Белья белее, Блюя и блея, Буль-буль Кобылкин Шел с юбилея. Шел сикось-накось, Упал в канаву И в той канаве Лежит по праву. Лежит и видит: Чисты и яры, Сияют звезды, Как юбиляры. А юбиляры, Как на картинке, За стол уселись Справлять поминки. Закусок — горы, Хозяйка— в мыле, А чьи поминки, Хоть плачь, — забыли.

Таблица умножения Внушает уважение: Кого ни спросишь — знают Таблицу умножения. Но это положение Имеет продолжение — Никто не скажет: верю В таблицу умножения. Спроси — отвергнут начисто Подобное ребячество И верят только в то, Чего не знают начисто.

И в стране Толстомордии, И в стране Голопузии Существуют коллизии, Существуют иллюзии. И при каждой коллизии Погибают иллюзии И в стране Толстомордии, И в стране Голопузии. Но другие иллюзии После них появляются, Возникают коллизии, И все повторяется.

Шиворот-навыворот Схвачен был за шиворот, Ошельмован, выпорот, За ворота вышвырнут. Шиворот-навыворот У ворот слоняется, От обиды мается, Людям удивляется. Был он ими выпорот, Ошельмован, вышвырнут, А живут по-прежнему: Шиворот-навыворот.

На потеху публики Хоть с плеч голова! Произносят умники Глупые слова. Рассыпают пряники Печатных фраз И, задрав подштанники, Пускаются в пляс. А в глазах у публики Застыла тоска: Не нужны ей умники, Ей дай дурака. Дурака толкового, Чтоб с ним не зевать… А где теперь такого Взять?

Его история, увы, Не так проста: Протухла рыба с головы, А не с хвоста. В чем сложность? Он бесхвостым был, Как я и вы, И знал об этом. Но забыл. Увы!

Живет Минога, Жует Ранет… — Подтекста много, А текста нет. Минога Строго Сказала: «Бред!» — Талант от бога, А бога нет.

Была она доброй, Ласковой коброй, А он ее — шваброй, А он ей все ребра Пересчитал и сказал: "Раз ты кобра, То будь добра, Перестань быть доброй" Одно он требовал Без состраданья: Единства формы И содержанья.