Пронзительная синева простиралась до самого горизонта. Голубое небо отражалось в воде и сливалось с лазурью моря. Корабль уверенно рассекал морскую гладь, и волны, будто присягая ему в верности, кланялись, разбивая о борта свои седые, пенные головы.

Марика зажмурилась, пытаясь отогнать видение, но в ушах настойчиво раздавался плеск воды. Накатившая волна обдала девочку колкими, прохладными брызгами, словно подтверждая, что происходящее не сон. Марика снова открыла глаза и с неверием уставилась перед собой.

Прежде ей не доводилось видеть моря, а рассказы не передавали его величия. Вдалеке от земли, потеряв опору, она чувствовала себя уязвимой и беззащитной. Девочка безотчетно вцепилась в поручни, словно они могли придать ей уверенности.

— Ты боишься? — в голосе незнакомца сквозила легкая насмешка.

Марика промолчала. Да, она боялась, потому что не умела плавать, и ощущение качки было для нее новым и пугающим. Однако по мере того, как испуг проходил, девочку охватывало чувство восторга и неведомой доселе свободы, как будто она обрела что-то давно утраченное, о чем успела забыть.

Девочка покосилась на незнакомца. Его взгляд был устремлен в море, и все же ей казалось, что он пристально наблюдает за ней. Кто он? Зачем забрал ее? И как они очутились на корабле? Все происходящее походило на волшебный сон. Такого не могло случиться в жизни. Марика похолодела от догадки и непослушными губами прошептала:

— Я живая?

— Более чем, — услышала она странный ответ.

Она помолчала, пытаясь осмыслить слова незнакомца, а потом робко поинтересовалась:

— Значит, я могу вернуться домой?

— Какой дом ты имеешь в виду? Дворец, из которого ты не чаяла как сбежать? Или цыганский табор, откуда тебя изгнали?

Слова незнакомца заставили Марику задуматься. Откуда ему известно о ней? Куда он везет ее? И кто он такой?

— Ты не человек, — сказала Марика после паузы.

— Я некромант.

— Не кто? — не поняла Марика.

— Некромантами называют бессмертных, — пояснил незнакомец.

У Маарики по спине поползли мурашки. Когда-то давным-давно она слышала страшную легенду о том, как некий маркиз в надежде стать бессмертным, пытался изобрести эликсир молодости из крови невинных детей. Может быть, и ей отведена такая участь?

— Бессмертным не нужна кровь, чтобы жить, — бесстрастно сказал некромант, отвечая на немой вопрос.

Марика опасливо покосилась на собеседника. От сознания того, что он читает ее мысли, словно открытую книгу, по спине пробежал неприятный холодок. Она попыталась ни о чем не думать, но, как назло, мысли, точно назойливые насекомые, лезли к ней в голову.

— Можешь не опасаться, что я угадал твои мысли. В этом нет необходимости. Я слишком долго живу на свете, чтобы понимать тебя без слов, — сказал незнакомец.

Марика не поверила незнакомцу, но промолчала. Да и что она могла сказать, когда полностью находилась в его власти?

— Если моя кровь не нужна, то зачем я бессмертному?

— Меня зовут Зосима, — вместо ответа представился собеседник, и она поняла, что он не желает отвечать на этот вопрос.

— Куда мы плывем?

— На остров Гроз.

— Зачем?

— Ты предпочла бы навечно остаться в услужении у леших? — Зосима с хитрым прищуром посмотрел на девочку, уклонясь от ответа.

— Нет, я хочу к людям.

— Туда тебе путь закрыт.

— Неправда. Я прошла мимо Врат смерти. Не веришь?

«Да, ты прошла мимо и стала бессмертной», — подумал некромант, но предпочел не говорить об этом вслух. Впрочем, людское общество отвергло этого ребенка задолго до того. Этой девчушке с самого рождения не было места среди людей.

Зосима хорошо помнил тот день, когда увидел ее в первый раз. Она была совсем крошкой. Тогда он думал, что больше никогда не встретит ее. Но не прошло и десяти лет, как он везет ее на остров Гроз.

Остров Гроз не был обозначен ни на одной карте. Укрытый от людских взоров, он существовал в ином измерении, и все же о тех широтах, где находился загадочный остров, ходили легенды. Моряки говорили, что там бесследно пропадают корабли. Иногда они возвращались, но никто из матросов не помнил, что с ними происходило, пока они были в небытии. А порой корабль появлялся вновь без экипажа и продолжал бесцельно бороздить моря. Когда такой корабль-призрак возникал из тумана, даже бывалые морские волки испытывали ужас, потому что все знали: это предвестник беды.

Испокон веков остров Гроз окружал ореол страха, и никто из смертных не знал, что это лишь защита от непрошеных гостей и назойливых глаз. На острове жили маги. Каждый житель острова обладал волшебством. У некоторых магический дар был совсем слабым, и его хватало только на то, чтобы показывать фокусы. Другие могли взглядом починить прохудившуюся кастрюлю или зажечь пальцами огонь. Третьи умели насылать дождь или засуху.

Среди магов были белые и черные, поэтому чтобы сохранить на Земле равновесие, правили островом девять Мудрейших. Каждый из них владел либо белой, либо черной магией, но никто не имел права пользоваться ею лишь по своему умыслу. Восемь магов были равны по могуществу, и лишь девятый в равной степени обладал обоими видами магии и назывался Верховным Чародеем.

Время от времени маги-правители менялись. Когда срок правления Верховного Чародея подходил к концу, особый знак возвещал об этом и никому из мудрецов не приходило в голову спорить с Всевышним. Старого чародея сменял новый, но люди, способные стать великими магами, рождаются не часто.

Все Верховные Чародеи острова Гроз были сыновьями царей, королей или падишахов. Мальчика, осененного благословенным даром, в младенческом возрасте брали на остров и долгие годы обучали мудрости, воздержанию и магическому мастерству. В двадцать один год Избранник проходил посвящение, становился бессмертным, и прежний Верховный Чародей передавал ему свой посох.

Тот памятный год, десять лет назад, был отмечен парадом планет. Это означало, что время Верховного Чародея подходит к концу, и на земле родился тот, кому он должен передать свою власть. В ночь, когда планеты выстроились в ряд, астрономы и астрологи острова Гроз следили за небесными светилами, чтобы те указали, где искать Избранника. И знак был послан. С небосклона упала звезда, потом другая и третья… Звездный дождь исчеркал небо золотыми нитями, пролившись над одной из южных стран, расположенных на берегу океана. В этот день у младшей жены султана родился мальчик.

Младенец был здоровым и крепким, именно таким, каким и должен быть Избранник. Султану польстило, когда посланец острова Гроз сообщил о том, что его сын избран для великой миссии. Такой чести удостаивались немногие. Согласно установленному ритуалу, в ночь рождения нового месяца кормилица должна была положить младенца в корзину и пустить по реке. С этих пор судьба младенца была в руках провидения. Смертным не дано было знать, как и когда мальчика подберут и увезут на остров.

Никто не придал значения тому, что в памятную звездную ночь в тех же краях в бедной рыбацкой семье тоже родился младенец. Прибавление в семействе — не всегда радость. Так случилось и на этот раз. Семья рыбака и без того жила впроголодь. Кому нужен тринадцатый ребенок да к тому же девчонка? Ладно бы еще родился мальчик. Как-никак сын — это новый работник в семье. А дочку кормить и растить — только для чужих людей стараться. Куда ни кинь, лишний рот в семье был ни к чему. Подумали бедняки, погоревали и решили отдать девочку на волю Всевышнего.

Рыбак положил дочку в корзину и отправился вверх по реке. Отпустить корзину в море — все равно, что отправить ребенка на верную смерть, а возле реки много народа случается. Если небу будет угодно, то младенца кто-нибудь подберет и воспитает, а коли девочке суждено погибнуть, значит, так на роду написано.

Долго шел рыбак и наконец нашел место, откуда лучше всего было пустить корзину в плавание. Вниз по реке было много поселений. Глядишь, кто-нибудь заметит малютку и смилостивится. Опустив корзину на воду, он легонько подтолкнул ее и зашагал прочь, ни разу не оглянувшись. Он не был злым человеком, но ему приходилось думать о том, как прокормить других детей.

Рыбак и не подозревал, что незадолго до этого кормилица принесла к реке корзину с царственным младенцем. Женщина пустила ее по воде, и корзина поплыла. Да вот незадача: стоило корзине скрыться с глаз, как она зацепилась за корягу. Вода убаюкивала младенца, и он мирно спал. Ему было невдомек, что в это самое время воды реки быстро несут другого новорожденного навстречу судьбе.

Молодой месяц тоненьким, изящным серпом светился в небе. Река, точно змея в серебряной чешуе, мерцала и извивалась меж берегов.

Девять магов неотрывно смотрели на водяную рябь в ожидании драгоценного послания. И вот они увидели корзину. Ее весело закружило в водовороте, а потом игривые волны выхватили ее из потока и выбросили на песок прямо к ногам волшебников. В корзине спал красивый, смуглый младенец.

Маги особо готовились к священному ритуалу. Все они должны были передать новорожденному часть своей энергии и могущества, чтобы потом каждый Мудрейший ощущал в нем частицу себя и любил его, как своего собственного сына. Верховный Чародей Агриппа, поднял вверх посох и густым, громогласным баритоном произнес:

— О, космоса силы! Младенец пред вами. Его наделите своими дарами!

Ясное небо вспорола вспышка молнии. От яркого света ребенок проснулся и открыл большие, темные, как маслины, глаза. Маги склонились над корзиной. Малыш зашевелился и обвел незнакомцев взглядом, который казался необычайно осмысленным для ребенка нескольких дней от роду, а потом стал деловито высвобождаться от пут пеленок. Выпростав ручонки, младенец залопотал что-то на своем языке. Мудрейшие удовлетворенно закивали. Перед ними, вне всякого сомнения, был Избранный. Один за другим маги воздевали руки к небесам, произнося слова ритуала и одаривая младенца частицей своей магической силы:

Все это время Верховный Чародей держал на вытянутой ладони камешек с небольшим отверстием посередине, которому предстояло впитать силу космоса и стать волшебным амулетом новоиспеченного мага. По мере того, как Мудрейшие произносили заклинание, камень начал светиться. Пульсируя и мерцая, он горел все ярче, пока наконец свечение не достигло такой силы, что оно выплеснулось на небосвод розовыми, голубыми, сиреневыми и золотистыми сполохами.

Девять магов с восторгом и благоговением наблюдали, как камень, лежащий на ладони Агриппы, вдруг вспыхнул и стремительно затянул в себя небесное сияние. Скоро на ночном небе не осталось ни единого отблеска, кроме серпа месяца и крошева звезд. Амулет еще некоторое время мерцал и переливался, а потом постепенно погас, снова став серым и неприметным голышом с дырочкой, через которую был продет кожаный шнурок. Верховный Чародей собирался надеть талисман на шею младенца, но тот сам протянул ручонку и крепко вцепился в камешек, будто принимая свое предназначение. Хороший знак!

Суровые лица умудренных опытом некромантов потеплели от одобрительных улыбок.

— Отныне да будешь ты одним из нас, — произнес Агриппа, достал ребенка из корзинки и поднял высоко над головой.

В этот миг в течении реки появился какой-то предмет.

Приглядевшись, маги-правители увидели, что по воде, покачиваясь на волнах, плывет еще одна корзина. Мудрейшие в недоумении переглянулись. Они многое знали и многое пережили за свою бесконечно долгую жизнь, но ни один из них не мог объяснить случившегося. Корзина почти проплыла мимо, когда Авдий, правая рука Агриппы, очнулся и направил на нее посох. Повинуясь магическому притяжению, корзина подплыла к берегу и ткнулась в песок. Волшебники уставились на спящего в ней младенца.

Некоторое время Мудрейшие молча взирали на малыша, пока Авдий не решился вытащить его из корзины. В углу пеленки был золотом вышит герб султана. Младенца поспешно развернули. Он проснулся и заплакал, недовольный тем, что его сон так грубо нарушили, но бессмертные не обращали внимания на его крик. Все взгляды были прикованы к фамильному перстню, что висел на золотой цепочке на шее ребенка.

— А кто же тогда первый младенец?

Вопрос повис в воздухе. Только сейчас маги-правители обратили внимание на простое тряпье, в которое был завернут первый малыш. В торжественный момент ритуала никто и не подумал усомниться в том, что младенец — настоящий посланец небес.

Однако главный удар ждал бессмертных впереди. Агриппа развернул малыша, и все ошеломленно ахнули. В пеленках оказалась девочка! Великие маги смотрели на лопочущую девчушку, сжимавшую в кулачке волшебный амулет, но никто из них больше не улыбался. Лица мудрецов посуровели. Каждый осознавал, насколько чудовищную ошибку они совершили. Во главе Мудрейших не могла стоять женщина. Такое не случалось за всю историю существования острова.

Верховный Чародей поспешно положил девочку в корзину, будто одно прикосновение к ней могло его осквернить. Кто бы мог подумать, что мгновение назад маги-правители радовались тому, как крепко малыш стискивает в ручонке волшебный амулет. Как просто казалось разжать крошечный кулачок и отобрать знак острова, но это была видимая легкость. Раз переданный, амулет служил человеку всю жизнь.

Тишину нарушил Агриппа:

— Все не так безнадежно. Верховным Чародеем может стать только юноша царской крови, который пройдет посвящение. У нас есть царственный младенец. Мы возьмем его с собой на остров и будем, как и положено, двадцать один год передавать ему магические знания.

— А вдруг он не пройдет посвящения? Ведь такое бывало. Это тяжкое испытание под силу немногим и требует большого мастерства и воли, — вставил вечно сомневающийся Ксанф.

— Это зависит от нас. Мы допустили ошибку и теперь должны сделать все возможное и невозможное, чтобы наделить мальчика магическими способностями и силой, — спокойно возразил Агриппа.

— Но девочка?

— Мы не имеем права передать ей знания. Во-первых, она девочка, а во-вторых, в ее жилах не течет царская кровь. Я предлагаю отнести ее подальше от этих мест, в другую страну, и там поступить так же, как ее родители. Подбросим ее на дороге, где ее могут подобрать сердобольные люди. Мы посыплем эту дорогу пылью забвения, чтобы никто из нас не помнил, где эта девочка и никогда не смог ее отыскать. Она канет в безвестность и память о ней сотрется навсегда.

— Но ведь у нее амулет. Она уже обладает магическим даром, — Авдий высказал мысль, которая возникла у всех.

— Без знаний ей все равно не пройти посвящения. Вполне возможно, она станет одной из многих ворожей или ясновидящих. Но она проживет свою жизнь, так и не узнав истинную силу амулета. Наша ошибка должна остаться тайной для всех.

— Да будет так, — произнес Гурий, который любил в нужный момент вставить свое слово, и бессмертные один за другим эхом повторили его слова.

Зосима был покровителем путников, поэтому ему и поручили отнести корзину в далекую страну, названия которой не помнил даже он сам. Заклятие забвения наложили все девять магов, чтобы никто не мог снять его в одиночку. Но для пущей верности корзину решили подбросить цыганам. Кочевой народ нигде не задерживался подолгу. В таборе следы девочки затерялись бы даже безо всякого заклятия, а смуглая кожа и темные глаза делали ее неприметной меж других цыганят. Но самое главное, среди цыган способности к магии встречаются чаще, чем у других народностей. Ее талант в ворожбе никого не удивит.

За десять лет все забыли о роковой ошибке или делали вид, что забыли. Во всяком случае, никто не упоминал о ней вслух. Однако даже Мудрейшим не дано противиться тому, что продиктовано свыше. Рок лишь сделал вид, что изменил предначертанное. Он отступил, описал круг и снова вернулся к исходу. Госпоже Судьбе было угодно, чтобы девочка не исчезла.

Когда двое ребят отправились в Зазеркалье, брат Зосима, покровитель путников, обратил внимание на удивительную девчушку. Шустрая, сметливая и отчаянно смелая цыганочка сразу же вызвала у него смутные подозрения. Каково же было его удивление, когда он узнал, что цыганский ритуал сделал детей братом и сестрой. Это означало, что в жилах девочки течет королевская кровь.

Скоро Зосима окончательно убедился, что нашел Затерянную. Пройдя испытание огнем, девочка доказала свою избран— ность. Маг понял, что в ту памятную ночь корзина с царственным младенцем зацепилась за корягу неспроста. Сама судьба посылала им Избранника, а они, умудренные опытом маги, не сумели прочитать ее знак. Маги-правители совершили ошибку не тогда, когда наделили малышку магическими способностями, а когда избавились от нее.