Злата, не задумываясь, последовала за новым знакомым. Тропа сузилась настолько, что двоим на ней было не разминуться. Кентавр шел впереди, а всадница осторожно следовала за ним. Иногда тропа подходила так близко к обрыву, что у Златы кружилась голова. Она старалась не смотреть вниз, и хотя белогривый конь Звездного шейха уверенно ступал по каменистым уступам, сердце у нее замирало при виде острых, как зубы дракона, скал, громоздившихся далеко внизу. Наконец они добрались до отлогой каменистой площадки, за которой тропа обрывалась, а в горы уходила сквозная пещера. Далеко в глубине ее брезжил свет. Кентавр остановился:

— Дальше тебе придется идти одной. Праматерь Туча живет в лощине по ту сторону тоннеля. Она выполнит только одно желание — первое, которое ты выскажешь, когда выйдешь на свет.

— Так просто? — удивилась Злата. — Хорошо же вы живете: что ни пожелаешь — сразу исполняется.

— Желать не так легко, как кажется, — загадочно произнес кентавр.

Злата усмехнулась и, тронув коня под уздцы, направила его в темный коридор. Она точно знала, чего пожелать. Однако стоило ей оказаться под нависающим каменным сводом, как заколдованный тоннель окружил ее соблазнами. Вдруг ее начала мучить жажда, а перед глазами возник соблазнительный бокал с холодным лимонадом. Шипучие пузырьки поднимались вверх, а по запотевшим стенкам стекали капельки влаги. «Хочу пить», — прошептала Злата. Жажда прошла, но девушку охватила сонливость. Глаза слипались, и она едва могла удержаться в седле. Ей казалось, что она видит удобную кровать. Хотелось упасть на мягкие перины и заснуть, не думая ни о чем. Сонливость улетучилась, оттого что Злату охватил озноб. Промозглая сырость пробирала до костей. Девушка продрогла так, что у нее не попадал зуб на зуб. Она готова была все отдать за теплую меховую шубу, в которую можно закутаться, укрывшись от холода. Неожиданно потеплело, и озноб уступил место голоду. Во рту у Златы уже давно не было ни крошки, а тут еще откуда-то повеяло запахом свежеиспеченного хлеба и жареного мяса. И она проговорила: «Как хочется есть».

В считанные минуты, что Злата ехала по тоннелю, время для нее замедлило ход. Девушку охватывали разные желания, но все они были далеки от того, ради чего она оказалась здесь. Только перед самым выходом из пещеры она вдруг вспомнила о принце.

— Я хочу увидеть своего возлюбленного! — воскликнула девушка и шагнула на свет.

Колдовство тотчас исчезло. Лишь теперь до Златы дошел смысл загадочных слов кентавра. Ей стало страшно при мысли о том, что она могла пожелать сущий пустяк, забыв о главном. Хорошо еще, она вовремя опомнилась и пожелала то, что хочет больше всего на свете. Злата радостно рассмеялась, и эхо понесло ее смех по ущелью. Испугавшись своей дерзости, девушка осеклась и огляделась. Она стояла на небольшой площадке. Вокруг нависали причудливо изъеденные временем скалы. Внизу ущелье было затянуто непроницаемой белой пеленой. Лежащее в низине облако мерно вздымалось, будто дышало.

«Как живое. Наверно, это и есть праматерь Туча», — подумала Злата.

Девушка спешилась и осторожно подошла к самому краю пропасти. Опустившись на колени, она глянула вниз и негромко спросила:

— Праматерь Туча, ты слышишь меня? Пожалуйста, сделай так, чтобы я снова увидела моего принца.

Вдруг с края обрыва сорвался камень и покатился вниз, натыкаясь на встречные валуны. Тотчас этот дробный звук подхватило эхо, и перестук понесся, постепенно затихая далеко внизу. Злата невольно отступила от пропасти. И тут то ли ей почудилось, то ли и впрямь снизу раздался приглушенный вздох. Девушке стало не по себе. Прижавшись к коню, она боязливо прислушалась, но не услышала ничего, кроме шума бурлящего горного потока. Больше ей незачем было оставаться в этом колдовском месте. Злата поспешно вскочила на коня и галопом помчалась назад по тоннелю.