Осенью 1947 года на юго-западе Франции, в небольшом городке Лудене, произошло печальное событие, на которое обратили внимание многие юристы Европы. Местные жители обвиняли некую Мари Беснар в том, что она отравила своего мужа и таким образом стала единоличной владелицей поместья. Без малого 14 лет длился судебный процесс. На основании данных экспертиз судьи стали подозревать мадам Беснар в отравлении еще 12 своих родственников. К раскрытию этого чудовищного преступления были привлечены лучшие токсикологи и патологоанатомы Франции. Мари Беснар прозвали Черной вдовой из Лудена, ее считали величайшей отравительницей XX века. Однако стопроцентных доказательств виновности этой женщины судьи так и не нашли.

Слух об отравлении Леона Беснара, мужа Мари, начал распространяться в Лудене сразу после его смерти, с конца октября 1947 года. Распространяла их жена начальника почты Лудена мадам Пинту. Она не любила Мари Беснар. Ей показалось, что эта хладнокровная и себе на уме женщина как-то слишком быстро разбогатела. И вообще новоиспеченная вдова не очень-то опечалилась от потери супруга, покупала себе красивые вещи, в том числе автомобиль, и выглядела со всех сторон подозрительно: недолго носила траур, бегающие глаза прятала за очками, соседей к себе не приглашала, держала у себя в домработниках пленного немца и сожительствовала с ним. Уж не с немчурой ли вместе проворачивала она свои черные умерщвления?..

Муж Мари заболел в 20-х числах октября 1947 года, а 25 октября его не стало. Два врача, Галлуа и Шованель, которых вызвали, оказались бессильны против непонятной болезни желудка. А ведь здоровый был мужик. Почему провинциальные врачи не смогли установить диагноз отравления? У мадам Пинту на этот счет имелись свои доказательства. Якобы перед самой смертью Леон сказал пришедшей его навестить мадам Пинту, что жена потчевала его каким-то зельем. Сживала со свету. Но в полицию заявление поступило не от мадам Пинту, рассказывавшей всем жителям Лудена эту историю, а от землевладельца Огюста Массипа, которому все услышанное от мадам Пинту показалось очень подозрительным…

Эти сведения к производству принял начинающий следственный судья города Пуатье Пьер Роже, которому в то время исполнилось 25 лет. Он решил поговорить с жителями Лудена. Но стоило полицейским появиться в городке, как все от них стали шарахаться. Многие жители отказывались отвечать на вопросы. Они утверждал, что никто из них ничего подобного не слышал. И даже сама мадам Пинту официально заявила, что все это наговор, ничего подобного от Леона Беснара она не слышала и никогда не подозревала Мари Беснар в смерти мужа.

Тогда полицейские стали допрашивать тех людей, которые согласились кое-что рассказать. И что же они услышали? Оказывается, с мая 1947 года у землевладельца Леона Беснара появился двадцатилетний военнопленный немец Диц и стал трудиться на семейство. С этого времени Леон стал говорить, что в своем доме он уже не хозяин, что всем заправляет его жена и помогает ей в этом молодой немец. Вот и повод к устранению Леона. Но для обвинения Мари Беснар в отравлении своего мужа требовались более весомые улики, а их не было.

Через полтора года неожиданно умерла ее мать, восьмидесятисемилетняя женщина, которая проживала вместе с Мари и не ладила с ней. Занимавшийся расследованием этого бытового случая инспектор Ноке решил побеседовать с мадам Пинту. И тут неожиданно мадам рассказала-таки инспектору всю правду. Тогда она просто испугалась полицейских. Теперь поняла, что нужно установить истину. А истина в том, что Леон говорил ей, что съел суп, приготовленный Мари. После этого у него начались рвота и страшные боли в желудке.

После такого заявления полиция решила провести эксгумацию тела умершего Леона Беснара. Гроб выкопали из земли, вырезали желудок и части тела, уложили их в стеклянные сосуды и направили на экспертизу токсикологам в Марсель. Через некоторое время оттуда пришло заключение: на один килограмм тела умершего приходилось 39 миллиграммов мышьяка. Это количество могло рассматриваться как доказательство отравления.

Теперь полиция приняла решение срочно эксгумировать тело умершей матери Мари. С ней была произведена такая же операция, и токсикологи из Марселя сообщили, что они выявили в теле покойной уже 58 миллиграммов мышьяка на один килограмм веса тела. Доказательства отравления были налицо. В результате 21 июля 1949 года к дому Мари Беснар прибыли полицейские с ордером на арест. Землевладелица обвинялась в отравлении своего мужа и матери. Ее посадили в тюрьму, а немца допросили. Он все отрицал. Его на время оставили в покое, чем он и воспользовался – собрал свои вещи и сбежал в Западную Германию.

Мари Беснар со своим адвокатом

Между тем судья Роже устанавливал все новые и новые факты отравлений, которые уходили в далекое прошлое. Так он выяснил, что Мари, в девичестве Девайо, впервые вышла замуж за своего двоюродного брата Огюста в 1927 году, когда ей исполнилось 23 года. Молодожены переехали в поместье мужа. И оказывается, в том же году супруг Мари неожиданно скончался, как постановили врачи, от туберкулеза, хотя он никогда не болел. Этот факт послужил поводом к новой эксгумации. Через 20 с лишним лет из земли извлекли гроб с останками Огюста. И снова части его останков были отправлены на экспертизу. Из Марселя поступил ошеломляющий анализ: на один килограмм веса покойного было обнаружено 60 миллиграммов мышьяка!

Новые факты отравлений посыпались как из рога изобилия. Мари второй раз вышла замуж в 1929 году за Леона. Он владел обширным домом, держал москательную лавку, имел дом на природе. Мари была очень покладистой женой. Более того, несмотря на вражду Леона со своими родственниками, она стала опекуншей двоюродной бабушки Леона, и та перед кончиной – она умерла в 1938 году – назвала ее своей наследницей. Новая токсикологическая экспертиза показала: у умершей бабушки 35 миллиграммов мышьяка на один килограмм веса. Через два года умерла бабушка Леона, от которой Леон немало унаследовал. Но после эксгумации старушки экспертиза не проводилась, так как ее останки полностью разложились.

Настойчивый в расследовании этих подозрительных мышьяковых отравлений судья Роже отдал распоряжение об эксгумации трупа отца Мари, который скончался в 1940 году. Причиной его смерти врачи считали апоплексический удар. Но накануне его смерти Мари не было в доме. Тем не менее после эксгумации останков и после проведенной экспертизы токсикологи установили наличие мышьяка в объеме 30 миллиграммов на один килограмм веса тела. Из земли подняли еще одного родственника Беснаров – отца Леона, свекра Мари, который скончался в том же 1940 году. Супруги унаследовали от него свыше 225 тысяч франков. И на этот раз анализ останков показал – 38 миллиграммов мышьяка на килограмм веса тела. Однако и на этот раз Мари не было рядом с умиравшим. Как быть? Верны ли данные токсикологов?

Следователи не отступали, они решили проверить тело матери Леона, свекрови Мари, которая скончалась в возрасте 66 лет в 1941 году, как установили врачи, от воспаления легких. Очередная эксгумация состоялась, и что она выявила? В останках умершей токсикологи нашли 60 миллиграммов мышьяка на килограмм веса покойной. Отравлена? Безусловно. После ее смерти супруги получили в наследство свыше четверти миллиона франков. Далее еще одна странная смерть: через год неожиданно покончила с собой – повесилась – сорокапятилетняя сестра Леона, Люси. Эта смерть навела судью Роже на мысль: а не был ли сам супруг Леона в сговоре с Мари? Не вдвоем ли они старались избавиться от своих зажиточных родственников. А потом… А потом настала очередь самого Леона?

Между тем эксгумации дальнейших родственников и близких семьи Беснар продолжались. И почти все анализы давали похожий результат – чрезмерное количество мышьяка на вес тела. Отравление было налицо. Но тут возникал вопрос: а где Мари брала мышьяк в таком количестве? Этих фактов у следствия не было. К тому же Мари утверждала, что невиновна и никогда и нигде она не брала мышьяк. Она никогда и никому не желала смерти. А доктора, как и токсикологи, могли ошибиться, ведь прошло столько лет…

Процесс по делу Мари Беснар начался 20 февраля 1952 года во Дворце юстиции города Пуатье. Из опросов свидетелей рождался образ злонамеренной убийцы, желавшей обрести имущество и ценности своих и мужа родственников. Но достаточных доказательств этого у суда не было, кроме частей тел эксгумированных, представленных в виде вещественных доказательств. И вот в зале суда прозвучала первая сенсация – выдающиеся токсикологи не стали утверждать, что наличие обнаруженного объема мышьяка в останках эксгумированных могло послужить прямым доказательством их отравления. Мышьяк в трупах был зафиксирован, но это вовсе не означало, что он попал внутрь живых вместе с пищей.

Во время судебного разбирательства со стороны защиты критике подверглись сами токсикологи и проведенные ими экспертизы. Суд был вынужден назначить новых экспертов и потребовал провести новые исследования. Этот судебный процесс тянулся с 1954 по 1961 год! Между самими токсикологами, адвокатами и прокурорами разразилась настоящая битва за доказательства. Что считать доказательством, а что нет? Действительно ли научные исследования достигли такого уровня, что можно безапелляционно заявлять об отравлении, а не о естественном биологическом разложении под воздействием дождевой воды и микробов и последующем накоплении останками мышьяка, находящегося в земле? Уже никто не слушал Мари Беснар, ненужными стали свидетели. Токсикологи и адвокаты никак не могли установить истину.

Этот многолетний изматывающий нервы судебный процесс, точнее, поединок доказательств между медицинскими экспертами и юристами закончился безрезультатно. За недостаточностью улик 12 декабря 1961 года суд оправдал Мари Беснар по обвинению в отравлении 12 человек. Она вышла на свободу постаревшей женщиной. О дальнейшей ее судьбе ничего не сообщалось.