На исходе ночи над Землей пронеслось, оставляя зеленоватый след, неведомое небесное тело.

Астроном Оджилви, раньше других оказавшийся там, где это произошло, увидел, что в песок Хорзеллского луга врезалась не бесформенная глыба метеорита, а громадный обгорелый цилиндр, покрытый темным нагаром. Астроном вспомнил о странных вспышках раскаленных газов на Марсе, которые были незадолго до этого отмечены несколькими обсерваториями.

Вскоре на глазах у Оджилви и собравшихся зевак цилиндр стал медленно развинчиваться. В тот час, когда миллионы англичан читали в вечерних газетах сообщение о необычайном событии в Уокинге, крышка, отвинтившись, упала на песок и на край цилиндра выполз марсианин.

Что произошло потом, знает каждый читатель Герберта Уэллса.

Марсианин из "Борьбы миров" был, может быть, сотым или двухсотым существом с соседней планеты, которые время от времени попадают на нашу Землю с помощью фантазии романистов. Тот же корабль воображения давно уже служит для более или менее успешных полетов землян на Марс.

Последние десятилетия некоторые "слышали" таинственные радиосигналы с Марса; были попытки отождествить памятные события 1908 года в тунгусской тайге не с падением метеорита, а с катастрофой неведомого межпланетного корабля, скорее всего, марсианского; в циклопических сооружениях древности искали сходства с ракетодромами, а в некоторых странных рисунках давно исчезнувших народов видели изображения пришельцев с других планет, в доисторические времена посещавших Землю.

Все это было как бы выражением общественного предчувствия приближающихся времен реального рывка человека в космос, подготовленного мощным взлетом научной и технической мысли.

Когда мы говорим о путешествиях за пределами нашей планеты, то чаще всего представляем: сначала — Луна, потом — Марс. Непременно Марс. Таинственный Марс — планета загадок. Планета, которая особенно занимает умы потому, что в ней больше всего, в сравнении с другими планетами нашей солнечной системы, черт сходства с Землей.

Пусть Марс почти вдвое меньше Земли по диаметру, и его масса в несколько раз меньше земной. Марсианская орбита дальше от Солнца, нежели земная, и красная планета получает теперь в два с четвертью раза меньше солнечного света и тепла, чем Земля. Но разве около трех миллиардов лет назад Солнце не согревало Марс так же, как сегодня греет оно нашу планету?

На вращающемся вокруг своей оси Марсе, как и у нас, чередуются дни и ночи; марсианские сутки лишь на тридцать семь минут длиннее земных. Марсианский год почти вдвое продолжительнее нашего, но и там за весной приходит лето, его сменяет осень, потом наступает зима. У Марса есть атмосфера. И наконец, что особенно важно, на Марсе возможна жизнь, пусть не похожая на нашу, но все-таки жизнь, жизнь!

Мы скоро узнаем, какова она, каковы ее формы. Это произойдет раньше, чем окончится наше бурное столетие.

Среди нас живут еще ничем не знаменитые люди, которым суждено первыми увидеть в чужом небе мерцание далекой голубой Земли. Можно говорить "живут" вместо "вероятно, живут", как мы говорили всего десять лет назад, потому что проекты межпланетных кораблей перешли из альбомов иллюстраторов фантастических романов на чертежные доски конструкторских бюро. И когда Земля услышит радиосигналы с Марса о благополучной посадке первых своих посланцев, мир снова вспомнит тех, кто, порой заблуждаясь, оступаясь, упорно искал и прокладывал пути к познанию далекой планеты.

* * *

Гавриил Андрианович Тихов осторожно, стараясь не стукнуть, прикрыл дверь квартиры и пошел по длинному гулкому коридору в среднюю башню Пулковской обсерватории. Было тихо и прохладно. Деревья старинного парка шелестели за окнами.

В башне было темно. Некоторое время астроном давал полный отдых глазам и старался не думать ни о чем неприятном: волнение мешает наблюдать небо. Потом подошел к телескопу, навел его на Марс, устроился поудобнее и стал смотреть в большую трубу.

Он увидел то, что видел уже много ночей подряд: кружок планеты, названной именем римского бога войны за свой цвет пожаров и крови. Оранжево-красный диск едва заметно вздрагивал; часовой механизм плавно вел трубу телескопа следом за планетой.

Майское небо было чистым, воздух — прозрачным. Нечего и ждать лучшей ночи для продолжения опытов со светофильтрами. Эти цветные стекла, пропускающие одни лучи и поглощающие другие, до сих пор, право, еще недостаточно оценены в астрономии. Они помогают наблюдателю, резче, контрастнее выделяя все, что имеет различные оттенки, с трудом улавливаемые человеческим глазом.

Тихов вставил красный светофильтр.

Тотчас на кружке планеты отчетливо обозначились ее "материки". Они занимали приблизительно пять шестых поверхности Марса. Светофильтр подчеркнул, усилил ржаво-красный цвет пустынь. Рядом с ними резко выделились темные пятна марсианских "морей".

Сегодня на соседней планете все спокойно. А несколько ночей назад часть материка помутнела, расплылась и легкая желтоватая вуаль поползла с нее на соседнее море: над марсианскими пустынями время от времени проносились свирепые пыльные бури.

Натренированный глаз астронома постепенно стал различать знаменитые марсианские каналы — темные линии, пересекающие почти всю планету. Вот в этой самой Пулковской обсерватории ему, тогда еще молодому астроному, во время сблизившего Марс и Землю "великого противостояния" 1909 года первому удалось многократно сфотографировать их сеть в телескоп через светофильтры. Каналы тянутся через материки к темным пятнам марсианских морей — Эритрейского, Киммерийского, Тирренского, моря Сирен, моря Времени…

Тихов заменил красный светофильтр зеленым.

Сколько перемен! Исчезло резкое различие между материками и морями. Диск планеты стал одинаково тускловатым. Зато как великолепно выделилась полярная шапка в южном марсианском полушарии!

Сколько лет известны астрономам эти шапки у полюсов Марса? Наверно, лет двести. И двести лет о них спорят. Это замерзшая углекислота, говорили одни. Нет, возражали им, шапки состоят из соли. Но, спрашивали третьи, почему же тогда ваши соляные шапки растут, расширяются марсианской зимой и сокращаются, почти исчезают марсианским летом? Вероятнее всего, это снег.

В том же счастливом 1909 году ему удались опыты, показывающие, из чего именно могут состоять шапки Марса. Помог цвет.

Белые шапки, оказывается, имеют зеленоватый оттенок, и зеленый светофильтр подчеркнул это. Но ведь снег, обычный земной снег, не бывает зеленоватым. Зато лед… Да, именно лед и оледеневший снег при разглядывании и фотографировании через тот же зеленый светофильтр оказались удивительно похожими на вещество марсианских шапок.

Дав короткий отдых глазам, Тихов снова прильнул к телескопу. Сейчас, когда у берегов Балтики весна, в южном полушарии Марса середина лютой зимы. Там ледяная шапка расползлась далеко от полюса. В северном полушарии, где теперь середина лета, от шапки, напротив, осталось лишь бледно-зеленое пятнышко с темными закраинами. Шапка, видимо, почти вся растаяла. Таяла она очень быстро: должно быть, слой ее льда очень тонок. А закраины — это, вероятно, потемневшая от влаги почва.

Синий светофильтр, которым Тихов сменил зеленый, размыл резкие очертания на поверхности планеты. Но зато возле кромки морей выступили узкие полосы, почти такие же светлые, как полярные шапки. Они двигались, меняли очертания. Облака? Легкие марсианские облака, проносящиеся в разреженной атмосфере…

Остаток ночи астроном, по обыкновению, посвятил марсианским морям. Они занимали его больше всего. Да, науке ясно, что с настоящими морями они имеют мало общего. Это моря без воды. Или ее там очень мало: Марс вообще беден влагой.

Но если марсианские моря вовсе не моря, то что же они такое? Швед Аррениус говорит: глинистая жижа, вязкие болота, набухающие весной. Однако с морями красноватой планеты происходят весьма странные вещи. Разве глинистая жижа может менять цвет в зависимости от времен года? А моря Марса не только темнеют с наступлением весны и лета, но и приобретают голубоватозеленоватый оттенок.

Зеленый цвет — цвет жизни. С Марса наши земные леса тоже казались бы пятнами, меняющими окраску, зеленеющими к лету…

Тихов взглянул на светящиеся часовые стрелки: пора уходить. Глаза утомлены, точность наблюдения снижается.

Астроном вышел в парк. Слышны далекие гудки. Это в Петрограде. Нет еще четырех часов, а уже совсем светло: начинаются белые ночи. Недурно бы теперь позавтракать. Хлеб он доел с вечера, но холодной пшенной каши как будто немного осталось. Говорят, скоро должны прибавить паек.

Астроном неторопливо побрел домой. Хорошо еще, что кончились бои. Сколько тревожных дней пережили обитатели Пулкова, когда на Петроград шел Юденич! Пришлось вывинчивать и прятать объективы телескопов. На главной башне до сих пор следы осколков: во дворе обсерватории стояли красные, противник бил по ним из пушек.

Да, трудные времена. И огороды астрономам пришлось сажать, и пешком ходить за хлебом по глубокому снегу в Петроград. Изголодались, обносились товарищи звездочеты. Но сделали-то за этот тревожный, трудный год, право, не меньше, чем за любой дореволюционный.

* * *

Прошло четверть века.

Член-корреспондент Академии наук СССР Гавриил Адрианович Тихов готовился к публичной лекции о Марсе.

Он жил теперь в городе Алма-Ате. Приехав в начале войны в Среднюю Азию, ученый полюбил ее небо и остался в Казахстане. Здесь не надо было охотиться за Марсом, вылавливать его сквозь "окна" в облаках и просветления в тумане, как это частенько приходилось делать в Пулкове: в ясном небе над Алма-Атой звезды светят ярко и щедро.

Итак, Тихов готовился к лекции. Теперь наука знала о Марсе гораздо больше, чем четверть века назад. В руках астрономов были уже многие тысячи снимков красноватой планеты. Правда, ее изображение на фотопластинке получалось не больше двух-трех миллиметров, и рассматривали его потом в микроскоп, но все же эти снимки помогли уточнить карту Марса.

В марсианской атмосфере были обнаружены следы паров воды, углекислый газ и, возможно, кислород, но лишь в тысячных долях того количества, которое содержится в земной атмосфере.

Марсу измерили температуру. Чувствительные термоэлементы показали, что на его полярных шапках морозы достигают семидесяти — восьмидесяти градусов. Почти так же холодно зимой на большей части планеты. Зато в летний полдень лучи солнца, легко проходя через разреженную атмосферу, нагревают марсианские моря до 10, 15, 30 градусов тепла.

Наука лучше стала знать Марс. Но над многими его загадками еще предстояло думать и думать.

Тихов и другие астрономы не раз наблюдали удивительную картину шествия марсианской весны. Как только начинала таять полярная шапка, каналы вблизи нее, до той поры едва заметные, темнели, вырисовывались все отчетливее и отчетливее, как на фотографической пластинке, опущенной в проявитель. Постепенно это потемнение захватывало половину полушария, распространяясь до экватора, а потом и за его линию.

Что же происходит весной на далекой планете? Уж не марсиане ли, неведомые нам разумные существа, построили гигантские каналы для орошения своих полей водой тающих полярных шапок?

Астронома Лоуэлла, утверждавшего, что дело обстоит именно так, прозвали даже "отцом марсиан". Однако сам "отец марсиан" не мог представить достаточных научных доказательств существования своих "детей".

Но каково бы ни было происхождение каналов, их потемнение, а также летнее потемнение морей являлись доказанным фактом, требующим объяснения.

И Тихов предложил объяснение: вдоль каналов и на морях летом появляется растительность. В самом деле, что может помешать ее развитию на Марсе? Холод? Но ведь в Верхоянске, на земном "полюсе холода", где растут не только мхи и травы, но даже леса, средняя годовая температура ниже, чем на некоторых марсианских морях.

Правда, у тех, кто не согласен с ним и утверждает, что на Марсе нет растительности, похожей на земную, имеются два весьма веских довода.

Для того чтобы наши растения могли жить, их зеленое вещество — хлорофилл — должно поглощать часть солнечных лучей. Но сколько ни изучали астрономы с помощью спектроскопа марсианские моря, никаких признаков так называемой главной полосы поглощения хлорофилла не нашли.

И второе "против". Земные растения рассеивают и отражают невидимые инфракрасные лучи. А моря Марса этим свойством не обладают.

Значит, утверждали противники Тихова, их зеленоватый или голубовато-лиловый цвет объясняется не растительностью, а какими-то другими причинами.

На лекции Тихов привел все "за" и "против" своей гипотезы. Потом ему задали много вопросов. И случилось так, что с одном из этих вопросов, заданном агрометеорологом Кутыревой, был скрыт ключ к решению загадки, которая занимала астронома больше четверти века.

А вопрос был такой:

— Гавриил Адрианович, ведь инфракрасные лучи не-сут почти половину солнечного тепла. Зачем же марсианским растениям, живущим в холодном климате, рассеивать эти лучи, зря отдавать тепло, которое им так необходимо? Может быть, они в отличие от наших земных растений, наоборот, поглощают инфракрасные тепловые лучи, приспосабливаясь к суровому климату?

Просто удивительно, что эта интересная мысль раньше не пришла в голову астрономам!

Вернувшись после лекции домой, Тихов первым долгом разыскал записки своего друга и ученика Евгения Леонидовича Кринова. Этот ученый, участник экспедиции за тунгусским метеоритом, несколько раз ездил с полевым спектрографом по стране и летал над ней на самолете, определяя отражательную способность земных растений в разных лучах спектра.

Результаты его наблюдений Тихов и стал просматривать теперь самым внимательным образом. Да, вот оно: северная ель, сберегая тепло, рассеивает втрое меньше инфракрасных лучей, чем цветущая береза. Растущий на вечной мерзлоте тундры можжевельник, говорили данные Кринова, поглощает тех же несущих тепло лучей втрое больше, чем овес, выращенный жарким летом в Подмосковье!

Но ведь если марсианские растения приспосабливаются к климату подобно земным, то тогда этим можно объяснить не только их "жадность" к теплу инфракрасных лучей, но и отсутствие у них полос поглощения хлорофилла. Почему бы не допустить, что им для жизни нужно поглощать значительную часть несущей тепло красной половины спектра солнечного света, а не узкие ее полосы, как земным?

Однако где и как проверить эти выводы? На Марсе?

Нет, пока на Земле.

Обсерватория возле Алма-Аты снарядила несколько экспедиций. Сам Тихов надел походный рюкзак и отправился в предгорья Алатау. Часть его помощников уехала в сибирскую тундру, где температурные условия жизни растений приближаются к тем, какие должны быть на экваторе Марса.

Из Сибири пришло первое важное сообщение: блестящие листочки карликовой березы и другие растения тундры даже в теплом июле не дают полосы поглощения хлорофилла.

Как раз в это время сам Тихов установил, что спектр голубоватой канадской ели, растущей в окрестностях Алма-Аты, почти не отличается от спектра марсианских морей. Наконец, экспедиция, поднявшись на хребты повыше, нашла там немало наших земных растений самых что ни на есть марсианских оттенков — голубоватого, синевато-лилового, лиловато-фиолетового. И главной полосы поглощения хлорофилла у этих высокогорных растений либо вовсе не было, либо она была едва заметной.

Так оба "против" превратились в "за", подтверждающие, что на Марсе может быть растительность, даже несколько схожая с земной.

В эти дни открытий родились новые науки — астрономическая ботаника, астрономическая биология. В Алма-Ате под руководством Гавриила Адриановича Тихова было создано первое на Земле научное учреждение, изучающее земные растения для того, чтобы помочь раскрыть тайны соседней планеты.

* * *

То, что вы только что прочитали о жизни и трудах Гавриила Адриановича Тихова, было написано мной несколько лет назад. Но я не хочу изменять или дополнять текст. Он был просмотрен тогда по моей просьбе самим основателем астробиологии, который нашел, что о Марсе "написано с полным пониманием новейших исследований" — новейших для того времени. Бережно храню я его последнее письмо, полученное из Алма-Аты уже незадолго до смерти Гавриила Адриановича.

Мысли и открытия большого ученого стали достоянием мировой науки. Они были существенным вкладом в изучение проблемы, так давно и так живо волнующей людей, побудили к дальнейшим экспериментам, новым поискам. Они встретили также критику и серьезные возражения.

— Изменение цвета части поверхности Марса не обязательно связано с развитием растительности. Его можно объяснить марсианскими сезонными ветрами, сдувающими песок с плоскогорий и обнажающими более темные породы, а также влиянием солнечной радиации и перемен температуры на часть минералов, — возражают Ти-хову некоторые ученые.

— По новейшим исследованиям, марсианские моря имеют не голубоватые, а скорее красноватые оттенки, — замечают другие.

— Толщина слоя полярных шапок ничтожна, всего несколько миллиметров, и он не может служить источником орошения, — добавляют третьи.

— Объяснение противоестественного хода марсианской весны — от полюсов к экватору — можно искать в предположении, что вблизи полюсов находятся не поверхностные, а мощные подпочвенные льды, — считают четвертые. — Их растапливают неведомые нам установки, использующие тепло весеннего солнца. По скрытым трубопроводам гигантской оросительной системы вода распространяется затем к экватору, вызывая то развитие растительности, которое наблюдается с Земли.

Некоторые ученые упрекали Тихова и его последователей также в необоснованном геоморфизме, в том, что он исходит из утверждения о сходстве марсианской растительности с земной, живущей в крайних, наиболее суровых условиях.

Не вернее ли предположить, говорят эти ученые, что в ходе своей эволюции, протекавшей в иных условиях, чем те, которые существовали на Земле, марсианские организмы получили свои собственные важнейшие характеристики? Эти характеристики не подходят под разделы привычной земной классификации. Видный советский исследователь К. А. Любарский считает, например, что сравнительные отличительные особенности высших и низших форм марсианской растительности иные, чем на Земле, и что, строго говоря, к марсианским организмам мы не вправе применять земной термин "растительность".

Таковы главные направления критики гипотезы Тихова.

Но может, в свете новейших данных, скажем, спор о том, насколько марсианская растительность похожа на земную, вообще беспредметен? Ведь за последние годы наши представления о природе Марса и, следовательно, об условиях, способствующих или препятствующих развитию растительного мира, основательно изменились, и то, что недавно считалось вполне доказанным, вновь вызывает сомнения.

После того как американец Синтон с помощью мощнейшего телескопа нашел в спектре марсианских морей полосы поглощения, свойственные органическим молекулам, казалось, что знак вопроса в конце фразы "Есть ли жизнь на Марсе?" зачеркнут окончательно.

Но некоторое время спустя появилось предположение, что обнаруженные Синтоном полосы не обязательно категорически свидетельствуют в пользу органической жизни. Их происхождение можно приписать и воде, обогащенной дейтерием.

Сторонники взгляда, что на Марсе существуют высокоразвитые формы жизни, едва ли могли признать обнадеживающими результаты недавних исследований с помощью американского зонда "Маринер-4". Как писал Ричард Монтагю, к большому разочарованию ученых да и широкой публики, Марс оказался больше похожим на Луну, чем на Землю. На его поверхности было обнаружено множество кратеров, в чем некоторые увидели подтверждение взглядов американского астронома Мак-Лафлина, считающего, что марсианские моря покрыты пеплом вулканов. Однако ряд исследователей приписывает возникновение марсианских кратеров ударам метеоритов о поверхность планеты.

Фотографии, полученные "Маринером-4", по мнению некоторых исследователей, нанесли удар сторонникам так называемой техногенной гипотезы, допускающей искусственное происхождение марсианских каналов, а также их использование для орошения. Правда, зонд пролетел достаточно далеко от поверхности Марса, чтобы запечатлеть детали. Но полученные на снимках линии, примерно совпадающие с направлением каналов, скорее опровергали, чем подкрепляли мысль о том, что это технические сооружения. Более того, американские астрономы Саган и Поллак пришли к совершенно неожиданному выводу, в какой-то мере как будто подтвержденному и радиолокацией марсианской поверхности: моря и каналы — не низменности, а возвышенности, широкие плоскогорья и отдельные хребты!

Надо ли говорить, что если это действительно так, то предстоит пересмотр многих предположений, казавшихся вполне вероятными и достаточно обоснованными.

Итак, если попытаться обобщить основные результаты последних исследований, отбросив все достаточно сенсационное, но недостаточно обоснованное, то, по-видимому, следует прийти к выводу, что результаты съемок "Маринера-4" не принесли доказательств отсутствия жизни на Марсе и, может быть, лишь поколебали предположения о существовании ее высокоразвитых форм.

Впрочем, и это не бесспорно. Ведь когда со спутников было сделано множество снимков нашей родной планеты, лишь на трех из них удалось найти некоторые зримые, внешне убедительные доказательства существования земной цивилизации. Это была одна из автострад, след выхлопных газов реактивного самолета и геометрический рисунок лесных вырубок…

Каждый день наука расширяет и уточняет наши знания о природе красной планеты. Возможно, сам основатель астробиологии внес бы сегодня в свою гипотезу существенные поправки и уточнения. Несомненно, однако, что именно Гавриил Адрианович Тихов открыл принципиально новый, плодотворный путь исследования, который заинтересовал ученых во многих странах мира. Стоит напомнить заявление А. Вильсона, директора обсерватории и консультанта правительства США по межпланетным полетам:

— Америка слишком поздно признала Циолковского. Мы исправляем эту ошибку тем, что теперь признали советских астробиологов.

О Марсе спорили, спорят и будут спорить. Полемика порой резка и ожесточенна если не по форме, то по существу. Как и прежде, нет недостатка в догадках и гипотезах.

Возможно, стоило бы ради занимательности искусственно сконструировать далее некую дискуссию, усадив ученых за круглый стол вымысла. Один, допустим, мог бы быть несдержанным в споре, как профессор Челленджер из "Затерянного мира" Конан Дойля, тогда как другой, "помедлив немного", произносил бы мягко и задумчиво: "Позвольте, уважаемый коллега, напомнить вам, что во время великого противостояния…"

Но я хочу предложить читателю нечто иное: простое сопоставление точек зрения специалистов, прямо или косвенно отвечающих на все тот же давний вопрос о существовании на Марсе жизни вообще и растительной жизни в частности. Пусть это будут по необходимости краткие и лишь по возможности близкие к оригиналу отрывки из печатных работ или устных высказываний наших и зарубежных ученых за последние несколько лет.

Вот мнение академика В. Г. Фесенкова:

— Мне думается, что на Марсе нет высокоорганизованной жизни. Там нет растительности и, конечно, нет животных. Обнаруженная на Марсе с помощью спектрального анализа органическая молекула дает основание предположить, что там происходит развитие какой-то органической материи. Иными словами, нельзя отрицать, что на Марсе существует какая-то органическая жизнь, но, разумеется, в простейшей форме.

У. Салливен, обобщая мнение ряда американских ученых по поводу результатов полета "Маринера-4", говорит:

— Разреженность атмосферы Марса означает, что поверхность планеты подвергается бомбардировке космическими частицами, а также жестокому ультрафиолетовому облучению Солнца. Среда планеты почти непригодна для жизни, существующей на Земле. Но возможность иных форм жизни на Марсе полностью не исключена.

В. Шаронов, астроном:

— Большинство исследователей, оценивающих условия природы Марса с точки зрения их пригодности для развития жизни, приходит к мысли, что там правдоподобно наличие только простейших форм организмов, таких, как бактерии, водоросли, лишайники.

В. Ладин, биофизик:

— Лишайники — лучший прототип возможных обитателей Марса? Но ведь они практически не меняют цвета в течение года, растут крайне медленно, весьма чувствительны к недостатку кислорода. Американский физиолог Солсбери считает, что для существования на Марсе наименьшим переделкам пришлось бы подвергнуть… высшие растения! Условия, существующие на Марсе и других планетах, частично имитировались на Земле. И что же? Семена риса, кукурузы, огурцов давали ростки в атмосфере чистого аргона. Семена ржи прорастали в экзотических атмосферах каких-то неведомых планет, содержащих сероуглерод, метан, угарный газ. Они давали проростки почти что в вакууме!

В. Фирсов, английский астроном:

— По-видимому, подтверждается, что климат Марса не сильно отличается от земного и в среднем лишь немного более суров. Ночи должны быть очень холодными, как в Тибете, где условия, вероятно, больше всего приближаются к марсианским. Во всяком случае сомневаться в том, что на Марсе есть жизнь, мало оснований, и она представляется не такой уж "низкоразвитой".

В. Купревич, академик:

— Я разделяю гипотезу члена-корреспондента Академии наук СССР И. Шкловского об искусственном происхождении одного или обоих спутников Марса. Другими словами, допускаю существование разумных марсиан, обладающих весьма высокой культурой, допускаю существование созданной ими грандиозной ирригационной системы. Конечно, трудно поверить, чтобы столь высокая цивилизация не установила связи с Землей. Возникают подозрения, что искусственные спутники и глобальная оросительная система — следы давно минувших эпох. Но беру на себя смелость предположить, что и в наше время Марс населен живыми существами. Возможно, даже разумными. Об этом, в частности, свидетельствует внезапное появление на карте Марса Лаокоонова узла — темной области размером с Украину. Темные голубовато-синие или голубовато-серые пространства на поверхности Марса, видимо, представляют собой растительный покров. Вероятно, представители марсианской флоры аналогичны нашим высшим растениям. Скорее всего, это культуры, разводимые марсианами.

Итак, от осторожного признания возможности лишь простейших форм органической жизни на Марсе до смелого предположения о существовании разумных марсиан! Таков диапазон мнений, и с учетом широты этого диапазона, видимо, следует оценивать и значение работ основателя астробиологии.

* * *

Одна человеческая жизнь — и свидетелем, участником каких событий подчас становится тот, кто ее прожил!

Гавриил Адрианович Тихов родился в 1875 году.

На улицах городов тогда главенствовали экипажи, кареты и вагоны конки. Изобретатели возились с проектами паровых автомобилей. На ярмарках устраивались полеты воздушных шаров, и некоторые конструкторы видели в аппаратах легче воздуха наиболее вероятное средство покорения воздушного пространства. Только что вышли фантастические романы Жюля Верна: гигантская пушка послала снаряд с людьми на Луну. И тогда же мир был поражен известием о том, что итальянский астроном Скиапарелли обнаружил на Марсе тонкие, правильные линии, образующие систему каналов.

Когда Тихов был шестилетним мальчиком, в каземат Петропавловской крепости бросили Николая Кибальчича. Его приговорили к повешению как участника убийства царя Александра II. За десять дней до казни Кибальчич передал своему адвокату составленный им проект реактивного летательного аппарата. В камере революционера родилась идея ракеты, идея звездолета.

В годы, когда Тихов носил студенческий темно-зеленый сюртук с голубым воротником, учитель физики и математики Константин Циолковский, переехав в Калугу, размышлял над использованием принципа реактивного движения для летательных целей. Знаменитый французский астроном Жюль Жансен, у которого начал работать Тихов, посылал его для наблюдений на вершину Монблана; а однажды — как раз на рубеже XX века — Тихов принимал участие в ночном полете на воздушном шаре. Шар, самый совершенный для своего времени летательный аппарат, поднялся выше облаков, и аэронавты смогли без помех видеть поток падающих звезд.

А каких-нибудь полтора десятка лет спустя мобилизованный в армию пулковский астроном Тихов стал летчиком-наблюдателем и занимался аэрофотосъемкой уже из кабины военных самолетов. Тем временем в работах калужского учителя уже была теоретически обоснована возможность межпланетных полетов с помощью ракеты.

В конце октября 1917 года вокруг Пулкова, где работал Тихов, шли жестокие бои. Снаряды пролетали над обсерваторией, пули барабанили по крышам. Революция отбивала натиск врагов.

Перелистывая старый комплект "Известий" за 1921 год, я среди сообщений о борьбе с неслыханным голодом в Поволжье, о воскресниках по восстановлению разрушенных заводов нашел статью, посвященную работам Пулковской обсерватории. В ней говорилось, что астрономы, несмотря на трудности, успешно продолжают исследования.

Я прочитал, что Г. А. Тихов "изучал поверхность Марса, зарисовал подробности, видимые на диске планеты, наблюдал эти подробности через различные светофильтры (особые цветные стекла) и получил много важных и новых результатов в этом вопросе". Сообщалось также, что ученый подготавливает материалы для составления новой карты Марса.

В те первые послереволюционные годы, когда Тихов наблюдал красную планету в телескоп Пулковской обсерватории, Алексей Толстой писал роман "Аэлита". Фантазия писателя отправила первых людей на Марс не из богатого Нью-Йорка, а из голодного, разоренного Петрограда, города революционной романтики и смелых человеческих дерзаний.

Герои "Аэлиты", инженер Лось и демобилизованный красноармеец Гусев, вернулись с красной планеты на родную Землю. Приближаясь к ней, они видели чудесную картину:

"Во тьме висел огромный водяной шар, залитый солнцем. Голубоватыми казались океаны, зеленоватыми — очертания островов, облачные поля застилали материк. Влажный шар медленно поворачивался. Слезы мешали глядеть. Душа, плача от любви, летела навстречу голубовато-влажному столбу света. Родина Человечества! Плоть жизни! Сердце мира! Шар Земли закрывал полнеба".

Гавриил Адрианович Тихов умер в начале 1960 года. Год спустя Юрий Гагарин, открыв эру звездоплавания, первым увидел то, что до той поры видели лишь герои фантастических романов, — шар нашей планеты с космических высот.

Неудержимо мчится время, отсчитывая дни и годы космической эры.

В чилийской пустыне Атакама, где несколько десятилетий не было дождя, "марсианская лаборатория" испытывает приборы, способные обнаружить микроорганизмы на других планетах и послать Земле радиосигналы с ответом на давний волнующий вопрос. Советские микробиологи создали уже уникальную установку, где представители земной жизни попадают в искусственно созданные марсианские условия.

Летят к Марсу и Венере посланные землянами автоматические разведчики.

Мягко опустилась в лунном Океане Бурь советская межпланетная станция. Многие тайны Венеры перестали быть тайнами после посадки на поверхности планеты нашей "Венеры-4".

Уверенно называют год полета первых людей на Луну.

А за Луной — Марс!

И я, человек уже не молодой, хочу верить, что доживу до того дня, когда среди диковинок Московского ботанического сада увижу под прозрачным колпаком в искусственно созданной атмосфере странное растение, доставленное звездолетами с окраин марсианского моря Сирен.

Оно, возможно, получит название, латинскими буквами отпечатанное на этикетке.

Но для меня это будет "трава Тихова"…