О том, как её придумать. Тема
Всегда лучше найти тему заранее, но в пути могут появиться и другие сюжеты.
Вот примеры тем.
Город. Многогранный мегаполис, столица. Или небольшой, но в чём-то уникальный город. Вам понадобятся сцены из разных мест: с центральной площади, рынка, парка развлечений, местного градообразующего предприятия и даже кладбища, если это имеет смысл. Не менее важны и люди разных профессий, социального статуса, возраста. Их истории и сделают ваш текст живым и насыщенным.
Крупная достопримечательность. Объекты всемирного наследия ЮНЕСКО. Ангкор-Ват. Мачу-Пикчу. Биг-Бен. Эрмитаж. Только нужно учесть, что они хорошо описаны и, чтобы про них писать, нужен необычный ракурс. Не просто «Эрмитаж», а «Мохнатые смотрители. Кошки Эрмитажа защищают музей от крыс».
Экзотическая профессия. Индонезийские сборщики серы в жерлах активных вулканов. Аргентинские ковбои-гаучо. Бирманские золотобойцы. Можно найти подходящего героя, а можно попытаться освоить профессию самому.
А ещё: религиозные практики, национальная кухня, фестивали, спорт и так далее.
Тему может подсказать даже календарь.
К Новому году пишите про Дедов Морозов в разных странах. Ко дню рождения Ленина – о судьбе статуй вождя в бывших соцстранах. Ко дню космонавтики – о Байконуре, Плесецке или мысе Канаверал.
Если готовите материал о празднике, важно понимать, для какого издания. Для путеводителя пишите от лица туриста. Но для журналов и газет можно поискать другой ракурс.
Например, провести праздник с артистами или в вытрезвителе, куда привозят людей с чересчур праздничным настроением.
Тема – это направление, в котором вы будете собирать материал. А внутри неё нужно придумать сюжет. Он готов, когда укладывается в одно предложение: это история о том, как [кто-то] совершил/совершает [что-то].
Если сюжета нет, то чаще всего получается банальное описание.
Это история:
о том, как индийские крестьяне жгут уголь;
о том, как я попал на Северный полюс;
о том, как бездомные египтяне поселились на кладбище;
о том, как развивается город Луанда;
о том, как китайцы сжигают бумажные дома на могилах умерших;
о том, как я ходил к бирманским астрологам;
о том, как абхазские учёные искали секрет бессмертия;
о том, как тайцы защищают себя при помощи магических амулетов;
о том, как русский турист во Вьетнаме пытался съесть живую кобру;
о том, как международные контрабандисты продают исчезающих животных.
Если сюжета нет, то чаще всего получается банальное описание. Вот нарядная достопримечательность. Построена при таком-то царе. Пострадала в войну, но была восстановлена. Пользуется популярностью у туристов и проч. Гораздо лучше рассказать о стороже, охраняющем эту достопримечательность. Сделать её красочным фоном, а его героем текста. Пусть расскажет, как однажды, вооружённый одной лишь шваброй, остановил жуликов, пытавшихся отпилить коню бронзовую голову. С живой человеческой историей даже приевшиеся достопримечательности вроде Колизея или Лувра станут читателю по-новому интересны.
Рассказ может быть и составным. Из нескольких минисюжетов, объединённых одной темой. Например, об особенностях дорожного движения в разных странах. Или о таможенниках. О суевериях.
Вот отрывок из моего рассказа для «АиФ» об экстремальных парикмахерских.
…Под прикрытием вывески с изображением расчёски и ножниц часто работают дома терпимости. В тибетском городе Шигадзе днём в парикмахерских стригут, а по вечерам в витринах загорается красный свет, на диванчиках скучают молодые китаянки в ожидании клиентов. В свете красных фонарей обнаруживается то, что не видно днём. В парикмахерских, как матрёшки одна в другой, прячутся дополнительные услуги: массаж, баня, гостиничные номера и лавки секс-шопов.
Нечто подобное можно встретить и в венесуэльском городе Коро. Разве что тамошние заведения ориентируются на мужчин определённой ориентации. Нужно обладать изрядной смелостью, чтобы довериться сладко улыбающемуся молодому человеку в цветных лосинах, с серьгами, подведёнными глазами и заплетёнными кокетливыми косичками. Но лишь обойдя все парикмахерские города, понимаешь, каким образом здесь попадают в гильдию парикмахеров.
Как ни подозрительны геи-парикмахеры, есть не менее странные персонажи – парикмахеры-сапожники.
В африканском государстве Свазиленд по дороге от города Манзини к городу Мбабане расположен центр торговли и услуг. За овощными рядами и жестяными мастерскими стоят самодельные палатки из фанеры и картона. Здесь можно подстричься или починить разбитую обувь. Инструменты для этих операций хранятся в одних и тех же металлических коробках.
Случайного клиента могут насторожить вывески местных «салонов красоты»: ужасные лики рекламных красавиц и надпись «парикмахер», выполненная красной краской со стекающими в виде крови подтёками. Это не тонкий юмор садистов-парикмахеров. Здесь действительно думают, что подтёки на вывеске – стильный дизайн. Проблема в том, что, несмотря на изощрённую рекламу, здешние мастера знают лишь один вид стрижки – под ноль. Да и ту лучше сделать самому, отобрав у мастеров машинку и не дожидаясь появления настоящей крови, своей собственной.
Но даже чёрные парикмахеры Свазиленда ничто по сравнению с кейфующими цирюльниками южного Египта.
В городе Асуан находится одно из типичных для этих мест заведений. Его название то ли «Бисмилля Фэшн», то ли «Мухаммед Стайл». Хозяин в дырявой галябии, сером арабском балахоне, никогда не знавшем стирки, начинает свою работу с устройства «хабль-бабля». Без этого ножницы в его руках не держатся.
«Хабль-бабль» – стеклянный стакан, между стенок которого парикмахер укрепляет сигарету. В неё втыкает палочку с комочком гашиша. Палочку поджигает, а стакан закрывает обломком керамической плитки. Ядовитый сизый дым быстро наполняет стакан, хозяин сдвигает плитку, отсасывает дым, долго надсадно кашляет, после чего хватает машинку и приступает к работе.
Машинка дёргает волосы, заедает, поэтому даже причёска типа «бильярдный шар» получается у мастера неважно. Топорщащиеся из головы клиента клочки волос мастер приглаживает смоченными в воде руками. Вода находится в ржавом ведре, стоящем у входа, и происхождение её сомнительно. Окончательный «лоск» цирюльник наводит при помощи тупых старинных ножниц и бритвы с болтающимся лезвием. С каждым глотком наркотического дыма движения мастера становятся всё более размашистыми, лезвие всё чаще вываливается и падает на пол, а у клиента становится всё больше причин поседеть навсегда. Даже валяющиеся на полу расчёски с чужими волосами пугают не так сильно, как безумные глаза маэстро и летающая вверх и вниз тонкая полоска стали…
Записки сумасшедшего. Блокнот
Записи от руки не ушли в прошлое. Ноутбук и диктофон способны полностью заменить блокнот только в городских условиях, и то не всегда. Но если речь идёт о многодневной поездке по пустыне или беседе с людьми, которые просят убрать записывающие устройства, то аналоговые средства не подведут.
Ваши записи – это строительный материал, из которого вы будете возводить здание вашей статьи. От наличия материала зависит, получится ли у вас особняк или конура.
Лучшие блокноты – маленькие, карманные. Толстенькие, в которые можно вместить много текста. С плотной обложкой и бумагой. Пригодится и обычная тетрадь, но у неё есть недостаток – не влезает в карман. В тетрадь большого формата удобно записывать мысли и истории по вечерам. А текущие короткие заметки лучше делать в маленький блокнот. Или наговаривать на диктофон.
Избегайте одиночных листков бумаги. Они теряются, пачкаются, рвутся, и потом их сложно собрать по порядку.
Самый дешёвый вариант записной книжки – толстая школьная тетрадь на 96 листов, разрезанная пополам. За небольшие деньги у вас будет два одинаковых блокнота.
Электронные блокноты – вещь удобная. Но записывать информацию в телефон или планшет – дольше. А само устройство уязвимо в дороге. Оно может зависнуть или разрядиться в неподходящий момент. Промокнуть, разбиться, потеряться. В некоторых местах, типа бразильских фавел, технику вообще лучше не доставать. Украдут.
Записывать часто приходится в спешке. И потом трудно разобраться в этих каракулях, похожих на рецепты врача. Поэтому во время бесед я делаю дополнительные пометки. Разные темы отделяю двойной чертой. Ставлю восклицательный знак или чёрный треугольник-стрелочку, если речь идёт о чём-то важном. Подчёркиваю, обвожу имена овалами и квадратами. Так проще вернуться к ключевым местам. Если мне что-то непонятно и нужно переспросить собеседника, ставлю знак вопроса. Но лучше непонятное выяснить сразу. Не бойтесь перебить собеседника, чтобы задать уточняющий вопрос. Иначе утонете в потоке слов, имён, незнакомой терминологии и ничего не поймёте.
Даже профессионалы время от времени мучаются – как приступить к тексту? Если трудно начать, блокнот придёт на помощь. Начните с того эпизода, что уже вами описан. Придайте ему литературную форму. Потом прицепите к нему что-то ещё. Главное начать, дальше будет проще.
Рассказ «Сумасшедшая электричка Москв а – Петербург» (2011) появился благодаря блокноту, в который я успел записать наблюдения и прямую речь. Потом бы не вспомнил. Текст я не стал публиковать в СМИ – он довольно злой и не совсем цензурный. Но в блоге собрал большое количество просмотров и комментариев. Получилось нечто среднее между travel-историей и социальной. Фельетон.
Поехал я на майские праздники в Петербург. Ещё думал, билетов не будет. И действительно остались места лишь в неприлично дорогих «сапсанах» и прочих СВ. Но – вот радость! – оказалось, есть сидячее место на удобный ночной скорый поезд и недорого. Решил, что не страшно, что сидячее. Ездил же раньше на всяких «юностях», переживу. И вот в назначенное время прихожу на Ленинградский вокзал. Со мной ещё толпа таких же «счастливчиков». Ходим, ищем поезд. Вокзальная тётка нам показывает, да вот же он!
Смотрим, у перрона стоит обычная пригородная электричка. И у каждого вагона проводница в нарядной форме, билеты проверяет. Возле каждой проводницы толпа. В вагоне электрички больше сотни мест, это вам не плацкартный. Вагоны не пронумерованы, все ходят и спрашивают: это какой вагон? Это что, В ПИТЕР?! Неужели на ЭТОМ поедем?! И начинают звонить по телефонам и сообщать родным и близким, на какой уродский поезд их угораздило купить билеты и что в РЖД совсем охренели.
Проводница нервничает, говорит: чтоб я ещё раз согласилась!.. Наверное, имеет в виду, что бомж-электричка Москва – Питер – не самое спокойное место для работы. И как она права!
Наконец, перронная толпа кое-как набивается в электричку со всеми сумками, баулами и чемоданами. Машинист кричит по громкой связи, ну что, бл…, едем или нет?! Двери закрываются, а проводницы испаряются, как призраки, что с точки зрения их безопасности очень правильное решение.
Пассажиры с подозрением разглядывают друг друга. Мне в колени упирается крепкая женщина калмыцкой внешности. Рядом сидит нервный измождённый интеллигент. Сбоку напротив – солидный дядя с портфелем, видимо, он настолько шокирован этим «скорым поездом», что совершенно окаменел и не произносит ни слова. В противоположной секции сидит семья с маленьким ребёнком, а в соседней – парочка геев с собачкой.
Электричка как электричка, по шесть человек в каждой секции, вместо массивных деревянных лавок убогие пластиковые стульчики, расположенные так тесно, что чувствуешь локоть соседа, упирающийся тебе в бок. Будто на дачу едем огород копать, только публика по-московски хорошо одетая и вместо граблей у пассажиров с собой ноутбуки.
Пятница. Конец рабочей недели. Впереди аж три выходных подряд. Люди едут в Питер, э-э-э, расслабились. Пьяному, как известно, море по колено. Пока трезвые призывают проклятья на головы начальников РЖД, пьяные накатили ещё и уже принялись шутить, смеяться и задевать окружающих.
Народу в вагоне много, а вот мест, как выяснилось, хватило не всем. Стульчики не пронумерованы, кто успел, тот и занял. Подвыпившие парень с девушкой, поддерживая друг друга, ходят из одного конца поезда в другой и всё спрашивают: нет ли свободного места? Но никто не пускает. Все боятся остаться без места – ехать-то аж десять часов!
Но поезд едет, время идёт, алкоголь льётся, и вот уже в соседнем вагоне раздаются крики, не то «ура», не то «дура» и «Россия победит!». И ещё кто-то орёт: «Таги-и-ил! Таги-и-ил!» По проходу бегу бритоголовые братки, это они и орут «Тагил!», нисколько не смущаясь других пассажиров. По вагону ползёт возмущённый шепоток, хотя раздаётся и пара одобрительных смешков. Интеллигент рядом со мной, приподнимая голову, шипит: «Сволочи!» Теперь «Тагил!» слышится в следующем вагоне.
«Тут свободно?» – в очередной раз ковыляет мимо пьяная парочка без места, хотя чего спрашивать, и так понятно, что все места заняты. Но через полчаса народ уже начинает бегать в тамбур курить, места освобождаются, а в вагон вползает сигаретный дым и этаким сизым туманом прячется под стульчиками. Спать, уткнувшись в собственные колени (или колени калмыцкой женщины), невозможно именно из-за этого вонючего дыма. Некоторое время мы с интеллигентом пытаемся кое-как скрючиться и заснуть, ночь всё-таки, а завтрашний выходной в Питере не хочется потратить в постели, но я вскоре бросаю это занятие.
Обратно бегут братки и радостно орут: «Таги-и-ил!» На этот раз вагон их встречает почти дружелюбно. «Шиза» раскручивается по нарастающей, и уже всем скорее весело и интересно, – что же будет дальше? Мамаша говорит ребёнку: смотри, это «тагил» побежал! Давай выучим новое слово – «Тагил». Крикни дяде: «Тагил!» Ребёнок смущается и хихикает.
Через десять минут «тагил» бежит обратно. Он орёт: там голый мужчина! А-а-а, голый мужчина, налетай! Все туда, там голый парень!
И снова убегает. Все смеются. Какая-то из тёток в шутку предлагает ребёнку: хочешь, мы тебя тоже разденем? «Тагил» и про тебя крикнет, что ты голый. Ребёнок смущается: «Не-а».
На тёмном полустанке электричка наша покорно «прижимается к обочине», чтобы пропустить элитную «красную стрелу». «Стрела» запаздывает, мы стоим ждём. Кто-то пытается принудительно открыть двери вагона, чтобы глотнуть воздуха, ну, или отлить, туалетов в вагоне нет. Точнее они есть по слухам где-то в первом и последнем вагонах, периодически некоторые пассажиры отправляются на их поиски, но мало кто возвращается назад, чтобы рассказать остальным.
«Красная стрела» со свистом проносится мимо, ощущение такое, будто у неё синяя мигалка на крыше электровоза. Интеллигент с ненавистью глядит в окно, ворчит сквозь зубы: скоро богатые будут ездить на персональных поездах, а остальные вот на таких скотовозках, как наша! И снова роняет голову.
Поезд трогается. В вагон вновь вбегает «тагил». Ему кричат: «Эй, Тагил, там твой друг из дверей выпал». Тагил ухмыляется и убегает искать «выпавшего» друга.
В вагоне появляется пара мужчин. «Мы собираем подписи против РЖД, – говорят они, – уже собрали пятьдесят подписей, поставьте и вашу». – «А где текст жалобы?» – спрашивает дотошный интеллигент. «Текст мы напишем после», – отвечают. «Без текста ничего подписывать не буду!» – сердится интеллигент.
Зато геи с собачкой «подписантам» не отказывают, смотрят на них ласково и ставят на листе бумаге свои закорючки. Мужчины обещают, что у них есть свой хороший юрист, и уж они разберутся с РЖД, будьте спокойны.
Я решаю, что пора мне тоже пойти размяться, всё равно этой ночью про сон можно забыть. Отклеиваюсь от своей калмычки и иду искать туалет в первый вагон. На самом деле – в восьмой, так как едем мы задом наперёд, ну да это неважно. В тамбуре наблёвано и идёт дискотека. Пьяная бабища вопит: «Потому что на десять девчо-онок по статистике девять ребят!» Об неё радостно трутся сразу трое «ребят» и пытаются ей подпевать в меру своих сиплых голосов.
В туалетном вагоне очередь – человек двадцать. Она занимает аж полвагона. Наверное, не так уж весело ехать, когда всю ночь у тебя перед носом маячат понурые, мечтающие о туалете люди. В вагон вламывается «тагил»: «Вы чё тут стоите, как в концлагере?! Раз, и обоссали всё, чё там!» И убегает, видимо, чтобы последовать собственному совету.
Туалет, кстати, оказался вполне достойным. Обоссанным, конечно, но достойным. Как я потом прочитал в рекламе нашего «поезда счастья», «электропоезд повышенной комфортности оборудован биотуалетами» – это они точно заметили, оборудован. Аж двумя на добрую тысячу человек. А вот то, что «для пассажиров предусмотрены удобные кресла», так это наврали. Кресла гораздо хуже советской деревянной скамейки.
Возвращаюсь к себе. Мой сосед-интеллигент уже не пытается заснуть, а рассуждает о том, что реформы по превращению России в Африку идут полным ходом, но уж он-то не будет больше ждать и соскочит. Он строит планы, как в Бологом купит билет и сядет на другой поезд.
Я снова пытаюсь задремать, но сквозь дрёму слышу ругань динамика. Кто-то вызвал милицию в один из вагонов, там то ли поножовщина, то ли ещё что. В Бологом нас встречает пара десятков милиционеров и «скорая помощь».
Пассажиры вываливают на перрон, чтобы покурить и размять затёкшие члены. Интеллигент рысью бросается в сторону вокзала, чтобы, пока поезд стоит, узнать насчёт билетов. Возвращается он с победным видом – всех сделал – купил билет в плацкартный вагон. А «скотовозка» поедет дальше без него. Правда, его поезд нужно ждать в Бологом ещё пару часов, коротая время в зале ожидания, вряд ли многим комфортабельнее нашей электрички. Но я за него рад, в особенности потому, что освободилось место рядом со мной. Быстро убедившись, что на это место никто не претендует, я складываюсь втрое и ложусь сразу на два места, головой утыкаясь в бедро мрачной худощавой девицы. Она не возражает и, кажется, находится в трансе от обуревающих её человеконенавистнических чувств. Машинист ещё немного капризничает по громкой связи на тему, кто, бл…, дёрнул стоп-кран, поставьте обратно, а то никуда не поедем. Стоп-кран ставят на место, и мы снова трогаемся в путь.
Наверное, я был единственный во всём поезде, кто смог поспать хотя бы полпути. Уж не знаю, провела ли милиция воспитательную работу с «тагилами» и прочим антисоциальным элементом, а может быть, просто закончилось спиртное, но в поезде стало тише. И снилось мне, что мы непременно победим. И на обломках чего-то там… Напишем наши имена… Ну, или слово какое-нибудь ругательное.
Стакан из сигаретной пачки. Детали
Детали и подробности в тексте – это главные свидетели того, что вы на самом деле были в том месте, о котором рассказываете. Они делают историю насыщенной.
Сюжет как дерево. А подробности – листья на нём. Сухое дерево выглядит тоскливо и безжизненно.
Например, жители посёлка от мала до велика ходят в футболках и кепках с портретом местного депутата. Почему так? Они все его сторонники? Нет. Просто посёлок бедный, а неделю назад политические агитаторы бесплатно раздавали одежду с портретами. Вот все и прибарахлились. Пусть эта история не относится впрямую к вашему рассказу, зато проиллюстрирует местные нравы.
Или герои другого текста разливают водку по стаканам, сделанным из пустых сигаретных пачек. Эта подробность ничего не добавляет к их основному занятию – разведению лошадей. Но придаёт истории достоверности. Чем мельче деталь, тем текст правдоподобнее.
Всё, что показалось интересным, записывайте. Со временем детали вымываются из памяти, и описать поездку многолетней давности вы сможете лишь самыми общими словами.
Фиксируйте имена людей, с которыми встречались, их фразы и детали облика. Записывайте географические названия, особенности маршрутов, названия и описания понравившихся блюд. Как знать, что из этого пригодится? К некоторым темам захочется вернуться спустя какое-то время. Переосмыслить их.
Американские военные в Ираке задержали нас с товарищем по подозрению в шпионаже. Несколько дней мы провели в заключении, в том числе в печально известном концлагере Абу Грейб. Журналистское удостоверение не помогло, ведь каждый контрразведчик знает, лучшее прикрытие для шпиона – удостоверение журналиста или доктора. Когда нас отпускали, то привезли во дворец Саддама Хусейна, где находилась временная оккупационная администрация Ирака, чтобы передать российскому дипломату. Несмотря на страшную усталость, я старался запоминать детали. Вот бумажные таблички, прикреплённые к расставленным в коридорах ширмам: «Министерство финансов», «Министерство труда», «Департамент тюрем». А вот объявление на двери: «Личное оружие, включая автоматы Калашникова и гранатомёты, просьба оставлять за пределами столовой». Прежде чем уходить, я попросил американцев показать нам дворец. И нам открыли тронный зал Хусейна с настенными изображениями летящих ракет и видом Иерусалима на потолке. Даже предложили сесть на позолоченный трон диктатора. Мелочь. Но общую историю эта деталь украсила.
Важно не только смотреть и слушать, но и запоминать нечто неуловимое – аромат, текстуру предметов. И описывать свои ощущения.
Не ленитесь ежедневно и подробно докладывать обо всём дневнику. Иногда кажется, что день прошёл без событий. Тогда запишите собственные мысли. Что чувствуете, о чём думаете, чего ждёте от дальнейшей поездки.
Деталь – это важный элемент, украшение текста.
Иной раз не только репортаж, но и целую книгу можно сделать на случайных наблюдениях, услышанных разговорах и своих размышлениях.
Вот сколько деталей мне удалось собрать, стоило попросить героя репортажа показать фотоальбом.
Отрывок из заметки «Вечный комфорт» (GEO, 2011).
…Лу Хон По родился в Гонконге, но в годовалом возрасте вместе с семьёй переехал на Борнео. Изготовление похоронных подарков – семейный бизнес. Мастер с десяти лет помогал отцу, а сегодня в мастерской с ним работают двое взрослых сыновей и дочь. Для строительства домов и автомобилей старик использует упаковочные коробки из-под холодильников и стиральных машин.
У мастера есть и рекламный каталог: тяжёлый фотоальбом с любительскими снимками его прежних работ. Вот, например, раздел с бумажными автомобилями. Большинство из них «мерседесы» и «роллс-ройсы», главные символы буржуазного благополучия в понимании китайцев. Но есть и спортивные «феррари», и дешёвые малайзийские «протоны».
Далее в каталоге следуют катера и рыбацкие шхуны, всё-таки Сандакан – приморский город. На следующей странице – пассажирский самолёт! Не какой-нибудь там персональный, а пассажирский «Боинг-747». Должно быть, хоронили пилота.
Для каждой профессии в каталоге похоронных подарков найдётся свой атрибут. Для строителя – бумажный экскаватор, для нефтяника – бензоколонка с кафетерием. Всё это разноцветное, яркое и блестящее. И предназначено для ритуального сожжения на кладбище.
Размеры бумажных макетов зависят от финансовых возможностей клиента. Самые дорогие и сложные в изготовлении – дома. Мало возвести стены. Внутри должны быть мебель, сантехника, телевизор. Забудешь что-нибудь, и покойному родственнику придётся мучиться в следующей жизни. В альбоме мастера отдельно стоит фотография с синим унитазом.
– Унитаз-то зачем?! – удивляюсь.
Оказывается, клиенты заказали в одной из похоронных мастерских солидный бумажный дом, но в нём забыли сделать туалет. Дом сожгли, а потом задумались – куда же ходить покойнику по нужде, не на улицу же? Пришлось заказывать унитаз отдельно, в мастерской у Л у Хон По. Только он берётся за любые, даже самые странные задания. Унитаз получился как настоящий – с бачком и спусковой ручкой. Счастливые клиенты дополнительно сожгли его на могиле родственника.
Если с другом буду я. Контакты
Люди для журналиста – основной источник информации. А в незнакомой стране порой и залог безопасности. Лучше всего, если это будут не просто люди, а кто-то разделяющий ваши интересы. Вы – фотограф, или спортсмен-альпинист, или археолог. Поищите людей вашей профессии в соцсетях по соответствующим форумам. Вполне вероятно, что коллеги откликнутся. Познакомят с нужными людьми, поделятся информацией, пригласят в гости или вместе с вами съездят куда-нибудь.
Попробуйте пройтись по русскоязычным общинам или российским организациям за границей. Вам могут посоветовать интересную тему. Так, в российском культурном центре в Танзании меня познакомили с грузинским звероловом, владельцем питомника с дикими животными. А в посольстве в Панаме посоветовали встретиться с «русским Рэмбо», борцом с местной мафией.
Существуют люди, готовые помогать иностранным журналистам за деньги. Они называются «фиксеры». Проводники, знающие местный язык и обычаи. Они помогут проникнуть за закрытые двери, познакомят с нужными людьми, защитят в случае конфликтов. Фиксерами могут быть профессиональные гиды или местные авторитеты. Зависит от темы. Вряд ли вы сами доберётесь до затерянного племени в джунглях либо попадёте в криминальное гетто, или на ночной сход религиозной секты, или на заимку золотоискателей-нелегалов. А если вам это удастся, то ещё неизвестно, чем закончится ваша вылазка без компетентного, а иногда и вооружённого спутника.
Однажды я делал репортаж о городских кладбищах Каира. Их сеть занимает до 30 % территории города. У приехавших из деревень людей нет денег, чтобы снять жильё в египетской столице. Они селятся в пустых склепах, на могилах умерших. Большинство склепов – фамильные, в них до сих пор хоронят покойников. Поселившихся в склепе незваных «гостей» семьи вынужденно нанимают в качестве охранников.
Платят им небольшую зарплату, чтобы те не трогали останки. Люди в склепах рождаются, живут и умирают. Готовят еду. Сушат бельё между могил. Подтягивают электрические провода от ближайшей мечети и смотрят в склепах футбол по ТВ. Но иностранцев и любопытствующих, желающих поснимать этакую диковину, жители кладбища встречают градом камней и побоями. Появляться в таких местах без сопровождающего из числа местных жителей рискованно.
Я спросил знакомого египетского режиссёра, как он умудрился сделать документальный фильм о кладбищенских кварталах, ведь снимать там исключительно тяжело? Оказалось, он нанял авторитетного фиксера и несколько дней бродил с ним по кладбищу. Фиксер обещал не только всё показать, но даже провести на местную свадьбу. Режиссёру повезло. В момент съёмки церемонии, когда девушку из одного склепа выдавали за юношу из другого, случилось непредвиденное. В этот день умер член семьи, которой на самом деле принадлежал склеп юноши. Стремясь по мусульманской традиции похоронить умершего до заката, траурная процессия отправилась на кладбище. Но во дворе возле склепа стояли столы с едой и напитками, шумели гости, играли музыканты. Шла свадьба. Стороны сперва смутились, но потом им удалось договориться. Отодвинули столы и похоронили покойника. Погрустили. Потом столы вернули обратно и все вместе отпраздновали свадьбу.
Сколько платить фиксерам – решать вам. В зависимости от страны и сложности темы они берут от десяти до ста долларов за день работы. Если средства ограничены, можно поискать бесплатную помощь. Найдите студента, который учится на курсах туристических гидов и готов сопровождать вас и переводить ради опыта или из интереса.
В Аддис-Абебе ко мне подскочил чумазый уличный приставала и предложил услуги гида. Обычно я не соглашаюсь, но тут решил поддаться. И поставил условие: не нужно достопримечательностей, хочу посмотреть на местное производство. Тот оказался понятливым и отвёз меня на окраину города к местным кустарям. В небольших лавках они лепили кувшины для кофе, варили пиво, а рядом ткачи в земляных ямах делали одежду. Это было очень интересно, и в журнале GEO вышла статья про эфиопских мастеров.
В индийском штате Гоа я изучал быт гастарбайтеров-угле-жогов. Их хозяин отлично говорил по-английски, но общаться не хотел. Возможно, он думал, что я представляю «зелёных» или иностранную правозащитную организацию, и больше препятствовал моей работе, чем помогал. Рабочие из штата Карнатака говорили только на языке каннада. При помощи знаков я уговорил одного из углежогов поехать со мной. В одном из ближайших посёлков нашёлся доктор, образованный человек, согласившийся стать переводчиком. Я написал репортаж. А рабочий получил возможность бесплатно показать врачу своих детей, которые в последнее время плохо себя чувствовали.
В некоторых случаях для установления контакта помогут подарки. Еда, одежда, сувениры, шариковые ручки. Среди рабочих пользуются спросом табак и алкоголь, хотя лично я против подобных подарков. К примеру, для боливийских шахтёров в Потоси пришлось покупать листья коки, самогон и динамитные шашки. Всё это свободно продавалось на местном рынке.
Делая репортаж про золотоискателей Монголии, я подарил мужчинам несколько банок консервов, а женщинам – брезентовый мешок для стирки. За это мне позволили самому намыть несколько золотых песчинок.
Взятки и подарки – это полезно, но иногда людям можно просто помочь. Например, чтобы сделать репортаж про чистильщика обуви, можно сесть самому чистить обувь. Собираете материал про беговых рикш – попробуйте покатать тележку. Пишете про лесорубов – помашите денёк топором. Люди это оценят и с удовольствием помогут вам.
До Киева доведёт. Иностранный язык
В Чили мне нужно было дождаться рейса на Антарктиду. До вылета был месяц. Решил скоротать время – устроиться волонтёром в национальный парк Торрес-дель-Пайне. Меня спросили: что умеешь делать? Я ответил: могу писать заметки и фотографировать. И меня взяли на работу в местную газету. Я ездил по парку, брал интервью. А когда писал текст на испанском, мне помогала чилийская девушка, она исправляла ошибки, которых было предостаточно, – к тому моменту прошло всего полгода, как я начал учить язык.
Первые слова учил так – писал на карточках и перебирал их как чётки. А попав в языковую среду в Мексике кое-как начал общаться уже через месяц. По моему опыту, языки с трудом учатся дома. Я пытался освоить арабский и иврит, ходил на курсы, слушал аудиокниги. Но без использования язык моментально забывается. Зато на плохом арабском заговорил через месяц, стоило уехать путешествовать на Ближний Восток. Так же было с португальским и турецким. А вот китайский за месяц мне не дался, я выучил лишь несколько фраз, да и то не был уверен, правильно ли их произношу. Вьетнамский не освоил даже за полгода. Впрочем, бывает за границей местный язык не нужен. Попробуйте выучить абхазский, тайский или, например, греческий на Кипре, если вокруг говорят на русском или английском.
Из местных газет можно узнать об удивительных событиях и фактах.
Английский, испанский и французский языки – в числе самых распространённых. Следом идут арабский и китайский. Если выучите эти пять, то мир – ваш. Тем более что русский знаете. А если начнёте писать на иностранных языках, то сможете расширить рынок сбыта для своих текстов. Не буду утверждать, что делаю это регулярно, но на английском и испанском языках я свои тексты продаю.
Теоретически можно обойтись без знания местных языков. Найдите переводчика из числа местных жителей. Для начала попросите его перевести, о чём пишет пресса.
Почти в каждой стране есть англоязычная пресса для экспатов. Воспользуйтесь ею, если знаете английский.
Можно изучить англоязычные сайты местных газет и интернет-форумы. Современные поисковые системы предлагают сервисы, при помощи которых можно переводить сайты с самых распространённых языков мира. Перевод не идеальный, но разобраться можно.
Однажды я собирал информацию про священный лес в Тибете, в котором хоронят на деревьях умерших младенцев и буддистских монахов. На английском языке информации не было, зато была на китайском. Я набрал в гугл-переводчике «священный лес», «тибет», название посёлка и получил горстку иероглифов. Дальше я вводил комбинации этих иероглифов в китайский поисковик «байду» и смотрел результаты в картинках. Если изображения подходили по смыслу, то открывал китайские тексты, копировал их в гугл-переводчик и переводил в обратную сторону. Всё получилось.
Не бойтесь общаться. Два десятка местных слов и несколько фраз уже значительно облегчат процесс. А ещё может помочь пантомима, рисунки на салфетке, карточки с заранее написанными иностранными фразами. И даже русский язык: словами человек передаёт не более 20 % информации, остальное собеседник понимает по интонации, жестикуляции и мимике.
Я хотел сделать фоторепортаж про индийских рыбаков. Но они говорили на языке маратхи, совершенно мне незнакомом. Как договориться, чтобы взяли с собой на озеро? Рано утром рыбаки ждали отлива. Я пришёл на берег, улыбнулся и сел рядом на камень. Через некоторое время кто-то протянул пакетик с жевательным бетелем. Противная штука, но ради установления контакта пришлось жевать. Рыбаки о чём-то спрашивали, я улыбался и кивал в сторону озера. Те показали черпак – мол, лодки дырявые, будешь вычерпывать воду? Я согласился. И меня взяли.
Полезные слова и фразы, с которых стоит начинать учить язык
Здравствуйте! – почти во всех случаях можно обойтись словом «хело», но местное приветствие будет сразу к вам располагать.
Извините… – при обращении к незнакомцу и при совершении чего-то неуместного часто используются разные варианты извинений.
Спасибо.
Сколько стоит?
Где находится…?
Что это? Как это называется? – это поможет быстро изучить незнакомые слова, даже если под рукой нет словаря.
Откуда вы? Куда направляетесь? Как вас зовут? Где работаете? – об этом вас будут спрашивать постоянно. Эти вопросы не обязательно задавать самому, но нужно понимать. Ответите на них, и сможете удовлетворить любопытство большинства встречных.
Да/нет.
Я/мы, ты/вы — без «он» и «они» на первых порах можно обойтись, разве что решите выучить их за компанию.
Здесь/там.
Большой/маленький.
Холодный/горячий.
Сегодня/завтра.
Ресторан/гостиница/интернет/туалет.
Хорошо/красиво/вкусно — ответы на вопросы, как вам нравится страна, местные пейзажи и еда.
Возьмите — это слово полезнее, чем «дайте». Начинать следует
с него.
Можно? – универсальный вопрос, отдельно существующий не во всех языках, но часто помогающий получить разрешение на что угодно.
Разрешите вас сфотографировать.
Мне нужно…
Не надо — отказываться от ненужных товаров и услуг придётся часто.
Я здесь работаю. – Фраза поможет отвязаться от уличных приставал, видящих в вас туриста.
Ну, и числительные, конечно.
Познакомиться с людьми и объясниться с ними без знания язьжа вы сможете. А вот взять полноценное интервью, расспросить о их работе и жизни будет трудновато. Попробуйте как Миклухо-Маклай пожить с местными жителями, занимаясь тем же, чем они. Личный опыт, приправленный потом и грязью под ногтями, – ценная штука.
Всё, что сделал предъявитель сего. Справки
Как ни странно, бюрократия может облегчить жизнь в путешествиях. Или открыть новые возможности.
В Мексике я получил справку, позволившую бесплатно посещать все объекты культурного наследия, музеи и древние руины.
В Перу договорился, что меня отвезёт к руинам Мачу Пикчу самый дорогой поезд в стране.
В министерстве туризма Боливии мне организовали пресс-тур. Правительством оплачивались не только входные билеты во все музеи, но также услуги экскурсоводов, переезды и проживание в гостиницах.
МИД Венесуэлы устроил для меня экскурсию по Каракасу. И помог посетить нефтяные платформы РОУБА, крупнейшей энергетической компании в Латинской Америке. Мне даже предлагали встречу с президентом Уго Чавесом, но пришлось отказаться – поджимало время, а журнал, на который я тогда работал, политика не интересовала.
В Лаосе и Китае городские власти предоставляли мне ночлег в гостиницах как почётному гостю.
В Индии помогли организовать фотовыставку.
Продолжать можно долго. Тут важно вот что: чиновники могут быть вашими друзьями. Нужно правильно объяснить свои цели и потребности.
Договаривайтесь самостоятельно или через переводчика. Если работаете на крупное издание и у вас серьёзная миссия, попросите о помощи российское консульство или культурный центр. Они будут рады помочь, если увидят, что вы делаете что-то полезное.
Собираетесь проехать по туристическим местам, музеям, археологическим заповедникам и национальным паркам? Имеет смысл, будучи в столице, зайти в соответствующие ведомства и получить справку для бесплатного прохода. Бумага поможет сэкономить деньги на входных билетах. К тому же, у вас будет шанс запастись координатами полезных людей на местах. Их предупредят о вашем визите, и общаться с ними станет проще. Возможно, вас провезут по нетуристическим местам.
В небезопасной стране стоит получить справку из местного официального учреждения о том, что вы – журналист и путешественник. При встрече с полицейскими и военными она поможет лучше, чем самодельный документ, привезённый из дома.
Не следует просить у чиновников многого. Попросите информацию или совет.
Расскажите о своей миссии.
Бывает, вы пришли за информационным буклетом, а вам решают серьёзно помочь.
Остросоциальные темы выходят за рамки 1:гауе1-журналистики, но иногда приходится браться и за них. В этом случае тоже не стоит пугаться чиновников. А вот они могут трусить и юлить. Особенно если думают, что вы расследуете административные нарушения и даже преступления. Для заметки «Живой товар на рынке Чатучак» (GEO, 2012) пришлось познакомиться с целым рядом тайских чиновников, и не скажу, что общение было лёгким. Отрывок из текста.
…Полицейские рейды на рынке ничего не дают. Как объясняет # полиция, нелегалы просто разбегаются, бросая свой товар. Поймать их в толчее невозможно. А уж выйти на организаторов бизнеса – и подавно. Не исключено, что причины поражения в войне с неуловимыми фантомасами рынка Чатучак кроются в другом. На моих глазах полицейский забрал у торговца большую пачку денег и, не особо скрываясь, спокойно пересчитал их. Коррупция? Ну что вы! Должно быть, старый знакомый вернул давний долг.
Предположение о коррупции категорически отвергает мистер Чин, сотрудник Департамента национальных парков (ДНП). Эта организация призвана следить за нарушениями прав диких животных. Небольшая будка ДНП находится здесь же на рынке. На столиках разложены рекламные буклеты и листовки, призывающие свидетелей преступной торговли звонить по указанным номерам.
47-летний мистер Чин носит зелёную футболку-поло с символикой ДНП и с гордостью делится историями об успехах: задержали, конфисковали, спасли. Есть и фотографии освобождённых животных, которых после трёхмесячной реабилитации выпускают в лес в провинции Канчанабури. Но после некоторого общения становится понятно, что успехи весьма относительные:
– Каждый день мы кого-нибудь ловим, но торговля не прекращается. Невозможно доказать, что задержанные являются владельцами животных, ведь сами они это отрицают. Приходится их отпускать. Мы не можем ничего сделать! Если есть люди, которые хотят купить этот товар, всегда найдутся люди, готовые его продать.
Мистер Чин отчаянно переживает из-за своей работы и даже не скрывает этого:
– Это мафия, и мы их боимся. Они могут прийти прямо сюда и сделать что-то ужасное. Они уже нам угрожали…
На предложение сфотографироваться Чин протестующе машет руками и даже водружает на нос чёрные очки. Его оппоненты – не просто нарушители рыночных правил, а настоящие мясники. Часть бизнеса – это торговля мясом и органами диких животных. Мясо зебр и слонов, тигриная кожа и кости, мускус оленей, яйца диких быков, рога носорога, шкура броненосца – подобные товары пользуются огромным спросом.
Путешествие внутрь человека. Интервью
Наиболее ценную и интересную информацию мы получаем от людей. Эмоциональные истории, личное мнение героя, его прямая речь – это то, что создаст у читателя эффект присутствия, заставит его сопереживать
В travel-текстах мы используем интервью в небольшом объёме: пара вопросов, пара ответов. Больше – как способ получения информации. Или как эпизод репортажа. Но нам нужно знать, как грамотно задать вопрос как раскрыть собеседника. Интервью – это экскурс во внутренний мир человека, метод узнать его мнение.
Учитывая, что большого объёма прямой речи не требуется, можно обойтись без диктофона. Хватит и блокнота. Но и он не всегда нужен. Несколько фраз вы можете запомнить и записать позже. В случае формального интервью человек начинает чувствовать себя скованно, подбирает слова или может отказаться от общения. Другое дело – простая беседа. Поговорить любит каждый. И многим льстит интерес к их персоне.
Также «беседой» называется форма интервью, когда вы включаете в окончательный текст свои комментарии. Это имеет смысл, если вы хорошо разбираетесь в предмете разговора. И ваше мнение может быть интересно читателям, а собеседника заставит глубже погрузиться в обсуждаемую тему.
Какие вопросы задавать? Чиновнику – острые, провокационные. Известному человеку – нетривиальные.
Предполагается, что всё основное вы знаете и так. Охотника из африканского племени спросите, как он охотится, как готовит пищу, как отдыхает. Его жизнь интересна и экзотична сама по себе. Но можно также попробовать узнать, бывает ли ему страшно, что именно он находит смешным, что думает о женской красоте.
Спрашивайте человека о его мыслях и желаниях. К чему он стремится, какие проблемы испытывает, что делает для их решения? Расспросите о запомнившихся случаях из жизни.
Не обязательно представляться журналистом. Достаточно проявить любопытство. Зацепить собеседника интересом, а потом внимательно слушать. Даже если вы малообщительный человек, у вас получится хорошее интервью, при условии, что вам действительно интересны люди и их мнение.
Что делать, если вам не близка позиция вашего собеседника? Нужно ли с ним спорить? В некоторых случаях – да. Когда нужно вывести человека из себя, получить его реакцию, даже негативную. Например, для телевизионного сюжета. Телерепортёры могут сознательно несколько раз переспрашивать героя или как-то провоцировать, чтобы получить на экране кричащую в объектив разъярённую физиономию. Эмоция – мощный инструмент.
То, что эффективно для ТВ, в журнале или газете может работать по-другому. Если ваша цель узнать больше, не торопитесь высказывать мнение. Дайте человеку высказаться. Умение слушать – полезнейшее качество. Но не забывайте управлять разговором при помощи вопросов. Вопросы, как флажки, определяют направление беседы. Если ею не управлять, человек выдаст массу бесполезной информации и устанет прежде, чем вы узнаете то, что хотите. При этом у вашего собеседника будет ощущение, что он рассказал достаточно.
Не бойтесь шутить. Юмор располагает к вам людей. В особенности, если находитесь за границей и плохо знаете местный язык. Ваши новые знакомые ещё не знают, чего от вас ожидать. Развеселите их, они поймут, что с вами весело и вас не нужно бояться.
Всегда оставайтесь человеком. Сделайте для людей что-нибудь хорошее. Помогите им в работе, подарите полезную вещь, поиграйте с их детьми.
Однажды в Мозамбике я брал интервью у работников печи для сушки кокосовой мякоти (копры). Разговор шёл на португальском, не очень хорошо мне знакомом. Но в процессе разговора я понял: ребята голодные. Мимо шёл торговец рыбой и нёс на голове корзину с уловом. Я купил эту корзину и подарил своим собеседникам. Как же им было приятно! А мне вдвойне.
Беседуя с человеком, делайте пометки: как он выглядит, как себя ведёт. Выявляйте его индивидуальные особенности. Вы сможете использовать эти детали в тексте, и они сделают образ собеседника ярче.
Составьте для себя портрет героя. Темперамент, образование, характер. Чем увлекается? Как зарабатывает на жизнь? Расспросите о семье, коллегах, друзьях. О том, что сам о себе думает. Отметьте манеру говорить – медленно или тараторит, какой у него голос и прочее.
Допустимо писать рассказ от первого лица, в форме монолога. В этом случае герой и читатель становятся ближе друг к другу, ведь между ними не стоит образ автора.
Нужно ли непременно писать о своих собеседниках хорошо? Нет. И даже нежелательно. Если вы чувствуете себя признательным человеку, который потратил своё время, куда-то вас возил, что-то рассказывал, и теперь хотите изобразить его этаким безупречным героем, то окажете ему медвежью услугу. Когда вы кого-то навязчиво хвалите или ругаете, это вызывает недоверие. Пишите нейтрально. Читатель сам разберётся, кто герой, а кто злодей: по словам и поступкам.
Законченный текст полезно показать тому, с кем вы разговаривали.
Вы удивитесь, как много неточностей он заметит. Что-то вы неправильно поняли или услышали, что-то додумали сами.
Один уважаемый опытный журналист из «Санкт-Петербургских ведомостей» брал у меня интервью и написал, что я, дескать, работал гидом «на острове Гоа». Несмотря на мою просьбу, текст до публикации он мне не показал. В результате глупо выглядели оба. Ведь Гоа – это не остров, а штат в Индии. Частая ошибка: многие люди говорят «на Гоа» и автоматически представляют себе тропический остров, даже удивляются, прилетев в континентальную Индию.
Мелкие или крупные оплошности стоит выявить до того, как ваша некомпетентность станет известна большой аудитории. Сомнительные факты требуется проверить. Географические названия, даты, имена – уточнить.
Если вы пишете о чём-то серьёзном, а контакт с интервьюируемым человеком потерян, обратитесь со своим текстом к эксперту по стране или предмету исследования. Это позволит избежать ошибок, к тому же, высказывание эксперта вы сможете использовать в тексте.
Взять интервью у известного политика, бизнесмена, артиста, писателя не так сложно, как кажется. У многих есть пресс-секретари, которые помогут организовать встречу.
Независимо от того, провели вы серьёзное интервью или перебросились парой фраз со случайным собеседником, записывайте имена тех, с кем говорили. Указывайте их возраст и род занятий. Для многих журналов такая информация входит в число основных требований, и лишней не будет в любом случае.
Рассказ «Профессия зверолов» для GEO.
Давид Жоржоладзе – единственный белый зверолов в Танзании, владелец частного зоопарка. По национальности – грузин. По образованию – инженер-механик по орбитальным станциям и разгонным блокам, закончил Московский авиационный институт. Во время перестройки многие инженеры разъехались по миру в поисках лучших заработков. Давид попал в Африку в 1991 году, надеясь заработать на продаже компьютеров. Чёрный континент встретил молодого предпринимателя неласково, дело не пошло. Не желая сдаваться, Давид решил заняться экспортом диких животных для зоопарков.
Ввязавшись в этот бизнес, бывший инженер понял, что местные жители не умеют ловить животных и к тому же плохо понимают, для чего нужен живой зверь, ведь они всегда охотились ради мяса. При поимке животные получали тяжёлые травмы и содержались в ужасающих условиях. Давид решил ловить животных сам.
Сегодня его фирма имеет лучшую репутацию в Танзании, а животные содержатся не в тесных ящиках, а в современном карантинном центре на окраине Дар-эс-Салама. Огромная зелёная территория примыкает к лесу.
– Иногда животные сами приходят сюда, их не надо даже ловить, – шутит Давид.
Впрочем, охране центра уделено достаточно внимания. Территория огорожена двойным забором. Охрану несут дрессированные гиены. Давид утверждает, что гиены умнее собак. Он кормит их собачьим кормом и иногда играет с ними. Гиены не слишком агрессивны, но от их сердитого оскала станет не по себе злоумышленнику, желающему перелезть через забор.
В центре есть условия для содержания любых животных: от ящерки до бегемота. Клетки, загоны, ангары, системы водоснабжения Давид построил сам, без посторонней помощи. Вместе с профессиями архитектора, строителя и водопроводчика бывший инженер по орбитальным станциям освоил специальности зоолога и ветеринара. Он знает всех животных Танзании, понимает, чем их кормить, как содержать и чем лечить. Когда медицинских знаний не хватает, Давид обращается к своему другу Валерию, врачу из Харькова. Валерий не очень-то любит приезжать на «ферму». Он боится змей, а здесь их немало.
Однажды рассерженный чем-то питон проглотил металлическую трубу. Давиду и Валерию пришлось его спасать. А как вынуть трубу из пятиметровой живой мышцы, которая способна легко раздавить человека? Резать? Ждать, пока стальная труба «переварится» и выйдет естественным способом? Питона расслабили транквилизатором, перекинули через перекладину и, удерживая за хвост, стали ждать. Через некоторое время труба выпала сама.
Мне тоже позволили немного поработать со змеями. Всего-то нужно было подержать мешок, в который сажали гадюк. Страшное, скажу я вам, дело, особенно когда пасть извивающейся гадюки клацает в сантиметрах от ваших ладоней, а у работника-танзанийца забинтован палец – результат давнишнего укуса.
Содержать зоопарк с дикими животными – задача не из лёгких. Для ушастых лисиц нужно соорудить в клетке специальный шалашик, чтобы им было где прятаться. Для генетты – построить домик на ветке дерева.
Трубкозубу непременно подавай опилки, чтобы копаться в них, иначе зверь своими мощными когтями начинает рубить тоннель прямо в бетонной стене. Он уже сделал нору и прячет там голову.
В огромном загоне с кустами и деревьями бродят антилопы гну и зебра. Иногда из-за нехватки загонов разных животных приходится держать вместе. Давид показывает фотографии: на одной лев вылизывает гиену – друзья содержались вместе с двухмесячного возраста. А вот когда молодую гиену посадили к антилопам Томпсона, её пришлось срочно спасать – травоядные чуть не забодали несчастного хищника.
На длинной цепи сидит жёлтый бабуин. Бабуина привезла полиция – отобрала у контрабандистов. Сначала цепи не было. Но бабуин повадился разорять курятники в соседней деревне, и крестьяне хотели его убить. Пришлось ограничить свободу хулигана. Длина цепи позволяет бабуину бродить по поляне и прыгать по веткам дерева. Иногда на этой цепи, пристёгнутой к мягкому поясу, бабуин качается как на качелях.
В ангаре стоят рядами пластиковые контейнеры с дырками. Крышки придавлены булыжниками – в контейнерах ядовитые змеи. Там же внутри миски с водой, в которых плавают маленькие лягушки, чтобы зелёная гадюка или чёрная мамба всегда могли перекусить.
При работе с дикими животными ежедневно возникает тьма вопросов. Как кормить, если зверь отказывается от еды? Как смягчить стресс после поимки? Как создать комфортные условия? Как определить пол? Последний вопрос только кажется очевидным. У некоторых животных, таких как гиена или трубкозуб, а также у многих змей половые признаки неочевидны.
Зоопарки, как правило, хотят приобрести пару. А недобросовестные торговцы посылают животных наугад. Потом новые владельцы удивляются, почему звери не хотят размножаться.
Пресмыкающихся или насекомых приносят Давиду местные жители. Недавно он отправил в Германию 2000 скорпионов. Крупных животных он ловит самостоятельно.
Танзанийское правительство выдаёт на отлов лицензии, но получить их тяжелее, чем разрешение на отстрел. Организация охоты – популярный и прибыльный вид бизнеса в Танзании. Но ловля – дело другое. Здесь важно не покалечить животное и не убить. А если животное крупное, не стоит забывать о собственной безопасности.
При отлове используются специальные винтовки и пистолеты, заряженные снотворным. Дальность стрельбы – 60–70 метров. Лёгкий шприц летит по навесной траектории, как стрела. Нужно учитывать направление ветра и скорость движения в случае погони. Стрелять в упор нельзя, сила выстрела велика, и животное можно покалечить. Погоня – привычное дело в случае с копытными. На своём джипе Давид разгоняется по саванне до 100 км/ч. Джип яростно ревёт и прыгает на кочках. Однажды в пылу преследования Давид потерял двух помощников-танзанийцев – они вывалились из кузова.
– Главное – не въехать колесом в нору трубкозуба. Иначе конец погони, – говорит Давид.
Молодых животных отсекают от стада и, приблизившись на нужное расстояние, стреляют. Промахиваться нельзя: перезарядка требует времени, а его часто нет, да и каждый шприц с транквилизатором стоит недёшево.
Правда иногда дорогой транквилизатор удаётся сэкономить, как в случае с зеброй, убегавшей от преследования и увязшей в грязи. Темнокожие помощники Давида схватили животное руками за уши, чтобы не укусила, и за хвост, чтобы не лягнула, пока босс вязал зебру верёвками.
Опаснее всего, считает зверолов, охотиться на буйвола. Даже если попал в него, нельзя знать наверняка, спит ли он или через мгновение вскочит и атакует. Никаких контрольных выстрелов! Во-первых, это вредно для животного, а во-вторых, дополнительная доза снотворного подействует лишь через две минуты, а этого времени вполне достаточно, чтобы животное атаковало ловцов!
На случай неожиданной атаки огромного зверя помощники Давида берут с собой помповые ружья. Тут важно не оказаться между разъярённым буйволом и вооружёнными испуганными танзанийцами.
У Давида есть свои ноу-хау. Считается, что трубкозуба поймать очень сложно. Не так много в мире зоопарков, которые могут похвастаться наличием этого зверя. Трубкозуб, или земляная свинья (англ. аагбуагк), генетически считается более близким к человеку, чем любое другое животное. Это 70-килограммовый крепкий шар с пятачком, ушами кролика, хвостом кенгуру и огромными когтями. Живёт в норах, питается термитами, за которыми выходит лишь по ночам. Как поймать такого? Залезть в нору и схватить за ноги? Ударом лапы трубкозуб запросто может покалечить.
Зверя ловят командой. В яму к трубкозубу забирается самый маленький и принимается шуметь. Испуганный зверь начинает быстро рыть туннель. Танзаниец кричит, в какую сторону движется трубкозуб, и за несколько метров по направлению движения вооружённая лопатами бригада танзанийцев выкапывает глубокую яму. Вывалившемуся в яму трубкозубу вкалывают снотворное – зверь пойман. Дальше вопрос – чем его кормить? Не заводить же на территории карантинной зоны термитник! Давид кормит кашей, рецепт которой придумал сам: из смеси собачьего корма, мелкой рыбы и риса.
В Танзании многие пытаются заработать на живом товаре: от туристических агентств, организующих сафари разной степени жёсткости, до фирм-однодневок, торгующих дикими зверями.
Последние отправляют животных больными, не прошедшими карантин и акклиматизацию. Такие животные могут умереть от голода или стресса по дороге к покупателю. Крупные западные зоопарки опасаются работать с местными фирмами. А с Давидом работают.
Успеху его компании завидуют многие. Несколько лет фирма находилась под давлением местных чиновников, в ней хотели видеть директором танзанийца, но Давид отказывался и упорно преодолевал все бюрократические препоны.
Иногда в карантинный центр приносят покалеченное животное самозваные горе-звероловы, и Давид не знает, что делать. Купить? Но животное может умереть. Прогнать продавца? Но тогда животное точно умрёт. Давид покупает. Вместе с Валерием они залечивают раны несчастного зверя и, если он непригоден к продаже в зоопарк, но сможет выжить самостоятельно, отпускают его.
– Я знаю, что это не самый гуманный бизнес. Но кто-то должен поставлять животных для зоопарков. И если этим не буду заниматься я, то местные истребят слишком много животных, – печально вздыхает Давид.
