Антон давно планировал завязать с выпивкой: постоянные ссоры с женой и недовольство родителей, испорченное настроение и помятый внешний вид, а главное, проблемы на работе стали брать верх над веселыми вечеринками и желанием расслабиться в компании пьющих друзей. Он понимал, что жизнь менять необходимо, что так дальше не может продолжаться, что смотреть на страдания близких ему людей нет уже никаких сил. Последние несколько случаев, когда он пришел под утро и долго не мог вспомнить, где и с кем он был, окончательно напугали его – он все время переживал, не натворил ли чего-нибудь плохого. Ждал, что в один из дней за ним может прийти полиция и арестовать за то, чего он даже и вспомнить не мог. Антон перебирал в своей голове те куски, что мог еще вспомнить, смотрел на плачущую жену и обещал бросить…

– Маша, это последний раз, клянусь тебе. Я сам устал от этих пьянок, видишь, до чего все это доводит – не помню ничего вообще, – сказал Антон, оправдываясь перед женой. В этот момент в голове всплыл образ какой-то женщины и какие-то подробности, пугающие Антона. Он побледнел: – Завяжу, клянусь!

– Ты мне уже и раньше обещал, Антон, – плакала Маша, – и ничего не произошло. Продержался немного и опять на дне рождения сорвался. Ты хоть о карьере подумал бы о своей. Начальник знает, что ты на это дело слабоват. Думаешь, долго терпеть будут? Ведь тебя уже предупреждали?!

– Предупреждали, – тихонько прошептал Антон.

– Слабак ты… не можешь себя в руки взять. А еще семью хочешь создать. Детей-то как воспитывать будешь? С бутылкой в руках? – сказав это, Маша всплакнула.

– Хватит! Сказал, что брошу, значит, брошу. Не сыпь мне соль на рану! – немного вспылил Антон. Он давно хотел детей и уговаривал Машку родить ему ребенка как можно скорее. Но та заканчивала институт и не хотела торопиться с таким серьезным решением.

– Знаешь, что я тебе скажу? – продолжала девушка.

– Что?

– Еще одна пьянка, и я от тебя уйду. И можешь позабыть о детях, по крайней мере от меня. Понял? – поставила точку Маша.

Сказав это, она как-то посвежела. Как будто нашла какое-то спасительное решение, способное сохранить семью, способное все поменять в лучшую сторону и наконец-то помочь Антону избавиться от пагубной зависимости. Антон стоял весь бледный, измученный. Ему было нелегко. Но разве виноват он, что все вокруг так устроено? Что все всё время пьют по любому поводу? Разве виноват он, что здесь, в этой стране, так повелось? Что так поступали его отец и дед, да и вообще вся родня? Разве он в этом виноват? Он сидел на кухне и думал об этом. Внутри него боролись две мысли. Первая говорила ему, что он хороший, добрый человек. Что он любит свою семью, а эта пагубная привычка… так, мелочь… ничего особо не значащая, что Маша и родители сильно нагнетают атмосферу, делая из мухи слона. Другая же мысль говорила об обратном: он, Антон, разрушает жизнь жене, родителям, да и себе, в конце концов. Что если он бросит пить, все вдруг начнется по-новому, настанет лучшая жизнь, полная счастья и радости, которые приходят не в пьяном угаре, а так естественно, как у детей. Ведь детям не надо пить алкоголь, чтобы быть счастливыми, детям не надо никаких стимуляторов. Они счастливы сами по себе. Торт на день рождения, бутылка лимонада или даже жвачка могут сделать ребенка самым счастливым существом на этой земле. Так, медленно, но верно Антон погружался в депрессию, которая уже начинала разъедать тело во всех уголках и от которой надо было избавляться как можно скорее.

Прошел месяц, Антон держал слово, данное жене, – не пил. Ничего. Настроение у него сильно улучшилось, пивной живот втянулся, а цвет лица наконец-то стал излучать здоровый оттенок. В семье царила гармония. Маша была счастлива и наконец-то стала готовиться к рождению ребенка, хотя не планировала так рано. Родители тоже перестали укорять Антона по всяким мелочам, а начальник намекнул на новую должность.

– Антон, ну ты, я вижу, в хорошей форме сейчас. Просто другой человек стал, – сказал Александр Андреевич, начальник Антона.

– Спасибо вам за комплимент, – не без гордости ответил Антон.

– Я тут подумал, что надо бы тебя… на первый план выводить, а то сидишь там на задворках, а люди тебя не знают. Талант твой пропадает, Антон.

– Что вы имеете в виду?

– Хочу, чтобы ты эфир на радио стал вести. Сначала, конечно, не прайм-тайм, но со временем… почему бы и нет? – сказав это, начальник улыбнулся и подмигнул Антону. – Нам талантливые люди нужны на первых ролях!

– Спасибо… спасибо за доверие, Александр Андреевич, я вас не подведу. Обещаю. – И Антон заулыбался какой-то свойственной ему детской улыбкой.

– Я не сомневаюсь, что так и будет. В понедельник эфир прямой с губернатором: интервью буду вести я, а ты рядом садись, напарником будешь. Тебе тоже пару вопросов дадим – хочу тебя в бою посмотреть, как ты держишься на деле. – И начальник доверительно хлопнул Антона по плечу.

– А не рано ли? Сразу так и с губернатором-то? – засомневался Антон.

– Не рано, солдата надо сразу в бой. А там уж смотреть, как он себя поведет – сдрейфит или нет. Так что в самый раз, посмотрим, какой ты у нас солдат.

– Спасибо, я не подведу, не сдрейфлю. Обещаю вам. – Антон слегка волновался.

– Вопросы у Аллы, выбери себе парочку, которые понравятся.

По дороге домой Антон забежал в магазин и купил Маше цветы. Он давно не был в таком возвышенном и хорошем настроении. Едва увидев жену, с порога квартиры он кинулся к ней, обнял и стал целовать. Та не понимала, что происходит. Затем он наполнил вазу водой из-под крана и поставил туда букет.

– Машка, я в понедельник интервью у губернатора буду в прямом эфире брать! Представляешь? Мне Александр Андреевич шанс решил дать. Хочет меня повысить!

– Ничего себе, не рановато ли?! – не скрывая радости, прошептала опешившая Маша.

– Я тоже думаю, что рано. Но у него такой принцип – солдата в бой бросать, а там уж смотреть, что выйдет. Он же бывший военный у нас.

– Ну, ты не подведи его, главное. Он человек-то хороший. За тебя, видимо, переживает. Мало сейчас таких людей осталось. Одни вон хапуги вокруг – все одеяло на себя тянут.

– Он-то да, хороший мужик. Повезло нам с ним. Помнишь, до него какой упырь был? Мало того, что с рекламы откаты брал, так еще и к девчонкам приставал.

– Это точно, хорошо, что на взятке попался, а то так бы всех вас изжил. Я на выходные на дачу поеду к родителям, а ты, если не хочешь со мной, отдохни дома. Почитай что-нибудь новенькое, потом расскажешь.

– Да, я лучше дома побуду, высплюсь, фильм посмотрю какой-нибудь.

В субботу утром Маша, как и говорила, уехала к родителям на дачу, а Антон весь день провалялся в кровати, читая книги. Получил пару приглашений на день рождения от друзей, но решил не ходить, чтобы не было соблазна выпить. Он вообще стал избегать шумных компаний, где приходилось объяснять, почему ты не пьешь, и наблюдать за неадекватным поведением взрослых нетрезвых людей. В трезвом состоянии пьянка производила печальное зрелище, иногда даже омерзительное. В одиночестве Антону было легче, он мог читать книги, иногда даже что-то писать, слушать приятную музыку и мечтать о своем будущем, а главное, о ребенке. Так прошла вся суббота.

Воскресным утром Антона разбудил лучик солнца, проникший в комнату через дырку в занавесках. Антон какое-то время пощурился, попытался заснуть, но, поняв, что уже спать не хочет, пошел в ванну чистить зубы. Проходя по коридору, он заметил, что комната, где Маша сняла шторы, буквально залита солнечным светом. На улице стояла отличная весенняя погода. От осознания последнего в груди Антона потеплело, настроение стало радостным буквально в одну секунду.

«Как же прекрасен мир! Сколько же в нем всего замечательного! Того, что мы даже не видим. А оно тут, рядом с нами. Даже солнечного света достаточно, чтобы быть счастливым…» – подумал он и выбежал на улицу.

Антон стал ходить по текущим ручейкам, как он это делал в детстве, пытаясь наступить в самые глубокие лужицы. Он забежал в ближайший ларек и купил мороженое. Съел его за минуту и вдруг заметил, что рядом с подъездом, в его доме, открылся какой-то новый магазин. Времени было хоть отбавляй, и Антон решил зайти посмотреть, что там продают. Как только он переступил порог заведения, то услышал знакомый голос – это был местный пьяница, старый приятель Антона, по имени Захар:

– Привет, Антоша, что-то не видно тебя давно. Я уж думал, съехал в другой район или город. Как жизнь-то? – спросил Антона уже заметно пьяный Захар.

– Привет, Захар, жизнь нормально, – сухо ответил Антон.

– А ты чего в гости не заходишь? Совсем про друзей забыл. Жалуются на тебя все, серьезным, говорят, стал.

– Захар, я сейчас с этим делом завязал, у меня уже семья устала от всего этого дерьма, поэтому и не хожу сейчас туда, где пьют.

– Да ты ходи и не пей, тебя что, заставлять будут? А будут – посылай их на хер… Не их это собачье дело, Антоха. Решил так решил. Значит, воля есть. Значит, стержень есть! Лично я твое решение уважаю!

– Ну, спасибо, раз так, думал, ты тоже будешь меня выпить уламывать. А ты вон у нас какой благородный Захар оказался, – в шутку сказал Антон.

– Да мне-то что? Ты же меня знаешь: мне одному больше достанется. Друзья мне в этом деле не нужны особо. Вот сегодня, скажем, пью калужское нефильтрованное, только что сваренное и утром привезенное. Вкусно, – сказал Захар и потряс перед Антоном бутылкой, в которой еще оставалось немало пива. – Вот это мои друзья. Бутылочки!

Антон взглядом зацепился за бутылку и почувствовал, как внутри его что-то кольнуло. Какое-то резкое острое желание попробовать пиво, видимо, давало знать о себе таким образом. Антон четко осознавал это, но всячески гнал эти мысли.

– Божественно просто, с учетом погоды. Пиво в солнечный весенний день – дело не вредное, даже, я бы сказал, хорошее, – продолжал Захар. – А выпью нефильтрованное, возьму темненького. У них пиво свежее, вкусное… только сваренное.

– Ну пей, Захар, на здоровье, раз так хорошо пошло, – с завистью сказал Антон. Захар заметил его колебания.

– Ты вот хоть рыбки-то покушай, Антоша, а то стоишь как чужой. Вобла-то знаешь какая у них?! – И Захар поднял вверх указательный палец, как бы подчеркивая тем самым незабываемый вкус рыбы.

– Ну, рыбки-то можно, почему бы нет. Я рыбу люблю.

Антон съел две соленые рыбины и сильно захотел пить.

– Пить хочу, Захар. Рыба соленая, весь рот от соли жжет. Домой пойду.

– Да на тебе кружку – пивом запей. Что ты думаешь, от нескольких глотков будет чего? Мужик же ты, а не ребенок. Уже совсем загонять себя не стоит. «И правда, – подумал Антон, – неужели и пива несколько глотков выпить не могу? Как ребенок прямо… Будто бы и впрямь на чем-то отразится».

– Ну, ладно, налей полкружечки, запью хоть воблу эту соленую, – сказал Антон и махом выпил пиво. В одно мгновение все вокруг преобразилось. Стало лучше, ярче, как будто налилось новыми красками. Вся серость и тоска вмиг смылись нахлынувшим потоком эмоций. Антон преображался на глазах.

– Ну как пиво? – спросил Захар, сразу же наливая следующий стакан.

– Хорошо, Захар, ядреное пивко-то какое. А главное, вкусное!

– Вот-вот, я о том же. Пиво – оно особый напиток. Попробуй еще темненького, у него свой аромат имеется.

Антон выпил кружку темного и захмелел. Допив все, что было у Захара, они пошли в магазин за добавкой. Антон все еще сопротивлялся дальнейшей пьянке, но… не сильно.

– Вы нам по кружечке налейте, и все, мне домой надо. У меня завтра выступление на радио – с важным человеком встреча.

– У нас по кружечкам не продают, молодой человек, разливаем в бутылки.

– Ну дайте тогда пол-литра.

– Таких нет, остались только двухлитровые. Брать будете? – сухим тоном ответила продавщица. Антон заколебался и повернулся в сторону Захара. Тот, в свою очередь, не растерялся.

– Будем-будем, нам две, пожалуйста. Нас же двое, каждому – по бутылочке.

Через час Захар с Антоном сидели у последнего на кухне и допивали пиво. Антон сильно захмелел и все больше молчал, Захар же говорил без умолку:

– Ты вот мне скажи, Антоха, за жизнь скажи. Есть ли в ней справедливость или нет? Не знаешь? А я вот знаю: нет в ней справедливости. Я вот двадцать лет на заводе работал и что…

В этот момент Антон провалился в поверхностный сон и ему приснилась говорящая вобла, которая звала его за собой в океан. Испугавшись, он проснулся, на столе стояло две новые двухлитровые бутылки пива, одна из которых была наполовину пуста:

– А коммунизм, он что??? Строй такой, да и все. Это мы страну просрали, люди просрали.

– Просрали… – ответил Антон, залпом выпив пиво прямо из бутылки.

– А ведь раньше мы ракеты строили, в космос первые полетели. Я сам строил! Этими руками, а что сейчас?

– Что?..

– Просрали мы все, и космос просрали, и ракеты просрали. Тьфу, мать их…

Антон опять на время отключился. Теперь ему снилось, как он летит в ракете и машет из ее иллюминатора людям, стоящим на земле. Сам Антон одет в школьную пионерскую форму, а на его шее повязан галстук. Рядом с Антоном лежит флаг Советского Союза. Он опять проснулся и увидел перед собой несколько бутылок пива. Было такое ощущение, что пиво размножалось само собой. Как будто пустые бутылки спаривались друг с другом и рождались новые, уже полные. Причем рождались не по одной, а по многу. Зачем-то Антон решил выяснить это у Захара:

– Захар, а почему пиво так быстро размножается?

– В каком смысле? – не понял Захар.

– Ну, оно… спаривается, что ли, тут под столом? Откуда эти новые вылазят, мы же в магазин не ходим. Выходит, что пиво может бесконечно плодиться? Так ведь?

– Нет, не так. Хотя… кто его знает. Я в магазин хожу, деньги у тебя взял взаймы. Мы в свое время в Советском Союзе эксперименты такие ставили, что там и не пиво могло размножаться, а все что угодно скрестить между собой можно было.

– Я и не знал такого… – И Антон опять провалился в сон.

Ему снилось, что он сидит в большой пивной бутылке, а другие бутылки бегают за ней и пытаются с ней совокупиться, но она всех отгоняет и при этом что-то кричит.

– Так им и надо, этим кобелям, – сказал бутылке Антон и погладил ее по стенке, – не пускай их к себе, пусть сначала поборются за тебя. Пусть приходят с подарками, хотя бы с цветами…

Бутылка ничего не отвечала, но происходящее нравилось Антону – напоминало ему езду на американских горках. От этого даже немного щекотало в животе. Он прикрикивал на свою бутылку, пытаясь указать ей направление движения.

– Правее, правее бери, чтобы этот пидор не догнал. А… Так ему, скотине. А теперь левее давай.

Внезапно бутылка остановилась, выплюнула Антона, нагнула к нему свое горлышко и заговорила по-человечески:

– Ты будешь просыпаться, Антон?! Тебя ведь губернатор ждет и начальник!!! А начальник у тебя человек хороший. Таких нельзя подводить!

– Вот бл…дь, точно… у меня же эфир сегодня. – Сказав это, Антон проснулся.

Антон так и сидел на кухне на своем стуле. Захара в комнате не было. На столе и под ним валялись десятки бутылок пива. До встречи с губернатором оставался час. До работы можно было добежать за тридцать минут. Другие тридцать Антон провел в ванной, пытаясь привести себя в порядок и сбить запах спиртового перегара. За пять минут до эфира Антон вбежал в студию. Александр Андреевич и губернатор сидели уже за столом и готовились к эфиру. Антон прыгнул на свой стул и немного отвернулся в сторону от участников интервью, чтобы не дышать на них перегаром. Руки ходили ходуном, а на лбу появились капельки пота. Первым начал начальник:

– Иван Ильич, позвольте вам представить моего молодого напарника, Антона, он будет вести со мной эфир и задаст пару вопросов. Надеюсь вы не против?

– Нет, не против, – спокойно ответил губернатор.

– Антон, ты готов? У тебя все хорошо, вид какой-то у тебя нездоровый?

В ответ на это Антон махнул головой, показывая, что все в полном порядке. Рот он открывать лишний раз боялся, чтобы не обдать всех перегаром. Интервью началось, и через пять минут последовал вопрос, после которого была очередь Антона вступать в дискуссию:

– Иван Ильич, скажите, пожалуйста, как вам удалось достичь таких показателей по региону в короткие сроки? Вы же недавно у руля? – спросил Александр Андреевич.

– Я с детства еще был крепким хозяйственником, все держал под контролем… Меня батя еще в детстве учил…

Вдруг Антон понял, что не помнит своих вопросов, что он забыл бумажку с ними дома, а спросить сейчас не у кого. Его затрясло, на спине появился пот, сознание стало опять покидать его. Антон посмотрел на губернатора – тот выглядел как большая бутылка пива, в брюхе которой всю ночь бегал Антон. Бутылка опять нагнулась к нему и спросила:

– Ты себя нормально чувствуешь, Антон? Ты готов?

– Я – да, спасибо, что интересуешься мной.

– Ты только домой сейчас иди и не пей больше, – говорила нежно бутылка.

– Я не буду больше, сейчас пидору этому вопрос задам и спать пойду. А ты хорошая у меня бутылочка, круто ты вчера этих мудаков отгоняла, которые тебя трахнуть хотели…

– Что ты несешь, Антон?!! – закричал кто-то.

Антон открыл глаза и понял, что он говорит все это губернатору, который пытается оправдываться:

– Меня никто не хотел трахнуть, это я хотел… Тьфу. Да откуда он это знает? Что он вообще говорит такое, – оправдывался губернатор. – Еще и пидором меня назвал. Сам он пидор!

– Ты чего, спятил?! – орал во все горло начальник. – Остановить эфир. Срочно!!!

Антон выбежал из офиса, прыгнул в попутку и поехал на ближайший книжный развал. Добежал до ближайшего ларька, засунул голову в окно и прокричал:

– У вас есть Аленн Карр?!

– Толстая продавщица, выглянув из-за газеты, ответила безразличным голосом:

– Как бросить «ЧТО»?

– Пить… – уже шепотом проговорил Антон. Он чувствовал себя подавленным и разбитым. Воспоминания о прошедшем нахлынули на него с новой силой, сдавив ему горло и мешая говорить.

– Двести сорок рублей. – Сказав это, продавщица достала книгу и, как матерый картежник, хлопнула ею по прилавку со всей силой. Так, что у Антона кольнуло в сердце.

С тех пор прошло несколько лет. Антон окончательно завязал с выпивкой после случая на радио и открыл свой небольшой бизнес, который успешно развивает. С Машей у них родился сын, и скоро он пойдет в садик. А губернатор так до сих пор и гадает, откуда Антон узнал про тот вечер на даче его друга, куда они привезли девушек по вызову.