Волны бились о скалы и в ярости плевались пенной слюной. Море, как тростинку, подхватило Марику и закружило в водовороте. Девочка барахталась, изо всех сил пытаясь удержаться на поверхности. Её тянуло ко дну, и она то и дело погружалась в воду с головой, но каждый раз упрямо выныривала, чтобы жадно глотнуть воздуха. Приливом её несло всё ближе к берегу.
Ощутив под ногами твёрдую почву, Марика наконец перевела дух, но оказалось, что самое трудное ждёт впереди. Сзади бесшумно и коварно подкралась огромная волна. Она всей своей мощью обрушилась на девочку сверху, будто хотела раздавить её. Марику сшибло с ног и поволокло по дну. Девочку било о камни. Она силилась встать, но её завертело так, что она не понимала, где верх, а где низ. Волны накатывали одна за другой, словно не желали расставаться со своей пленницей.
Выбившись из сил, Марика потеряла сознание.
Она пришла в себя на берегу. Всё тело болело так, что бедняжка не сразу смогла пошевелиться. Она не знала, сколько времени провела в беспамятстве. По-прежнему стояла ночь, но было тихо. Гуляка-ветер разогнал тучи. Они, как кудлатые серые псы, умчались прочь, а ветер в поисках новой забавы подался в другие края. Звёздное небо гляделось в зеркало моря.
Марика поднялась, стянула с себя мокрую одежду и зашла в воду. Море, которое ещё недавно издевалось над ней, теперь, как заботливый лекарь, смягчало боль и исцеляло. Лунная дорожка протянулась по морской глади до горизонта. Марика плескалась, пригоршнями зачерпывая серебристые блики и щедро разбрасывая их в стороны. Понемногу силы возвращались к ней. Боль утихла. Девочка поблагодарила море и вышла на берег.
От солёной воды кудри стали жёсткими. Девочка отжала густую копну волос, накинула одежду и огляделась в поисках маяка. В темноте башня сливалась со скалами, но луч света, то вспыхивая, то исчезая, неустанно указывал путь морякам. Похоже, в эту ночь он светил только для Марики.
Луна услужливо освещала дорогу, чтобы путница не споткнулась и не поранилась об острые камни. Марика не заметила, как добралась до маяка. Вблизи он оказался очень высоким и старым. Древние камни сплошь были покрыты ракушечником, словно панцирем.
Дубовая дверь, почерневшая от времени и морской воды, была приоткрыта. В потёмках едва виднелись нижние ступеньки винтовой лестницы, уходящей в черноту. Марика поискала светильник, но ничего не нашла. Хозяин маяка, очевидно, нечасто принимал гостей. Оставалось пробираться на ощупь. В башне стояла кромешная тьма. Держась за перила, девочка нашаривала ногой каждую ступеньку. Она продвигалась медленно, чтобы не оступиться. Впрочем, спешить ей было некуда.
Наконец, преодолев очередной виток, девочка увидела приоткрытую дверь. В узкую щель пробивался свет.
Марика быстро взбежала по последним ступенькам, толкнула дверь и, ослеплённая светом, застыла на пороге.
Что-то с шумом грохнулось на пол. Раздался испуганный вскрик:
- Безумная Фрида!
Привыкнув к свету, Марика увидела распростёртого у её ног человека.
- Пощади, я не могу выполнить твоё поручение, — взмолился он.
Марика поняла, что её принимают за кого-то другого. Девочка присела на корточки и тронула человека за плечо.
- Ты ошибся. Я никогда не бывала здесь прежде. Я упала за борт корабля, и меня выбросило на берег. Мне нужна помощь.
Мужчина нерешительно поднял лицо и посмотрел на гостью. От постоянной близости моря его кожа огрубела. Щёки покрывала жёсткая щетина. Он был ещё не стар и достаточно крепок, но лицо его избороздили глубокие морщины.
- Так ты не Фрида? - спросил он, сверля девочку недоверчивым взглядом.
- Нет, меня зовут Марика.
Смотритель маяка нерешительно протянул руку и коснулся девочки, как будто боялся, что она всего лишь видение.
- Да, ты не Фрида, - кивнул он, поднялся на ноги и добавил: - Обознался.
Из-за ширмы, отгораживающей часть помещения, выглядывала перепуганная женщина в ночной рубашке. Жидкая русая косица крысиным хвостиком лежала на её груди. Полное круглое лицо было бледным, а в глазах застыло одновременно разочарование и облегчение, словно она чего-то давно ждала и в то же время боялась.
- Это не она, - повторил смотритель маяка, обращаясь к женщине. - Просто они чем-то похожи. У Фриды тоже чёрные волосы.
- Кто такая Фрида? - спросила Марика.
- Она очень красивая, как и ты, - сказал смотритель, будто не слышал вопроса. - Правда, я видел её только раз. Вот и обознался.
- Дурья башка! Это же совсем ребёнок, -перебила его жена и, взглянув на Марику, спросила: - Сколько тебе годков-то?
- Четырнадцать.
- Вот я и вижу, что ещё малышка. Сравнил с Фридой, - с осуждением сказала она мужу.
- Они похожи. Много ты видала на свете таких красавиц? - буркнул тот.
В последнее время Марику часто называли красавицей, и всё же каждый раз для неё это звучало, как насмешка. Сама она не находила в своей внешности ничего особенного: смуглая, и волосы торчат такой гривой, что их не может обуздать ни одна заколка. В её понимании настоящая красавица должна быть белокурой и светлокожей - ведь Глебу нравились блондинки.
- Вы в долгу перед Фридой? - спросила Марика.
- Нет, у нас с ней договор, но тебе не стоит морочить этим свою юную головку. Расскажи лучше, как ты оказалась в море.
- Корабль чуть не налетел на скалы. Меня смыло волной, и я упала за борт, -сказала Марика, не вдаваясь в подробности.
Мужчина хлопнул ладонями по ляжкам и удивлённо воскликнул:
- Так корабль в самом деле был! А я думал, мне привиделось. Что ж они ушли и бросили тебя в море? Не заметили, что ли?
- Бедные родители. Хватятся, с ума сойдут, - участливо проговорила женщина.
- У меня нет родни.
- Сиротка, значит?
Супруги переглянулись, и женщина сказала:
- Может, у нас останешься? Будешь нам вместо дочки. У нас домик с садом на берегу. Правда, сейчас он стоит заброшенный. Я с тех пор, как наш мальчик пропал, не могу одна там ночевать. Вот и перебралась сюда.
Она всхлипнула и смахнула подступившие слёзы.
- А что с вашим сыном? - участливо спросила Марика.
- Сгинул в море. С мальства хотел моряком стать. Мечтал до капитана дослужиться, а оно вон как вышло, - вздохнул смотритель маяка.
- Уже год, как в плавание ушёл, - добавила женщина и тихонько заплакала.
- Может, ещё вернётся, - сказала Марика.
- Может, и так. Что нам остаётся, кроме надежды, - понурила голову женщина и вдруг спохватилась: - Да ты совсем продрогла. Немудрено в мокром-то. Поди переоденься. Я одежду просушу, а ты пока накинь мой халат.
За ширмой стоял широкий топчан, накрытый цветастым лоскутным одеялом. Девочка стянула с себя мокрую одежду. Оберег выпал из-за лифа и покатился под ширму, прямиком к щели между досками пола. Марика охнула. Возле дыры амулет завертелся на месте и едва не провалился.
Смотритель с женой неотрывно смотрели на камень.
- Это мой оберег, - пояснила Марика. -Шнурок порвался, вот и приходится носить его за лифом.
- Оберег, говоришь? - эхом отозвался смотритель.
Они с женой переглянулись. Женщина осторожно подняла камешек, будто боялась обжечься, и с прищуром поглядела на него, точно это был не обыкновенный голыш, а драгоценный самоцвет. В её глазах промелькнуло скрытое торжество, словно она только что узнала хорошую новость, но боялась в это поверить. Женщина многозначительно поглядела на мужа, а потом вернула камешек Марике.
- Держи свой оберег, а я тебе новый шнурок подыщу.
Мурлыча себе под нос, она достала корзинку для рукоделия, порылась в ней и протянула девочке атласную ленточку.
- Спасибо, - поблагодарила Марика.
- Я приготовлю тебе чаю. Попьёшь и ложись спать. Утро вечера мудренее, -ворковала жена смотрителя.
Пока чайник закипал, она развесила влажную одежду девочки. В её суетливой предупредительности было что-то неискреннее, но Марика слишком устала, чтобы заметить это. Она с благодарностью приняла чашку горячего чая, заваренного на травах. Ароматный напиток приятно согревал. Девочка выпила всё до дна, завернулась в тёплый шерстяной плед и легла на топчан.
Сквозь сон она слышала, как смотритель с женой о чём-то перешёптываются. Слов было не разобрать, потому что говорили очень тихо. Марика решила, что муж с женой совещаются, стоит ли брать к себе в дом приблудную девчонку. Марике так хотелось найти наконец приют. Она представила себе крошечный домик на берегу моря, окружённый фруктовым садом. Она постаралась бы угодить этим добрым людям, и ей жилось бы с ними хорошо и спокойно. Девочка не подозревала, что снова попала в ловушку и судьба дала ей лишь временную передышку.
Марика проснулась оттого, что за ширмой негромко спорили.
- Она ведь ещё совсем ребёнок, - говорил смотритель маяка.
- Думаешь, мне её не жалко? Но она сирота. По ней некому лить слёзы, а у нас один-единственный сынок. Неужели ты не хочешь снова увидеть нашу кровинушку? - возражала женщина.
- Ты права, но она такая беззащитная. Нельзя брать грех на душу.
- Я всего лишь хочу вернуть сына и готова заплатить за это чем угодно.
- А может, ей рассказать всё, как есть? -засомневался мужчина.
- С ума сошёл! Думаешь, она сама в петлю полезет? Чего ради ей расхлёбывать чужое горе? Коли море послало её нам, значит, это судьба.
Марика поняла, что разговор идёт о ней, и насторожилась. Судя по всему, оставаться здесь было небезопасно. Эти люди замыслили что-то недоброе. Благоразумнее всего притвориться спящей, сделать вид, что она ни о чём не догадывается, и сбежать при первой возможности. Любой другой на её месте так и поступил бы, но благоразумие не входило в число достоинств Марики. Она не терпела лжи. Девочка вышла из-за ширмы и спросила напрямик:
- О чём вы говорите? Я хочу знать.
Женщина испуганно ахнула, а мужчина смущённо отвёл глаза. Жена смотрителя укоризненно посмотрела на мужа и с осуждением воскликнула:
- Дождался! Ты не любишь нашего сына. Тебе на всё наплевать! Теперь я никогда не увижу своего мальчика.
Из её глаз брызнули слёзы. Смотритель стоял, уставившись в пол. Его плечи безвольно ссутулились, и он стал как будто ниже ростом.
- Одевайся, птаха, и лети отсюда прочь. Пусть тебе улыбнётся счастье, -тихо проговорил он, обращаясь к Марике.
Девочка заметила, как по его щетинистой щеке скатилась слеза. Глядя на этого сильного мужчину, можно было подумать, что он даже в детстве никогда не плакал. Марика и сама редко давала волю слезам, поэтому всей душой прочувствовала глубину его горя.
- Расскажите мне всё, как есть. Может быть, я смогу вам помочь, - сказала она.
- Чем ты можешь помочь?! - неожиданно со злостью выкрикнула женщина.
- Ты причина нашего несчастья! Раньше у нас была надежда, а ты отняла у нас даже эту малость.
- Я? Но что я такого сделала? - опешила Марика.
- Не бери в голову, девочка. Моя жена - добрая женщина. Просто она обезумела от горя. Ты тут ни при чём. Иди своей дорогой, - ласково проговорил смотритель.
- Никуда я не уйду, пока вы мне всё не объясните, - настойчиво повторила Марика.
- Это всё из-за Безумной Фриды, -вздохнул мужчина и повёл свой рассказ.
- С незапамятных времён в здешнем море хозяйничает Безумная Фрида. Никто не знает, откуда она появилась, но нет никого, кто причинял бы больше бед, чем она. Фрида топит корабли, а иногда похищает целые экипажи. Случается, что в море находят покинутый корабль. Без единого матроса он дрейфует в открытых водах, пока его случайно не обнаружит какое-нибудь судно.
Безумную Фриду никогда никто не видел на суше, но несколько месяцев назад она объявилась на маяке. В ту пору я работал с напарником. Мы по очереди смотрели за маяком. В злополучную ночь как раз было моё дежурство. Тьма стояла - хоть глаз коли. Море разбушевалось так, что волны бились в дубовую дверь, грозя сорвать её с петель. Худо, если корабль в такой шторм близко к скалам подойдёт. В такое время маяк - первый помощник морякам.
Вдруг дверь распахнулась. Гляжу, входит женщина. Красавица, каких мало, я сроду не думал, что такие на свете бывают. Обомлел я. Откуда в нашем захолустье женщине взяться, думаю? А она и говорит:
«Знаю, что ждёшь ты сына из плавания. Жив он, здоров, а вернётся или нет, от тебя зависит».
Я, понятное дело, спрашиваю, кто она такая и откуда ей про сына ведомо, а она продолжает:
«Зовут меня Фридой. А кое-кто называет Безумной».
Тут я всё и понял. Упал перед ней на колени, стал молить, чтобы она сына нам вернула. Обещал любое её повеление исполнить.
Вот она и приказала ждать, покуда ко мне явится человек, отмеченный знаком. А знак этот - круглый камешек с дырочкой посередине. И велела она отправить этого человека к ней взамен нашего сына. И ещё строго-настрого предупредила, что если я её приказ не выполню или сшельмую, то сына нам как своих ушей не видать.
Согласился я. Думал, придёт крепкий парень. Я его в равной схватке скручу и к Фриде отправлю. А оно вон как вышло. С девчонкой малой тягаться не по мне.
Смотритель маяка умолк, а потом поднял глаза на девочку и произнёс:
- Теперь ты всё знаешь. Уходи.
Женщина бросилась Марике в ноги и запричитала:
- Сжалься ты над нами, пойди к Фриде. У тебя родни нету. Ты всё равно одна, а у нас сынок - свет в окошке. Юнгой в плавание ушёл, ещё и жизни-то не повидал.
Муж поднял жену с пола, обнял за плечи и произнёс:
- Ну полно, полно. Что тут поделаешь?
- Она никому не нужна! - вырываясь, воскликнула несчастная женщина.
Слова ударили Марику, точно нож в спину. Но для матери нет никого дороже своего ребёнка.
Увидев, как девочка поникла от жестоких слов, смотритель маяка прикрикнул на жену:
- Прекрати! Думай, что говоришь!
Марика жестом остановила его.
- Она права. Я и в самом деле никому не нужна.
Перед мысленным взором девочки пронеслась карусель лиц. Глеб, Агнесса, мадам Стилет, Прошка, который наверняка и думать забыл о ней на волшебном острове, и снова Глеб.
- Ваш сын вернётся. Я пойду к Фриде, - твёрдо произнесла Марика.
Женщина застыла с открытым ртом, боясь, не ослышалась ли она, а потом упала на колени перед Марикой.
- Я буду каждый день молиться за тебя. Каждый божий день.
- Как же так... Как же так... - пробормотал смотритель и бросился за ширму.
Оттуда донеслись его приглушённые рыдания. Марика молчала. Слова здесь были не нужны. Она готова была на жертву не ради женщины, ползающей у неё в ногах, а ради сурового человека, который не мог поступить подло, даже чтобы спасти собственного сына.
История с Безумной Фридой казалась Марике странной. И откуда она узнала про оберег?
- Как Фрида догадалась, что я окажусь на маяке? Она что, ясновидящая? - спросила девочка.
- Нет. Она вообще не человек, - сказал смотритель, выходя из-за ширмы.
Марика судорожно сглотнула.
- А кто же она?
- Призрак.
- О нет! - простонала Марика.
Мир призраков как будто преследовал девочку. Сначала она побывала в Зазеркалье. Потом помогла мёртвому кузнецу выкопать проклятый клад. Позже ей пришлось познакомиться с призраком ночи - Лунным Рыцарем. А теперь ей предстояло встретиться с призраком морей. Ну почему всё это выпало на её долю?
Смотритель по-своему истолковал реплику девочки.
- Я знаю, как ты боишься, - сказал он. - Ты ничем нам не обязана и можешь уйти.
- Молчи, напугаешь ребёнка ещё больше. Может, девочке ничего и не грозит, -одёрнула мужа женщина и добавила: -Помнишь случай: у Петушиного мыса корабль потонул, так одна женщина выжила. Она на сносях была. Говорят, будто её Безумная Фрида спасла.
- Что ещё вы о ней знаете? - спросила Марика.
- Ей-богу, больше ничего, - поспешила заверить её женщина.
- Говори, - властно приказала Марика смотрителю.
- Мне нечего больше добавить. Случай, о котором рассказала жена, - сущая правда.
- Почему Фриду называют Безумной?
- Никто не знает, чего от неё ждать. Подчас случается, что корабль целёхонек, а экипаж словно в воду канул.
- Что ей от меня нужно? - спросила Марика.
- Откуда ж мне знать? - сказал смотритель и отвёл глаза в сторону.
Хозяин маяка лгал. Как только он увидел девочку, ему сразу пришла на ум мысль, что, возможно, Безумной Фриде надоело быть призраком и она хочет обрести новое тело, использовав для этого бедняжку. Но стоило ли пугать ребёнка? К тому же если Фрида исчезнет, то перестанут пропадать корабли и выходить в плавание станет безопаснее.
Марика задумалась. Было ясно, что высшие силы намеренно вели её к встрече с повелительницей бурь. Бесполезно противиться судьбе, от неё не убежать. Значит, всё предрешено. Девочка крепче сжала в кулаке оберег.
Жена смотрителя тихо плакала. Она всё ещё боялась, что Марика откажется от своего решения. Наивная женщина полагала, что судьбу можно перехитрить.
- Как мне увидеть Фриду? - наконец спросила Марика.
- Я посажу тебя в лодку, и она выйдет в открытое море. Там Фрида сама отыщет тебя. Скоро начнётся отлив. Надо спешить, - засуетился смотритель маяка.