Марат открыл глаза и осознал, что наступило утро. Пытаясь оторвать голову от подушки, он сначала повернул ее в сторону… и опешил. Перед собой он увидел обнаженную спину девушки, негритянки. Она спала рядом с ним и потихоньку чуть слышно сопела носом. Не понимая, что происходит, Марат повернулся в другую сторону и увидел тонкое лицо другой девушки. Тоже, впрочем, негритянки. В этот момент Марат осознал, что он абсолютно голый лежит посреди своей кровати в окружении двух девушек. Красивых девушек, модельной внешности.
Собрав остатки сил, он приподнялся, слез с кровати и пошел к мини-бару. К счастью для него, он не был окончательно пуст: Марат одну за одной опорожнил маленькие бутылочки, все, что там были. Почувствовав себя значительно лучше, он повернулся к кровати и еще раз оглядел спящих девушек, затем подошел к кошельку и убедился, что он значительно опустел по сравнению со вчерашним днем.
«Видимо, веселая ночка была… Ничего не помню… Красивые девчонки, знать бы, откуда они еще взялись», – подумал Марат и пошел умываться. Когда он вернулся, девушки уже одевались. Они смотрели на Марата и испуганно улыбались, немного стесняясь.
– Hello, girls, how are you doing? – спросил Марат по-английски. – Did we have sex?
В ответ на это девушки стали как-то ужиматься и разводить руки в стороны, тем самым показывая, что не понимают по-английски. Правда, при слове «Sex» одна одобрительно кивнула головой.
«Значит, было… – подумал про себя Марат. – Вот блин, ни к чему мне сейчас эти приключения. Перед поездкой-то домой».
Он вышел на балкон и закурил сигарету. В этот момент в его комнате захлопнулась дверь – девушки ушли домой. Марат достал из кармана телефон и набрал номер своего коллеги и друга, Антона, с которым они вчера гуляли и праздновали конец вахты Марата. Гудки длились около минуты, и Марат выкурил уже почти всю сигарету, как вдруг на том конце услышал голос Антона:
– Да… – прохрипел Антон похмельным голосом.
– Ты живой там?
– Лучше не спрашивай… Погоди… тут еще тетки какие-то спят. Б…я… Тут тетки, Марат.
– Я знаю, та же фигня. Ладно, давай выползай на завтрак, будем вспоминать, что вчера было и как мы до такой жизни докатились. Начинали вчера, я помню, в баре…
Марат вышел на улицу, сел за столик приотельного ресторана и поджег очередную сигарету. Он нервничал. Вчерашние приключения были ни к чему: через две-три недели он должен был лететь в Москву, к семье. Настроение было хуже некуда, и Марат заказал сто граммов Джеймсона вместо утреннего чая. Такого он себе прежде не позволял. На улице уже стоял зной, тяжелый нигерийский зной, который в июле обычно начинается с самого утра и заканчивается с закатом солнца. Марат попытался глубоко вдохнуть, чтобы успокоиться, но волна горячего воздуха, ударив по связкам, заставила Марата только закашлять.
Антон спустился минут через десять. Круги под глазами говорили о том, что спал он от силы два-три часа. В руках у него была истлевшая сигарета, которую он почему-то не выбрасывал. Бычок уже дотлел до пальцев и, казалось, вот-вот их обожжет. По всему было видно, что находился Антон в тяжелом похмельном состоянии. Для него не особо привычном. Вчерашние проводы друга и коллеги в Москву приняли незапланированный оборот.
– Выпей чего-нибудь, Антох, а то у тебя видок такой, что мне самому страшно стало, – начал разговор Марат.
– У тебя, думаешь, намного лучше? Видел бы себя, – сказал Антон и наконец-то выкинул свой окурок. – Да уж… Погуляли мы вчера знатно.
– Хорошо, если бы не бабы эти. Шлюхи, походу. Ты хоть помнишь, как ты с ними спал? Предохранялся или нет? – зачем-то спросил Марат.
– Да хрен его знает, они и по-английски не говорили. Я попытался что-то спросить, но они ни бум-бум. Вообще, конечно, страшно все это. Особенно тут, в Нигерии. Надо будет приехать и провериться на всю гадость, которой тут предостаточно.
– Думаешь? – слегка дрожащим голосом спросил Марат и сразу же закурил сигарету.
– Конечно, ладно, еще сам сдохнешь. Полбеды. Так заразишь всю семью. Локти кусать будешь всю оставшуюся жизнь.
– Вот бл…дь, жутковато как-то, надо бросать это бухло поганое. Из-за него все. Все беды из-за него.
– Да уж… в общем, Марат, мне еще тут торчать несколько месяцев, а ты как приедешь, то лучше сдай все эти анализы.
– Хорошо, постараюсь. – Сказав это, Марат нервно сглотнул слюну.
Сергей Романович был умен не по годам: к двадцати пяти уже защитил кандидатскую диссертацию по венерическим заболеваниям, и сразу приступил к написанию докторской по той же теме. Несмотря на свою сравнительную для доктора молодость, все обращались к нему исключительно на «вы» и это льстило юному врачу, поднимало его в глазах не только более опытных коллег, но и молодых друзей, которых у него было не много. Но те, что были, вынуждены были прослушивать его лекции про опасность случайных связей, про то, как пала мораль общества, и прочий лепет, который обычно распространяют далекие от настоящей жизни люди. С женщинами Сергей Романович не общался. Главным образом, по причине их потенциальной для него опасности. Конечно, в плане венерических заболеваний.
«Береженого Бог бережет, пять минут удовольствия, а там, гляди, потом всю жизнь лечись, – думал он, глядя на очередную проходящую красотку. – Кто его знает, вдруг слетит презерватив или порвется… Сколько таких случаев бывает».
А случаев он за свою жизнь насмотрелся разных. Всякие случаи бывали. Хотя в большинстве – довольно банальные и бытовые. Серьезных заболеваний, которыми всех пугают, Сергей никогда не встречал в практике, но всегда про них думал. Ему они были интересны с научной точки зрения, и втайне он надеялся, что такой пациент рано или поздно ему попадется. Но пока не попадались… к его глубокому сожалению.
Марат прилетел в Москву и первым делом заехал в поликлинику, чтобы сдать анализы на венерические заболевания. Прием сегодня вел главный уролог больницы – Сергей Романович.
Заполняя какие-то бумаги, он обращался к пациенту:
– Ведете беспорядочную половую жизнь? – спросил Сергей Марата.
– С чего это вы взяли? Я вообще-то с вахты возвращаюсь.
– А где вахта-то была? – не унимался Сергей Романович.
– В Нигерии.
– Ну так если сдавать пришли, то, наверно, не просто так?
– Просто так бы не пришел. Это вы верно заметили, доктор.
– Ну что же вы так… Да еще и в Нигерии. Уже взрослый человек, а так себя не бережете, – начал свою песню Сергей Романович.
– Вы меня раньше времени не пугайте, я и так тут почти месяц не нахожу себе места. У меня по работе хватает страхов, чтобы меня еще в больнице пугали.
– Я не пугаю, я просто хочу донести до вас…
– Не надо ничего доносить, берите анализы, и все. Я не мальчик уже.
Марат сдал всевозможные анализы и поинтересовался у медсестры, как забрать результаты исследований. Та сказала, что обычно все приходит на почту в течение следующего дня, если проблем нет, в противном случае – доктор вызывает повторно.
Выйдя из поликлиники, Марат почувствовал себя легче, спал груз ответственности, тяготивший его последние три недели с того случая в Нигерии. Оставалось ждать один день, а там уже, как говорится, пусть судьба сделает свой выбор – жить или помирать. Последнего Марат не боялся: за годы, проведенные в полевых условиях, он навидался такого, что уже ничего не страшился, а смерть воспринимал как неизбежность, которая рано или поздно придет за ним. Разницы между рано и поздно он большой не делал. Ему давно надоела его нелегкая жизнь, и смерть, пожалуй, могла бы решить множество проблем. Пугало Марата ожидание неизвестности, ответственность за близких, за семью.
В это время Сергей Романович разговаривал с медсестрой, собирающей материал для лаборатории:
– Марина, вы представляете, какой безответственный человек?! Мало того, что случай незащищенного контакта, так еще и в… Нигерии. Чем он думает, спрашивается? Мозги у человека есть?
– Сергей Романович, да будет вам, все люди оступаются. Делают ошибки. Если не такие случаи, то у нас с вами работы бы не было! – захихикала Марина.
– Это плохая шутка, Марина. Пусть у нас лучше не будет работы, чем с такими типами безответственными дело иметь. Вот вызову его завтра специально, на беседу.
– Так если у него анализы нормальные, чего его вызывать-то?
– Для профилактики, не повредит. Пусть знает, как со всякими там шлюхами спать.
– Ну это вы уж слишком, Сергей Романович, не стоит человека мучить лишний раз.
– Только для пользы дела. Я же ему этим помогаю, – уверенно заключил врач.
Марат приехал домой и сказал жене, что отравился и проходит период акклиматизации, по этой причине близость между ними не представляется возможной. Жена отнеслась к этому с пониманием и ничего не заподозрила. Весь день Марат ходил сам не свой, глядя то на жену, то на детей.
«Главное, чтобы им не навредить. Сам-то я пожил уже. Хватит. Все равно ничего хорошего как не видел, так и не увижу. Надо бы поменьше с ними контактировать сегодня, а то вдруг по воздуху зараза эта передается. Ух… тяжко-то как», – мучился ожиданиями Марат. Вечером решил пригласить жену в ресторан, чтобы хоть немного отвлечься от тревожных мыслей.
Утром Сергей Романович первым делом побежал смотреть анализы Марата. Те, в свою очередь, оказались хорошими, никаких отклонений от нормы не наблюдалось. Этот факт жутко разозлил врача, который втайне хотел найти человека со смертельным заболеванием то ли для того, чтобы утвердиться в своих жизненных принципах, то ли из каких-то научных соображений. Но факт оставался фактом и Марат не был больше кандидатом для дальнейших исследований. Сергей Романович вышел в коридор и попросил медсестру все-таки вызвать Марата на прием – для профилактики, надеясь отыграться хоть немного за своего рода неудачу в поисках кандидата.
Получив звонок из поликлиники с просьбой прийти на прием к врачу за результатами анализов, Марат сначала обомлел, побелел и присел на первое, что было рядом. Потом доковылял до аптечки и выпил все успокоительные, что там были. Немного расслабившись, он стал рассуждать: «Вот и все… пи…дец… как все это просто бывает. Был человек, и нет человека. Ничего особенного. Надо как-то жене сказать аккуратно. Квартиру только снять надо заранее, чтобы было куда съехать. Ну и жизнь, знать бы, что все так непросто… Ну, раз уж подыхать, то можно и с музыкой, а, вернее, с выпивкой». Марат подошел к шкафу, достал бутылку виски и выпил из горла почти треть. Алкоголь сразу растекся по венам, согревая и делая его веселее и радостнее. Жизнь начинала приобретать другой оттенок. Правильный оттенок.
«Не так-то все и плохо, как выпьешь. И жить захотелось снова. Заберу эти дурацкие анализы и пойду куда-нибудь в кабак – напьюсь», – подумал Марат и стал одеваться для похода в поликлинику.
На улице светило солнце, бегали радостные дети, у магазина стояли мужички и распивали бутылку водки. И вдруг Марату захотелось жить, вдруг он понял, сколько же вокруг всего прекрасного, сколько удивительных вещей он еще мог бы увидеть и чувств пережить. В груди екнуло сердце, и стало невыносимо больно, так больно, что из глаз Марата брызнули слезы. Он быстро их вытер, достал носовой платок и высморкался. «Значит, судьба такая. Что уж тут сделаешь», – подумал он и поплелся в поликлинику.
Сергей Романович сидел в своем кабинете и планировал свой разговор с Маратом, думая, с чего лучше начать и как произвести на пациента более весомый эффект. Такой, чтобы тот вообще пересмотрел всю свою жизнь, раскаялся и впоследствии отблагодарил врача за наставление на путь истинный. Перебирая различные сценарии разговора, Сергей Романович тщательно все записывал на бумагу, дабы не забыть. Дело казалось ему очень серьезным. Во время написания очередного плана в дверь кабинета кто-то постучал.
– Войдите, – скомандовал Сергей Романович.
– Извините, я за результатами анализов пришел, вчера сдавал. Меня Марат зовут, если не помните, доктор, – тихим голосом прошептал Марат.
– Как же вас забыть, вы уже у нас по Африкам приключения ищете себе на голову, – начал повышать накал разговора доктор.
– Так получилось. Работа такая…
– Вы присаживайтесь, у нас с вами разговор серьезный будет сегодня.
«Значит, все плохо… Господи, за что мне это все? Я ведь никого никогда не обижал. Ничего не делал плохого, никому. Сколько вон всяких подонков живет и ничего им, как с гуся вода, а мне такое… привалило», – думал Марат, и по щеке побежала чуть видная слеза. Сергей Романович это заметил и продолжил свои поучения:
– Ну так вот, вы же должны осознавать опасность всего того, во что вляпались в своей Нигерии. У вас что, извините, мозгов нет? Или вам все дозволено?
– Я же говорю, доктор, это все случайно вышло. Пошли с другом в бар посидеть, выпили раз-другой, потом в какой-то клуб поехали, а потом я уже и не помню. Такое бывает, доктор.
– У меня вот такого не бывает почему-то и у моих коллег тоже. Значит, вы у нас неправильно живете, значит, надо меняться? Надо? – И Сергей Романович привстал со стула и укоризненно посмотрел на Марата.
– Надо… теперь уже точно придется меняться.
– Я рад, что вы это понимаете и осознаете. Советую вам почитать вот эту литературу по венерическим заболеваниям. Она вам многое расскажет.
– Доктор, вы мне лучше лекарства дайте, чего уже читать-то, раз все случилось. Раньше надо было читать. Дайте лекарства, я вас прошу… или скажите, где их можно купить?
– Лекарства от чего? Не очень вас понял, – смутился Сергей Романович.
– Ну, от той болезни, что у меня нашли. От того, что я подхватил в этой, будь она неладна, Нигерии.
– А… Вы об этом? Анализы у вас хорошие, все чисто. Тут проблем нет, но вот поведение ваше и образ жизни, так сказать… аморальны и ничтожны!
– Что??? Погоди немного, как это хорошие? – И Марат начал вставать со стула, становясь красным от злобы.
– Хорошие, а что тут такого? Это же должно вас обрадовать? Я с вами сейчас больше профилактическую беседу веду, чтобы подобных случаев больше у вас не повторялось.
– Ах ты… мразь, паскуда! Поучить, значит, меня решил? Ну так я тебя сейчас поучу.
Марат вскочил со стула, подбежал к доктору и со всей силы ударил его в челюсть, выбив у Сергея Романовичу два зуба. На крик доктора прибежала охрана поликлиники и, скрутив Марата, вызвала полицию. Через месяц состоялся суд, на котором все присутствующие были явно на стороне Марата, включая судью.
Марат получил год условно, через неделю после объявления приговора уехал на очередную вахту в Африку. Сергей Романович, находясь в подавленных чувствах, сделал предложение своей однокласснице, единственной, с которой у него сохранились отношения со школьной скамьи, и через две недели женился на ней. Еще через две недели обнаружил у себя триппер в скрытой форме, доставшийся от жены, и теперь лечит всю свою семью. Последнее, впрочем, доктор предпочитает нигде не афишировать.