Яцеку Космале снилось, что он в классе и из маленькой рогатки целится прямо в нос Петреку, и тут он почувствовал, что кто-то взял его за шиворот. Он открыл сначала один глаз, потом другой и убедился, что всё ещё остаётся собакой, что прекрасно спал в просторной, хоть и с блохами, будке почтенного Бурого. Рука, которая так безжалостно вырвала его из приятного сна, принадлежала не кому иному, как самому пану лесничему.

— Эй, Пимпусь! — кричал он. — Хватит храпеть! Едем на охоту.

— Вот ещё, — буркнул Космаля, — на охоту! Не хочу я. Мне очень хорошо в этой будке. К тому же я устал и хочу отдохнуть. Да и что я буду делать на охоте, если в этих кривых собачьих лапах не сумею удержать ружья? Нет, не нравится мне всё это.

Но лесничий был неумолим.

— Иди, Пимпусь! К ноге!

И без всяких церемоний вытащил Космалю из будки.

— Не хочу! Не хочу! — отбивался Яцек. — Не пойду никуда! Останусь тут с моим другом Бурым!

— Ничего не поделаешь, — проворчал Бурый. — Придётся идти, если зовут. Такова уж наша собачья доля, мой дорогой.

— Я же говорил тебе: я не собака! — возмущённо тявкал Космаля. — Я мальчик!

Бурый поглядел на него недоверчиво.

— Непохоже, чтобы ты был мальчиком, — пробормотал он. — Разве ты сможешь ходить на двух ногах? И потом, ты покрыт шерстью, а люди голые, на них совсем нет меха. Да и вообще ты не похож на человека. Разыгрываешь меня.

— Нисколько не разыгрываю, — вздохнул Космаля. — Во всяком случае, спасибо тебе за гостеприимство и за кость. Она была чудесная.

На прощание он лизнул Бурого в чёрный мокрый нос.

— Привет! Держись! — пролаял в ответ Бурый. Лесничий пристегнул Космале поводок и поднял

его на бричку. Они поехали полевой дорогой и скоро добрались до леса. Там лесничий вылез, спустил

Космалю с поводка и стал внимательно вглядываться в траву и кусты.

— Есть, есть! — вдруг крикнул он. — Тут недавно проходила лиса. Ищи, пёсик, ищи!

И действительно, потянув носом, Космаля почуял какой-то странный острый запах. Он не сомневался, что это запах лисы, и тут же почувствовал желание пойти по следу. Опустив нос к земле, он побежал, стараясь не потерять этот запах. Лесничий подзадоривал его:

— Ищи, Пимпусь, хорошая собачка! Ищи!

«Ясно, буду искать и найду, — подумал Космаля. — Поймаю лису. Ещё никто в нашей школе не был на охоте. Принесу эту лису в класс. Вот будет шуму! Девчонки наверняка будут бояться её и ужасно пищать. А мне хоть бы что — принесу её просто под мышкой. И так надрессирую, чтобы всех кусала, а меня нет».

Так он воображал, труся по следу, но тут до него снова донёсся голос лесничего:

— Ищи, Пимпусь, ищи!

И он сразу вспомнил, что нет теперь никакого Яцека Космали, которого все боялись в классе, а есть маленькая жёлтая такса. Ему опять стало грустно, он даже жалобно завыл.

Но лесничий, видно, неправильно его понял, очень обрадовался и стал кричать:

— Нашел лису? А? Хорошая собачка, хорошая, ищи, ищи! Вот здесь! Не оставалось ничего иного, как сунуть нос в дыру, которая, как считал лесничий, была лисьей норой. Мокрый И действительно, стоило Яцеку потянуть носом, как он снова почувствовал тот же острый, не очень приятный запах. Теперь его собачий инстинкт точно подсказывал ему, что это лисья нора. Странно, но ему всё больше хотелось найти и поймать лису. Он стал быстро-быстро рыть землю своими кривыми короткими лапами, стараясь пролезть в нору. Мокрый песок засыпал глаза и забирался в нос, но Космаля не обращал на это внимания и продолжал ожесточённо рыть. Наконец он добрался до просторной части норы. Тут он услышал какое-то странное потявкивание и увидел две пары блестящих жёлтых глаз. Поначалу они были неподвижны, но потом стали явно приближаться.

«Это лисы! Хотят напасть на меня и, может быть, съесть!» — со страхом подумал Космаля. Тем более, что через дыру, которая, наверно, была другим выходом из норы, падал свет и в нём отчетливо прорисовывались две удлинённые лисьи мордочки, вооружённые острыми зубами.

— Помогите! — крикнул Яцек. — Они меня загрызут!

Остатки мужества мгновенно улетучились, и он кинулся наутёк через замеченный им выход. Он карабкался изо всех сил, бешено работая всеми четырьмя лапами, и наконец выбрался на поверхность. Там он отряхнулся от облепившей его мокрой земли и огляделся. Его окружали заросли кустов можжевельника со слегка пожелтевшими уже листьями. Людей не было видно. Наверное, лесничий остался с той стороны кустов, у входа в нору.

«Что же делать? — размышлял Космаля. — Что делать? Теперь я совсем один в незнакомом месте. А там и папа, и мама, и все остальные, наверно, ищут меня. Правда, я всё ещё собака, но всё равно, даже в таком виде, хочу вернуться домой, вернуться в школу».

Он снова огляделся, потом, приблизив нос к земле, стал нюхать. Это было очень странно, но он почувствовал, что с помощью носа может определить, в какую сторону надо бежать, чтобы выйти на дорогу. Он побежал, низко опустив голову, и скоро выбрался на сельскую дорогу с глубокими колеями от множества проезжавших тут телег. Здесь он остановился, поднял голову и сильно втянул воздух своим мокрым чёрным, слегка облепленным землёй носом, втянул раз, другой и наконец почуял, что с востока доносится слабый запах дыма. Такого дыма, который выпускают паровозы.

— Урра-а-а! — хотел от радости крикнуть он, но получилось только: — Гав! Гав!

Во всяком случае, было ясно, что он может добраться до станции и вернуться в город. Не теряя времени, он помчался в сторону, откуда доносился запах паровозного дыма.