым существом, — обернувшись к мэру, с горечью призналась она. — Бесполым и бесцветным.
— Ну, это он погорячился, — великодушно успокоил ее Фин. — Так ты придешь вечером в бар?
Он встал, и Софи в который раз невольно залюбовалась его спортивной фигурой. «Нет, я не бесполое существо! — с внезапной злостью подумала она. — Мне нравится Фин, и даже при одном взгляде на этого мужчину я ощущаю желание…»
— Ладно, приду, — ответила Софи. — Кстати, в обновленном виде она тоже неплохо смотрится.
— Кто — она? — Фин остановился на пороге.
— Ваша водонапорная башня. Теперь, выкрашенная в красный цвет, она напоминает губную помаду.
— А раньше башня что тебе напоминала?
— То же, что и всем членам вашего городского совета!
Когда Фин скрылся за дверью, Софи снова принялась сочинять любовную сцену, но сосредоточиться ей мешали мысли о мэре. Наконец она оторвала рассеянный взгляд от экрана, уронила голову на руки, закрыла глаза и задремала.
— Ну как прошла встреча? — осведомилась зашедшая через час Эми.
— Да… как тебе сказать… все спрашивал, приду ли я вечером в бар, — протирая глаза, пробормотала Софи.
— Конечно, придешь! А после бара вы с Фином вернетесь сюда.
— Ни за что! — твердо произнесла Софи. — А если он не захочет?
— Уже захотел. Я попросила Фина после бара зайти и посмотреть раковину на кухне, там подтекает вода, и он с радостью согласился.
— Зачем ты это сделала, кто тебя просил?
— А ты разве не хочешь продолжить с ним отношения?
— Наверное, хочу, но… Знаешь, я целый день пыталась дозвониться Брэндону, а он упорно не подходит к телефону.
— И правильно делает. И тебе так лучше. Ты можешь со спокойной совестью встретиться с Фином в баре, а потом привести его сюда.
— А если он не захочет?
— Глупости! Если Фина удалось заманить на кухню чинить раковину, то уж отвести его после этого на второй этаж тебе не составит труда!
— Но даже если он и поднимется ко мне в спальню, то я не сделаю ни единого движения. Пусть он сам…
— Разберетесь на месте.
— Мне показалось, Фин не из породы агрессивных мужчин, и если я буду держаться холодно, то он не станет проявлять инициативу…
— Прояви ее сама, — посоветовала Эми. — Так и скажи ему: «Я тебя хочу».
— Что?.. Я никогда не смогу…
— А ты пойди наверх, в спальню, и порепетируй. У тебя еще есть время, Софи. Давай иди!
Софи с сомнением посмотрела на сестру, обреченно вздохнула, поднялась из-за стола и отправилась наверх тренироваться в произношении откровенных фраз. А также поискать в шкафу ярко-розовое платье Клиа, которое накануне яростно затолкала в самый дальний ящик.