До боли знакомый железнодорожный мост: пять секций из двойных трапециевидных металлических ферм. Андрей смотрел на поднимающуюся впереди конструкцию как зримое воплощение прежней своей жизни, словно связь с прошлым, или, быть может, другим миром; и с горечью думал, что мост, который он видел тысячи раз, теперь своим обликом безжалостно подчеркивает, что это не старый мир Ливадова.

Левый берег Волги. Закамуфлированный под лес джип со звездно-полосатым флагом и белым крестом на дверях поднимался к вершине земляной насыпи, по которой тянулись два параллельных железнодорожных полотна. Автомобиль остановился на хорошо укатанной и утоптанной квадратной грунтовой площадке. Площадью метров двадцать. Она обозначала половину подъема на старую насыпь.

Слева, если смотреть на мост, свезли еще грунта — крутой въезд к железной дороге, и двум автомобилям на нём ни по чем не разминуться.

Джип начинал подъем, двигаясь в противоположную сторону от моста. Когда въехал на квадратную площадку, багажное отделение с распахнутыми дверцами, откуда выбрался Андрей, смотрело прямиком на переправу. Фермы моста начинались в трех сотнях метрах, а перед ними возвели блок-пост. Иначе назвать странное и уродливое сооружение было трудно. Впрочем, пока не добрались до самого моста, Ливадов решил насчет блок-поста не заморачиваться.

Земляной подъем делал на площадке разворот на сто восемьдесят градусов и выводил прямо на железнодорожное полотно. Однако джип Рамиреса туда категорически отказывались пускать. Артур Джонс спорил с толстым невысоким человеком с ярко выраженными мешками под глазами. Он и еще пятеро людей в одинаковых комках цвета хаки, берцах и с укороченными калашами преградили автомобилю дальнейший подъем. Упакованы хорошо: есть еще и разгрузки, а у толстяка и того, что стоит рядом с Ливадовым и улыбающимся негром, имеются рации.

Почему-то у всех на правой щеке вытатуированы кружки: у стрелков один или два, у старшего три. Хмыкнув, Андрей решил, что на морды автоматчиков добрые люди перенесли погоны. Чтоб лучше видно было.

Рамирес ругался с пухлым коротышом, который, должно быть, за главного. Говорили они на языке, что лишь отдаленно напоминал английский; хотя Ливадов не был в этом уверен. Джонс напирал, но толстяк являл собой саму непреклонность и, кажется, уже теряет терпение. На возгласы проповедника теперь и он отвечал повышенным тоном. Впрочем, говорили они вполне мирно. Автоматчики на раслабоне, лысый негр и второй помощник Джонса тоже. Все двери джипа почему-то распахнуты, и хорошо видно, как высокий тип с русой бородой со скучающим видом сидит за рулем автомобиля.

Чтобы отвлечься от пейзажа, что нагонял тоску, Ливадов принялся изучать оружие охранников. Андрей легко узнал АКС74У — автомат Калашникова складной укороченный, внешне оружие, как новое; и все… Что тут еще скажешь? Взор вернулся к окружающей местности. Кроме старой насыпи и самого моста на левом берегу ничего не напоминало прежний мир. Грунтовка, что вывела к подъему на переправу, бежала сквозь перелесок из невысоких сосен. Редкая застройка, какая имелась в две тысячи шестнадцатом на этом берегу, полностью исчезла. По крайней мере, по эту сторону от насыпи. Линии электропередач вдоль железной дороги также не уцелели.

Отсюда хорошо просматривался правый берег Волги. Ливадов крепко выругался про себя. Набережной нет, автомобильного моста тоже, а вместо шестисоттысячного города отчетливо видны развалины домов вперемешку с зеленым массивом. Там, на противоположном берегу, мертвый Ярославль.

— O'key! — Джонс развел руками и отступил.

Сдался Рамирес. По кивку толстяка двое автоматчиков принялись за внутренний досмотр джипа. Артур мрачнел с каждым мгновением, но лишь наблюдал за происходящим. В полном молчании.

— Go, — сказал Джонс, как осмотр закончился. Идем.

Стрелки вместе с их толстым командиром потеряли к прибывшим интерес. По команде Рамиреса белобрысый взялся за руль джипа, автоматика плавно закрыла все двери, и автомобиль, развернувшись к мосту, тронулся на дальнейший подъем. Хмурый Джонс без шляпы, в одной бандане, двинулся следом. Он шел налегке, из оружия лишь два пистолета в кобурах на поясе. За Рамиресом ступал Ливадов, а чернокожий помощник миссионера замыкал движение. После окончания осмотра негр успел снарядиться крупнокалиберным автоматом

Опасается нападения? Нет, вроде. Андрей глянул на него. Негр закинул ремень на плечо, бросив автомат за спину, и беззаботно улыбается да напевает что-то под нос.

Пересечь Волгу предстояло в пешем порядке, и, вероятно, об этом и о необходимости осмотра машины спорил с толстяком Рамирес. По угрюмому облику миссионера выходило, что тот рассматривал досмотр автомобиля и движение на своих двоих как унижение.

Джип поднялся на насыпь и, перемахнув через рельсы, двинулся к блокпосту. Меж двух железнодорожных путей как раз хватало свободного пространства, чтоб проехать автомобилю. Джонс, Андрей и негр по-прежнему ступали следом.

По другую сторону от насыпи тоже редкий лесок и никаких признаков деятельности людей. Природа отвоевала свое.

Ливадов снова подумал, что блокпост, который вплотную примыкал к двум ближним стальным трапециям, весьма странен. Забор из обшарпанных старых бетонных панелей, за ним слева от железнодорожного пути виднелась деревянная крыша невысокого здания. Площадь блокпоста немного превышала поверхность старой насыпи у въезда на мост, и сюда тоже навезли и утрамбовали грунт. Давно уже — склонны хорошо поросли травой.

Сам забор полностью периметр не замыкал, потому как сквозь блокпост продолжался бег двух железнодорожных путей, которые уходили дальше на мост. Ворот в заборе либо какой-нибудь иной преграды тоже не имелось. Зато… Именно это и озадачивало Андрея — весь блокпост находился внутри гигантской клетки! Ну, натурально клетка! Даже небо перекрыто прутьями! Они вплотную примыкали к бетону и поднимались к небу. Покрытая ржавчиной металлическая конструкция кубической формы в высоту чуть более уцелевшего электрического столба без проводов, что сохранился внутри ограждения.

Прутья клетки толстые, это хорошо заметно даже с двухсот метров; и расстояние между ними очень небольшие — человек внутрь не протиснется. Когда приблизились еще на сотню шагов, с громким скрипом начали открываться широкие и высокие ворота над левым железнодорожным путем. Открывались сами, без помощи людей; наверно, электрикой.

Андрей подумал, что размеры ворот клетки сгодятся для проезда локомотива. Неужели дорога еще используется по прямому назначению? Спросить-то не у кого. Скорей всего так и было, потому что два железнодорожных пути не имели признаков запустения.

Джип теперь двигался над левой парой рельс, по шпалам, и скоро оказался на территории блокпоста, остановившись у опущенного шлагбаума, преградившего дальнейшее продвижение. Скрипучие ворота за спинами прибывших начали закрываться.

Внутри блокпоста многолюдно: такие же автоматчики как на нижней заставе, только больше, человек двадцать. Половина из них скучала на огневых точках — изнутри вдоль бетонной стены был сделан деревянный настил на оструганных бревнах.

Жарко. Тени почти нет. Не очень-то под солнцем целый день торчать, но по спокойным, даже скорей безмятежным и загорелым лицам охраны не скажешь, что солнцепек доставляет им ощутимые неудобства. Кто-то сидит на деревянных ящиках, парочка — на убитых с виду стульях. Те, кто переминался с ноги на ногу, возвышались над забором, бетон не доходил и до груди. В случае боя они, получается, должны вести огонь с позиции стоя, выставив оружием меж прутьев клетки.

Блок пост был усилен четырьмя станковыми пулеметами, они тоже стояли на стенах. Два целились вдоль железнодорожного пути на старой насыпи и по одному прикрывали фланговые подходы с берега.

Да только бред это все! Андрей покачал головой. Бетон, за который можно спрятаться, лишь пригнувшись, не остановит крупнокалиберное оружие, а четыре пулемета вряд ли перекроют возможности противника, что способен вынести стрелков за бетонной перегородкой; и, самое главное, не столь уж крут должен быть враг, чтобы превратить блокпост в решето.

Нет, бетонный забор — это плохая защита. Андрей усмехнулся, вспомнив лагерь работорговцев. Может, против конницы с копьями это все соорудили?

Из сарая, чья крыша из посеревших досок поднималась над бетонным ограждением, появился начальник блок-поста. Сумрачный долговязый тип. Он принял от Рамиреса мешочек с монетами! В самом деле, монеты! Высыпал в ладонь кругляши серебряного цвета и, пересчитав, махнул своим гоблинам пропустить джип и троих людей. Один из них гаркнул что-то на собачьем языке, ему ответили из сарая. Снова раздался скрип плохо смазанных петель — это створками внутрь отворялись новые ворота; те, что пускали на левую половину железнодорожного моста.

Машина тронулась дальше.

Андрей, когда сделал первый шаг под металлическую конструкцию, неожиданно для себя ощутил волнение. Почувствовал близость с чем-то из прежней жизни. Ливадов так и не вызнал, в будущем ли он либо в каком-то параллельном мире, да сейчас было важно лишь выжить и получить свободу. А потом найти и спасти Женьку.

Андрей ругнулся. Твари… Все, кого он увидел после той ночи у Ведьминного пруда.

Снаружи — и с боков, и с верха — стальные фермы были тщательно затянуты бурой, потемневшей от времени ячеистой сеткой из толстой проволоки; как рабица. Андрей крутил головой, осматривая солидный объем проделанных работ. Ничего не пропустили! Ни одной дыры, мышь не проскочит. Так это ж не против людей сделано: диверсантам не нужно пробраться на сам мост, достаточно снизу подорвать.

Ливадов хмыкнул, не зря он слово-то такое вспомнил! Твари! Клетка над блокпостом, сетка — да, все это не от людей. Против крупных и средних животных. Что за тварюги здесь водятся? Стоит ли их так опасаться? Получается, что да. Дикие обитатели оправдывают необходимость такой защиты.

А он брел без оружия по степи много часов…. Не зря сиганул тогда на дерево от волков. Но зачем затягивать сеткой весь мост до самой верхушки? На данный вопрос ответа не было, а спрашивать у Рамиреса неразумно. Нельзя выдавать свое незнание этого мира. Чтоб, сука, миссионер на опыты не сдал.

Добрались до середины моста. Заметно, как чинили во многих местах металл, подваривали, да и в бетоне заливали целые вывалившиеся куски. Будто после войны, после бомбежек. Но железнодорожной мост устоял, а автомобильный нет. Вместо него только речные волны.

Когда Рамирес делал ту дебильную запись, то казал несколько слов про Россию. Надо выбираться к своим… Стоп! Андрей даже споткнулся, помыслив о своих.

— Go! Go!

Негр задрал подбородок, указывая им на противоположный берег. Идем! Идем!

— Пошли, чтоб тебя, — буркнул Ливадов, взглянув на миссионера.

Хозяин Андрея, что ступал в метре впереди, не оглянулся, да и хрен с ним. Ливадов спрашивал самого себя, не русские ли из будущего или параллельного мира похитили сестру, а его бросили в степи?

Черт! Конечно, нет у него ответа. Если говорили по-русски, вовсе не значит, что это были наши. Но он просто обязан добраться до России, даже той, где его не ждут. Потому что Женька скорей всего там! В любом случае нет больше идей, где искать сестру. Сначала в России этого странного нового мира.

Первым делом — расправиться с Джонсом и его помощниками. Да снять этот долбанный ошейник! Андрей непроизвольно потер шею и со злостью покосился на спину Рамиреса. Взгляд уколол миссионера, тот даже обернулся на ходу.

Ничего, ничего! Ступай себе! Андрей состроил нейтральную рожу.

Впереди снова блокпост, очень похож на тот, что на левом берегу Волги. С приближением джипа и трех людей впереди начали открывать ворота: внутренние и внешние. Чтоб выпустить с моста и одновременно за внешний периметр. Электрика, оживлявшая ржавые ворота, на сей раз отсутствовала либо она вышла из строя, потому как створки двигали вручную, по одному бойцу на каждую.

За клеткой продолжалась земляная насыпь, уводившая два железнодорожных пути на городской вокзал. Если он еще существует. Что-то там должно быть, дорога-то по виду в полном порядке.

Когда оказались на территории второго блокпоста, Артур Джонс вознамерился дальше передвигаться на автомобиле. Получив команду, негр открыл заднюю дверь с навешанной запаской и кивнул Андрею. Забирайся, мол. Сам мрачный Рамирес стоял у передней правой двери, рассматривая изображение американского флага и белого креста, таких же, как на левом борту джипа.

Охранники с татуировками на физиономиях явно заволновались. Из сарая, точной копии деревянной халупы на том берегу, вылетел кто-то из начальства. Довольно молодой, не многим больше двадцати лет. Пацан еще. Подскочив к Рамиресу, затараторил на непонятном языке, что привело Джонса в бешенство.

— USA! — заорал он, тыча указательным пальцем то на крупнокалиберный пулемет на крыше джипа, то на звездно-полосатый флаг. — TheUnited States of America! Do you see this? Do you see?

Соединенные Штаты Америки! Ты видишь это? Видишь?

Обстановка на блок-посту моментально накалилась. Автоматчики как-то быстро окружили машину, некоторые даже передернули затворы. Внутри Андрея все сжалось, он стал, как пружина. Не к добру расклад, у охраны моста подавляющий численный перевес.

Однако Джонс не унимался.

— Do you understand? USA! — миссионер нырнул в машину, громко хлопнув дверью перед молокососом. Ты понял? США!

Сука! Не помирать же из-за вспыльчивости Джонса! Андрей глянул на негра. Чернокожий помощник миссионера взмок, но оружие тоже держит наизготовку и не тушуется.

Зато отступил начальник блокпоста. Сплюнув, он махнул рукой и крикнул что-то своим. Угрюмые автоматчики опустили оружие, косятся они нехорошо и отнюдь не только на джип с американским флагом. Авторитет у молодого офицера не слишком высок, и только что он опустил его еще ниже.

Сердце у Ливадова бешено колотилось. Он выругался. Чуть не встряли по-крупному! Чёртов Рамирес с его уязвленным самолюбием. Американец, блин! Андрей шагнул к джипу, чтоб залезть в задний отсек, но чернокожий вдруг остановил его, показывая на заднюю правую дверь.

Так, значит так. Ливадов открыл дверцу с белым крестом.

— Поедешь здесь, — рявкнул Джонс.

Андрей ждал, что миссионер пояснит, чем вызвана оказанная милость, но тот не собирался вдаваться в разъяснения, ограничившись лишь указанием, как себя вести.

— Чтоб сидел там и отвечал на вопросы только тогда, когда тебя спросят, — Артур высунулся из-за спинки переднего сиденья; озлобленный какой-то, — и когда я буду тебя спрашивать, ты со всем соглашаешься. Понял?

Не дожидаясь ответа, Рамирес отвернулся. Да плевать на него! Ливадов уставился на полоток автомашины, в котором в специальных зажимах висели три крупнокалиберных автомата и снаряженные магазины к ним, по пять штук к каждому. Не это ли его спасение? Но отчего Джонс и его люди столь беспечны? Только руку протяни — и у тебя оружие! Андрей закусил в миг пересохшую губу. Как снять автомат? Ливадов не видел никаких замков или кнопок, что могли бы распахнуть зажимы.

Хлопнула левая задняя дверь. Рядом умостился негр. Что ты, козлина, вечно улыбаешься? Место для штурмовой винтовки над сиденьем чернокожего пустовало, и он как раз поднес к нему свой автомат. Оружие словно притянуло магнитом к потолку. Щелкнули зажимы. Автомат висит в специально подогнанном под него ложе, как влитой.

Глядя на выпучившего глаза раба, помощник миссионера откровенно веселился.

— Takeit, — смеясь, сказал чернокожий. Возьми это.

Андрей прикоснулся к автомату над своей головой, провел пальцами по стальным линиям винтовки, затем по зажимам. Как же оно снимается? Твою ж… Дайте только заполучить. Однако пластиковый крепеж не отщелкивался. Ливадов пытался куда-нибудь нажать, оттянуть на себя, но ничего не выходило.

Негр уже ржал, как конь.

— Овса дать? — вспылил Андрей.

Чернокожий засмеялся еще громче. Жаль, не понимает сука по-русски.

— Shut up! — зарычал с переднего сиденья Джонс. Заткнитесь!

Негр замолк, услышанное понял без перевода и Ливадов. Однако ж, подмигнув, черномазый поднес правую лапу к потолку. Зажимы мгновенно отщёлкнулись, автомат плавно опустился в руку помощника миссионера.

Что его в воздухе-то держит?

Негр чуть приподнял оружие, и оно вновь стало на место, а Андрей под ехидным взором чернокожего вновь безрезультатно поднес руки к оружию над своей головой, потом еще и еще. Все без толку. Ругнувшись, Ливадов откинулся на спинку сиденья.

Будь, что будет. Андрей уставился в стекло справа от себя. Изнутри тонировка почти не мешала. Охранники с татуированными мордами, которые до сего момента делали вид, что случайно стоят на выезде из блокпоста, наконец-то уступили дорогу. Джип с едва слышимым из-под капота урчанием медленно покатился веред.

Сзади звякнуло. В просторном салоне автомобиля, отделанном черным и на ощупь приятным качественным пластиком, за вторым рядом сидений вполне мог бы уместиться и третий. Сейчас все свободное пространство в тыльной части было заставлено сумками, до самого потолка. Сгрузили сюда все из багажника перед заездом на рынок рабов. Уроды.

Андрей невесело в очередной раз посмотрел на столь близкое и такое далекое оружие. Ничего, настанет и на его улице праздник. А сейчас ждет город его детства. Ярославль.