В литературное агентство Кристофера Литтла на Уолем-Гроув в Фалеме в одно морозное декабрьское утро пришла по почте рукопись в необычной черной пластиковой папке. Сначала Брайони Эвене, которая разбирала почту, не обратила на нее внимания, так как агентство практически не занималось детской литературой. Но сама Брайони любила читать, особенно детскую классику, ее любимыми произведениями были «Белый жеребенок», «Ласточки и амазонки» и «Властелин колец». Так что этой рукописи, принадлежавшей перу некой Джоанны Роулинг, можно сказать, очень повезло. Черная пластиковая папка была отложена в сторону от горы из бумаг, пришедших только за это утро, большинство из которых впоследствии отправилось прямиком на помойку.
Сам владелец этого литературного агентства, Кристофер Литтл, полагал, что детская литература денег принести в принципе не может, поэтому Брайони Эвене рассудила, что «не было никакого смысла показывать рукопись Крису. Мы все равно этим не занимались. Я всегда первым делом отбирала что не пойдет – например, детские книги или поэзия». Но во время обеда Брайони решила пролистать «Гарри Потерра» и увидела иллюстрации, прилагающиеся к книжке, сделанные самим автором. Рукописный вариант первых трех глав, который стала читать Брайони впоследствии практически не отличался от изданного. После прочтения первой главы она решила взять рукопись домой, чтобы «долистать» на досуге.
Новый внештатный рецензент, Флер Хоул, в обязанности которой входило прочитывать отобранные рукописи, в тот день заглянула к Брайони, которая тут же протянула ей книгу Роулинг и сказала: «По-моему, стоящая вещь. Я пробежала только первую главу, остальные две собираюсь дочитать позже, но, если хочешь, можешь просмотреть все сейчас и сказать, что ты думаешь». Флер прочитала все от начала до конца, ее захватила эта сказка.
«Если быть точной, – вспоминает Брайони, – я прочитала первую главу, а Флер – сначала вторую и третью. До конца дня я закончила все три и сказала Крису: “Может, пошлем запрос?” И он ответил: “Посылай что хочешь”. Вот так все и было».
Кристофер Литтл – солидный деловой мужчина, обаятельный, всегда безупречно одетый, обладающий редкой деловой хваткой и нюхом на сенсации, буквально из всего всего умеющий извлекать выгоду. Его последним партнером по бизнесу стал Патрик Уолш, литературный агент с великолепным вкусом. Если Кристофер был талантливым бизнесменом, то Патрик умел выискивать талантливых писателей и чуять их возможности. «Крис был прежде всего бизнесменом, – объясняет Брайони, – а Патрик – литературным агентом. Но это было хорошо тем, что они смотрели на все с разных точек зрения, и один видел слабые места другого. Патрик подходил к делу с позиций литературы, а Крис имел перевес в области маркетинга. Патрик был очень неряшливый, а Крис – подтянутый и аккуратный».
Кристофер Литтл всегда был увлечен только продвижением новых идей, он, собственно, и создал репутацию агентству, проявив дальновидность и заключив несколько контрактов со звездами спорта, желающими написать свои автобиографии. Кроме того, агентство занималось книгами Симона Гандольфи, автора криминальных и приключенческих романов, Анны Пастернак, пишущей любовные романы, А. Дж. Квиннелла, создателя популярных триллеров, и многих менее известных британских авторов. Список жанров литературных произведений, которыми занималось агентство, был весьма обширным. Но большинство выбранных Патриком авторов и заключенных Кристофером контрактов приносили прибыль.
Первая книга Джоанны попала в это агентство случайно. В ежегодном справочнике «Художники и писатели» в Центральной библиотеке Эдинбурга она выбрала его случайно – ей просто понравилось название. До этого Джоан обратилась в одно лондонское агентство, где ей ответили категорическим отказом, видимо, даже не поинтересовавшись содержанием присланного материала. Больше всего, как это ни смешно звучит, ее разозлило то, что они не вернули пластиковую папку, в которой Джоанна отослала рукопись.
От литературного агентства Кристофера Литтла Джоан получила письмо, которое написала Брайони Эвене от лица владельца, попросив прислать всю рукопись целиком. Если бы она подозревала, что, получив ответ, Джоанна пустилась в пляс вокруг кухонного стола в своей квартирке! Этот момент «мама Гарри Поттера» запомнила на всю жизнь: «Сначала я решила, что снова пришел отказ, но внутри было коротенькое письмо: “Спасибо. Будем признательны, если вы пришлете остальную часть рукописи на эксклюзивной основе”. Это было лучшее письмо в моей жизни. Я перечитала его восемь раз».
На Уолем-Гроув полная рукопись книги «Гарри Поттер и Философский камень» пришла через несколько дней после того, как Джоан получила письмо. Она торопилась, боясь, как бы Кристофер Литтл не передумал. Если бы она знала, что он даже не видел ее черную пластиковую папку! Но Брайони вначале сама дочитала книгу до конца, а потом передала ее Кристоферу с такими отзывами и комментариями, что ее босс не смог отказаться. Брайони вспоминает, что «закончила ее быстро, потому что это действительно хорошая вещь, и я просто не могла от нее оторваться. Потом передала книгу Крису с самыми восторженными комментариями, он взял ее с собой и прочел за один вечер. Несмотря на целый штат рецензентов, он завел себе правило самолично знакомиться с авторским материалом. Сперва я сомневалась, что Крис одолел весь “Философский камень”, поскольку он сказал, что ему хватило для этого одного вечера, но, если подумать, это вполне возможно… На следующее утро мы обсудили рукопись, и Крис очень воодушевился. Мы собирались указать Джо лишь на несколько моментов. Помнится, я посоветовала ей еще немного поработать над образом Невилла Лонгботтома. Мне он показался забавным персонажем. А Крис заинтересовался квиддичем, которому, он считал, нужно уделить больше внимания. Он рассудил, что мальчики не воспримут квиддич как игру, пока не узнают всех правил. Впрочем, у Джоанны правила уже были готовы, так что она просто сказала “хорошо” и вставила их в книгу. Она даже приложила иллюстрацию – простой лист бумаги с зарисовкой матча по квиддичу: волшебники на метлах, летящие друг на друга».
После этого Брайони, отвечавшая за редакторскую работу и переписку с Джоанной, отдала рукопись Патрику, его слово, как литературного агента и совладельца агентства, было решающим. «Философский камень» произвел на него неизгладимое впечатление. Можно сказать, что практически все было готово для дальнейшего продвижения рукописи.
Джоанна подписала с агентством контракт, отправленный ей по почте Кристофером. В нем указывалось, что агентство получало 15 % валового дохода от продажи книги на британском рынке и 20 % дохода от проката поставленной по ней киноленты, а также оставляло за собой право заключения сделок с переводчиками и американскими распространителями. Это был стандартный документ, действующий пять лет. Такой контракт подписывали все авторы агентства. Первый параграф этого документа: «Автор назначает Агента единственным и исключительным представителем во всех сферах своей литературной деятельности и передает ему право продвижения на рынке своей литературной продукции, включая романы, рассказы, драмы, стихотворения, киносценарии, сценарии телевизионных постановок и мультипликационных фильмов, тексты песен, статей, а также рекламные материалы».
Немногим больше счастья на тот момент Джоанна испытала только от рождения Джессики. Как-никак, а для «Гарри Поттера» она тоже была мамой, хоть и литературной. Тут же подписав все страницы договора, Джоанна, даже не проконсультировавшись с юристом, как в письме ей советовал Кристофер, отправила его на Уолем-Гроув. Если бы кто-то в агентстве подозревал, в какой нищете жила Джоан с дочерью! Расходы на переписку с ними проделали большую брешь в ее бюджете, но, подписав контракт, Джоанна вздохнула более- менее спокойно. По крайней мере, в недалеком будущем, как ей думалось, она могла надеяться на небольшой гонорар. Оставалось дело за малым – найти издательство, заинтересованное в публикации книги.
По издательствам рукопись рассылала Брайони. Было сделано три копии, к каждой из которых прикрепили новый титульный лист со штампом «Литературное агентство Кристофера Литтла», а в строке «фамилия автора» значилось: «Джоанна Роулинг». Джоанне оставалось только ждать и продолжать надеяться. Издательство «Пингвин» рукопись отвергло сразу, в «Трансуорлде» рецензент был болен и рукопись так никто и не прочел, и Брайони затребовала ее назад для пересылки другому издателю. Двенадцать издательств по тем или иным причинам упустили шанс выпустить книгу Джоанны. Но «Блумсбери» на Сохо-сквер заинтересовалось. Это издательство было небольшим, созданным недавно (в 1986 году), и главным их достижением было издание «Английского пациента» Майкла Ондатже. Отдел детской литературы в «Блумсбери» открыли лишь несколько месяцев назад. Его возглавил Барри Каннингем, обладающий коммерческим чутьем, так же, как и Кристофер Литтл. Кроме того, Барри Каннингему самому очень понравилась книга: «Ужасно увлекательная вещь. Прежде всего меня поразило то, что основные события происходят в полностью вымышленном мире. Создавалось такое впечатление, что Джо сжилась со своими персонажами и их судьбами. Только вот для детской книги рукопись была несколько длинновата». Посоветовавшись еще с четырьмя сотрудниками своего небольшого отдела, Барри предложил агентству £1500. Торговаться никто не стал, несмотря на то, что книга всем понравилась, всё же это была «проба пера» молодой никому неизвестной писательницы, и рисковать никто не хотел. Кристофер сам взвесил все шансы Джоанны заработать больше и посоветовал принять это скромное предложение. Для Джоан эта сума с вычетом процентов агентства и налогов – £1275 – была сказочным состоянием. Деньги выплачивались по частям. Первую часть она могла получить сразу, приехав в Лондон и встретившись с издателем, вторую выплачивали после публикации, назначенной на начало следующего, 1997 года. Из-за Джессики на встречу с издателем Джоанна могла приехать только на один день, а это значило, что она проведет в дороге более девяти часов. Но дорога в поезде для Джоан – это всегда повод поработать, точнее, начать трудиться над следующей книгой о «мальчике-который-выжил».
Перед первым знакомством с издательским миром, а Джоан лично еще не была представлена ни Кристоферу Литтлу, ни Барри Каннингему, писательница очень нервничала. В маленьком пабе в районе Сохо Барри Каннингем заказал ланч, ожидая Джоан. Она не опоздала, еще успела забежать в магазин игрушек «Хэмлис» на Риджент- стрит, чтобы купить подарок Джессике. Встречей Барри Каннингем остался доволен. Он вспоминает, что ему еще подумалось тогда, «что она немного стесняется себя, но очень гордится своей книгой и абсолютно уверена в том, что детям Гарри понравится. Я уже знал обо всех ее злоключениях после возвращения из Португалии, поэтому меня поразило ее серьезное отношение к своему творению. Но ее вполне можно понять». В конце встречи Барри Каннингем произнес фразу, над которой до сих пор смеется. Пожимая руку писательнице, он произнес: «На детских книгах, Джо, денег не сделаешь». Это эпизод из своей жизни Джоанна тоже вспоминает со смехом.
Единственное сожаление того дня – Джоан так и не познакомилась с Брайони, которая не смогла вырваться из конторы на Уолем-Гроув. Но их знакомство в будущем будет не менее эффектным и веселым, чем последняя фраза Барри. Эта встреча состоится более чем через год, в октябре 1998 года, когда Джоанна будет встречаться с поклонниками ее литературного таланта на Челтнемском литературном фестивале. К тому времени будет опубликована уже вторая ее книга – «Гарри Поттер и Тайная комната». Брайони придет со своей тетей и двумя племянниками на встречу с Дж. К. Роулинг с читателями. Она отлично запомнила тот день: «Около десяти утра мы сидели в коридоре, и тут мимо нас процокала на высоченных каблуках молодая женщина. Миниатюрная, со вкусом одетая. Я ничего не сказала, но про себя подумала, что это, наверное, Джоанна. Потом все вошли в аудиторию, дети с книгами в руках расселись, скрестив ноги, на полу вокруг помоста, а взрослые заняли стулья позади них. Появилась Джоанна, стала читать отрывки из “Поттера”, отвечать на вопросы. Она зачитала фрагмент из второй книги, из главы “Добби предупреждает об опасности”, где Гарри обнаруживает у себя на кровати в доме номер 4 по Тисовой улице домового эльфа Добби. Потом дети снова стали задавать вопросы, и я была удивлена, потому что вопросы были очень умные – такие услышишь только от истинных поклонников. О книгах они знали все, но особенно их интересовали имена. Так все мы узнали, что Дамблдор – это древнеанглийское слово “шмель”. Я подняла руку, чтобы задать вопрос, и Джоанна заметила: “Отлично, вот и взрослые тянут руки”. Я спросила ее о правах на кинокартину: “Я слышала, вы отказались от более выгодной сделки, потому что хотели контролировать процесс съемок. Вы довольны условиями контракта?” Джоанна ответила, что довольна и добавила: “Надеюсь уговорить Робби Колтрана сыграть Хагрида, но в одной газете написали, что Хагрид – огромный жуткий монстр, так что, боюсь, он может отказаться”. Тогда я сказала, что, очевидно, написавший это журналист в глаза не видел книги, и Джоанна была польщена этой репликой… Потом в большом шатре устроили концерт. У тети был с собой “Философский камень”, во взрослом варианте, который только-только появился на прилавках, и Джо сказала, что “еще не подписывала книгу в этом издании”. Я показала ей письмо с отзывом о “Поттере”, опубликованное в лондонской “Ивнинг Стэндард”. Увидев подпись, она застыла, потом подпрыгнула и прямо при всех принялась меня обнимать и рассказывать, кто я такая и что я сделала для Гарри Поттера. Это было чудесно». Джоанна никогда не забудет, какую роль сыграла Брайони в ее судьбе и в судьбе ее первой книги. При следующей их встрече, в день презентации «Кубка Огня», Джоанна сделает надпись на экземпляре Брайони: «Брайони – истинной первооткрывательнице Гарри Поттера… Дж. К. Роулинг».
В издании первой книги «Гарри Поттер и Философский камень» редакторской правки почти не было. По словам Барри Каннингема, редакторы «лишь слегка “отточили” стиль». Самым большим изменением стало имя автора. У Джоанны появился псевдоним Дж. К. Роулинг. Это был стратегический шаг, предпринятый литературным агентством, а точнее, Кристофером Литтлом, который, проконсультировавшись с несколькими издателями, решил, что произведения женщин-писательниц у мальчиков не пользуются популярностью, а девочки с удовольствием читают и книги авторов-мужчин. Литтл предложил разместить на обложке лишь инициалы и фамилию автора, но Дж. Роулинг смотрелось нереспектабельно. После рассмотрения нескольких вариантов было решено остановиться на инициалах «Дж. К.». Это звучало привычно (в английском алфавите буквы «J» и «K» стоят рядом), да и Джоан очень понравился этот вариант. Она посчитала, что «К» – это Кэтлин, имя ее любимой бабушки, и решила взять его себе как второе хотя бы в псевдониме. Теперь осталось только «смириться» с этим именем и научиться им подписываться (на всякий случай!). Если бы Джоан подозревала, сколько десятков тысяч подписей ей придется поставить!
«Гарри Поттер и философский камень» вышел в свет 26 июня 1997 года, в твердом и мягком переплетах одновременно. Семь лет тяжелого труда и переживаний – и Джоанна смогла взять в руки экземпляр своей первой книги. Мечта осуществилась. Тираж в твердой обложке составлял пятьсот экземпляров, тогда еще никто не знал, что каждая книга этого тиража станет раритетной. Художник, оформивший и проиллюстрировавшим книгу, Томас Тейлор, был найден Барри Каннингемом после тщательного отбора кандидатов. Издатель считал, что очень важно в иллюстрациях передать тонкий юмор произведения. На обложке был изображен мальчик в круглых очках с толстыми линзами и шрамом-молнией на лбу, стоящий на фоне ярко-красного поезда с надписью «Хогвартс-экспресс». Через несколько лет эта иллюстрация станет самой известной иллюстрацией в мире.
Естественно, что первая публикация не вызвала никакого ажиотажа – неизвестный автор, такой же герой, бюджет книги более чем скромный (едва удалось заключить контракт с американскими распространителями), громкой рекламы не было. Единственное, чем Барри мог помочь в продвижении книги и автора, так это использовать свои связи с известными литераторами, чтобы книга не прошла мимо них и профессиональных рецензентов.
«Невозможно противиться дерзкому напору свежей, новаторской струи на фоне приевшихся триллеров и приторных любовных романов» – это был первый благоприятный отзыв, опубликованный в «Скотсмэн». Потом последовало упоминание в «Санди Таймс»: «Забавная волшебная сказка для людей всех возрастов от десяти и старше… Гарри Поттера в младенческом возрасте отдают в семью ужасно занудных и злобных родственников ради его собственной безопасности: он из мира волшебников. В день одиннадцатилетия волшебники сообщают ему, кто он на самом деле, и поезд уносит его навстречу судьбе. История полна неожиданностей и шуток». Конечно, книга была рассчитана на возраст от девяти до тринадцати лет, но она оказалась интересна и взрослым.
Через три дня после выхода в свет «Гарри Поттера» позвонил Кристофер Литтл. Он был в Нью-Йорке, где участвовал в аукционе по продаже книг американским издательствам. Один из них, Артур А. Левин, директор редакции «Схоластик Букс», предложил за книгу Дж. К. Роулинг $100 000. Эта сумма за право издавать книгу была огромной. «Гарри Поттера» Артуру А. Левину предложила прочитать Дженет Хогарт, уволившаяся недавно из «Блумсбери» и теперь работавшая в «Схоластик». А. Левин прочитал всю книгу на одном дыхании и сразу же понял, что Америка – земля, на которой «Гарри Поттер» будет пользоваться потрясающим успехом.
Это стало переломным моментом в жизни Джоанны. В одной из статей для «Санди Таймс», Дж. К. Роулинг вспоминает: «Я весь вечер ходила взад-вперед по дому в каком-то нервном оцепенении, легла спать только в два часа ночи, а рано утром меня разбудил телефонный звонок. Я не отходила от телефона всю неделю». Теперь каждая крупная газета Британии и США что-нибудь писала о Джоан. В первую очередь, конечно, как принято в желтой прессе, обсуждалось ее семейное положение и доходы. Смаковать подробности ее личной жизни, искажая все факты, наверное, кроме одного, что она мать-одиночка, стали даже более мелкие газеты.
Были ли $100 000 разумным вложением? Многие эксперты сомневались. Так же как сомневались в продаже огромного по тогдашним меркам тиража в 50 000 экземпляров, которого не удостаивались даже авторы, не только известные в своей стране, но и переводимые на другие языки.
Книги о Гарри Поттере к концу 1999 года заняли три первые строчки в списке бестселлеров года. Кто-то из газетчиков назвал их литературным эквивалентом «Битлз».
В прессе было опубликовано заявление Кристофера Литтла о том, что сделка со «Схоластик» является «беспрецедентным» случаем в истории мировой детской литературы, хотя это был скорее рекламный ход, который, безусловно, удался. Но сумма, полученная Джоан от «Схоластик» была действительно очень крупной, и не удивительно, что это вызвало в прессе и литературных кругах ажиотаж.
Джоанна предпочитала работать быстро, поэтому, получив возможность практически не отвлекаться от сочинения, она через две недели после выхода в свет «Гарри Поттера и Философского камня» отвезла своему издателю рукопись следующего тома, называвшегося «Гарри Поттер и Тайная комната». Хотя вторая книга поттерианы далась ей с бо́льшим трудом, чем первая.
Первое свое интервью Джоан дала Найджелу Рейнолдсу, остроумному светскому журналисту, ведущему колонку о новостях искусства в «Дэйли Телеграф», которая до сих пор остается самой многотиражной газетой Британии. По воспоминаниям журналиста интервью ему понравилось: «Мы прекрасно пообщались. Помнится, я предрек, что в дальнейшем ей еще не раз будут задавать подобные вопросы. Она немного нервничала, наверное, внушила себе, что интервью – это сложно. Кроме того, я сказал, что, если все пройдет гладко, ее жизнь станет достоянием общественности. Казалось, ее это тревожило. Она вела себя несколько скованно и настороженно. Создавалось впечатление, – отмечал Рейнолдс, – что она жила в маленькой темной каморке и не могла заплатить даже за отопление. Джоанна подтвердила всю нашу предварительную информацию. Казалось, она сговорилась с агентами по связям с общественностью. Она рассказывала и о кафе, и о ребенке в коляске, и о других уже известных случаях из жизни. Еще Джоанна поведала историю появления “Гарри Поттера”, всю, с самого начала. Но подробностей личной жизни она избегала. Например, она так и не сказала, почему уехала из Португалии». В течение интервью Рейнолдс внимательно наблюдал за Джоан и впоследствии отметил, что «она не казалась счастливым человеком. Если человек счастлив, он словно светится изнутри. Я знал, что в Шотландии ей порой приходилось очень нелегко, но казалось, что она вобрала в себя всю мировую скорбь. В ней ощущалась некая надломленность».
Фотограф «Дэйли Телеграф» запечатлел Джоанну в кафе за чашкой кофе. Это оказалась ее первая профессиональная фотография, и первая, опубликованная в прессе. С этим интервью Джоан очень повезло – несмотря на свою усталость, груз проблем и утомление от работы, она с удовольствием беседовала с Найджелом Рейнолдсом, который так же, как и она, курил одну сигарету за другой, поглощая литры кофе. Хотя первое интервью прошло для Джоан безболезненно, впереди ее будут ждать мене тактичные журналисты с более откровенными вопросами.
Джоанне никогда не нравилось быть объектом пристального внимания, но теперь, после свалившейся на нее известности, ей приходилось с этим мириться.
Через десять дней после выхода первой книги «Гарри Поттер и Философский камень» интервью Дж. К. Роулинг было опубликовано на третьей странице «Дэйли Телеграф». Там же был напечатан похожий на правду рассказ: «Она бродила по улицам с Джессикой в коляске, пока та не засыпала, а потом со спящей девочкой шла в кафе, заказывала кофе, раскладывала на столе свои бумаги и лихорадочно строчила, пока дочка не просыпалась». Это, конечно, не шло ни в какое сравнение с реальностью, в которой создавалась первая книга поттерианы, но и не походило на выдумки, приписки и сгущение красок в статьях, опубликованных прежде журналистами «желтой прессы».
Но с течением лет у Джоанны появилось предубеждение к журналистам. Слишком много лжи она прочла и услышала о себе, многое хотела бы скрыть (как человек, по натуре непубличный), и естественно, прежде всего, ее раздражало «копание» газечиков в ее «грязном белье». Достаточно вспомнить о первом интервью с ее бывшим мужем Хорхе!
Джоанна не согласна с тем, что Рита Скитер (Москита), специальный корреспондент «Ежедневного пророка», один из мерзких персонажей ее книг, – это своего рода месть тем газетчикам, чьи надуманные истории принесли Джоанне немало огорчений. Скорее всего, это собирательный образ журналиста, обладающего всеми отрицательными качествами своей профессии.
Рита Скитер – один из самых рельефных и интереснейших персонажей поттерианы! Эта женщина – ведьма в алых одеждах, причем ведьма во всех смыслах этого слова, которая с помощью специального заклинания выуживает из своих несчастных жертв, в частности Гарри, искаженные цитаты. Джоанна рисует ее портрет с особым злорадством: «Ее волосы были уложены замысловатыми и подозрительно тугими завитками, странно контрастировавшими с тяжелой челюстью. Она носила очки в дорогой оправе и красила алым лаком двухдюймовые ногти на толстых пальцах, сжимавших сумку из крокодиловой кожи. Не успел Гарри открыть рот, чтобы ответить на заданный Скитер вопрос, как заклинание уже сделало свое дело, и она уже сама формулирует: “Уродливый шрам, память о трагическом прошлом, обезображивает довольно милое в остальных отношениях лицо Гарри Поттера…”»
Рита – собирательный образ, олицетворение бульварной прессы, никогда и ничего не имеющий общего с журналистикой. Джоанна говорит, что изначально мисс Москита должна была фигурировать в «Философском камне». Когда Гарри впервые попал в «Дырявый котел», она тут же подбегает к нему, чтобы взять интервью у милашки со шрамом на лбу. Позже Джоанна изъяла этот персонаж из окончательного варианта «Философского камня», так что впервые мы встречаемся с Ритой лишь в «Кубке огня». «Я планировала написать семь книг, – объясняет Джоанна, – и решила, что ей следует появиться на сцене в середине повествования, в четвертой книге, когда Гарри всерьез начинает тяготиться бременем славы». Роулинг может продолжать утверждать, что, создавая образ мисс Москиты, она не имела в виду ни одно конкретное лицо или событие, но определенные параллели все же прослеживаются – в статье «Дэйли Рекорд», где заявлялось, что Роулинг стала «замкнутой, нервной и раздражительной», и в эксклюзивном репортаже «Ежедневного пророка», где отмечается, будто Гарри Поттер «непредсказуем и потенциально опасен». Но в первом эпизоде Джоанна «напророчила», так как книга «Гарри Поттер и Кубок огня», где присутствует эта сцена, вышла в свет еще до публикации статьи в «Дэйли Рекорд».
В конце книги Рита получает заслуженный нагоняй, когда Гермиона выясняет, что она незарегистрированный анимаг, умеющий превращаться в жука и подслушивать чужие разговоры. Гермиона поймала Риту и посадила в стеклянную банку.
Но любая рекламная шумиха всегда дает свои плоды – ровно через год, сразу после выхода второй книги поттерианы, Найджел Рейнолдс публикует второе интервью с Джоан, где сообщается, что «Гарри Поттер» возглавил литературный рейтинг бестселлеров в Британии и детская книга сделала это впервые. Здесь же первый раз заходит разговор об экранизации книги.
