Мэдди показалось, что она сейчас потеряет сознание. «Дыши глубже», — приказала она себе, но в этот миг ей не хватило бы всего кислорода планеты.

Брент собирается забрать Эмили в Бразилию, он ушел из дома, выправил ей паспорт, а теперь собирается увезти ее!

Мэдди бросила все, кроме паспорта Эм, обратно в ячейку и захлопнула крышку. Выйдя из хранилища, она протиснулась мимо господина Уэбстера и бегом поднялась по лестнице в банковский зал.

Эмили там не оказалось.

Значит, Брент все-таки ее нашел. Мэдди охватила паника, дыхание стало коротким и судорожным. Итак, Брент зашел в банк, увидел дочь и…

— Мама! — Эм вышла из-за столика Кендэйс. Ее руки были измазаны штемпельной краской. — Ты знаешь, у Кендэйс отличные печати, — сообщила она.

Мэдди хотелось схватить Эм и убежать из банка, но она сдержалась.

— Нам пора. Спасибо, Кендэйс, по поводу кредитного счета я зайду немного позже, — сказала она и взяла Эм за руку. Ощутив тепло ее ладошки, Мэдди не удержалась и рухнула на колени. — Я люблю тебя, Эм, — шепнула она и крепко прижала девочку к себе.

— Я тоже люблю тебя, мама, — отозвалась Эм, но в ее голосе сквозили испуг и удивление.

Мэдди поднялась на ноги, не обращая внимания на встревоженное лицо Кендэйс.

— Пойдем пообедаем, — предложила она, полагая, что Брент не сможет отнять у нее дочь в ресторане, ведь ресторан — это общественное место. Разумеется, рано или поздно им придется вернуться домой, но в этот миг Мэдди казалось, что чем позже, тем лучше. Позже — это значит, что у нее будет время на размышления. — Мы пойдем в «Бургер кинг», — сказала она дочери.

Они пересекли улицу. По пути Мэдди выдрала из паспорта странички и опустила их в две разные урны. Обложка была слишком прочная, порвать ее не удалось, и она швырнула ее в мусорный бак на задах ресторана. Мэдди была совершенно уверена, что порванный паспорт недействителен. Но даже если она ошибается, Бренту придется перерыть три урны, чтобы восстановить документ.

Итак, Брент собирался похитить Эм.

Черта с два.

Мэдди оставила себе только страничку с фотографией дочери, положив ее в сумочку. Брент не получит Эм.

Все это время девочка хранила молчание.

— Я знаю, что веду себя странно, — сказала ей Мэдди, когда они вошли в ресторан. — По-моему, мне лучше опять лечь в постель.

Эм кивнула и, не говоря ни слова, принялась за гамбургер с картошкой, внимательно следя за каждым движением матери. Молчание устраивало Мэдди; она получила возможность убедить себя в том, что Эм не достанется Бренту, и успокоиться до такой степени, чтобы хотя бы казаться вменяемой. Все, что нужно сделать, — это отвести Эм домой, запереть дверь, чтобы Брент не смог войти, и подождать до понедельника. Если Мэдди убережет Эм и собственный рассудок до понедельника, Бренту придется отправиться в Рио одному, и она разведется с ним заочно. Теперь мысль о разводе уже не казалась ей такой мучительной, как еще сутки назад.

Как только они вернулись домой, Мэдди закрыла и заперла парадную и заднюю двери, повесила на них цепочки и обыскала дом, желая убедиться, что Брент не прячется где-нибудь внутри, готовясь вдруг выскочить из-за угла, словно Фредди Крюгер. Потом она уселась на лестнице, опустив голову на колени. Как это несправедливо — расшибить голову в такое неподходящее время. Мэдди казалось, что у нее болит все тело. Ей хотелось, чтобы кто-нибудь обнял ее, приговаривая: «Бедная девочка». У Кей Эла это получилось бы лучше всего.

— Мама?

Мэдди подняла голову и с усилием улыбнулась Эм.

— Опять голова, милая. Включи телевизор, посмотри какую-нибудь чепуху. Это не пойдет тебе на пользу, но в музей мы сходим как-нибудь в другой раз.

Эм осторожно кивнула и спустилась в прихожую, а Мэдди вошла в гостиную и уселась в кресло, тупо глядя на кофейный столик и стоящие на нем два пустых стакана и бутылку из-под вина. Она услышала, как Эм щелкает кнопками телефона в прихожей. Наверное, звонит подруге. «Моя мама совсем спятила, — скажет она Мэл. — Эль психос. Папа начал учить меня испанскому языку».

Мэдди все еще никак не могла прийти в себя; но, пока она сохраняла спокойствие, а двери были на замке, волноваться было не о чем. Она легла на кушетку и еще раз посмотрела на кофейный столик. Надо бы прибраться. Пустая бутылка выглядела очень неряшливо.

Из прихожей доносился приглушенный и, как всегда, вежливый голос Эм, разговаривавшей по телефону. С кем это она?

— Эм! Кому ты звонишь?

— Папе на работу.

Мэдди рывком приподнялась и тут же пожалела об этом. Ее голова чуть не взорвалась изнутри.

— Зачем?

— Я думаю, тебе нужно вернуться в больницу.

— Что он сказал? — Мэдди старалась говорить как обычно, но от испуга ее голос звучал неестественно громко.

— Он ничего не сказал. Дядя Хауи говорит, его нет на месте.

— Ох… — Мэдди перевела дыхание. Еще одно такое происшествие — и она отдаст концы прямо здесь, на этой кушетке.

— Может быть, позвонить тете Треве?

— Нет, нет, все в порядке. — Мэдди вновь улеглась, и ей стало так хорошо, что она решила более никогда не вставать с постели.

— А этот твой приятель, Кей Эл? Он мог бы тебя отвезти на машине.

«Он уже возил меня прошлой ночью», — подумала Мэдди, и на минуту ее охватили приятные воспоминания. Но только на минуту. Потом вновь вернулся страх.

— Нет, милая, — сказала она дочери. — Давай лучше отдохнем.

«До понедельника. Всем нам нужно хорошенько отдохнуть перед понедельником».

— Ладно. Если тебе станет плохо, крикни.

Эм поднялась наверх, и Мэдди позволила себе чуть-чуть расслабиться. Все будет хорошо. Двери закрыты на запоры и цепочки, и Брент не войдет внутрь. Перед мысленным взором Мэдди возникло видение — Брент, пытающийся сорвать дверь с цепочки. Может быть, забаррикадировать дверь мебелью? Но Эм и так уже что-то заподозрила. Нужно вести себя как можно естественнее. Может быть…

Зазвонил телефон. Эм взяла трубку и крикнула сверху:

— Мама!

Мэдди поднялась. Это не мог быть Брент. Будь это он, Эм до сих пор болтала бы с ним.

Брент не получит Эмили, а все остальное не имело никакого значения.

Мэдди взяла трубку параллельного аппарата и сказала:

— Алло?

— Мэдди? — произнес чей-то скрипучий нерешительный голос. — Это я, Бейли.

— Бейли? — Это был охранник из Пойнта. До сих пор он ни разу не разговаривал с Мэдди по телефону.

— Я лишь хотел сообщить вам, что никому не сказал о том, что видел вчера вечером, — проскрипел Бейли.

— Спасибо, — ответила Мэдди.

— Мы с Кей Элом давние дружки, — сказал Бейли. — Я бы не хотел подвести старину Кей Эла.

— Вот и славно, — отозвалась Мэдди. — Он будет очень благодарен вам.

— Я надеюсь, вы тоже будете благодарны, — продолжал Бейли голосом, который можно было назвать плаксивым, не будь он таким скрипучим. — Понимаете, о чем я?

— Пока нет, — призналась Мэдди. — Чего вы, собственно, хотите?

— Как насчет сотни долларов?

— Что? — От удивления Мэдди едва не выронила аппарат. — Вы шантажируете меня?

— Нет, ни в коем случае! — укоризненно воскликнул Бейли. — Я не стану заниматься вымогательством, это противозаконно. Просто я подумал, что вы, может быть, захотите каким-то образом проявить свою признательность.

Признательность. Ну и ну!

— А если не захочу?

— Что ж, это чертовски занимательная история, — сказал Бейли. — Было бы нечестно утаивать ее от окружающих.

«Бейли, болван ты эдакий, ведь это и есть шантаж», — хотела сказать Мэдди, но она знала, что Бейли не поверит; к тому же ей было все равно.

— Вы знаете, Бейли, еще на прошлой неделе я бы, пожалуй, испугалась…

— Так как насчет сотни?

— …но теперь мне просто смешно. — Она и не подумает платить, но давать спуску шантажисту ей тоже не хотелось. Нужно позвонить Генри, а для этого следует какое-то время поводить Бейли на веревочке. — Вы уже придумали, как я передам вам деньги?

— Я мог бы заехать к вам домой, — предложил Бейли. Как всякий шантажист, он был чересчур самоуверен.

— Сейчас у меня куча неотложных дел, — сказала Мэдди. — Если вы не возражаете, я сама найду вас.

— Только не тяните с этим, — предупредил Бейли. — Чертовски забавная история.

— Я свяжусь с вами, — повторила Мэдди и повесила трубку. Что за невезение. Удары судьбы продолжали сыпаться на нее со всех сторон.

Она вновь взялась за телефон, собираясь позвонить Генри, и тут же вспомнила, что Кей Эл вовсе не хотел, чтобы дядюшка узнал о его прогулке в Пойнт с замужней женщиной.

— Проклятие, — пробормотала она и отставила аппарат. Итак, первым делом следует посоветоваться с Кей Элом. Мэдди вернулась в гостиную и, устроившись на кушетке, попыталась припомнить, о чем она думала, пока Эм едва не отняла у нее десяток лет жизни своим звонком на работу к отцу и пока не объявился Бейли со своими несбыточными надеждами. Ах да. В ту минуту ее занимали обычные домашние заботы. Винная бутылка на столе. Пустая.

Нахмурившись, Мэдди воззрилась на бутылку. Что значит пустая? В ней еще оставалось вино. Немножко вина и горсть таблеток — вполне достаточно, чтобы свалить лошадь. Во всяком случае, ввергнуть ее в бессознательное состояние.

Куда девалось отравленное вино?

Мэдди рухнула в кресло словно подкошенная. Кто-то выхлебал содержимое бутылки и растворенные в нем таблетки. Трева терпеть не может вина, Кей Эл даже ногой не ступал в гостиную, а Эм слишком благоразумна, чтобы употреблять спиртное.

Допить вино мог только один человек.

«О Господи, — подумала Мэдди. — Я отравила своего мужа».

— Мама только что говорила по телефону с таинственным незнакомцем, — сообщила Эм подруге, позвонив ей из спальни Мэдди. — Ее шантажируют.

— Класс! — воскликнула Мэл. — Прямо как в кино.

— Это не кино, это моя мама, — жестко осадила ее Эм. — Этот человек хочет получить сто долларов.

— Не так уж много, — заметила Мэл. — В фильмах вымогатели требуют миллионы.

— Он сказал, все это из-за прошлой ночи. Я готова спорить, именно из-за этого у мамы на лице появился синяк.

— Ух ты! — Мэл на секунду умолкла. — И что же? Она согласна заплатить?

— Она сказала, что свяжется с ним позже, — ответила Эм. — Между прочим, этот человек знаком с Кей Элом, с тем самым мужчиной, который сегодня приходил к нам.

— А он ничего не говорил про моих родителей?

— Нет. Только про мою маму и про то, что случилось вчера ночью. Жаль, что дома нет папы. Он бы все уладил.

— А где твой папа?

— Не знаю. — Эм проглотила застрявший в горле комок. — Я вообще ничего не знаю. Что будем делать?

— Мы ничего не можем узнать о том человеке, который звонил, пока не выясним, кто он, — сказала Мэл. — Значит, остается Кей Эл. Ты должна его расколоть.

— Ага, — ответила Эм. — Не городи чепуху.

— Взрослые любят поболтать с детьми, — продолжала Мэл. — Им кажется, что так они налаживают отношения.

— Вот уж дудки, — твердо заявила Эм.

— Только не вздумай говорить это Кей Элу. Будь с ним повежливей, расспрашивай его, и может, он ответит на твои вопросы, чтобы подлизаться к тебе.

Представив, как она будет приставать с расспросами к незнакомцу, Эм сказала:

— Не нравится мне все это.

— Если ты такая привереда, придумай что-нибудь получше.

Эм на минуту задумалась. Похоже, ничего другого ей не остается.

— Ладно, я сделаю, как ты говоришь, — сказала она, помолчав. — Но мне это будет очень неприятно.

Окна гостиной были занавешены, в комнате царили прохлада и полумрак. Мэдди, прикрыв глаза куском ткани, растянулась на кушетке и попыталась собраться с мыслями.

Итак, она отравила вино. Вино оставалось в бутылке, а Брент был единственным человеком, который мог его допить.

И теперь он куда-то пропал.

Худший из всех сценариев: Брент выпивает отравленное вино, садится в машину, и машина падает со скалы.

С какой именно? Во Фрог-Пойнте нет высоких скал.

Разве что Пойнт. Впрочем, настоящей скалой Пойнт не назовешь. Так, утес над ямой. Правда, утес высокий, а яма глубокая. Ладно, пусть будет скала.

Мэдди застонала. Что ж, если Брент сверзился со скалы, она по крайней мере может не опасаться, что он украдет Зм.

Полиция найдет бездыханное тело, напичканное прописанным ей лекарством. Ее посадят в тюрьму, и воспитание Эм ляжет на плечи бабушки. О Господи, только не это. Она сделает из Эм вторую Мэдди. Какой кошмар. У Тревы растут нормальные дети, так, может, отдать ей свою дочь?..

Мэдди вышла в прихожую, взяла трубку и услышала, как Эм говорит Мэл:

— Мне будет очень неприятно.

— Мэл, позови к телефону свою маму, — потребовала Мэдди. Эм сразу замолчала, и Мэдди услышала, как Мэл со стуком положила трубку на стол. Минуту спустя раздался голос Тревы:

— Алло!

— Трева? Немедленно приезжай.

— Что случилось? У тебя все в порядке?

— Нет. Приезжай. Мне срочно нужна твоя помощь.

Мэдди решила вновь улечься в постель. Она выгнала Эм из спальни, велев снимать цепочку с входной двери, только если приедет Трева, и никто иной. Десять минут спустя раздался стук в дверь, и Трева вошла в спальню.

— Что случилось? Почему у тебя такая темень? — первым делом спросила она.

— Не трогай занавески. У меня голова разламывается. Мэдди услышала, как Трева ощупью пробирается по темной комнате и усаживается на краешек постели.

— Ну, в чем дело? — спросила Трева.

— Я убила Брента.

— Что?

Болезненные толчки в голове Мэдди опять усилились.

— Бутылка. В ту ночь я была страшно расстроена и насыпала в вино таблетки, а теперь вино кто-то выпил.

— Думаешь, это Брент?

— Во всяком случае, не я. Значит, больше некому. — Мэдди сбросила со лба мокрую тряпку и посмотрела сквозь полумрак на подругу. — Трева, его нигде нет. Ни на работе, ни дома. Но ведь должен же он где-то быть. Наверное, он мертв. Я убила его.

— Ты напрасно паникуешь, — неуверенно произнесла Трева. — Не может того быть, чтобы ты убила Брента. Такое случается только в кино.

Мэдди прикрыла глаза.

— Ладно. Не буду паниковать. Ты согласишься взять к себе Эм, пока меня будут держать в тюрьме?

— За случайное отравление не сажают.

— Кто поверит, что это была случайность? Брент изменяет мне. Об этом знает весь город. — В тот же миг Мэдди вспомнила события прошлой ночи и застонала. — Вдобавок вчера ночью меня застукал полицейский. Я была в Пойнте, лежала на заднем сиденье «кадиллака» с посторонним мужчиной. Полицейский шантажирует меня. Если я ему не заплачу, он расскажет об этом всем и каждому.

— Что?

— К тому же именно прошлой ночью Брент ударил меня по лицу. — «А еще он собирается украсть мою дочь и увезти ее в Бразилию вместе с деньгами, от которых идет дурной запах».

Мэдди подумала, что с этими деньгами нужно что-то делать. Но не сейчас, позже. Она вновь посмотрела на Треву и добавила: — В общем, мотивы убийства налицо. Полиции не нужно даже нагибаться, чтобы поднять их с земли.

— Давай забудем о мотивах и вернемся в Пойнт. С кем тебя застукали легавые?

— Легавый был один. Бейли. Я занималась любовью с Кей Элом Старджесом.

— На заднем сиденье автомобиля Брента? — спросила Трева, едва не задохнувшись от изумления.

— Вульгарно и безвкусно, правда?

— По-моему, это высший класс. — Трева рассмеялась. — О Господи, как жаль, что меня там не было.

— Мне тоже жаль. — Увидев реакцию Тревы, Мэдди несколько приободрилась. — Тогда у меня было бы одним мотивом меньше.

— Ну и как оно?

Мэдди уселась, привалившись к стеганой спинке кушетки.

— Я говорю тебе, что я убила своего мужа, что меня шантажируют и в любой момент могут арестовать, и все, что ты можешь мне ответить, — это «ну и как оно?».

— Никого ты не убила. — Трева отмела страхи Мэдди взмахом руки. — Посуди сама. Пара таблеток тайленола и немножко вина — это не смертельно. Твой муж жив. По-моему, в аварии ты заработала трещину в черепе, а потом еще получила две оплеухи. Брент за это будет поджариваться в аду, но теперь ты не в силах мыслить здраво; да и кто на твоем месте сохранил бы рассудок? Я думаю, тебе лучше всего опять лечь в кровать.

Мэдди не стала спорить и снова улеглась.

— Ты права. Мне действительно нездоровится.

Тем временем Трева и не думала отступать. Забравшись на кушетку с ногами, она спросила:

— Прежде чем ты умрешь, поведай мне: как оно было?

— Ты — садистка, упивающаяся чужим горем.

— Можно подумать, ты совокуплялась с трупом. Итак, тебе было хорошо?

Мэдди помимо своей воли заулыбалась.

— Ну? — подстегнула ее Трева. — Значит, я права?

— Это было что-то космическое, — выдохнула Мэдди.

— Какое?

Улыбка Мэдди стала еще шире.

— За эти годы Кей Эл набрался опыта. У меня в жизни не бывало ничего подобного. Теперь я готова навсегда переехать на заднее сиденье «кадиллака».

Трева громко расхохоталась:

— Какая прелесть! Только подожди переезжать до тех пор, пока я не расскажу Хауи.

Мэдди рывком приподнялась.

— Нет! — воскликнула она, но ее голову тут же пронзила жестокая боль. Охнув, она вновь опустилась на кушетку: — Не вздумай проболтаться Хауи.

— Брось, Мэдди. Все равно он узнает, когда вы будете перебираться в «кадиллак».

— Никому ни слова!

— Почему?

— Потому что я замужем.

Улыбка Тревы увяла:

— Ах да. А я и забыла.

— Я собираюсь разводиться, — продолжала Мэдди, — но до тех пор должна сохранять осторожность.

— Твои слова напомнили мне о том ящике, который мы нашли в кабинете… — начала Трева, и в тот же миг раздался звонок в дверь.

— Брент! — Мэдди спрыгнула с кушетки. — Он явился за Эм!

— Мама! — послышался крик Эм. — Тут опять пришел Кей Эл. Ты только посмотри, что он принес!

Мэдди охватило безмерное облегчение, и она бессильно привалилась к дверному косяку. Ей было все равно кто — лишь бы не Брент.

Это был коротконогий черно-белый щенок с рыжими подпалинами, толстыми подгибающимися лапами и носом пуговкой. Эм и Мэл уже успели влюбиться в него.

— Вот, познакомьтесь с Фебой, — сказал Кей Эл. Трева рассмеялась.

— Почему Феба? — спросила Мэдди, глядя на щенка.

— Это Эм ее так окрестила, — сообщил Кей Эл. — Я думал назвать ее Хильдой. Вы не находите, она и впрямь похожа на Хильду?

— Ага, — согласилась Трева и пощекотала щенка. Эм была в восторге:

— Какая красавица!

На самом деле Фебу никак нельзя было назвать красавицей. Более всего она напоминала собаку из отдела потешных игрушек. Слишком длинная, чтобы сойти за бигля, она была коротковата для таксы и чересчур толста для обеих пород; к тому же у нее был пятнистый окрас — спина Фебы была покрыта правильными по форме пятнами, характерными для большого бурого бигля, а бока и лапы украшали маленькие черные пятна далматинца.

— Это — стретч-бигль, — объявила Трева.

— Это — охранная собака, — добавил Кей Эл. — Ее задача — оберегать хозяина.

Охранная собака неверным шагом приблизилась к Эм и плюхнулась на пол у ее ног, ткнувшись носом ей в колени.

Кей Эл только усмехнулся:

— Она еще покажет свой характер, когда на вас нападут.

— На вид в ней не больше пяти фунтов, — заметила Мэдди. — Боюсь, если на нас нападет существо крупнее белки, мы окажемся в серьезной опасности.

— Да, но ведь со временем Феба вырастет.

— Что?

— Она еще совсем маленькая.

Мэдди подумала о своей и без того расшатанной мебели, о громадном мутанте-бигле, расхаживающем по дому, и ей это не понравилось.

— Очень мило с твоей стороны одолжить нам собаку, но…

— Это не одолжение, это подарок, — ответил Кей Эл, растянув губы в широкую улыбку.

— Вы самый лучший мужчина на свете! — взвизгнула Эм, прижимая к себе щенка, а Трева опустилась на лестницу, потому что от смеха ее уже не держали ноги.

Мэдди поняла, что сопротивление бесполезно.

— И намного она вырастет?

— Намного. Феба — помесь бигля, таксы, сеттера и далматинца, — сообщил Кей Эл, поглядывая на щенка с высоты своего роста. — А может, и других пород. Типичная американка.

— До какого же размера дорастают такие американки?

Кей Эл пожал плечами:

— Откуда мне знать? Я впервые вижу подобное создание.

Мэдди уселась на лестницу рядом с Тревой. Одно хорошо — новое происшествие не грозило нищетой, шантажом, прелюбодеянием и разводом.

— Так что же это за собака? Жертва генетического эксперимента?

— Нет. У друга Генри живет бигль-полукровка. Как-то раз этот бигль повстречал таксу, такую же злобную и ненасытную, какими мы с тобой были вчера ночью.

Трева вновь разразилась смехом.

— Очень смешно, — сказала Мэдди, не обращая внимания на подругу.

Кей Эл посмотрел ей прямо в глаза, на сей раз совершенно серьезно.

— Мэдди, без этой собаки тебе не обойтись, — он чуть заметно качнул головой в сторону Эм, и Мэдди внимательно посмотрела на дочь — впервые с того мгновения, когда она спустилась из спальни. Лицо Эм сияло блаженством.

— Да, ты прав, — ответила она. — Собака нам просто необходима.

— Я и про тебя не забыл, повариха, — продолжал Кей Эл. — У меня в басажнике лежит микроволновка. Осталось только подобрать тебе машину напрокат. «Кей Эл Старджес, всевозможные услуги» — это я.

— Это уж точно, — многозначительно поддакнула Трева. Мэдди шикнула на нее, но Кей Эл только рассмеялся.

— Пойдем, Мэл, — сказала Трева и поднялась, не обращая внимания на протесты дочери. — Мы вернемся позже. У тети Мэдди гости.

— Я не гость, — заспорил было Кей Эл, но Трева и Мэл его уже не слушали. Эм потащила Фебу к заднему крыльцу, громогласно выражая восторг по поводу ее вихляющей походки, а Кей Эл тем временем внес в дом новую микроволновку.

Мэдди наблюдала за Эм через кухонное окно.

— Все это очень мило, — сказала она, не спуская глаз с дочери, — но ты не должен был…

— Я сделал это. — Кей Эл вытянул шею и, увидев, что Эм уже далеко, нагнулся и поцеловал Мэдди. Его поцелуй был ласков и нежен, он отгонял неприятные мысли, и Мэдди на минуту забылась, прижавшись к нему.

— Ты сделал все просто прекрасно, — шепнула она.

— Я способен на многое, — похвалился Кей Эл. — Кстати, у меня появилась одна идея…

— Не сомневаюсь, но во дворе гуляет моя дочь, так что забудь о своих идеях. — Мэдди вновь повернулась к окну. Она хотела позвать Эм домой, но опасалась, что девочка заподозрит неладное. «Иди домой, милая, не то явится папа и украдет тебя».

Кей Эл попытался напустить на себя обиженный вид, что ему не совсем удалось.

— Я имел в виду вовсе не это, хотя мысль сама по себе недурна. Я подумал, что вам с Эм было бы лучше ненадолго переехать на ферму.

— На ферму Анны? — спросила Мэдди озадаченно.

— У вас наступили трудные времена, — сказал Кей Эл. — Я искал твоего мужа и не нашел, но это еще не значит, что Брент не вернется ночевать домой. — Он приблизился к Мэдди и добавил: — Мне бы не хотелось оставлять тебя одну там, где я не смогу тебе помочь. Приглашаю тебя к нам на ферму. Там ты будешь в полной безопасности.

В безопасности. Если она отвезет Эм на ферму, Брент ни за что ее не найдет. А если и найдет, Генри и Кей Эл не подпустят его к девочке. Лучшего решения и желать было нельзя.

Одна беда — уже завтра утром весь Фрог-Пойнт будет судачить об этом у церковных ворот.

Мэдди должна была выбирать: либо она остается дома, опасаясь слухов, либо оберегает дочь от опасности.

— Я знаю, тебя беспокоит, что скажут люди, но… — заговорил Кей Эл.

— Мы принимаем твое предложение, — ответила Мэдди. — Я пойду собирать вещи, а ты пока поболтай с Эм. Отправляйся на улицу и приглядывай за ней.

— По-моему, ей и так хорошо, — сказал Кей Эл.

— Ты можешь выполнить мою просьбу? — Кей Эл поймал ее укоризненный взгляд, и на его лице появилось недоумение; но все же он отправился на улицу.

Эм сидела на крыльце, обхватив руками маленькое теплое тельце Фебы, всецело поглощенная чудом, которое подарил ей Кей Эл. Теперь она не могла и помыслить ни о чем другом. Феба возилась у нее в руках, пытаясь лизнуть в нос, и, когда Кей Эл вышел из дома и уселся рядом с Эм, девочка стирала с лица щенячью слюну.

— Как дела, малышка? — спросил Кей Эл, почесывая Фебу за ухом.

— У Фебы все в порядке, — ответила Эм. — Она такая лапочка!

— Я не о ней, а о тебе.

Голос Кей Эла звучал искренне, но Эм не могла судить наверняка. Она искоса посмотрела на него. У Кей Эла было приятное лицо, одно из тех, которые улыбаются много и часто. Но в эту минуту он был серьезен. Не будь Эм озабочена свалившимися на нее неприятностями, Кей Эл, пожалуй, понравился бы ей — ведь он подарил ей Фебу! И тут Эм вспомнила, что должна его расколоть.

— Я обожаю свою собачку, — сказала она. — Большое вам спасибо.

Эм опустила Фебу на землю; та радостно затрусила по двору и обмочила дорожку.

— Так-с, пора засучивать рукава, — произнес Кей Эл, и Эм, не удержавшись, рассмеялась — его слова прозвучали бодро и энергично, словно он был учителем начальных классов. — У вас слишком длинная трава, — продолжал Кей Эл. — Она щекочет Фебе брюшко, а делать пи-пи, когда тебя щекочут, не очень-то приятно, правда?

— Правда, — согласилась Эм и посмотрела на собачку, которая уже добралась до края подъездной дорожки. — Ко мне, Феба! — крикнула девочка, испугавшись, что щенок вот-вот выскочит на улицу и она услышит тот же скрип тормозов, что слышала два дня назад; Фебу задавят, и она останется лежать на мостовой…

Феба вприпрыжку вернулась к крыльцу, вскочила на ступеньку и втиснулась между Эм и Кей Элом, но Эм тут же притянула ее, к себе, не желая ни с кем делиться теплом и полнотой жизни, которые излучало ее тело.

— Придется огородить забором остаток двора, — заявил Кей Эл, отодвигаясь в сторону, чтобы освободить Фебе еще немножко места. — Достаточно будет закрыть проход между дорожкой и домом; а чтобы вы могли загонять машину, мы поставим там ворота. И еще я подстригу траву, чтобы у Фебы не чесался животик.

По спине у Эм пробежал холодок.

— Траву стрижет мой папа, — сказала она и вновь искоса посмотрела на Кей Эла. Она была не прочь свести с ним дружбу, но ее терзали сомнения. Откуда он взялся, что он делает в их доме? Потом Эм вспомнила о шантажисте и подумала, что Мэл убьет ее, если она не выудит из гостя все, что возможно.

Эм стиснула зубы. «Вы влюблены в мою маму?» Начинать беседу с этого вопроса показалось ей не совсем уместным, поэтому она задала другой, похожий:

— Вы знаете моего папу?

Кей Эл чуть вздрогнул, и Эм подумала: «Ну вот, сейчас начнет врать», — но он сказал:

— Я познакомился с твоими родителями, когда учился в школе, но потом уехал и только сейчас вернулся в город. Я уже много лет не встречал твоего папу.

Эм задумалась над его словами. У Кей Эла были хорошие, честные глаза, он смотрел ей прямо в лицо, так что, может быть, он и не врал. К тому же Кей Эл говорил с ней почти как с мамой, как со взрослым человеком… разве что еще более серьезно.

— Это правда? — спросила она, все еще сомневаясь. Феба вновь начала вырываться, но Эм было не до нее.

— Разумеется, правда.

В его голосе зазвучало легкое раздражение, и Эм тут же попросила прощения:

— Извините. Просто люди порой говорят мне всякую чепуху, только чтобы успокоить.

— Я не стал бы врать, даже если бы знал, что правда разозлит тебя, — сказал Кей Эл. — Ложь рано или поздно приводит к беде. Со временем человек забывает, что он соврал, его ловят на обмане, и ему приходится расплачиваться. Куда проще говорить правду.

Кей Эл произнес эти слова досадливо и хмуро, словно вспоминая собственное прошлое, и Эм улыбнулась, на минуту позабыв о своих горестях и необходимости выудить из Кей Эла нужные сведения.

— Вас кто-то поймал за руку? — по-взрослому спросила она.

Кей Эл улыбнулся в ответ:

— Мой дядя. Уж он-то умеет читать чужие мысли.

— Мне бы это не понравилось. — Эм вспомнила кое-какие собственные мысли, которые хотела бы сохранить в тайне. Например, о том, что она не доверяет матери.

— Мне тоже это не нравится, — согласился Кей Эл. — Но я научился терпеть. Эй, Феба, а ну бегом сюда! — Щенок заковылял к крыльцу, и Кей Эл добавил: — Похоже, придется купить собаке цепь, чтобы не сбежала со двора.

— А заодно миску, что-нибудь из еды, ошейник и поводок, — согласно кивнув, ответила Эм и поднялась на ноги. — Сейчас я достану бумагу, и мы все запишем.

— Я принес еду для Фебы с собой, — сказал Кей Эл. — А для остального бумага не потребуется. Садись, я научу тебя одной хитрости.

Заинтригованная, Эм послушно уселась.

— Сейчас мы будем тренировать твою зрительную память, — сообщил Кей Эл. Феба тем временем влезла на крыльцо и устроилась поблизости. — Этому приему меня научил дядя. Итак, сколько предметов мы должны запомнить?

Эм сосчитала в уме.

— Четыре. Нет, пять. Еще нужно купить щенячьи бисквиты.

— Ладно, закрой глаза, — продолжал Кей Эл. — А теперь представь Фебу в ошейнике, к которому пристегнут поводок, и… что там еще?

— Цепочка, — ответила Эм, не открывая глаз. — Цепочка, пристегнутая к поводку.

— Ну, поняла? — спросил Кей Эл. — Молодец. Что дальше?

— Феба ест бисквиты из миски. — Эм в уме соединила предметы.

— А теперь присмотрись внимательнее. Что ты видишь?

Перед мысленным взором Эм возникла Феба, поедающая коричневые бисквиты из красной миски. На шее у нее красовался голубой ошейник, к нему пристегнут ярко-зеленый поводок, а к поводку прикреплена большущая массивная серебристая цепь…

— Цепь слишком тяжелая, — сказала Эм и тут же поняла, что сморозила глупость, ведь она сама все это придумала.

— Так сделай ее поменьше, — посоветовал Кей Эл. В его голосе не было и намека на то, что он считает Эм дурочкой. — Ты представила себе большую цепь, потому что тебе не нравится сама мысль о том, что Феба будет сидеть на привязи. Но мы скоро построим забор, и надобность в цепи отпадет. Нужно лишь оградить Фебу от опасности на то время, пока мы не доведем дело до конца.

Цепь сократилась до приемлемого размера, и в тот же миг Эм захотелось спросить, почему Кей Эл думает, будто он будет строить забор, а не папа. Но в ее руку тыкался такой холодный и влажный собачий нос, а мысли всецело занимали предстоящие покупки, а еще новая хитрость, которой она поделится с Мэл, и вдобавок все только что полученные полезные сведения — их она ухитрилась выудить из Кей Эла, задав лишь один ловкий вопрос. Собственно, спрашивать больше нечего. В конце концов, раскалывать незнакомцев — не ее конек, даже если она и добилась успеха с Кей Элом.

— Ясно, — сказала Эм. — Я все поняла. Осталось лишь добавить мячик и летающую тарелку.

— Где они находятся?

— Белая тарелка лежит под миской, а пурпурный мячик Феба держит на голове. — Эм хихикнула. — Всего семь предметов, правильно?

— Да, — ответил Кей Эл. — И я готов поспорить, ты не забудешь ни один из них.

«Я никогда ничего не забываю», — хотела сказать Эм, но вместо этого погладила Фебу и вновь припомнила картинку, запечатлевшуюся в ее мозгу. Оказывается, кроме маминого лица, шантажиста и вопроса, почему забор будет строить не папа, а Кей Эл, в мире есть немало других вещей, заслуживающих самого пристального внимания.

— Ты не против, если мы возьмем Фебу на ферму моего дяди? — Впервые за время разговора в голосе Кей Эла прозвучало напускное безразличие, и Эм напряглась. — Ладно, — тут же сказал Кей Эл своим обычным голосом. — Придется объяснить тебе, в чем тут дело. На мой взгляд, вы с мамой нуждаетесь в присмотре и заботе. Хотя бы ненадолго. А я не знаю никого, кто умеет заботиться о людях лучше моей тети. Фебе будет хорошо на ферме. Она сможет вволю порезвиться, а мы с тобой отправимся на рыбалку. Устроим маленький выходной. Ну, что ты об этом думаешь?

«Я не сомневаюсь, что вы с мамой уже все решили, так что какая вам разница, что я об этом думаю», — хотела заметить Эм, но сказала лишь:

— Я согласна.

Отправляясь на ферму, Кей Эл усадил Эм рядом с собой, и Мэдди была вынуждена сесть сзади, закутавшись в шарф, чтобы бороться с набегающим ветром. В дороге Кей Эл рассказывал Эм о ферме, о речке и рыбалке, о том, как все это понравится Фебе, и при этом в его голосе звучала такая нежность, что Мэдди ощутила нечто вроде ревности.

Где-то на полпути, когда они проезжали мимо заброшенной фермы Дрейка, Эм впервые открыла рот.

— Это далеко? — спросила она.

— Миль пятнадцать, — ответил Кей Эл. — Едем по вашей улице, сворачиваем на Тридцать третье шоссе, потом направо на Порч-роуд и еще раз направо на Гикори-роуд. Тридцать три человечка сидят на крылечке, грызут гикориевые орешки.

— О чем вы? — спросила Мэдди, но, увидев улыбку Эм, не стала входить в курс дела. Достаточно и того, что у Эм хорошее настроение, что она в безопасности.

— Двадцать пять минут, если ехать осторожно, — добавил Кей Эл.

Подальше от Брента. Впервые с тех пор, когда она обнаружила паспорт Эм, Мэдди позволила себе расслабиться.

— С таким водителем, как ты, мы домчимся за десять минут, — крикнула она, обращаясь к Кей Элу.

— Теперь я совсем другой, — ответил Кей Эл. — Теперь я — солидный гражданин, привыкший печься о своем будущем. Теперь я никогда не превышаю скорость.

Мэдди рассмеялась, и Кей Эл, сунув в магнитолу кассету, спросил:

— Помнишь эту вещицу?

Из динамиков хлынул рев Брюса Спрингстина: «Я рожден, чтобы мчаться во весь опор».

«Ну нет, это не моя песня, — подумала Мэдди. — Уж лучше бы Брюс записал что-нибудь вроде „Я рожден, чтобы быть осторожным и тихим“ — вот точная картина всего моего существования».

— Я предпочитаю кантри! У тебя есть Пэтси Клайн? — Мэдди подумала, что песня Пэтси «Дуреха» тоже очень неплохо отражает ее жизнь.

Кей Эл отрицательно покачал головой.

Десять минут спустя он свернул на узкую дорогу, и Мэдди наконец увидела маленькую белую усадьбу фермы Генри и ее задний двор, простиравшийся вправо на сотню ярдов и спускавшийся к реке. На берегу среди деревьев виднелся обветшавший причал. В последний раз Мэдди приезжала сюда много лет назад, но ей казалось, что это было только вчера.

Когда они вышли из машины, на крыльце появилась Анна, тетка Кей Эла.

— Здравствуй, Мэдди, дорогая, — сказала она, старательно делая вид, что не замечает синяков на лице гостьи.

— Привет, Анна. — Мэдди шагнула к крыльцу, ведя Эм за руку. — Спасибо, что вы согласились приютить нас.

— Не уходи, Эм, — распорядился Кей Эл, направляясь к гаражу. — Сейчас я принесу удочки.

— Я очень рада, — Анна улыбнулась девочке. — Это, должно быть, Эмили. Я не видела ее с тех пор, когда она училась ходить.

— Как поживаете? — вежливо спросила Эм, сделав серьезное лицо и нагибаясь, чтобы погладить Фебу, которая топталась у ее ног. — Это Феба, — сообщила она. — Ее подарил мне Кей Эл.

Глаза Анны чуть расширились.

— Очень умно с его стороны, — похвалила она и повернулась к Мэдди. Мэдди в ответ улыбнулась.

— А вот и удочки, — воскликнул Кей Эл, выходя из-за угла дома. — Мы наловим рыбы на обед.

— Это уж как получится, — заметила Анна. — На всякий случай я приготовлю тушеное мясо.

— Вот и хорошо, — отозвался Кей Эл. — Это снимет с меня ответственность. — Он мотнул головой в сторону реки, и Эм подошла к нему и стала рядом, а Феба поплелась следом.

— Смотри, чтобы ребенок не упал в воду, — предупредила Анна.

Кей Эл закатил глаза.

— Ты слышала, Эм? Они хотят испортить нам удовольствие.

Анна и Мэдди смотрели вслед рыболовам. Кей Эл неторопливо шагал к пирсу, не отпуская от себя Эм. За ними ковыляла Феба.

— У тебя замечательный ребенок, Мэдди, — сказала Анна и, придержав сетчатую дверь, впустила гостью в дом.

— Я обожаю ее, — ответила Мэдди, проходя внутрь. — Похоже, вы собираетесь испортить девочку полноценной едой. Как насчет картофельного пюре?

За полчаса, пока картофель был очищен, Мэдди и Анна обменялись всеми сплетнями, которые знали. Мэдди старательно избегала упоминаний о своих делах, потому что они по какой-то странной прихоти судьбы еще не успели превратиться в сплетни.

— Глория Мейер, — произнесла Анна, покачивая головой. — Ей следовало понимать, что это не будет продолжаться вечно.

— Не все можно предвидеть заранее, — возразила Мэдди. — Иногда дело идет просто прекрасно, а потом наступают тяжелые времена.

Анна поставила миску в раковину и залила очищенный картофель водой.

— Я собираюсь разводиться, — вдруг выпалила Мэдди, но тут же почувствовала себя донельзя глупо и вся сжалась, готовясь выслушать отповедь Анны.

Анна вытерла руки кухонным полотенцем и поставила картофель на огонь.

— Случается, что другого выхода попросту нет, — сказала она и тут же сменила тему. — Боюсь, как бы Эмили не получила солнечный удар. — Открыв дверь, Анна крикнула с крыльца: — Эмили, иди сюда, сейчас мы будем делать печенье. А ты, Кей Эл, займись стрижкой газона и постарайся управиться до возвращения Генри!

Когда она вернулась, Мэдди сказала:

— Я и сама не знаю, зачем я это брякнула.

— Наоборот, теперь я по крайней мере понимаю, что к чему, и должна поблагодарить тебя, — ответила Анна.

Собственная откровенность и реакция тетки Кей Эла привели Мэдди в легкое замешательство.

— Не за что, — пробормотала она.

Следующий час она провела, наблюдая за тем, как Анна, склонившись над Эм, учила ее выкладывать тесто на противень, покуда набегавшаяся Феба спала в уголке.

«Анна хочет внуков, — подумала Мэдди, — и, поскольку Кей Эл не спешит предпринимать шаги в этом направлении, она, должно быть, несказанно рада возможности повозиться с Эм».

«Не вздумайте лелеять мечты относительно нас с Кей Элом», — хотела предупредить Мэдди, но это прозвучало бы грубо и совсем неуместно. Пускай Анна хоть немного порадуется.

Мэдди выглянула в окно. Кей Эл, скинув рубашку, катал газонокосилку по лужайке из конца в конец. Он был потный и разгоряченный, широкий, крепкий и чертовски привлекательный. Мэдди охватили соблазнительные мысли, но она одернула себя, ведь совсем рядом стояла Анна. Отвернувшись от окна, она принялась за стряпню.

Полчаса спустя приехал Генри.

— Приятно видеть вас, — хриплым голосом сказал он и, не теряя времени, повел Эм на крыльцо учить ее играть в шашки. Чуть позже Кей Эл оставил работу, решив сделать перерыв на обед, и они впятером устроились вокруг большого стола Анны, передавая друг другу миски с говядиной, картофелем, утопающим в сметане, подливкой цвета красного вина, мелким горошком нынешнего урожая и бисквитами, сочившимися маслом. Эм сосредоточенно жевала, а Мэдди посматривала на нее и улыбалась, позабыв о своих невзгодах. Эм впервые пробует такую пищу. Чего доброго, от нее у девочки начнется тромбоз, и она к девятому году жизни заработает инфаркт. Эм ела так, что аж за ушами трещало. К концу обеда, когда присутствующие уже почти насытились, Генри и Кей Эл завели спор о газонокосилках с газовым двигателем, а Эм и Анна принялись обсуждать, какое печенье они испекут в следующий раз.

— Эта ручная косилка работает так же исправно, как в тот день, когда я ее приобрел, — рычал Генри, тыкая в сторону Кей Эла вилкой.

— Берешь кусочек теста, скатываешь в шарик и обваливаешь его в корице, — внушала Анна, склонившись к уху Эм. Кей Эл помотал головой.

— Черт возьми, Генри, я обстриг лишь половину двора и сбросил фунтов десять. В один прекрасный день ты свалишься с сердечным приступом.

— Пальцами? — спросила Эм.

— Вот они, последствия городской жизни, — мрачно отозвался Генри.

— Да, пальцами, — Анна кивнула. — А потом расплющиваешь его на противне.

Кей Эл с притворной обидой пожал плечами.

— Я закончу лужайку после еды, — сказал он. — Я бы закончил и раньше, но боялся остаться без обеда и печенья Эмили.

— В следующий раз, когда я приеду сюда, мы сделаем печенье с корицей, — шепотом сообщила ему Эм.

— Буду ждать с нетерпением, — сказал Кей Эл. Генри прочистил горло, привлекая внимание Кей Эла.

— В детстве ты никогда не жаловался на мою косилку, — заметил он.

Анна поднялась из-за стола.

— Надеюсь, никто не откажется от шоколадного печенья, которое приготовила Эм?

Кей Эл придал лицу самоуверенное выражение и заявил:

— Это потому, что я был хорошим мальчиком.

Генри и Анна молча вытаращились на него.

— Я хочу печенья Эм, — добавил Кей Эл, сообразив, что попал не в тему.

— Сейчас принесу, — отозвалась Эм и соскользнула с кресла.

— Ну, чего вы на меня так смотрите? — осведомился Кей Эл, обращаясь к дяде и тете. — Во всяком случае, закон я не нарушил.

— Зато ты был изрядной занозой у меня в заднице, — сказал Генри.

— Что ж, похоже, мне пора идти заканчивать лужайку. — Кей Эл взял несколько печеньиц с тарелки, которую Эм схватила со стойки: — Спасибо, детка.

— Он был непослушным ребенком? — спросила Мэдди, когда они с Анной занялись мойкой посуды, а Генри с Эм удалились на крыльцо доигрывать партию.

— Господи, и еще каким! — воскликнула Анна. — Именно поэтому нам пришлось взять его на воспитание. Моя сестра Сюзан собиралась сдать его в приют для малолетних преступников, и мы забрали парня к себе. Некоторое время я думала, что он сведет Генри в могилу, но все же мы справились. Славный мальчик, — добавила Анна, очищая тарелку из-под мяса. — Все, что ему было нужно, — это любовь и хорошая порка, когда он вел себя не так, как следует. Его нужно было воспитывать.

До сих пор Мэдди и в голову не приходило думать об этой части его жизни. Кей Эл — ребенок. Такой же, как Эм.

— А что он такого делал? — спросила Мэдди.

— Чаще всего — дрался. Он был страшный драчун. Норовил причинить людям настоящую боль. — Анна умолкла и уставилась вдаль. — Я не понимала, отчего Кей Эл такой забияка, ведь он всегда был ласков со мной. Впрочем, с животными тоже. Надо было видеть, как он с ними обращался. Мы долгое время думали, что Кей Эл станет ветеринаром, так хорошо он ладил со всяким зверьем. И с маленькими детьми. Но это не мешало ему вдруг выбежать на улицу и выбить кому-нибудь зуб. — Анна покачала головой. — Нет, Кей Эл никогда не нападал без причины. Потом всегда оказывалось, что его противник либо взял чужое, либо совершил дурной поступок.

Мэдди сглотнула.

— Вы говорили, что вам удалось справиться.

— Да, верно, но этот период затянулся у него намного дольше, чем у остальных мальчишек. — Анна вытащила из раковины пробку и смотрела в окно, пока вода спускалась в слив. — Помню, как-то раз Генри отправил его в город купить пару оцинкованных ведер. — Анна выжала тряпку и повесила ее сушиться на водопроводный кран. — Кей Эл выгрузил их из машины вон там, — сказала она, махнув рукой в сторону кухонного окна. — Но ведра были так плотно вставлены друг в друга, что их невозможно было разъединить. Я стояла здесь, на кухне, и наблюдала за тем, как Кей Эл постепенно приходит в бешенство. Потом он бросился к своему автомобилю, вынул из багажника бейсбольную биту, вернулся назад и стал лупить несчастные ведра, пока не превратил их в кучу мятой жести.

— И как же вы поступили? — спросила Мэдди, внезапно похолодев. Неужели Кей Эл настиг Брента? Она попыталась припомнить все слова и поступки Кей Эла с тех пор, когда в последний раз видела мужа. Кей Эл был такой счастливый, когда приехал к ней утром, но лишь до того мгновения, когда увидел ее лицо. После этого он отправился искать Брента. Он сказал, что не нашел его, но как знать…

— Я стояла и смотрела, — отозвалась Анна. — Он сел в машину, съездил в город и вернулся с двумя ведрами, за которые заплатил из собственного кармана. На сей раз ведра легко разнимались. Этим все и кончилось.

— Ну и ну.

Анна повернулась к Мэдди и ободряюще улыбнулась.

— Со временем его характер несколько смягчился. Ты уже заметила, какой он сейчас вежливый и любезный. Но я уверена, что в нем сохранилось что-то от юного Кей Эла. Видишь ли, в детстве он был изрядным упрямцем, он и сейчас такой. Если что-нибудь втемяшит себе в голову, обязательно добьется своего.

«Это еще неизвестно», — подумала Мэдди.

В кухню вошла Эм, глядя через плечо на Фебу, которая ковыляла следом. Газонокосилка уже несколько минут молчала, и на улице начинало темнеть. Анна сунула Мэдди пару банок пива.

— Отнеси это Кей Элу, а мы с Эм посмотрим телевизор на сон грядущий. — Она улыбнулась и сказала Эм: — Ты будешь спать в бывшей комнате Кей Эла.

— Феба тоже? — спросила Эм голосом, в котором внезапно зазвучало напряжение.

— Феба тоже, — ответила Анна, и Эм послушно отправилась смотреть телевизор, прихватив стакан молока, тарелку с печеньем и свою собственную собаку.

— Теперь она вряд ли захочет возвращаться домой, — заметила Мэдди.

— Я буду только рада, — сказала Анна и пошла впервые в жизни смотреть «Симпсонов», а Мэдди вышла из дома и отправилась искать Кей Эла.