Корпуса стационара были ярко освещены, но во дворе больницы жизнь уже замерла. Последние запоздалые посетители торопились на выход. Стоящие вдоль пустынной дороги фонари провожали их равнодушными взглядами неоновых ламп. Искусственное освещение скрадывало въевшуюся в снежную корку грязь.

Выйдя через калитку проходной, Олег увидел автобус.

Это было редкое везение, по вечерам транспорт ходил неважно. Толкаясь возле передней двери, люди спешили занять места в салоне. Олег побежал, чтобы успеть. Он был почти у цели, когда автобус с шумным выдохом закрыл дверь и отошел от опустевшей остановки. Олег с досадой смотрел вслед удаляющимся красным огонькам.

Умиротворенный после разговора с бабой Нюрой, он снова окунулся во враждебный мир. Злой рок смеялся над ним, руша хрупкое равновесие, в котором так недолго находилась его душа. Даже в мелочах ему не везло. Легко сказать, благодари за все, что посылается, а как быть в данном, конкретном случае? За что он должен благодарить хама водителя? Ведь тот его прекрасно видел и закрыл дверь прямо перед носом. Угасшая на время злость разгоралась снова, а вместе с ней вернулась спутница-тревога.

Олег размашисто зашагал в сторону следующей остановки. Даже днем улицу, по которой он шел, нельзя было назвать людной. С одной стороны тянулся бесконечный, серый забор больницы, с другой – сквер, засаженный тоненькими, как хворостинки деревцами. Сквер облюбовали собачники, но в такую паршивую погоду они предпочитали выгуливать питомцев поближе к дому. Лишь фонари стояли, как часовые, тускло освещая унылый бетонный забор.

Быстрая ходьба погасила вспышку злости. Мысли Олега вернулись к совету бабы Нюры. Если бы он знал, как найти в своей ноше радость! Наверняка, в телепатии есть какие-то плюсы, ведь умели же другие устраиваться. Целая армия предсказателей и экстрасенсов жила припеваючи и не тужила. Почему же, когда он надеялся обратить свой дар в денежный эквивалент, его неизменно постигала неудача? Или радость выражается не в деньгах? Но тогда в чем?

Неожиданно Олега окликнули:

– Эй, пацан. Закурить не найдется?

Погруженный в раздумья, Олег не заметил, как ему навстречу вышли двое ребят. По виду они были его ровесниками, может, чуть моложе. Один высокий и нескладный. Другой – коренастый крепыш, многозначительно поигрывал висящей на джинсах цепью.

– Я не курю, – сказал Олег.

Он понимал, что это только предлог. Цепь лучше всяких слов говорила о том, что разойтись мирно не удастся. В его положении нарываться на новые неприятности было бы чересчур. Оставалось бежать. Он оглянулся, но путь к отступлению был отрезан. Сзади к нему подходили еще трое: парень повзрослее и двое малолеток. Стая, не спеша, с напускной вальяжностью, окружала жертву. У Олега возникло странное ощущение, что все это с ним уже происходило.

«Red Bulls» – эту куртку и ее хозяина он узнал бы из тысячи. Поистине мир тесен. Он оказался один на один с парнями, которые избили Земского. События месячной давности успели отойти в далекое прошлое. Жизнь как будто расслоилась на два пласта: до роковой встречи с длинноволосым и после. Причем в каждой эпохе время текло с разной скоростью.

Парни мрачно сомкнули кольцо. Олег так ярко пережил подобную ситуацию в своем видении, что теперь она казалась ему почти искусственной, как театральная постановка, повторяющаяся из раза в раз. Страха не было. Скорее удивление тем, какие причудливые виражи закладывала судьба. Олег силился вспомнить, как зовут парня в куртке, которого он мысленно окрестил Быком.

Парень с цепью язвительно хмыкнул, обращаясь к Быку:

– Слышь, он не курит. Типа, здоровый образ жизни.

– А че? Кто не курит и не пьет, тот здоровеньким помрет. Правильно я говорю? – пошутил Бык.

Компашка привычно заржала над затасканной шуткой.

– Горбунов? – спросил Олег, внезапно вспомнив фамилию.

Парень оборвал смех и с прищуром уставился на Олега, старательно изображая работу мысли.

– Мы чё знакомы?

Маленький мальчишка, который был вместе с Горбуновым в милиции, узнал Олега первым.

– Это ж тот самый пацан. В ментовке.

– Сто пудов. Точняк он, – просветлел Горбунов и уже более дружелюбно обратился к Олегу: – Слышь, пацан. У меня против тебя ничего нет. Так что давай по-хорошему. Гони бабло, какое есть, и можешь гулять. Не тронем.

Ситуация разрешалась наилучшим образом. Разумнее всего было расстаться с наличностью и уйти, но Олега будто заклинило. Почему он должен отдать деньги на водку и сигареты этим ребятам вместо того, чтобы купить матери апельсинов?

– Нет, – тихо, но твердо сказал он.

– Чего? Ты че, решил бодаться? Так мы тебе рога в миг пообломаем, – засмеялся Горбунов и подмигнул своим товарищам.

Разумом Олег понимал, что один против пятерых – далеко не выигрышная комбинация, но двигавшее им чувство праведного гнева было вне законов арифметики.

– Попробуй. Тебе на водку не хватает, а мне мать кормить надо.

– Ты че, не понял, что я тебя прошу по-хорошему ради знакомства? А могу ведь и по-плохому.

– Пятеро на одного – не велика смелость. Даже этот пацаненок и то храбрец, – кивнул Олег на самого маленького. – Ну, давайте. Вас же много, а я один.

В висках совсем некстати начала пульсировать боль, но, как ни странно, это лишь прибавило Олегу решимости биться до конца.

– На совесть бьешь? А у нас ее нету, – усмехнулся Горбунов и неожиданно сделал ложный выпад.

Олег сжал кулаки и сгруппировался, приняв бойцовую стойку. Страха по-прежнему не было. Была лишь решимость, во что бы то ни стало, продержаться. Главное, не упускать из виду того, что с цепью.

Ребята угрожающе подступили. Кольцо стало теснее. Парень с цепью слегка выдвинулся вперед.

– Ты че, в самом деле такой отмороженный, что будешь биться против пятерых? Или просто дурак? – усмехнулся Горбунов.

– Может и дурак, но биться буду, – сквозь зубы сказал Олег.

Стая ожидала команду, когда можно будет наброситься на жертву. Неожиданно Горбунов осклабился.

– Харе. Отбой, пацаны. Расслабься, – обратился он к Олегу. – Мы ж по понятиям.

Олег выпрямился и разжал кулаки, но терять бдительность не следовало. Понятия этих ребят не совпадали с его собственными.

– Я тебя еще в ментовке приметил, – одобрительно сказал Горбунов. – Другие там киснут, а ты ничего. Не забздел. Как ты инспекторшу уел? Слышьте, умора! – обратился он к компании: – Вы, говорит, таблетки не глотайте. Типа, не беременны. Прямо этот, добрый доктор Айболит.

Горбунов заржал, и дружки захохотали следом. Как у зверей, авторитет вожака был непререкаемым.

– Видели б вы инспекторшу. Аж взвилась, Сифон, скажи? – продолжал Горбунов.

– Ага. Как шило в зад сунули, – с удовольствием поддакнул маленький пацаненок, радуясь, что на него обратили внимание.

Олег понял, что опасность миновала.

– Тебя как зовут? – спросил Горбунов.

– Олег.

– Я Горбун. Это для своих, – многозначительно добавил он и по очереди указал на парня с цепью, нескладного и малолеток.

– А это Жоха, Толян, Сифона ты знаешь и Феня.

– А тебя за что в ментовку загребли? – поинтересовался Жоха.

– Парня избили из нашего класса, а мы с ним… не ладили, короче.

– Тогда за тобой должок. Это мы его приласкали.

– Так я ж вас не нанимал, – парировал Олег.

– Шутка. Слизняк он. Его Сифон размажет одной левой. А ты крутой чувак. Уважаю. Ладно, давай за знакомство. Сложись, не будь жлобом.

– Правда, не могу. У меня мать в больнице. Ей теперь работать нельзя. Я пока дисками на перекрестке торгую. Там много не заработаешь.

– Ты че, водилам диски толкаешь? – удивился Горбунов. – Ну, ты меня запарил. Там же только лохи пашут.

– Значит, я лох.

Горбунов оглянулся на свою компанию.

– Пацаны, вы когда-нибудь слышали, чтобы кто-то так вот про себя сказал, я лох?

– Не, – заржали ребята, предвкушая очередную шутку.

– А я вам вот что скажу. Тот, кто может про себя такое сказать – не лох. Сто пудов. Братан, ты меня пронял. В этом районе тебя никто не тронет. Скажешь, Горбун – мой братан.

Горбунов обнял Олега за плечи.

– Пойдем, мы тебе нашу хазу покажем. Знакомство отметим. Не боись, угощаем.

Ощущение опасности миновало полностью, хотя тупая головная боль осталась. Олег был уверен, что ему ничто не грозит. Провести остаток вечера в кругу новых знакомых было ничем не хуже, чем слоняться в одиночестве. Не задумываясь о том, какой новый поворот приготовила ему судьба, Олег последовал за ребятами.

По истертым ступенькам они спустились в подвал жилого дома.

– Да будет свет, сказал монтер и перерезал провода, – провозгласил Горбунов.

Он щелкнул выключателем и посмотрел на гостя в ожидании произведенного эффекта. Трехрожковая люстра с недостающим плафоном осветила штаб-квартиру. Помещение производило странное впечатление, как коллаж, состоящий из многих кусочков никак не складывающихся в единую картину. В потугах создать своеобразный уют ребята натаскали мебели, которую прежние хозяева вытащили на помойку. Здесь были даже буфет и круглый стол, из тех, что когда-то имелись в каждом доме, а теперь перешли в разряд антиквариата. Среди скарба выделялся домашний кинотеатр, который смотрелся, как бриллиантовый перстень на бомже. Напротив него стояли два разномастных дивана.

– Клево, как в квартире, – похвалил Олег, несколько покривив душой. Все же подвал оставался подвалом.

– А то, – довольно осклабился польщенный Горбунов.

– Телевизор работает? – спросил Олег.

– Обижаешь. Новяк. По случаю купили. Ворованный, – ничуть не смущаясь, объяснил Горбунов, проводя Олега по своим владениям.

Один угол подвала был отведен под своеобразный тренажерный зал. Там висела боксерская груша, лежала штанга и гантели.

– А это, типа, качалка. Хочу еще сюда какой-нибудь тренажер поставить. Прикинь?

Горбунов показушно саданул по груше.

– А тут шамальник, – Горбунов показал на угол, где стояла электрическая плитка, допотопный холодильник и даже раковина.

– Как это вы все обустроили? И воду провели и розетки, – удивился Олег.

– Это у нас Толян. Голова. Он те че хошь сварганит. Правда, Толян? – обратился Горбунов к нескладному.

– Ну? – немногословно отреагировал молчаливый Толян.

– Здорово! А жильцы дома не возражают? – поинтересовался Олег.

– Да ты че? Они ж момент секут. Мы для них, тип, крышак. Знаешь основной принцип? Не гадь там, где живешь. Типа, если какое мурло лампочку в подъезде разобьет или на стенке чего нашкрябает, мы ему ноги повыдираем. Рядом – хоть все матюгальниками обрисуй. А в нашем доме ни-ни.

Слова Горбунова явно не расходились с делом. Несмотря на убожество обстановки в подвале царил идеальный порядок. Олег не переставал удивлялся, как много может сочетаться в одном человеке. Встретишь Горбунова на улице – бандит-бандитом. А в душе – хозяйственник.

– Пацаны, мечи на стол все, что есть, – скомандовал Горбунов.

Младшие ребята стали споро накрывать на стол. Судя по всему, иерархия в группе была отлажена четко. Здесь у каждого имелись свои обязанности. На столе появилась водка, хлеб, вареная колбаса, консервы.

– Тушенку разогреть? – спросил Феня.

– А то. Что ж мы ее холодную будем хавать? – недовольно бросил Горбунов.

Пока малышня собирала на стол, старшие сели перед домашним кинотеатром. Жоха завладел пультом и переключал каналы, не задерживаясь ни на одном дольше нескольких секунд.

– Харе, Жоха. Уже перед глазами мельтешит. Вруби спорт, – попросил Горбунов.

Олегу было безразлично, что смотреть. Несмотря на дружелюбную атмосферу, его снова сковал безотчетный страх. Он возник, как только они переступили порог подвала. Пока Горбунов водил гостя с экскурсией, Олег старательно подавлял нарастающее чувство тревоги. Он пытался найти ему объяснение, но не мог загнать интуицию в Прокрустово ложе логики. Чтобы понять природу нависшей опасности, нужно было погрузиться в транс, а именно это было сейчас непозволительно.

Водку разлили по стаканам. Олег запоздало осознал, что, приняв приглашение, поступил опрометчиво. Ему не доводилось пить ничего крепче вина и пива. А с учетом того, что тупая боль в голове не унималась, действие алкоголя могло быть непредсказуемым. Но отказаться, значило оскорбить новых знакомых и нарваться на неприятности.

Пить или не пить. Любое решение несло за собой мало приятные последствия. С одной стороны пятеро пацанов, не умеющих прощать обиды, с другой – заложенная в мозгу мина.

Мина!

Внезапно Олега осенило: в подвале была заложена мина. Это было мгновенное озарение, сродни тому, что испытывает ученый, сделав неожиданное научное открытие. Предположение выглядело маловероятным. Откуда в жилом доме могла оказаться мина? И все же Олег был уверен в своей догадке.

– Ребята, у вас тут мина, – произнес он.

– Чего?

– У вас в подвале мина, – повторил Олег.

Как и следовало ожидать, его словам не поверили. Во всяком случае, паники не наблюдалось. Ребята переглянулись. Атмосфера вдруг переменилась. Между ними снова возникла стена враждебности. Горбунов, недобро прищурившись, спросил:

– Откуда ты знаешь?

– Вы все равно не поверите, – сказал Олег.

– А ты попробуй. Может, мы доверчивые. Колись.

В тоне Горбунова не было и доли прежнего благодушия.

– Знаешь, откуда я узнал про милиционершу и про таблетки?

– Ты мне зубы не заговаривай. Я тебя про мину спрашиваю, – сурово повторил Горбунов.

– А я тебе отвечаю. Иногда у меня бывают видения. Так и с милиционершей. Откуда я мог знать про таблетки? И насчет мины. Я ее просто чувствую. Поищите и сами убедитесь. Тогда вы мне поверите. Здесь опасно, – пытался втолковать им Олег.

– Я не врубился, ему че, милиционерша сказала? – спросил Жоха.

Ему никто не ответил. После долгого, тяжелого молчания, тишину нарушил Горбунов:

– Свистишь?

– Я же говорил, что не поверите. Мне никто не верит. Хочешь правду про теракт в метро? Это я им звонил! Я! Потому что я накануне увидел, как это произойдет. Я предупредить хотел, а они решили, что звонил террорист!

Олега душили бессилие, обида и горечь. Почему люди с таким упорством закрывают уши, когда он говорит им правду?

– А чего ж не пошел и прямо не выложил? – поинтересовался Горбунов.

– А они бы мне поверили? Вот сейчас я тебе говорю про мину. Ты мне веришь? – с вызовом спросил Олег.

Пульсирующая боль в голове становилась все сильнее. Олег потер виски. В подвале снова повисла тишина. Горбунов залпом опрокинул водку. Его примеру последовали остальные. Олегу хотелось уйти, но он знал, что так просто его не выпустят.

– Ну, ты даешь, – наконец произнес Горбунов. – У нас ведь, правда, мина.

– Так вы об этом знали?! – удивился Олег.

– А то! Жоха по случаю выменял.

Несколько мгновений Олег в растерянности молчал. Внезапно на него накатила смертельная усталость.

– Вы должны от нее избавиться.

– Как избавиться?

– Не знаю. Только уберите ее отсюда.

– Не, ничего не будет. Она у нас уже с полгода лежит.

– А потом один раз рванет. Слушай, это не шутки. Я опасность нутром чую. Рванет – мало не покажется. Ну, хоть вы мне поверьте! – с жаром воскликнул Олег.

Горбунов молчал, оценивая ситуацию, а Жоха запоздало спросил:

– Чё, это, правда, твою рожу по телеку гоняли?

– А что, не похож? – с вызовом спросил Олег.

Все с новым интересом уставились на Олега.

– А фиг его знает? Может, и похож, – пожал плечами Горбунов.

– Так что с миной? Я не хочу, чтоб вам башки поотрывало, – сказал Олег.

Воцарилась новая длинная пауза, а потом Горбунов пообещал:

– Лады. Уберем. Базар сечем.

Жоха достал сигарету и закурил. К нему присоединились Толян и Феня. От табачного дыма у Олега к горлу подступила тошнота. Сифон легонько тронул его за плечо и участливо спросил:

– Ты че? Плохо тебе?

– Выпей водки. Полегчает, – предложил Горбунов.

– Нет, будет только хуже. Голова болит. Это от дыма, – сказал Олег.

Горбунов цыкнул на ребят:

– Харе дымить!

Все беспрекословно подчинились.

– Вот такая получилась невеселая посиделка, – попытался свести все на шутку Олег. – Я пойду, ладно?

– Куда ж ты такой пойдешь?

– Домой надо. Завтра вставать рано.

– Ща мотор поймаем, – пообещал Горбунов.

Прощались друзьями. Усаживая Олега в попутку, Горбунов сказал:

– Короче, братан, если что, ты знаешь, где нас найти. Ну, бывай.