Петрик с Каролинкой открыли скрипучую калитку зелёного забора, окружавшего домик Бабы-Яги. Под окнами был садик из бумажных цветов и росло дерево из фанеры и бумаги, выкрашенной в зелёный и коричневый цвет. Красные яблоки на дереве тоже были из чего-то сделаны. Может быть — из выкрашенной в красный цвет бумажной массы.

— Жалко, что всё это ненастоящее, — сказал Петрик. — Если бы всё это было на самом деле! Ты только подумай! Ну, сама скажи, разве тебе не хотелось бы, чтобы это был взаправдашный пряничный домик!

— Конечно, мне хотелось бы, чтобы это был настоящий, пренастоящий домик с настоящей Бабой-Ягой, с настоящим котом и со всем настоящим! — воскликнула Каролинка, неосторожно сжимая в руке голубую бусинку. Она всё время боялась потерять её и всё время проверяла, не порвалась ли случайно нитка, и на месте ли бусинка. Но бусинка была на месте и немедленно исполнила желание Каролинки.

Едва они закрыли за собой калитку, как тут же почувствовали запах живых цветов, растущих перед домиком, а зелёная трава стала свежей, её тут же усыпали маргаритки и васильки. Сова на крыше беспокойно пошевелилась, мигнула одним жёлтым глазом, а чёрный кот встал, потянулся, а потом, дружелюбно мурлыкая, спрыгнул на землю и принялся тереться о ноги Каролинки так, как это делают все мирно настроенные коты на целом свете.

— Не бойся его, он наверняка ничего плохого тебе не сделает, — прошептал Петрик.

— Вовсе я его не боюсь, — возмущённо ответила Каролинка. — Что ты, Петрик! Я очень люблю кошек!

— Но ведь этот — заколдованный, — восхищённо напомнил Петрик.

— Тем лучше, — кивнула Каролинка. — Я обожаю заколдованных котов. Ты посмотри, какой он милый и какой у него бархатный мех.

— Только, знаешь что? Ведь он нас видит! Иначе он не стал бы к тебе ласкаться. Может быть, это значит, что мы опять стали видимыми? Нужно как-нибудь это проверить… но только как? Ага, уже знаю! — И Петрик, не раздумывая долго, перегнулся через забор и ухватил какую-то проходящую мимо гражданку за пальто. Та подняла крик:

— Помогите! Воры! Кто-то хотел стащить с меня пальто!

— Да где же эти воры?! — спрашивали все.

— Не знаю, — отвечала гражданка, глядя в сторону Петрика. — Не знаю, куда он делся, знаю только, что он изо всей силы дёрнул меня за пальто!

— Э, да что там — дёрнул, исчез, — сказал кто-то, — наверное вы просто зацепились за забор. — И тут же все принялись смеяться, всем стало страшно весело, а гражданка отправилась себе восвояси. Петрик был теперь полностью уверен, что он всё ещё невидимый. Ну, а Каролинка — тоже.

— По-видимому, это устроено так, — обрадовались они, — для обыкновенных людей мы — невидимые, а видеть нас могут только те, кто живёт в заколдованном мире, — И это было им очень приятно. Тем временем кот выгнул спину и несколько раз ласково мяукнул, а потом, задрав хвост трубой, зашагал к дверям домика. Минуту спустя, эти зелёные двери отворились, и в садик вышла Баба-Яга. Поскольку до сих пор она была деревянной, то в первую минуту непонятно было, продолжает ли она быть деревянной или же, благодаря колдовству, стала уже настоящей. Во всяком случае, выглядела она вовсе не страшно и, к тому же, с милой улыбкой пригласила детей внутрь домика. Они долго раздумывать не стали. А в домике было чудесно! Всё там было настоящее — и маленькая мебель, и подушки на кровати, и собака, весело виляющая хвостом.

— Вы пряники любите? — спросила Баба-Яга.

— Я люблю сердечки в шоколаде, — призналась Каролинка.

— Сердечки в шоколаде? — обрадовалась Баба-Яга. ~ Да это же просто великолепно! — И тут же принялась вытаскивать из печки аппетитные, свежеиспечённые пряники.

— Попробуйте, — угощала она. Вкус пряников, действительно, был замечательный. Но разве кто-нибудь может съесть столько шоколадных сердечек? А, с другой стороны, вдруг Баба-Яга обидится, если не съесть всё?

— Вы можете раздавать их детям, которые сюда приходят, — сказала Баба-Яга, как бы отгадав их мысли.

— Но только как нам это сделать, если мы — невидимые?

— Ах, да ведь я прекрасно могу на это время сделать вас видимыми, — и она прикоснулась к ним пальцем, — теперь все уже будут вас видеть.

— А потом мы опять сможем стать невидимками? — забеспокоился Петрик, — потому что, видите ли, нам нужно будет уже скоро возвращаться домой…

— Конечно, вы сможете стать невидимками, когда только захотите.

— Ну и отлично!

Тем временем, вокруг домика Бабы-Яги собрались желающие поглядеть на него дети. С таким же удовольствием рассматривали домик и их родители. Всем очень нравился «пряничный домик», цветущие вокруг него цветы и мудрый кот, который мурлыкал какую-то свою кошачью песенку. Восхищение ещё больше возросло с той минуты, когда из домика вышли Петрик с Каролинкой и принялись раздавать пряничные сердечки в шоколаде.

— Ага! — припомнила вдруг Баба-Яга, — я ещё хотела вам сказать, что пряники эти не совсем обыкновенные. Тот, кто съест такое сердечко, сразу становится лучше. Впрочем, вы и сами увидите.

И, действительно, начали происходить необыкновенные вещи. Все уступали друг другу дорогу, никто не толкался, мальчики пропускали девочек вперёд, и речи не было о каких-нибудь спорах или толкотне. А тут какой-то парнишка постарше даже одолжил одному малышу свой носовой платок и взял его на руки, чтобы тот мог получше рассмотреть, как выглядит домик Бабы-Яги. А одна довольно большая девочка сняла со своей косы красную ленту и подарила её маленькой девочке, которая плакала, потому что потеряла свою. А если же случайно съедал кусочек пряника кто-нибудь из взрослых, то он тут же начинал понимать, что детские дела — тоже очень важные и даже, пожалуй, важнее всех остальных. Мамаши приходили к заключению, что самым срочным для них делом является покупка куклы дочери, а папаши принимались быстро пересчитывать деньги, чтобы выяснить, хватит ли их для того, чтобы купить сыну велосипед или хотя бы самокат. Все хотели быть очень добрыми по отношению ко всем.

Вдруг, к огромному своему удивлению. Каролинка увидела в толпе зрителей, которым она раздавала пряничные сердечки, свою собственную маму. К счастью, мама уже доедала кусочек пряника, которым её угостила какая-то другая мама, и поэтому вовсе не удивилась, когда увидела Каролинку в домике Бабы-Яги, а только весело помахала ей платочком.

— Я уже иду, мамочка! — крикнула Каролинка. — Вот, только раздам остальные пряники.

В эту минуту к зелёной калитке подошла какая-то гражданка в чудацкой шляпе с перьями, такой, каких теперь уже никто не носит, и протянула руку.

— Пожалуйста! Вот вам сдобное сердечко в шоколаде, — вежливо сказала Каролинка.

— Спасибо, — ответила гражданка в странной шляпе, — мне не хочется твоих пряников, моя маленькая. Зато ты дай мне что-то другое.

— А чего бы вам хотелось? — спросила Каролинка. Незнакомка подняла голову в странной шляпе, и только теперь девочка заметила острый нос и маленькие блестящие глазки.

— Дай мне вместо пряников твою голубую бусинку, — прошептала незнакомка свистящим шёпотом, — сейчас же отдай мне её!

И потянулась своей когтистой худой рукой к бусинке.

— Не дам я тебе моей бусинки! — крикнула Каролинка.

— Что случилось? — спросил, подбегая к ним, Петрик.

— Это — Филомена! Я её узнала, она хочет отобрать у нас бусинку. Спасаемся! — Каролинка не знала, что им теперь делать.

— Нам нужно опять стать невидимыми! Сделай это сейчас же, — крикнул Петрик, — и тогда мы убежим!

И действительно, они тут же снова стали невидимками, но увы! — голубая бусинка ведь не была невидимкой, а блестела красивой голубизной, покачиваясь на розовой шёлковой нитке, на шее у Каролинки. Она была такая маленькая, что её, собственно, никто и не замечал, но Филомена-то видела её прекрасно!

— Ага! — вопила Филомена. — Всё равно я у тебя её отберу!

— Нет, никогда тебе её не отобрать, — героически воскликнула Каролинка. — Петрик, спасаемся!

Петрик быстро ухватил Каролинку за руку, и они пустились бежать. Бусинка светилась, как маленькая голубая искорка, мигающая в воздухе. Филомена тут же рванулась в погоню за бусинкой и Каролинкой.

— Быстрее, быстрее! — шептал Петрик и тащил за руку Каролинку. — Быстрее!

Они проскользнули в толпу, ныряя между покупателями, а Филомена проталкивалась вслед за ними.

— Не смейте толкаться! — возмущались люди. — Да вы, гражданка, обезумели! Какая невоспитанность!

— Прочь с дороги! — вопила разозлившаяся Филомена, размахивая зонтиком. К счастью, получилось так, что пробегая по всему этажу, Петрик и Каролинка попали в отдел тюлевых изделий. И вот тут-то Филомена запуталась в одной из занавесок и во всю длину растянулась на полу. Она трепыхалась, как рыба в сетях, и уже казалось, что бусинка спасена, как вдруг самым неожиданным образом какая-то проходившая мимо женщина зацепилась новым, только что купленным дуршлагом, за розовую нитку на шее невидимой Каролинки. Нитка лопнула, а бусинка покатилась по гладкому линолеуму, которым был выстлан пол в универмаге. А так как бусинка, катясь по полу, издавала нежный звон, как будто кто потряхивал маленьким красивым бубенчиком, то Филомена, к сожалению, услышала этот звук. Не даром же у неё были такие большие и даже, кажется, немного косматые уши. Удивительно ловко выпуталась она из занавески и, как пантера, бросилась к бусинке. Но здесь она натолкнулась на невидимого Петрика и невидимую Каролинку, которые тоже бросились на землю, чтобы поднять бусинку, которой грозила двойная опасность. Во-первых, её могла схватить Филомена, а, во-вторых, в толпе легко было её растоптать. Момент был очень драматический! Когтистая рука Филомены была совсем рядом, как в самую последнюю минуту Каролинке удалось схватить бусинку. Петрик тем временем пытался обезвредить Филомену, когда та лежала в проходе, охотясь за бусинкой, он её держал изо всех сил, чтобы она не могла далее преследовать Каролинку. Вполне естественно, что опять собралась толпа — все с удивлением смотрели на Филомену, которая в сползшей на бок шляпе, дико рыча, каталась по полу.

Ведь никто не видел борющегося с Филоменой Петрика.

— Гражданка заболела! — раздались голоса. — У неё, по-видимому, какой-то приступ! Это может быть очень опасно! Вызовите скорую помощь!

Не прошло и минуты, как явилась машина скорой помощи. Доктор в белом халате и два санитара занялись Филоменой, которая продолжала выкрикивать:

— Держите их, ловите! Мне нужно отобрать у них голубую бусинку!

— Мне кажется, у вас температура! — осторожно сказал доктор, — позвольте я вам поставлю термометр.

И сунул Филомене под мышку термометр. Само собой разумеется, что с термометром прыгать нельзя, вот она и сидела теперь злющая, презлющая и всё орала на доктора, что она совершенно здорова.

— Мы сделаем вам укол от нервов, и ничего больше, — пообещал ей доктор.

Тем временем, Каролинке удалось благополучно поднять бусинку. Она теперь крепко сжимала её в руке, не зная, что с ней делать, как бы её не потерять.

— Смываемся домой, кажется уже здорово поздно, — вспомнил вдруг Петрик. И тут же страшно удивился. — Глянь-ка, Каролинка! Твоя мама здесь. Вон, подле прилавка с пуговицами!

Действительно! Каролинкина мама стояла там и покупала пуговки для Каролинкиного платья. Прежде чем Петрик успел что-нибудь подумать, Каролинка подбежала к маме и быстро сунула руку в карман её пальто. Потом она обернулась к Петрику и сказала:

— Я уже спрятала бусинку. Теперь она в полной безопасности.

— А что ты с нею сделала?

— Просто сунула в карман маминого пальто. Ты не бойся! Она там не пропадёт! Карман страшно глубокий!

— А что теперь с нами будет! — воскликнул Петрик.

— То есть, как это — что?

— Так ведь мы же по-прежнему невидимые?

— Знаю, что мы невидимые, так что из этого?

— Как что? Каролинка, ты только подумай! Ведь из-за этого нам придётся оставаться невидимыми до тех пор, пока ты не вернёшь бусинку. Ведь ты не сможешь просить, чтобы мы опять стали видимыми, если у тебя не будет с собой бусинки.

— Правда! — Каролинка немного испугалась. — Но ты не бойся: моя мама не потеряет бусинку, и как только мы вернёмся домой, я сразу же заберусь к ней в карман, вытащу её, и мы опять станем видимыми.

— Так-то оно так, но если твоя мама не сразу вернётся домой, а пойдёт, например, ещё за какими-нибудь покупками — тогда как? А, тем временем, моя мама будет страшно волноваться, что меня так поздно нет дома, а потом будет меня ругать. Ты страшно легкомысленная, Каролинка.

— Вовсе я не легкомысленная! Нужно же мне было спасать бусинку. Ты и сам понимаешь, что я должна была её спасти!

— Ну, должна, должна, но, но только… Ой-ой, видишь, как уже поздно!

— Ой, правда! Ужасно поздно! Нам, пожалуй, пора домой.

— Конечно, идём домой! Но только — как? В такое время все автобусы переполнены! Все возвращаются домой обедать! Я боюсь, что тебя раздавят в такой давке, о себе-то я не беспокоюсь, — как истинный рыцарь добавил Петрик.

— За меня ты тоже не беспокойся! Как-нибудь справимся! Нам только нужно попрощаться с Бабой-Ягой и с чёрным котом. Это очень невежливо уйти, не попрощавшись.

Баба-Яга тем временем раздавала последние пряники в шоколаде.

— Я оставила ещё несколько для вас, — сказала она. — Я знаю, что вам нужно возвращаться домой. Я тоже опять стану деревянной. Но если вы когда-нибудь ещё заглянете ко мне, буду очень рада. Ага! Запомните! Сердечки в шоколаде не теряют своего действия даже и в настоящем мире. Вообще-то вы и сами в этом убедитесь. Будьте здоровы. И берегись Филомены, Каролинка! Это плохая женщина. Если бы она заполучила голубую бусинку, то могла бы сделать много зла на свете. Представьте только себе, что было бы, если бы она от бусинки начала требовать выполнения своих злых желаний! Итак, прощайте!

Теперь у них были полные карманы сердечек. Баба-Яга стала опять деревянной, только кот ещё пару раз дружески мурлыкнул, прежде чем прыгнуть на крышу домика, чтобы сделаться тряпичным и неподвижным.

— Пошли! — скомандовал Петрик. — Мы и так уже здорово опоздали.