Среди американских мошенников начала XX века уроженец Чикаго Джозеф Уэйл занимает особое «почетное» место. Все его аферы – это хорошо разыгранные спектакли с участием нанятых «артистов». В начале своей карьеры он заработал большие деньги, стал владельцем многих миллионов, но потом все спустил. И начал опасную игру с нуля. До конца своих дней – умер Уэйл в 101 год – оставался мошенником, жить честно, никого не кинув, просто не мог. Его «сделка» по продаже земли с залежами нефти была проведена столь виртуозно и занимательно, что в Голливуде сняли на эту тему фильм под названием «Афера» с участием знаменитых актеров.

В нем была смесь двух кровей: французской – от матери и немецкой – от отца. Он родился в 1875 году, после школы долго не знал, чем заняться. Уэйл любил читать, собирал свою библиотеку, хорошо знал историю. В начале своей карьеры он работал в одном салуне официантом. Потом занимался розничной торговлей, развозил по домам патентованные средства, сам изготавливал лекарства и продавал их. Правда, одно и то же снадобье против глистов он продавал и против насморка. Он жаждал заняться чем-то таким, чтобы заработать очень большие деньги.

«Займись мошенничеством, – подсказала ему одна проститутка. – Внешность у тебя респектабельная, одеваешься элегантно, никто не заподозрит в тебе афериста». Она дала ему почитать испанский плутовской роман «Жизнь Ласарильо с Тормеса, его невзгоды и злоключения», изданный в 1544 году в Бургосе. В нем рассказывалось о юноше, который в борьбе с нищетой и голодом невольно стал плутом. Католическая церковь внесла эту книгу в индекс запрещенных. Судьба этого молодого человека так поразила Уэйла, что он поблагодарил проститутку, давшую ценный совет, а некоторые оригинальные проделки испанского плута претворил в жизнь.

Среди его любимых и опробованных надувательств была сценка, которую он разыгрывал со своим компаньоном по «бизнесу» Фредом Бакминстером. Кстати, этого компаньона Уэйл приобрел по пути в полицию. Фред был профессиональным полицейским, и однажды он арестовал Уэйла. Когда Фред вел его в участок, Уэйл поинтересовался его заработком. Тот пожаловался на нехватку денег. Тогда Уэйл предложил ему три тысячи долларов в месяц, и Фред не устоял…

Элегантно одетый Джозеф в дневное время заходил в бар с маленькой собачкой, на ее груди висели разные медали. Он заказывал выпивку и хвастался перед барменом своей собачкой Момо, своим сокровищем, который якобы на разных выставках завоевывало самые ценные призы. Потом из кармана он доставал золотые часы и хлопал себя по лбу. «О боже! Мне пора в банк, там решается мое дело. Как же я забыл, с собакой меня туда не пустят… Любезный, – он просительно смотрел на бармена, – не возьмете ли вы моего Момо посторожить на время, я сам привяжу его к вешалке. Вот вам за это десять долларов. – Уэйл доставал бумажник. – Через час я вернусь. Присматривайте за моим сокровищем, оно дорого стоит».

Уэйл уходил, а через полчаса в тот же бар заглядывал прилично одетый Фред Бакминстер. Он заказывал выпивку и, обратив внимание на привязанную собачку, восклицал: «Вот это да! Вылитая моя Джолли. У меня была точно такая собачка, любимица всей семьи, особенно к ней привязалась моя жена. Но потом, – сокрушенно вздыхал он, – собачка попала под машину, ее не стало. Да и жена вскоре умерла. Знаете, она завещала мне найти точно такую же, как Джолли. Слушайте, уважаемый, продайте ее мне, а? Я дам вам за нее пятьдесят долларов?» – Фред вынимал набитый купюрами бумажник.

Бармен отрицательно мотал головой: «Это не моя собака. У нее есть хозяин, и он придет за ней через полчаса».

«Но послушайте, – не унимался Фред, – я дам вам за нее сто долларов. Я не могу уйти из бара без этой собачки. Это в память о моей жене».

Бармен начинал колебаться. Сумма за песика предлагалась весьма приличная. Кто откажется от таких денег! Тогда Фред вынимал из портмоне золотую визитку и говорил, что если хозяин захочет продать собаку, то он возьмет ее за 250, даже за 300 долларов. Триста долларов! «Вот мой телефон! В залог я оставляю вам тридцать долларов». – С этими словами, оставив на стойке три бумажки, он уходил.

Бармен на собаке заработал уже 10 долларов. И если продаст ее за 200, то заработает еще минимум 100. Через полчаса в баре появлялся расстроенный Уэйл. Он горестно вздыхал, подходил к стойке и чуть не плакал: «Я разорен, мой бизнес прогорел, представляете? В кармане только пара долларов на выпивку. Не знаю, как жить дальше».

Дж. Уэйл

«Это не беда, – начинал успокаивать его бармен. – Продайте собаку. Я куплю ее у вас… скажем, за пятьдесят долларов».

«Нет-нет, я не могу, расстаться с Момо…»

«Но вам же нужны деньги. Продайте мне собаку за сто долларов».

«Нет, нет».

«Тогда двести».

Уэйл долго сокрушался, а потом все-таки соглашался: «Делать нечего. Я вижу Момо окажется в хороших руках, а у меня хоть на первое время будут деньги».

Бармен подсчитывал выгоду – 100 долларов ни за что, тоже неплохо, и он вручал Уэйлу 200. Тот с большим сожалением расставался со своим Момо и уходил. Удовлетворенный бармен начинал звонить по телефону, напечатанному в оставленной Фредом золотой визитке. Телефон на другом конце провода, естественно, молчал… Так за 40 уплаченных долларов, плюс выпивка мошенники на двоих получали 200. Чистый навар – 160 долларов за собаку, которую они подобрали на улице.

Эту жульническую операцию Уэйл и Фред проделывали в разных частях Чикаго множество раз. За неделю «зарабатывали» от трех до пяти тысяч долларов. Торговый «материал» брали с пригородной фермы, куда свозили бездомных псов. Собак выбирали помельче, платили небольшие деньги служащим, чтобы те привели «материал» в предпродажный вид. Песиков стригли, мыли, повязывали бантики. После этих манипуляций они выглядели как благовоспитанные и породистые.

Заработав капитал, Уэйл стал играть на бирже, торговать недвижимостью, приобретать отели. Он владел миллионами и… разорялся, начинал все с нуля. Привычка к красивой жизни у него оставалась всегда. Одевался он у лучших портных, имел пристрастие к желтому цвету – желтый шелковый платочек, галстук в тон ему и желтые штиблеты. С тростью в руке, котелком на голове Уэйл имел вид преуспевающего джентльмена с нью-йоркской Уолл-стрит.

В 1927 году в начале экономического кризиса, когда многие фирмы распродавались, в «Чикаго трибюн» он увидел объявление, которое его очень заинтересовало. Национальный торговый банк «Мюнси» сообщал своим клиентам, что переезжает в новое место. Уэйл разыскал владельца здания и заключил с ним сделку, что берет офис в аренду. Уже на следующий день в прежнем помещении банка, который еще не снял свою вывеску, появились люди Уэйла – «клерки», «секретарши». Застучали пишущие машинки, зазвенели телефоны, начались «денежные» переговоры. У входа появились двое полицейских – «ряженые». Национальный банк продолжал работу. В это же время «замуправляющего» банка Фред Бакминстер обрабатывал одного канадского бизнесмена. Он хотел продать ему участок «нефтяной» земли за четверть ее стоимости. Почему? Потому что Национальный банк, который является ее собственником… на днях переезжает и дешево распродает свои активы. Но оплата только наличными – выгодно всем, не надо платить налоги. Канадец согласился и в сопровождении Бакминстера на черном «кадиллаке» прибыл в «банк». Он увидел в вестибюле типичную банковскую суету – звенели телефоны, велись деловые переговоры, бегали «клерки», «секретарши» стучали на машинках. Канадец ждал приема. Наконец его привели в кабинет, где усталый «управляющий» – Уэйл в костюме с неизменным желтым платком и желтым галстуком – едва взглянул на вошедшего.

«Да, я продаю нефтяные участки, вот подтверждающие документы, – сказал Уэйл. – Цена небольшая, потому что нефть не моя специальность. Поэтому продаю за… 400 тысяч». Канадец тотчас согласился. Ему предстояло еще отдать заместителю комиссионные в 100 тысяч долларов, но эти затраты скоро окупятся, когда он начнет качать нефть…

Жулики получали 500 тысяч долларов наличными, а канадец, забрав фальшивые бумаги, уезжал с уверенностью, что провернул выгодную сделку. В тот же момент всем «служащим» банка и «полицейским» вручались гонорары, и все вмиг сматывались. Помещения банка пустели, двери запирались…

Говорят, что Уэйлу удалось нагреть самого Бенито Муссолини. Он приехал в Италию и представился как американский инженер по шахтному оборудованию. На встрече с диктатором он предложил ему купить недорого права на разработку угольных шахт в штате Колорадо и предъявил бумаги. Итальянский диктатор согласился. Уэйл подписал с ним договор и получил 2 миллиона долларов наличными. Так он кинул могущественнейшего диктатора…

Конечно, за свои махинации Уэйл не раз сидел в тюрьме, но за примерное поведение досрочно выходил на волю. Его верный помощник Фред Бакминстер тоже не избежал наказания и сел надолго. Бывшему полицейскому многое припомнили. Под конец своей жизни изобретательный мошенник, которого прозвали Желтый Кидала, уже не мог заниматься подобными проделками. Он постарел, сидел в инвалидной коляске и умер в одиночестве, в нищете. Но даже в последние минуты не изменил себе – был в костюме с желтым платком, в тон ему галстуком и тростью в руке.