Каролинка стояла в задумчивости посреди комнаты. Поскольку тётя Агата уехала, Каролинка жила сейчас в этой комнате одна. Она стояла с голубым мелком в руке и думала, куда бы его спрятать. В платяной шкаф? Нельзя. Мама часто заглядывает туда, чтоб проверить, аккуратно ли Каролинка сложила свои вещи. Что скажет мама, если обнаружит там мелок? Может, положить его на книжной полке, у самого края? Тоже не пойдёт! Мелок может скатиться оттуда, упасть на пол и сломаться. Вот было бы горе!

Куда его сунуть?

Каролинка прошлась взглядом по мебели. Посмотрела на свою кровать, застланную покрывалом с цветами, на белый шкаф с одеждой, на полки, на которых стоят книжки. На верхней полке — книги для чтения, на нижней — учебники, обёрнутые в чёрную бумагу. Рядом столик. Тоже белый. На нём Каролинка готовила уроки. На столике вазочка с цветами и две фотографии в рамках. На одной из них тётя Агата, выглядит она не так, как выглядит теперь, потому что фотографию сделали в дни её юности. У тёти Агаты были тогда две толстые косы и смеющееся лицо. Некоторые говорят, что Каролинка на неё похожа. На другой фотографии, чуть побольше, папа и мама. Мама на этом снимке с чёлкой, а папа очень худенький. Этот снимок Каролинкин дядя сделал, кажется, лет шесть назад.

Кроме фотографий, на столике стоял ещё барометр. Это — такой прибор, который показывает, хорошая будет погода или дождь. Барометр был, откровенно говоря, собственностью тёти Агаты, но стоял на столе у Каролинки.

Можно ли было оставить там голубой мелок? Каролинка перевела взгляд направо, где стояла кровать тёти и её туалетный столик с зеркалом. Столик был весь уставлен фотографиями, флакончиками с духами, банками с кремом, были там также две вазочки.

— Нет, нет, нельзя класть мелок на туалетный столик тёти Агаты. Лучше положить всё-таки на свой стол. Это всего удобней — если мелок понадобится, сразу можно будет его взять, и не надо нигде рыться.

И Каролинка положила мелок между фотографиями. Ей показалось, что это самое подходящее место.

Впрочем, времени на размышление не оставалось, потому что в комнату заглянула мама.

— Мне надо уходить, Каролинка, — сказала мама. — Ты останешься дома одна. Ничего не поделаешь, пока мне не дадут отпуск и мы не поедем на море, тебе придётся быть дома одной…

— А на дворе играть можно?

— Можно, только мне бы не хотелось, чтобы ты бегала по дождю. А если очень уж надо, надень тогда боты, чтоб ноги были сухие. И не ходи по лужам. В холодильнике я оставила тебе молоко, выпей, когда будешь завтракать во второй раз. Есть там ещё пирог. Можешь пригласить Петрика. Позавтракаете вместе. Молока и на Петрика хватит. Ты уже придумала, во что будете играть? Может, в домино?

— Э, нет! — Каролинка помотала головой. — В домино я не люблю.

— Может, будете рисовать? — поинтересовалась мама. — Вижу, у тебя на столе лежит мелок. Всего только один! Знаешь что? Я оставлю тебе денег, и когда дождик кончится, ты сходишь в магазин на нашей стороне улицы и купишь новые мелки. Только очень прошу: не переходи на другую сторону. Я всегда сама не своя, когда ты переходишь через дорогу. Купи себе мелки. Мне интересно выяснить, кто из вас лучше рисует — ты или Пётр.

— Пётр — лучше, — со вздохом произнесла Каролинка.

— Ну-ну, посмотрим…

Мама хотела сказать что-то ещё, но в этот момент позвонили в квартиру, и она пошла открывать. Это была пани Люцинка, мамина приятельница с работы.

— Я за тобой, Аня, — сказала пани Люцинка маме. — Хочу купить себе новую шляпку. Ты лучше всех можешь посоветовать, какую выбрать. Мы ещё, пожалуй, успеем. Пойдёшь со мной?

— С удовольствием, — согласилась мама. — Знаешь, я даже видела одну очень красивую шляпку. У неё была высокая тулья и поля… погоди, объяснить трудно, лучше я нарисую.

Не успела Каролинка слова сказать, как мама подошла к столику и голубым мелком стала рисовать шляпу.

— Сзади у неё было перо, — сказала мама.

— Сзади перо? — задумалась пани Люцинка. — Красиво ли это? Постой, постой… Точно такая шляпа?

Каролинка закрыла глаза руками, страшно было смотреть на то, что может сейчас произойти. Обе женщины стали меж тем громко восхищаться шляпой.

— Очаровательно! — воскликнула пани Люцинка. Обрадованная мама добавила:

— Правда! Только не представляю себе, откуда она тут взялась. Не помню, чтоб я её покупала. Ага, догадалась! Это, наверно, Янек. (Янек — это Каролинкин папа). Наверно, это Янек хотел мне сделать сюрприз. Он знает, я безумно люблю голубое. Каролинка, ты не видела, когда папа принёс сюда эту шляпу?

— Нет, папа её сюда не приносил, — сказала маме Каролинка.

— Ну, тогда представления не имею, как она тут очутилась. Шляпа, во всяком случае, очень красивая.

Мама надела шляпу и побежала в ванную, чтоб посмотреться в зеркало. Пани Люцинка пошла следом.

— Тебе очень идёт эта шляпка, Аня, — сказала она маме. — Я с удовольствием куплю себе такую же. Пошли скорей!

— Пошли, пошли! — подхватила мама. И перед уходом ещё раз напомнила Каролинке про второй завтрак.

— Когда вернусь, постараюсь приготовить обед. Не каждый день приходят повара из бюро добрых услуг. Представь себе, — мама вновь обратилась к пани Люцинке, — представь себе, вчера у нас был настоящий пир. Пришли повара из бюро добрых услуг, — как оно называется, я уже не помню, — и совершенно бесплатно приготовили нам замечательный обед. А потом так быстро ушли, что я даже поблагодарить не успела. И ни за что не хотели брать денег. Вообще день вчера был какой-то странный. Ты знаешь, мне приснилось, будто у нас телефон. Голубой. Очень красивый. Но стоит снять трубку, как раздаётся мяуканье.

— Ужасно смешной сон, — согласилась пани Люцинка. — Пошли же, в конце концов!

Хлопнула входная дверь, и Каролинка осталась одна. Первое, что она попыталась выяснить, — на столе ли голубой мелок. Но его там не было.

«Что с ним случилось? Что с ним случилось?» — твердила про себя в отчаянии Каролинка. Вдруг кто-то позвонил. «Наверное, Петрик, — обрадовалась девочка. — Может, вместе найдём».

Но это оказался не Петрик, это была Дудкова из соседнего корпуса. Она приходила каждую неделю убирать в квартире, но мама, видно, забыла, что сегодня как раз тот самый день, когда Дудкова приходит делать в доме большую уборку.

— Здравствуй, Каролинка, — весело сказала Дудкова. — Что, мамы нет дома? Пошла на работу? У неё сегодня дежурство? Да, да, работать в больнице, когда у тебя ребёнок, не так-то просто! А ты что такая хмурая, Каролинка? Заболела, что ли? Личико у тебя раскраснелось, словно от гриппа. Если надо, я спущусь вниз, из телефонной будки позвоню маме.

— Нет, нет, у меня всё в порядке, — поспешила заверить Дудкову Каролинка. — Я только так… Одна вещь у меня потерялась.

— При уборке найдётся, — утешила девочку Дудкова. — Я это учту. Чаще всего пропажа находится, когда метёшь, уж ты мне поверь.

Но Каролинка, не слишком доверяясь утешительнице, стала искать сама. Раза три, наверно, переставила она всё на столике, но мелка там не оказалось. Потом она посмотрела на туалетном столике у тёти Агаты — думала, может, мама положила мелок туда по ошибке. Как бы не так! И там мелка не было!

«Что же теперь будет? — думала в отчаянии Каролинка. — Такой хороший, славный волшебный мелок, и нет его. А ведь мы с Петриком хотели нарисовать столько разных вещей. И некоторые очень важные!»

— Ну что, не отыскался этот твой карандашик? — спросила Дудкова, входя со щёткой в комнату. — Не огорчайся. Мама купит тебе новый. Конечно, купит. А я принимаюсь за уборку. Бумажонок тут накопилось!… И пыли…

Сказав так, Дудкова прошлась щёткой под столиком и вымела оттуда бумажку.

— Каролинка, эта бумажка тебе не нужна, а? А вон там под кроватью валяется тряпка. Голубенькая!

Дудкова нагнулась и схватила с пола нечто похожее на кусок голубого то ли бархата, то ли меха. В ту же секунду послышался пронзительный вопль, который был не чем иным, как душераздирающим мяуканьем!

— Аааах! — произнесла перепуганная насмерть Дудкова и села на пол от удивления — то, что она держала в руках, вовсе не было тряпкой, это оказался — представить только! — голубой хвост голубого кота. Каролинка оцепенела от ужаса.

Что-то теперь будет?

К счастью, ничего особенного не произошло. Кот вырвал свой хвост у Дудковой и, оскорблённый, отскочил в сторону и фыркнул. Затем он выбежал из комнаты.

— Голубая кошка! — воскликнула Дудкова, которая обрела наконец дар речи. — Голубая кошка! Впервые вижу такое. Откуда она взялась? — обратилась Дудкова к Каролинке.

— Сама не понимаю, — заметила Каролинка. Она действительно не знала, как объяснить присутствие кота в комнате.

Но Дудкова решила загадку самостоятельно.

— Знаю, знаю, в чём тут дело! Ваша кошка… Грация, или как там её зовут, попала случайно в голубую краску. Надо её поймать и вымыть в ванне. Бедное животное… Голубая кошка!

— Почему ж бедное? — спросила Каролинка. — Мне кажется, это очень красиво!

— Красиво, красиво… — отозвалась, пожав плечами, Дудкова. — Да ведь она не похожа на всех остальных кошек. Разве это приятно — быть ни на кого не похожим?

— Понятия не имею, — прошептала Каролинка. — Может, приятно.

— Знаешь что, Каролинка, сбегай-ка посмотри, куда эта кошка запропастилась. Найдёшь — запри в ванной. Я её ещё вымою.

— Хорошо.

И Каролинка стала рыскать по квартире в поисках кота. Но не затем, чтоб схватить его и запереть в ванной. О нет! Планы насчёт кота были у Каролинки совсем другие. Кота, впрочем, она отыскала без труда. Он сидел преспокойно на диване в комнате мамы и умывался лапкой, как умываются все коты на свете.

— Ты здесь! — обрадовалась, увидев кота, Каролинка.

— Здесь! А почему б мне здесь не быть? Эта славная женщина потревожила, правда, мой сон, но я могу поспать и здесь, на диване, пока твоей мамы нет дома.

— Знаешь, Дудкова хочет тебя выкупать, она думает, что ты крашеный!

— Этого ещё не хватало! — замахал кот в возмущении хвостом. — Мыть настоящего голубого кота! Не нравится мне эта Дудкова вместе со своими идеями! Слушай, Каролинка, нельзя ли нарисовать какую-нибудь другую женщину, которая занялась бы тут уборкой, а?

— Нельзя, — покрутила головой Каролинка. — Нельзя, потому что все мы Дудкову очень любим. И она очень хорошо ко всем нам относится и помогает маме по хозяйству, часто работает дольше, чем должна, и не берёт за это денег. На Дудкову всегда можно положиться, так говорит мама.

— Вот оно что. Тогда прошу прощения. — Вид у голубого кота был смущённый. Чтоб замять этот разговор, он решительно сказал, умывая лапой правое ухо:

— А ты знаешь, что случилось с твоим мелком? Мне кажется, ты ищешь его…

— В тот-то и дело, что я волнуюсь, — призналась Каролинка. — Я в отчаянии. Я уже всюду искала…

— Напрасно, напрасно, — заметил кот. — Мелок забрала случайно твоя мама. Если не ошибаюсь, он находится сейчас у неё в сумочке. Может, маме показалось, что это её авторучка?…

— Мама забрала с собой мелок! — простонала Каролинка. И тут же подумала: «А что если мелок выпадет у мамы из сумочки и потеряется навсегда?»

— Что ты собираешься делать? — спросил кот.

— То есть как «что»? Я должна как можно скорей ехать к маме в больницу. Мама очень не любит, когда я там бываю. Но другого выхода у меня нет.

— А я за это время отосплюсь, — сказал зевая кот. — Разлягусь на постели, как только уйдёт твоя любимая Дудкова.

Каролинка хотела сказать, что она не разрешает ему всякие словечки насчёт Дудковой, но как раз в эту минуту Дудкова заглянула в комнату. Счастье ещё, что она не заметила голубого кота, который мгновенно свернулся в клубок, дерзко прикинувшись голубой подушкой на диване.

— До свиданья, Каролинка! — сказала Дудкова. — Я ухожу. Скажи маме, что приду послезавтра.

— Хорошо, — ответила Каролинка, — до свиданья!

Едва за Дудковой затворилась дверь, Каролинка надела плащ, причесала чёлку — маме очень не нравилось, когда Каролинка ходила растрёпанная, — выяснила, есть ли у неё деньги на автобусный билет и ключи, и поспешила на улицу.

Она ещё проверила, захлопнулась ли дверь от квартиры, и стала спускаться по лестнице. На первом этаже она встретила Петрика.

— А я к тебе, — весело сказал Петрик, ещё не подозревая, какие у Каролинки неприятности. — Я уже сделал все покупки для мамы. — И Петрик показал набитую свёртками сетку. — Снесу сейчас это всё наверх, и мы можем играть. Дашь мелок, правда? — спросил он шёпотом.

— Не знаю, дам ли, — жалобно проговорила Каролинка. — Не дам, потому что у меня у самой его нету!

— Как это «нету»? — Петрик даже испугался.

— Нету, потому что он у мамы в сумочке! Я еду в больницу! Жди меня!