Я охранял снаряжение экспедиции и присматривал за животными, когда услышал чей-то ласковый голос рядом с собой.

– Андрэ! Вы здесь. Очень хорошо! Какой приятный сюрприз!...

Я удивлённо повернулся и узнал в сказавшем это Самаритянине старика Силвейра, человека, которого я знал, у которого мой отец, неуступчивый торговец, отнял однажды все имущество.

В этот момент справедливый стыд властвовал надо мной. Я захотел поприветствовать его, ответить на сердечный жест, но воспоминания прошлого неожиданно парализовали меня. Я не мог больше притворяться в этой новой духовной среде, где искренность была видна в каждом. Именно Сильвейра, понимая ситуацию, пришёл ко мне на помощь, сказав:

– Откровенно говоря, я не знал, что Вы оставили своё тело, и даже не думал встретить Вас в Нашем Доме.

Признав его спонтанную любезность, я взволнованно обнял его, пробормотав невнятные слова.

Я захотел дать какие-то объяснения, относящиеся к прошлому, но не смог этого сделать. В глубине души я хотел бы извиниться за поведение своего отца, которое привело Сильвейра к губительному банкротству. В то мгновение я в голове повторно пережил сцену из прошлого. Память снова представила мне эту живую картину. Мне показалось, что я также услышал Сеньору Сильвейра, когда та пришла в наш дом, умаляя прояснить его положение. Муж был болен, лежал в кровати в течение длительного времени, положение усугублялось ещё и болезнью двоих маленьких детей. Нужда была большой, и их лечение требовало значительных сумм. Бедняжка плакала, вытирая слезы с глаз платком. Она просила о новом сроке для оплаты, умоляла о справедливой уступке. Унижаясь, она обратилась к моей матери с взглядом, преисполненным болью, словно прося её понимания и помощи. Я помню, что моя мать вступилась и с уважением попросила моего отца забыть подписанные документы, воздерживаясь от любого судебного действия. Но мой отец, приученный к важным сделкам, и которому всегда сопутствовала удача, не мог понять положения розничного торговца. Он был непоколебим. Он заявил, что сожалеет о случившимся и помог бы клиенту и другу иным способом, но в отношении признанного долга он не видел другой альтернативы, кроме как в точности исполнить законные предписания. Отец утверждал, что не мог нарушить нормы и прецеденты его торгового предприятия. Векселя имеют юридическую силу. Он утешил расстроенную жену, сказав ей, что многие другие клиенты, по его мнению, находились даже в худших условиях, чем Сильвейра. Я вспомнил взгляды симпатии, которые моя мать направила несчастной госпоже, утопающей в слезах. Мой отец открыто проявил глубокое безразличие ко всем мольбам, и когда бедная женщина попрощалась и ушла, он строго поругал мою мать, запретив ей какое бы то ни было вмешательство в его дела. Бедная семья должна была перенести полный финансовый крах. Я отчётливо вспомнил мгновение, когда рояль Сеньоры Сильвейра был забран из их дома, дабы удовлетворить последние требования неумолимого кредитора.

Я хотел извиниться, но не мог найти подходящих слов, потому что в том случае я также советовал своему отцу исполнить несправедливое посягательство. Я считал маму чрезвычайно сентиментальной и заставил отца действовать до конца. Я тогда был очень молод, и мной овладело тщеславие. Я не хотел знать, страдают ли другие, и не мог догадаться о нуждах других. Я видел лишь права своего дома и больше ничего. В тот момент я был неумолим, считал бесполезным любой аргумент матери.

Побеждённые в борьбе Сильвейры искали смиренный угол внутри страны, раздавленные финансовым бедствием и крайней нуждой. Я никогда больше ничего не слышал об этой семье, которая, безусловно, должна нас ненавидеть.

Эти воспоминания выстроились в моем мозгу за считанные секунды. Моментально я восстановил в памяти все тёмное прошлое.

В то время, как я плохо скрывал внутреннее беспокойство, Сильвейра, улыбнувшись, вернул меня в реальность:

– Вы уже посетили Вашего старика?

В этом вопросе содержалась странная спонтанная нежность, которая лишь усилила мой стыд. Я ответил, что, несмотря на безмерное желание, у меня ещё не было такой возможности.

Сильвейра заметил моё затруднение, и, возможно, чувствуя жалость из-за моего внутреннего состояния, попытался отстраниться. Он обнял меня по-джентльменски, и вернулся к активной работе.

Чрезвычайно смущённый, я нашёл Нарциссу, страстно желая получить ответы на мучившие меня вопросы.

Я рассказал ей о том, что произошло, подробно описав события, произошедшие на Земле.

Она слушала терпеливо и с любовью заметила:

– Меня не удивляет этот факт. Давно я сама находилась в таких же условиях. Я имела счастье встретить здесь большое количество людей, которых обидела во время жизни на Земле. Сейчас я знаю, что это благословение Господа, который дает возможность возрождения прерванной симпатии, восстанавливая разорванные нити духовного течения.

И, становясь более категоричной в назидании, она спросила:

– Вы воспользовались этой красивой возможностью?

– Что это значит? – спросил я.

– Вы попросили прощения у Сильвейра? – спросила она. – Считайте большим счастьем признать собственные ошибки. Вы уже сами можете изучить самого себя с достаточным светом понимания, узнав в себе старого обидчика, поэтому не упускайте возможности стать другом. Идите, друг мой, и обнимите его. Используйте момент, поскольку Сильвейра всегда чрезвычайно занят, и возможно, в течение длительного времени другого шанса не будет.

Заметив мою нерешительность, Нарцисса добавила:

– Не бойтесь неудачи. Каждый раз, когда мы стремимся совершить добро, Иисус предоставляет нам все, что необходимо для успеха. Проявите инициативу. Совершение достойных действий, какими бы они не были, представляет заслуженную честь для души. Помните Евангелие и ищите сокровище примирения.

Я больше не колебался. Я побежал на встречу к Сильвейра и открыто поговорил с ним, умоляя его простить меня и моего отца за причинённые обиды и совершенные ошибки.

– Как Вы можете понять, мы были слепы, – подчеркнул я. – В таком состоянии мы не могли видеть ничего, кроме нашего собственного интереса. Когда деньги объединяются с тщеславием, Сильвейра, вряд ли человек может воздержаться от того, чтобы не пойти по плохому пути.

Сильверйра в чрезвычайном волнении не позволил мне закончить:

– Полно, Вам, Андрэ! Кто из нас без греха? Может, Вы думаете, что я не совершал ошибок? Кроме того, Ваш отец был моим настоящим наставником. Мои дети и я должны ему за благословенные уроки личного усилия. Без этих энергичных стараний, к которым нас подтолкнула финансовая нужда, каков был бы прогресс нашего духа? Здесь мы обновляем все старые понятия человеческой жизни. Наши противники не являются собственно врагами, а являются благодетелями. Не предавайтесь печальным воспоминаниям. Давайте работать вместе с Господом, признавая бесконечность самой жизни.

Растроганный, глядя в мои влажные от слез глаза, он по-отечески погладил меня и сказал:

– Не тратьте на это время. Вскоре я хочу посетить Вашего отца вместе с Вами.

Тогда я обнял его молча, испытывая новую радость в своей душе. Мне казалось, что в одном из тайников сердца для меня навсегда зажегся божественный свет.