Было девять вечера. Нам так и не удалось отдохнуть, поскольку не было ни минуты даже на короткий разговор, необходимый для решения духовных проблем. То здесь больной просил утешения, то там другой нуждался в применении к нему укрепляющих целительных пассов. Когда мы пошли заниматься двумя больными в Корпусе 11, где-то по близости я услышал крик. Я инстинктивно направился туда, но предусмотрительная Нарцисса задержала меня:

– Не ходите туда, – сказала она, – там находятся помешанные на сексе. Картина была бы крайне болезненной для Ваших глаз. Приберегите этот благородный порыв.

Я не настаивал. Тем временем в моей голове вертелись тысячи вопросов. Целый новый мир открылся для моего интеллектуального поиска. Необходимо было ежесекундно помнить совет матери Лизиаса, дабы не отклоняться от выполнения справедливых обязательств.

Двадцать один час спустя кто-то прибыл из глубины огромного парка. Сам облик это человека свидетельствовал о том, что он был смиренным и самоотверженным работником. Нарцисса вежливо приняла его, спросив:

– Что случилось, Хустино? Какие новости Вы принесли?

Работник, вошедший в корпус стражей Палат Исправления, огорчённо ответил:

– Я прибыл сообщить Вам, что одна несчастная женщина просит о помощи у больших внутренних ворот, открывающих доступ к полям культуры. Я думаю, что она была не замечена стражами первых линий...

– Почему же Вы не позаботились о ней? – спросила медсестра.

Работник сделал жест, выражающий сомнение, и объяснил:

– В соответствии с руководящими нами правилами, я не смог этого сделать, поскольку бедная женщина окружена чёрными точками.

– Да, неужели! – испуганно сказала Нарцисса.

– Да, Сеньора.

– Тогда, это очень тяжёлый случай.

Сгорая от любопытства, я последовал за медицинской сестрой через поле, освещённое луной. Расстояние было немаленьким. По обе стороны можно было видеть спокойную рощу протяжённого парка, приведённую в движение мягким и ласковым ветром. Мы пробежали более одного километра, прежде чем достигли больших решетчатых ворот, о которых говорил охранник.

Затем мы увидели жалкую фигуру женщины, молящую о помощи по другую сторону врат. Я не видел ничего кроме, неясной фигуры несчастной, стоящей в лохмотьях с ужасным лицом и с открытыми кровоточащими ранами на ногах, но Нарцисса, казалось, видела и другие детали, незаметные моим глазам, учитывая тень, отразившуюся на её лице, которое, как правило, всегда было спокойным.

– Дети Господа! – воскликнула нам нищенка. – Дайте приют усталой духом! Где же рай для избранных, в котором я могла бы насладиться столь желанным миром?

Этот умоляющий голос взбудоражил моё сердце. Нарцисса, в свою очередь также была глубоко потрясена, однако спросила доверительным тоном:

– Вы не видите чёрные точки?

– Нет, – ответил я.

– Ваше духовное зрение ещё не достаточно развито.

После короткой паузы она продолжила:

– Если бы в моих силах было немедленно открыть нашу дверь, но когда речь идёт о существах, находящихся в условиях, подобных Вашим, я ничего не могу решить сама. Мне необходимо обратиться к Начальнику Стражи миссии службы.

Подойдя к несчастной, она сказала ей братским тоном:

– Подождите, пожалуйста, несколько минут.

Мы спешно вернулись внутрь. В первый я раз встретился с начальником корпуса стражей Палат Исправления. Нарцисса представила меня и рассказала о том, что происходит. Он сделал многозначительный жест и произнёс:

– Очень хорошо, что Вы сообщили мне об этом. Пойдёмте туда.

Втроём мы отправились к указанному месту.

У ворот брат Пабло, наставник стражей, внимательно рассмотрел недавно прибывшую из Преддверия и сказал:

– Эта женщина в данный момент не может получить нашу помощь. Она – одна из сильнейших вампиров, которых я видел до сих пор. Необходимо оставить её на произвол судьбы.

Я чувствовал себя возмущённым. Не нарушим ли мы христианские обеты, оставив эту женщину без помощи? Нарцисса,  казалось, воспринимала мои мысли, и, возможно, разделяла их. Она продвинулась вперёд, прося:

– Но, брат Пабло, неужели нет никакой возможности принять это несчастное существо в Палаты Исправления?

– Разрешить это, – прояснил он, – значит предать мои обязанности стража.

Указывая на нищенку, ожидавшую решения, крича в нетерпении, он обратился к медицинской сестре:

– Нарцисса, Вы заметили кое-что помимо чёрных точек?

В этот момент, Нарцисса, мой инструктор по службе, ответила негативно.

– Так как я вижу больше, – ответил Начальник Стражей.

Понизив голос, он посоветовал ей:

– Сосчитайте чёрные пятна.

Нарцисса сосредоточила свой взгляд на несчастной женщине и через несколько минут ответила:

– Пятьдесят восемь.

Брат Пабло, проявляя терпение, с любовью объяснил:

– Эти тёмные точки представляют пятьдесят восемь существ убитых при рождении. В каждом тёмном пятне я вижу ментальный образ убитого ребёнка, некоторые погибли в результате сокрушительных ударов, другие от удушья. Это несчастная женщина была профессионалом в области гинекологии. Под предлогом облегчения совести других, она предавалась тяжким преступлениям, используя молодых несчастных неопытных девушек. Её положение хуже, чем положение самоубийц и убийц, которым иногда представляются заметные смягчающие обстоятельства.

Я с удивлением вспомнил медицинские операции, в которых я часто видел необходимость в удалении плода, для того чтобы спасти материнский организм в опасных случаях, но, словно читая мои мысли, Брат Пабло добавил:

– Я не говорю о легитимных решениях, которые необходимы для спасения жизни, я имею в виду преступные убийства существ, дающих начало земному опыту, и обладающие возвышенным правом на жизнь.

Благородная Нарцисса попросила:

– Брат Пабло, я также совершила множество ошибок в прошлом. Давайте же позаботимся об этой несчастной. Если Вы мне позволите, я предоставлю ей особый уход.

– Я признаю, моя подруга, – ответил, впечатлённый искренностью Нарциссы начальник стражей, – что все мы Духи, у которых есть свои долги, но в нашу пользу говорит то, что мы признаем свои собственные слабости и готовы искупить свои долги, но это создание в данный момент будет лишь мешать нашей работе. Те, кто приносит с собой ожесточённые чувства лицемерия, излучают разрушительные силы. Для чего нам здесь служба стражей?

Улыбаясь, он выразительно произнёс:

– Давайте искать доказательства.

Начальник стражей приблизился к несчастной и спросил её:

– Что хочет сестра от нашей братской помощи?

– Помощи! Помощи! Помощи! – ответила она плача.

– Моя подруга, – своевременно сказал он, – необходимо уметь принимать исправительные страдания. По какой причине Вы столько раз прерывали жизнь столь хрупких существ, приходящих в мир, преисполненный борьбы с разрешения Бога?

Лицо женщины исказилось и стало похоже на ужасную уродливую маску ненависти, она крикнула:

– Кто приписывает мне эту подлость? Моя совесть спокойна, каналья! Я использовала своё существование, помогая материнству на Земле. Я была ласковой и верующей, хорошей и чистой...

– Я думаю, что сестра ещё даже не испытала благодати угрызений совести. Когда Вы откроете свою душу благословениям Бога, возвращайтесь сюда.

Приведённая в гнев собеседница ответила:

– Демон! Колдун! Сторонник Дьявола! Я не вернусь никогда! Я жду обещанные мне небеса, и найду их!

Заняв более твёрдую позицию, Начальник Стражей сказал ей властно:

– Тогда уйдите, пожалуйста. У нас нет здесь небес, которых Вы так желаете. Мы находимся в доме труда, где больные признают совершенное ими зло и имеют намерение выздороветь, находясь рядом со служителями доброй воли.

Нищенка смело возразила:

– Я не просила у тебя ни лекарства, ни службы. Я ищу рай, который я заслужила за хорошую работу.

Направляя нам убийственные, полные гнева взгляды, она, словно, превратилась из с трудом передвигающейся больной в совершенно здорового человека, уходя прочь твёрдым шагом

Брат Пабло провожал её взглядом в течение нескольких минут, затем повернулся к нам и добавил:

– Вы видели вампира? Она проявляет свойства преступника, но не признает себя виновной. Она глубоко зла, но утверждает, что хорошая и чистая. Она отчаянно страдает и призывает к спокойствию, она создала ад для себя самой, а уверяет, что ищет рай.

В тишине слушали урок, Начальник Стражей сказал в завершение:

– Необходимо быть осторожными с видимостью добра и зла. Естественно, о несчастной позже позаботится Божественное Доброта, исходя из принципа легитимного милосердия. В положении, в котором я нахожусь, я не мог открыть ей наши двери.