Поправив шляпу, я картинно поклонился приспешникам Низверженного. Как принц в лохмотьях нищего.

Вспомнилась площадь Правосудия в Ревентоле и день, когда началась история, что привела в Запустение. Тогда я так же поклонился Конраду Даману, и собравшаяся на площади толпа разразилась хохотом – вице-короля мало кто жаловал. Слуги же возвратившегося бога безмолвствовали, смотрели как неживые, а где-то внутри меня поселился озорной бес. Я показал борделю парочку неприличных жестов и, ухмыляясь, скрылся в ближайшем темном переулке. Против ожидания, гости публичного дома не спешили разродиться негодующими криками.

Пройдя с десяток шагов, прислонился плечом к высокой каменной ограде, за которой спал роскошный особняк. Хотя нет, копошатся там внутри, разбудил их издыхающий Пожиратель, но мне нет до них никакого дела. Все, что в эту минуту нужно, – просто перевести дух. Изо рта вырывается пар. Холод пробирает до костей, в разорванной одежде зимой долго не протянешь.

Улыбка медленно сползла с лица, бурлившая в жилах кровь остыла. Крепко державшее меня возбуждение разом схлынуло. Я покачал головой и выругался как можно более забористо. На сей раз не просто был на волосок от смерти, но едва ли не вкусил ее, прочувствовал и узрел, как дьявольские псины разрывают меня на куски. Проклятый пепел! Меня передернуло от отвращения. Чтобы изгнать не лучшие воспоминания, достал первый пистоль и, быстро работая отстегнутым от него шомполом, перезарядил оружие, поблагодарив небеса, Харуза и черта с дьяволом, что сумка с припасами осталась цела и также висит на поясе. Затем снарядил три остальных ствола.

А вот и крики! Из-за угла послышался шум – в борделе очухались и высыпали на улицу. Нужно уматывать отсюда да раздобыть где-нибудь одежду. Я скользнул в ночную тень и поспешил убраться от торговой улицы подальше. Проклятье! Появилось ощущение слежки, как будто чей-то взгляд неотступно идет за мной. Слиться бы с тьмой… Нет, я не могу раствориться в ней буквально, исчезнуть. Магия воровского бога подобна силе потерянного эльфийского кинжала. Как и магия Когтя, она отведет взор, укрыв плащом тьмы. Но не сейчас. Барамуд говорил, что меня ищут, и обратиться к Дарам Харуза – что превратиться в маяк. Точно уж обнаружат орденские колдуны. Я заскрежетал зубами от злости – если уже не нашли.

До Сарн Адаба – с пару десятков кварталов, и впереди, где-то у площади, в которую упирались спускающиеся к Черной крепости улицы, заиграли боевые горны. Один, два, потом еще и еще, более двадцати раз. Ночь в примыкавших к крепости кварталах огласилась криками, там зажигались огни. Облава! До стражников еще очень далеко, однако в почти полной тишине их выкрики разносятся на много кварталов окрест. Судя по тому, что отсвет фонарей накрыл всю южную часть города, на мою поимку бросили едва ли не весь гарнизон Сарн Адаба, а то еще и подмогу привели из лагеря иных. Прочешут каждый закоулок.

Тем лучше – меньше стражников окажется в Сарн Адабе, когда доберусь до него. Разминуться бы только с облавой. Поежившись на промозглом воздухе, я направился навстречу огням и крикам, успокаивая себя мыслью, что случилось еще не все плохое, что могло бы произойти. Крупные редкие снежинки, которые продолжали сыпать с неба, мгновенно таяли на земле, а могли бы лечь ровным белым покровом со следами от моих сапог. Но щепотка удачи все еще при мне.

Какой дом выбрать, чтобы отсидеться, пока не минует облава? Да и раздобыть новую одежду не помешало бы. Я оставил позади еще три перекрестка, и чужой пристальный взор исчез; теперь-то можно поискать укрытие. Перепевы горнов, крики стражников и огни, которые отчетливо видны на дальней стороне прямой, как стрела, улицы, все ближе и ближе. К тому же очень много домов города разбудила поднявшаяся суматоха. То здесь, то там за закрытыми ставнями зажигается свет, благо что на улицы жители города покамест не высыпали.

Свернув на очередную улочку, я обнаружил то, что искал, – несколько погруженных во тьму домов. Там или спят, или вообще никого нет. Выбор пал на самое скромное строение: двухэтажный особняк с пятью окнами в ряду. Над входной дверью вывеска со змеей, обвивающей чашу. Доктор тут обитает.

Вжавшись в дверь, я замер, вслушиваясь в ночь. Тишина. Кажется, нет никого ни рядом, ни в самом доме. Усилить бы слух магией… но нельзя. Помянув с досады дьявола, я вставил в замочную скважину булавку. Хорошо смазанный механизм призывно щелкнул, и, нажав на входную ручку, я оказался внутри. Петли также поддерживались в отличном состоянии, дверь бесшумно закрылась за мной. Вновь щелкнул замком, теперь заперто.

Уф, только очутившись в тепле, я понял, как же на самом деле продрог! На несколько ударов сердца я поддался слабости. Закрыл глаза, откинув назад голову и забыл обо всем, наслаждаясь теплотой, что буквально пьянила меня. Досчитав до десяти, я открыл глаза: время для мира и успокоения еще не настало.

Тучи, висевшие над городом, ушли, и через большие окна докторского особняка падало достаточно лунного света, чтобы осмотреться. Я попал в большой холл с тремя распахнутыми двухстворчатыми дверьми в каждой из трех стен: слева, справа и прямо напротив. На второй этаж вела лестница, она начиналась в нескольких шагах от левой двери. Нижняя часть стен в три фута высотой была отделана лакированным деревом, а остальная оклеена обоями, на стенах – картины. Дом-то очень и очень дорогого доктора, но неужели он пуст?

Я замер, не шевелясь, вновь превратившись в слух, однако так же ничего подозрительного. Тем лучше для хозяина этого дома или прислуги. Увы, но не в их интересах оказаться невольными свидетелями моего появления. Сегодня рисковать не могу и убью любого, кто увидит лишнее для себя. Тем паче если это окажется приспешник Низверженного, а других здесь быть не могло. Достав оба ножа, я крадучись двинулся к дверям, что располагались меж двух других проходов.

За ними размещался просторный кабинет с высоченными витражными окнами, выходящими в сад с голыми из-за зимней поры деревьями. Посреди кабинета стоял большой овальный стол, за ним кресло, а вдоль стен – бюро, похожие на шкатулки на высоких ножках, несколько шкафов и тоже картины, по большей части пейзажи. Обойдя почти всю комнату, где, очевидно, доктор принимал своих небедных пациентов, ничего интересного я не нашел: только исписанные мелким почерком бумаги и всевозможные склянки, целую коллекцию слухательных трубок да кошель с серебром в незапертом ящике овального рабочего стола.

Последним был шкаф в мой рост с резным барельефом на дверях, которые хозяин зачем-то запер на ключ. Замок там был совсем прост, я быстро отщелкнул его, открыл дверцу и отпрянул от неожиданного зрелища. Сердце колотится, словно выпрыгнуть из груди хочет. Вначале я принял увиденное за спрятавшегося человека, а то и кого похуже, но никто не кинулся на меня и даже не шевелится. Только таращится большими плоскими круглыми глазами маски с массивным клювом. Под окрашенной белой краской личиной висел черный плащ, а под ним камзол, сорочка и брюки. Все тоже черное, как и перчатки, сапоги и шляпа, очень напоминавшая ту, что была одета на мне.

Лучше не придумаешь! Да и вроде бы все впору. Я с большим удовольствием стянул с себя рваные окровавленные тряпки и переоделся в докторский наряд. Да, размером он подошел, только сапоги жмут, но я оставил прежние. Они хоть исцарапаны собачьими клыками, но еще держатся. Шляпу тоже предпочел не менять.

Натянув перчатки, покосился на окно – ночь еще в своем полном праве, только ее время тает с каждым ударом сердца. Нужно добраться до Черного замка до темноты! Проклятье! Скорей бы уже волна орденских стражников и ищеек хлынула в квартал, где стоит приютивший меня особняк. Я отсижусь и оставлю за спиной облаву и этот дом.

Тихо-то как. Почему дом пустует? Отъехал, что ли, доктор… но где слуги? Нехорошая тишина царит здесь. Я бы предпочел найти кого-нибудь в доме, тогда бы подозрительные мысли угасли; но, может, доктор спит на втором этаже? Не исключаю, что в обнимку с молоденькой служанкой. Пойду проверю, только спите уж там, если жить хотите. Но сначала – узнать, что творится на улице.

Не выпуская из рук ножей, я тенью проскользнул к парадной двери, чуть приоткрыл ее, прислушался. Пока еще никого, но солдаты ордена будут здесь скоро. Пора схорониться где-нибудь в глубине дома. Закрыл дверь, щелкнув замком, и направился к лестнице, когда в той части дома, где обычно размещается кухня, вдруг отчетливо скрипнули половицы.

Что за черт? Я метнулся к правым распахнутым дверям. Прислонился к стене, пытаясь уловить хоть какой-нибудь шум, однако дом вновь погрузился в молчание. Медленно и почти бесшумно я двинулся в темный коридор. Он вел в комнаты для слуг – как выяснилось, все три были совершенно пусты – и кухню, тоже безлюдную, к которой примыкала кладовая. Мне туда.

Теперь искал что-нибудь покрепче: виски или бренди. Чтоб поуспокоить нервы и окончательно согреться. Тоже заперто, но, конечно, не от меня. Комната – без окон. Я пошарил рукой по ближайшей полке и, обнаружив свечу и огниво, зажег маленький огонек. Кладовая заставлена съестным, однако есть совершенно не хотелось, выпить бы. Десяток бутылей с вином были найдены без энтузиазма, зато фляжке с бренди я обрадовался как никогда. Торопливо откупорил и сделал три больших глотка. Передернуло от крепости напитка, но я блаженно улыбнулся: то что нужно! Фляжку, пожалуй, беру с собой. Ночь длинна и холодна.

Тут бы и пересидеть, но снова потянуло осмотреть кухню. Тревога опять свербит в груди. Загасив свечу, выбрался в коридор, практически на ощупь добрался до кухни. Нет тут никого. Лунного света, падавшего через два окна, хватало, чтоб осмотреть помещение. Вооружившись ножами, я взялся за придирчивый обыск. Заглядывал под столы, осмотрел две оказавшиеся пустыми бочки, проверил оба шкафчика и, наконец, добрался до печи.

Вот же!.. Чайник теплый! Кто здесь был? Или есть? Где он?.. Я ринулся было из кухни, чтобы проверить второй этаж. Но, как говорят в таких случаях, шестое чувство заставило сначала подойти к двери, которая выводила из кухни в глухой дворик, наподобие того, что имелся у дома, где привечали меня Барамуд и Крик.

Проклятье! Кровь и песок!

Дверь черного хода не заперта!

А с улицы уверенным шагом сворачивали стражники во главе с офицером. Зажатый меж двух домов дворик осветился факелами. Как орденские солдаты оказались здесь столь скоро?

Кляня себя за то, что не покинул дом при первой же мысли о подозрительном отсутствии хозяина и слуг, я отпрянул от двери и метнулся к спасительной темноте коридора. Проклятый пепел! Обнаружен! Этот дом – ловушка! Парадные двери докторского особняка сотряслись от ударов топоров! В холле светло, что твоим днем! С улицы к зданию подступила самое меньшее полурота стражников!

– Сдавайся! – прогремело с черного хода.

Время замедлило бег. Заполнив своей огромной фигурой почти весь дверной проем, в кухню вплыл великан в накинутом на голову капюшоне и черной маске из кожи, поверх которой была надета стальная медвежья пасть, укрывающая нижнюю часть лица.

Грохнул выстрел. Не заметил даже, когда и как сменил ножи на два пистоля, и громовой раскат сорвал оцепенение, вернув времени привычный ход. Пуля прошла над головой иного, выбив щепу из деревянного наличника. Но вторым выстрелом я угодил великану в черном плаще точно в грудь. Услышал злое, змеиное шипение; великан качнулся назад, однако сейчас не до выяснения, свалится ли иной от одной пули под сердцем – там, где оно должно быть у человека, – или двинет за мной.

Я ринулся в холл, пока орденские солдаты не зажали в глухом коридоре. Разбив окна, внутрь уже влезают первые два мечника, и парадная дверь доживает последние мгновения. Поменяв на бегу пистоли, я почти в упор застрелил обоих солдат, что спрыгнули внутрь, и буквально влетел на лестницу.

– Хватай его! Лови!

Со стороны кухни, через раскуроченную дверь и окна, в холл докторского дома ворвался сразу десяток солдат. Трое из них держали сети! Кровь и песок! Живьем взять хотят!

Подавятся!

Прыгая через несколько ступеней, я рванул на второй этаж и уже там метнул один из кинжалов вниз. Удачно, проклятый пепел! Клинок сразил первого из стражников, оказавшегося у лестницы; он начал падать, мешая другим начать подъем, и это подарит мне несколько мгновений.

На втором этаже царила полная темнота, не видно ни зги. Проклятье! Но хоть прятаться более смысла нет. Я обратился к магии воровского бога, однако не почувствовал ничего, кроме пустоты! Где моя сила?!

– Харуз! – вырвалось сквозь стиснутые зубы.

Он услышал меня! Один удар сердца – и в кончиках пальцев закололо. Магия вернулась! Ночным зрением увидел новый коридор с несколькими дверями. Выбрав самую дальнюю, которая, как показалось, была отделана незатейливой резьбой, я побежал к ней.

Заперта! Зарычав, попытался вырвать дверную ручку вместе с замком, но сил моих для этого было явно недостаточно. А отсветы факелов в руках орденских мечников сделали ненужным магическое зрение. Через миг на второй этаж вбежали сразу трое орденских мечников, в черненых стальных кирасах и в таких же шлемах-морионах. Я метнул второй нож, но сделать это левой рукой на дюжину шагов получилось крайне неудачно. В стену попал!

К черту нож! Я вновь обратился к Дару воровского бога. Прижатую к двери руку обожгло, словно опустил кисть в огонь. Но вместо того чтобы узреть в мыслях как наяву замок, прочувствовать его и медленно провернуть механизмы, я просто подбросил вверх простой брус, что держал дверь с той стороны. Такое, практически мгновенно, но столь болезненно, случилось впервые.

Однако раздумья, что произошло и почему, – это роскошь, для которой нет времени. Я спрятался за дверь, захлопнув ее практически перед носом приспешников Низверженного. Поставленный на место брус, простой и надежный, подарит мне уже не считаные мгновения, а несколько полноценных минут.

Что же это такое? Правая рука цела. Пошевелил пальцами, сжал в кулак. Нет и намека на ощущение, что она в раскаленных углях. По двери с той стороны отчаянно застучали, посыпалась ругань.

– Позовите лейтенанта!

Дело дрянь! Офицер, вероятнее всего, окажется иным. Вспомнил, как такой швырял меня на камни и ломал своей магией, когда конвоировал к подземному святилищу Низверженного. Сейчас магия возвратившегося бога меня как будто не возьмет, но уж дверь разнесет на раз. Кровь и песок!

Надо убираться отсюда! Я угодил в просторную, жарко натопленную спальню с широченной кроватью под балдахином, камином с тлеющими углями и кем-то, кто спрятался в шкафу у выхода на балкон. Обостренный до предела магией Харуза слух легко уловил тяжелое дыхание за лакированной дверцей.

Доктор! Да пусть еще подышит! Не тратя драгоценные секунды на хозяина особняка, я поспешил к балконной двери. Выглянул наружу сквозь овалы стекляшек, которыми была усеяна ее верхняя часть. Кровь и песок! Все окрестные улицы полны солдатами, там внизу светло как днем – столько фонарей и факелов…

Представив, как непроглядная мгла окутывает меня, как растворяюсь в ней, – потянулся к магии Харуза, сливаясь с тьмой. Открыл балконную дверь и, держась ночной тени, что властвовала над вторым этажом и крышей докторского дома, выбрался из спальни и, ухватившись за фасадную лепнину, подтянул себя наверх.

Кровля, огороженная кирпичными зубцами в локоть высотой, была совсем недалеко. Быстро добрался до нее и, перекинувшись через каменные выступы, растянулся на плоской крыше с выступающим посреди широким дымоходом, улыбаясь. Я крыса, загнанная в угол, но я ночная крыса, легко такую не возьмешь!

Судя по отсутствию торжествующего рева, стражники еще не ворвались в спальню подо мной, но это дело ближайшей минуты или двух. Надо уходить по крышам домов, они достаточно близко друг к другу стоят, чтобы можно было перепрыгнуть.

Я лежал на спине, не в силах отдышаться, но не от долгого бега. Легкие не могли насытиться воздухом свободы, которую я еще не потерял. Но подымайся, Николас. Уходи! Подгоняя себя проклятиями, я встал, потянулся было к пистолю в кобуре на груди, но отставил перезарядку. Погоня слишком уж близко. Оторвусь, тогда и снаряжу стволы. Сейчас главное – нарастить отрыв, и покамест никакой магии!

Пригибаясь, я направился к противоположному краю крыши. Сделав полтора десятка шагов, понял, что таиться бессмысленно. Выпрямился, обнажая бракемарт. Прямо предо мной стояла тень. Черная маска скрывает лицо, в руках два меча, нацеленных остриями вниз.

– Прекрати убегать. Сдавайся! Мы все равно возьмем тебя!

– А ты попробуй!

Я шагнул к ней! Проклятый пепел! Убийца в черном – это плохо. Он может исчезнуть и появиться вновь в любой момент и с любой стороны, откуда не ждешь удара. Но я не могу не победить ее! Я обязан освободить Алису!

– Одумайся! – раздался женский голос. – Тебя велено взять живым!

Слева в дюжине футов – вторая тень!

– И мы возьмем!

Третья! Справа! Я крутанулся, ожидая увидеть еще одну, позади себя. Но там пустота.

– Возьмем! Однако кто сказал, что брать нужно целым и невредимым?

Хоть волком вой! Это конец! С тремя тенями мне не справиться! Я не помогу Алисе, Лилит и Велдону! И все жизни, которые были отданы за меня, – все зря! Будь я проклят!

Но – не сдаваться! Никогда!

Я взялся левой рукой за пистоль. Разряжен, однако ж смогу принимать на него выпады чужой стали.

– Берите тогда! Шлюхи!

Убийцы в черном и темных масках разом ринулись в бой. О! Это был яростный бой! Я бил и отбивался, двигаясь с невероятной скоростью, забыв про все, кроме движения клинков! И не устану! Потому что раньше, чем слабость одолеет меня, я буду сражен! Я напирал, не жалея себя. Не даться живым! Однако тени не убивали. Словно играли со мной!

Краем глаза заметил, как одна из убийц отскочила к дымоходу. Схватка теперь с двумя, только легче не стала. Кровь и песок! У вышедшей из боя в руках появилась сеть! Безумство! Я обезумел от охватившей ярости, но бракемарт не мог достать врага. Я лишь отбивался и, улучив момент, отскочил от пары противников на несколько футов.

Внезапно обрушилась давящая, всепоглощающая тишина. Две тени застыли в причудливых позах, за миг до очередного броска на меня, а из-под сердца заготовившей ловчую сеть убийцы вышла сталь тонкого меча. За спиной убитой стояла высокая фигура в длиннополом плаще.

– Приветствую тебя, Николас! – Голос Нурогга. Как неживой, мертвецкий, но точно его.

Орк выдернул клинок из тени, которая тут же рухнула к его ногам. Нурогг неспешно подошел ко второй застывшей словно статуе убийце и перерезал ей горло. И перешагнул через упавший труп.

– Поспел как раз вовремя. – Глубокий капюшон и ночь скрывали лик колдуна. Мрачная фигура нависла над последней из убийц.

– Как думаешь, – орк покончил и с ней, – не зря ли я тут?

Но я молчал, не ведая, как ответить и что предпринять. Орк оттолкнул от себя убитую и направился ко мне.

– Хочу предложить тебе сделку, Гард.