Она пришла на завтрак уже слегка пьяной. Ее нетвердая походка и потерянный взгляд говорили о том, что выпила она немало. Шатаясь, она с трудом отыскала свой столик, села на стул со второй попытки и попросила официанта принести ей омлет и бутылку вина. Последние семь дней пить она начинала во время завтрака, но сегодня, видимо, сорвалась и выпила раньше обычного.
У нее были темно-каштановые волосы, красивое изящное лицо и очень грустные и несчастные глаза. Кожа ее лица еще была свежей и холеной. Поэтому было ясно, что пьет она недавно и что алкоголь еще не успел сильно изменить ее внешности. Что пить она начала скорее всего после прилета в Испанию, ровно неделю назад.
В нашей группе было человек тридцать. В большинстве своем это были студенты первых курсов или только что закончившие школу люди. Денег у нас было немного: жили на то, что смогли нам дать родители. Кому-то двести долларов, а кому-то – триста. Редко более четырехсот. И это-то на две недели. Нам с трудом этого хватало на еду и дешевое вино в пакетах, которое мы покупали у местных торговцев. Мы отдыхали в Испании вместе с моим лучшим другом, Антоном. Он был мне ближе брата: мы выросли вместе.
Я смотрел на то, как она пытается вытащить пробку из бутылки вина, которую официант не до конца открыл. У нее плохо это получалось: слабые пальцы лишь расшатывали пробку из стороны в сторону, а та, в свою очередь, никак не давалась. Внезапно она сломала ноготь и скривилась от боли. В ее глазах я увидел отчаяние и какую-то глубокую тоску и решил подойти к ней и помочь. Без разрешения я взял бутылку со стола, с легкостью вытащил пробку и спросил:
– У тебя какие-то проблемы? Почему ты все время пьешь?
Она неспешно подняла глаза, посмотрела на меня, ничего не ответив, налила себе в бокал вина и начала пить. Я увидел, как она сморщилась: пить она не умела. Это было видно сразу.
– Как тебя зовут? – продолжил я и наклонился к ней, посмотрев ей прямо в глаза.
– Таня… – нехотя сказала она. – У меня все хорошо, если тебя это интересует на самом деле.
– Ты пьешь с первого дня, как мы сюда приехали. Ты ни разу с нами никуда не ходила.
– И что? – протянула она.
– Ничего, но, если хочешь, пойдем сегодня. Ты хоть немного развлечешься.
Она опять посмотрела на меня своими грустными глазами и нехотя ответила:
– Я подумаю…
– Хорошо, мы встречаемся в холле отеля в семь вечера. Так что ждем тебя.
Таня допила свою бутылку вина, доела омлет и отправилась к себе в номер. Я знал, что выйдет она из него только к обеду. И тогда она опять закажет вина, выпьет его и отправится спать уже до вечера. Так она провела все семь дней, с момента нашего приезда. Я ни разу не видел, чтобы она выходила из отеля на улицу. Хотя она и меняла свои наряды каждый день, как бы готовясь куда-нибудь пойти. Видимо, ей было не с кем…
Мы не знали, что с ней случилось и почему она себя так странно ведет, хотя и много об этом говорили. Некоторые считали, что она наркоманка, но это было не так. Для наркоманки она слишком свежо выглядела. У меня складывалось впечатление, что в нашу группу она попала по ошибке: Таня была дорого одета, холеность ее кожи говорила о том, что она не вылезала из салонов красоты, на руках были дорогие украшения, каких никто из нас еще не видел. Общалась она с нами с трудом, нехотя, при любой возможности избегая нас. Видимо, ей по ошибке выдали другой тур, студенческий, и она, поняв это, предпочла нашей компании бутылку. Хотя все, конечно, было гораздо глубже. Но причин мы не знали, да и не хотели знать. Нам было хорошо тогда…
За время, проведенное в Испании, мы сдружились настолько, что уже и не могли представить жизнь друг без друга. Наша группа превратилась в большую семью. Каждый вечер мы искали какое-нибудь дешевое местечко на берегу моря, покупали самое простое вино и пили его там до закрытия ресторана. Затем шли на берег и гуляли вдоль него до поздней ночи. Домой приходили под утро – веселые, пьяные, молодые. Тогда мы еще не знали, в какой мир нам пришлось попасть, мы не знали, что впереди лишь суровые испытания и разочарования, мы не знали, что некоторых из нас скоро не станет. И от этого нам было хорошо. От незнания всего этого.
Помимо Тани в нашей группе был еще один человек, который сильно выбивался из ее состава. Московский диджей, Женя, только начавший свою карьеру, уже был довольно обеспеченным человеком. В те времена диджеям платили много, их просто было мало на рынке и все они были звездами. Женя не был плохим парнем, хотя и общался с нами с какой-то свойственной ему натянутостью. Нет, он не избегал нас, но мы явно были ему не ровней и дружить с нами он не стремился. Хотя иногда мог снизойти до нас и поговорить.
Для нас он был человеком другого мира. Жил Женя сразу с четырьмя девушками, периодически меняя их. Причем секрета из этого не делал. Впрочем, девушек это устраивало. Тогда для нас все это было странно: у нас не было ни девушек, ни денег. Мы были бедны и молоды и разговаривали с Женей на разных языках. К Тане он не подходил ни разу. Видимо, ему хватало своих женщин. Но и Таня не смотрела в его сторону. Хотя, по-моему, она вообще никуда не смотрела, кроме дна бутылки.
Вечером мы, как и договаривались, собрались в холле отеля. Пили вино, смеялись, обсуждали планы на вечер. Никто из нас не ожидал, что Таня пойдет с нами. Я пригласил ее скорее ради приличия, хотел поддержать ее. Хотел, чтобы она немного развеялась и вышла из своего своеобразного запоя. Хотя вряд ли это был запой, так как чувствовалось ее неумение пить. Может быть, протест или какая-то рефлексия? Только вот неясно, против чего.
Она спустилась к нам ровно в семь. На ней было красивое красное платье, темная вишневая помада особенно ярко выделяла ее губы на белом лице. Туфли отражали в себе цвет ламп, горевших в холле. Успев проспаться и привести себя в порядок, она выглядела свежо и особенно молодо, вела себя открыто и сразу начала говорить.
– Ну что? Мы сегодня идем в ресторан? – спросила она и улыбнулась. Мы никогда не видели ее улыбки, которая поразила нас всех своей искренностью и открытостью. Таня была красавицей.
– Да, конечно, идем! Молодец, что собралась, – ответил я.
– Ну, я уже неделю тут, а из отеля так и не выходила. Может быть, пора уже? – сказала она и опять улыбнулась, подмигнув мне.
Наши девушки с трудом скрывали свое расстройство: на фоне Тани они выглядели неуместно в своих дешевых нарядах. Их рваные молодежные джинсы и растянутые футболки сильно выделялись на фоне ее платья, туфель и украшений. Я решил предупредить ее, что в местах, куда мы пойдем, одеваются по-другому, попроще, чтобы Таня не чувствовала себя там скованно:
– Ты очень хорошо выглядишь, но, может быть, тебе надеть джинсы и футболку? Тебе просто будет не очень удобно в такой одежде.
– Не хочу уже возвращаться в номер, не могу его больше видеть. Будь он проклят! Пойду уже так, – эмоционально ответила она.
– Ну, если что, я тебя предупредил, – улыбнулся ей уже я. Она подмигнула в ответ. Мы нашли очередной местный ресторан на берегу залива, заказали паэльи и белого дешевого вина и начали общаться. В присутствии Тани все чувствовали себя немного скованными, но шаг за шагом вино начинало действовать и мы расслаблялись. Впрочем, так же как и она. Таня вдруг стала рассказывать, как училась за границей, как ее семья переезжала из страны в страну, как много ей пришлось увидеть в своей еще недолгой, но богатой на впечатления жизни. Для нас все это было ново: мы невольно погружались в ее мир, представляя себя на ее месте, и чувствовали дух и запах тех мест, где пришлось побывать Тане, которая, в свою очередь, оказалась прекрасным рассказчиком и открытым человеком. С каждым следующим рассказом она все больше возбуждалась, входила в новую роль, жестикулировала и… пьянела: под конец каждой истории она выпивала пару бокалов вина. Видимо, чтобы успокоиться от впечатлений, всплывающих в ее памяти:
– А в Бразилии нас чуть не ограбили один раз. Мой отец работал там дипломатом, и мы жили на вилле за городом…
Она начала свой очередной рассказ и попыталась встать со стула, но сразу же села на него. Ее ноги подкашивались. Я понял она уже сильно пьяна и говорит только на эмоциях, и что нашу посиделку надо прекращать. То же самое заметил и Антон:
– Коля, ей больше лучше не пить. Еще бокал – и она упадет… Давай ее домой отведем? – прошептал он мне на ухо.
– Да, я заметил. Пусть она уже договорит, и я предложу пойти всем домой. Потихоньку ее заведем в отель, а сами пойдем куда-нибудь.
Закончив свой рассказ, Таня наконец-то встала и заказала бутылку вина у официанта, сразу ее оплатив:
– Друзья, я всех угощаю! Это очень хорошее вино, попробуйте! – с трудом говорила она. Тут вмешался Антон:
– Ребята, хватит вина, давайте лучше погуляем, а то я уже еле на ногах держусь. Выпили-то прилично!
Он не врал, хотя он и держался на ногах нормально, но был сильно пьян. Так же как и я и все мы. Но Таня наотрез отказалась идти куда-либо и попросила официанта разлить всем вино. Через полчаса ей стало плохо, девчонки отвели ее в туалет, где ее стошнило. После этого мы с Антоном повели ее в отель. Ребята остались в ресторане, гулять до его закрытия.
Дорога была не столько далекой, сколько мы с Антоном были пьяны, чтобы преодолеть ее быстро. Я видел, как мерцают огни башни, что стояла рядом с отелем, но путался в переулках тонких испанских улиц. К тому же мне приходилось тащить на себе Таню – я обнял ее и, придерживая за плечи, вел вперед по улице. Она спала и немного посапывала. Лицо ее было все таким же тонким, холеным и красивым. Антон шел позади, иногда ударяясь о стены зданий и что-то бормоча мне в спину.
– Антон, мы правильно идем? Мне кажется, что мы потерялись.
– Я вижу башню, надо идти к ней… – ответил он и присел, чтобы отдохнуть. По его лицу было видно, как он устал.
Я остановился, закурил сигарету и понял, что мне тоже требуется отдых. Преодолеть последний километр с пьяной Таней будет нелегко.
Внезапно непонятно откуда на улице появился диджей Женя. Он шел нам навстречу со стороны отеля. Увидев нас, он сразу подбежал, помог мне подержать Таню и взволнованно заговорил:
– Ну вы и надрались! Особенно эта. Как ее зовут-то хоть?
– Таня… – ответил я с трудом. – Подержи немного ее. Я сейчас отдохну, и мы пойдем дальше.
– Да ты бы себя видел… Вам с Антоном самим помощь нужна, – сказал он и засмеялся. – Ладно, дружище, вы отдохните, а я ее дотащу до номера.
– Нет, я сам, – твердо ответил я, хотя было видно, что это давалось мне с трудом.
– Да брось ты дурака валять, не трону я вашу Таню. Больно она мне нужна…
– Обещаешь?
– Обещаю!
– Антон! Ты слышал?
– Да… пусть поможет. Он вон трезвый, вмиг ее дотащит. А мы покурим пока… и передохнем.
– Ладно, ключ у нее, по-моему, в сумке. Но только попробуй тронуть… – еле выдавил я.
– За кого ты меня принимаешь? – обиженно ответил он, приподнял Таню и пошел к отелю.
Через минуту мы потеряли их из виду. Я подошел к Антону и сел рядом с ним, облокотившись на стену. Мы закурили и молча просидели еще минут десять, не проронив ни слова, прежде чем встать. На душе было как-то неспокойно, как-то волнительно, как-то тяжело. Через час мы были уже дома.
Утром я спустился на завтрак и увидел, что Тани там нет. Она больше не пила вино и не ела свой омлет, как во все предыдущие дни. Немного насторожившись, я подошел к Антону и спросил:
– Ты не знаешь, где она?
– Не знаю… но, похоже, этот хрен не сдержал свое слово. Я слышал, как он хвастался сегодня вот тому типу. – И Антон показал пальцем в сторону одного из друзей диджея.
– Как… не сдержал? Не может быть! – Я сделал паузу, чтобы перевести дыхание. Внутри меня все заболело, съежилось и напряглось, а руки сжались в кулаки. Я с трудом контролировал свой гнев. Мне казалось, еще чуть-чуть – и я просто взорвусь от ненависти ко всему происходящему. Антон это заметил.
– Ты успокойся… это не наше дело. Не стоило связываться с этой Таней.
– Что ты говоришь? Как эта тварь могла?.. Вот мразь этот диджей!
– Да уж, мразь, хвастался, что эта Таня девственницей была до него… – спокойно рассказал он, как будто ничего не случилось.
В этот момент я не выдержал и подбежал к Жене, схватив его за свитер. Он не ожидал и рванулся назад, но, сделав пару шагов, остановился:
– Ты что, сдурел? – закричал он.
– Ты же мне обещал, мразь, ты что наделал? – И я стал готовиться к первому удару, думая, куда его лучше нанести.
– Она сама меня попросила. Я тебе клянусь. Сама! И вообще, это не твое дело. Куда ты лезешь?!
– Да она и говорить-то не могла. Что ты несешь? Попросила она тебя… Мразь!
– Только попробуй ударь, тебе конец!
Я колебался. То, что произошло, я хорошо осознавал. Мне хотелось его ударить, но что-то не давало мне это сделать – то ли страх за себя, то ли сомнения, которые он во мне породил, то ли то, что Таня была мне никем. Внезапно перед нами возникла Таня и закричала на меня:
– Не трогай Женю, уйди от него! – и оттолкнула меня.
– Что??? – не понял я и попятился назад. – Так он же…
В этот момент ко мне подбежал Антон и потянул меня к выходу.
– Пойдем отсюда. Быстрее. Не влезай в это дерьмо!
Он вывел меня на улицу и дал сигарету. Мы закурили и пошли в сторону моря, пошли куда глаза глядят… Мне было плохо до самого вечера… Я не мог успокоиться, не мог прийти в себя… Я все время пил. Антон был со мной… Он тоже пил.
Через неделю мы приземлились в Москве. Мы с Антоном получили багаж и ждали остальных. Таня стояла в стороне от нас – веселая и довольная, она ждала Женю. В нашу сторону Таня не смотрела. Внезапно появился диджей, схватил свою сумку с багажной ленты и быстрым шагом направился к выходу, пройдя мимо Тани. Он даже не оглянулся в ее сторону, даже не посмотрел. Таня немного постояла на месте, пытаясь понять, что происходит, и… побежала за ним. Он ускорил шаг. Когда Таня догнала его, он уже шел с другой девушкой, которая его встречала, обнимая ее. Таня остановилась… ее глаза стали намокать от обиды.
Она вышла из здания аэропорта, прислонилась к стене, села на свою сумку и заплакала. Громко заплакала. Так что все это слышали. Выходя из аэропорта, я пересекся с ней взглядом. Она выглядела раздавленной и убитой. По ее губам я понял, что она что-то пытается мне сказать… Я отвернулся и пошел дальше. Антон протянул мне сигарету… Больше Таню я не видел.