Краем глаза отметила резкое движение. Иссиня-бледная от бешенства Ленка, словно дисциплинированная пионерка из ветхозаветного советского фильма, подняла над столом правую руку. Тоже просит слова… Ню-ню…

— Гражданин начальник, разрешите обратиться! — если бы не совместно проведенное время, я решила бы, что наша филологиня в дребадан пьяна… или старательно придуривается, — Замутить психологический анализ?

Если бы я таким тоном заговорила с посторонним человеком… или с родителями. Не, один раз такое несчастье случилось. После веселой вечеринки на чужой даче, плавно переходящей в оргию… С папой — мы потом не разговаривали неделю. А стыдно — до сих пор. Но, то я. А вот эта холеная "столичная штучка", с немыслимого уровня "блатом", университетским дипломом и знакомствами в "высшем свете" — берегов определенно не знает. Просто не желает знать. Сейчас ка-а-ак отмочит…

— Давай! — каудильо подпер ладонью подбородок и старательно изобразил внимательное лицо. Стоик, блин! Или мазохист…

— Вы от неё, — снисходительный взмах накрашенными ресницами в мою сторону, — по принципиальным вопросам, толку не добьетесь. Гражданка — "по жизни ушиблена системой", — а в глаз?

— Почему?

— Она точных слов боится. А "когда слова неправильные, то и мысли не повинуются…" — хе, Конфуций…

— Причем тут слова?

— Щас всё объясню… — заученно полезла рукой в правый карман куртки, вытянула оттуда потертый наган и, крутанув за предохранительную скобу вокруг пальца, рукояткой вперед — протянула его каудильо, — Как мне старые опытные люди объясняли. Только сначала — наградную табличку прочитайте.

— Ну-ка… — в лапах каудильо любой предмет выглядит детской игрушкой, — Ого!"…за храбрость, проявленную в борьбе с врагами Мировой Революции… товарищ Фрунзе" Леволюционный левольверт!

— Дед подарил! На совершеннолетие. Сказал — "Пока оружие в правильных руках — борьба продолжается!"

— Слушаю вас… — вот же черт, никогда бы не подумала о таком повороте сюжета… На "вы" к размалеванной фифе обратился!

— Начнем с того, что само словосочетание "потомственный советский офицер" — суть оксюморон, мерзость и контрреволюция!

— Что такое "оксюморон"? — угу, Соколов "включил дурочку". И правильно, не фиг здесь "образованность показывать"…

— Если по-древнегречески — "острая глупость". Внутренне противоречивый набор слов… Вроде "сантехника-гинеколога"… или — "врача-убийцы".

— Короче!

— Не получается! Например, очень заметно как все давно забыли, что первые четверть века существования СССР, само слово "офицер" — это грязное ругательство. Примерно, как сегодня — "фашист"… Представляете себе "потомственного фашиста"? Или — "потомственного начальника"? В официально бессословном советском обществе?

— С трудом…

— Верно и обратное. Красная Армия первых послереволюционных лет — очень интересная организация. Как и любая "революционная армия". Это сила, это безупречный коллективный разум, это сплоченная банда энтузиастов-отморозков, которая в клочья рвет любых врагов, способна атаковать не считаясь с потерями и бежать на пулеметы по собственным трупам… Но, с точки зрения "командного состава" — есть у такого народа-войска один огро-о-омный недостаток. Там собрались люди, которые сами понимают, за что воюют… "Я хату покинул, пошел воевать, чтоб землю в Гренаде крестьянам отдать…" В "революционной армии" — постоянно и беспощадно работают "социальные лифты". Господ офицеров, а особенно майоров и полковников "в третьем поколении" — там без разговоров, немедленно по поимке, топят в сортирах… Поэтому, "революционные армии" — недолговечны. Их губят собственные громкие победы…

— Это к чему?

— После перехода Гражданской войны в "финальную стадию" — служить в Красную Армию кинулись "бывшие". Десятки тысяч трусливых засранцев, изначально носивших погоны царских офицеров — пожелали примкнуть к новым хозяевам страны.

— Нормально! — почему Соколов так внимательно слушает это отвлеченную трепотню?

— От настоящих героев-подвижников, храбрых и буйных, эти самые "бывшие" отличались одним очень удобным качеством. Они, не рассуждая, выполняли приказы начальства… Любые приказы! И когда, после окончания боев, Красная Армия прошла радикальное сокращение, именно эти "удобные" (вот же сюрприз!) внезапно стали там "костяком командного состава". А упомянутых героев — пинками отправили "в запас"… Аналогично, почти естественным путем, во всех ключевых структурах молодой Республики Советов — образовалось сущие "дворянские гнезда". Факт, отмеченный современниками, включая бежавших за границу "белых" генералов. Краснов и Деникин, по крайней мере, его оценили одинаково — резко отрицательно. Деникин очень язвительно вспоминал, как на битком набитом оружием и военными казачьем Юге — он не смог себе набрать даже горсти добровольцев, но зато, сразу после оставления "белыми" Ростова-на-Дону — в "красные" комендатуры толпами потянулись "уклонисты" за "справочками", что не воевали против Советской власти.

— Дальше! — интересно, отчего этот диалог "на равных" так меня раздражает?

— А потом (тоже сюрприз!) начались "чистки рядов"… Уже в середине 20-х годов! А потом — "случайные расстрелы" и крайне подозрительные несчастные случаи с настоящими участниками и героями Гражданской войны. Весьма скоро оказалось, что теперь "герои" — совершенно не добровольцы-красногвардейцы голодного 1918 года, а вовсе наоборот — перебежавшие в самый последний момент на сторону "красных", но от этого, не менее героические бывшие "золотопогонники" (!), которые всю Гражданскую войну или провоевали за "белых"… или, пока не стихла стрельба, прятались по подвалам от мобилизации.

— Стоп! — каудильо выставил в сторону Ленки громадную пятерню, — Мне кажется, там было далеко не так "мерзко и однозначно". Вон, к примеру, даже в песнях времен Гражданской войны, "красные" сами про себя пели — "Ведь с нами Ворошилов, первый красный офицер…"

— Вячеслав Андреевич, вы когда-нибудь слыхали про "Окна Овертона"?

— Угу… Это — когда "совершенно недопустимую" по моральным соображениям идею или понятие "мягко внедряют" в общественное сознание? Сначала — обсуждают… Потом — как бы осторожно пробуют… Потом — делают нормой…

— Замечательно! Вспоминаем, что собирается сделать сам (и на что подбивает вас) полковник Смирнов?

— Он хочет заново ввести раздельные нормы питания… Блин! По факту — узаконить сословность…

— Про "нормы питания" тут есть, кому рассказать, — очередной взмах ресницами, — Я же пытаюсь объяснить, что конечная цель Смирнова — "Россия, которую мы потеряли". С поправкой на текущую обстановку. И привожу примеры, как оно уже было. Хотите, например, маленькое пророчество? Все эти вот "авралы", штурмовщину, мороз и голодуху — мы сами потом будем вспоминать, как лучшие годы жизни. За ХХ век — эффект проверен дважды! В Гражданскую и Отечественную…

— С чего бы так? — словно проснулся Соколов, сразу став похожим на почуявшего "свежатинку" медведя (видела, как их кормят в зоопарках, стилизованных под "дикую природу", без решеток, только со скрытыми в грунте электрическими заграждениями), — Вы не думайте! Такую мысль уже мне не первый раз высказывают…

— Закон природы! — хрипло каркнул завхоз, — Психология. Люди не чувствуют свободы, но мгновенно ощущают, когда её потеряли… Леночка, умоляю, продолжайте! Кроме вас это озвучить некому, — ха… какие мы все тут "незаменимые".

— Хорошо, — я ждала, что филологиня спрячет наган обратно, но она небрежно бросила его перед собою на стол (сразу видно, что навыки обращения с личным оружием на нуле), — Вы когда-нибудь "Марш Буденного" пели?

— Я и поэму Маяковского "Хорошо!" в школе наизусть декламировал, — каудильо сильно старше меня, но не думала, что настолько, — Хотя, вроде бы при "совке" — Владимира Владимировича считали классиком и культовым поэтом, — Странно оно… Хорошие стихи. Я за них почетную грамоту получил…

— Блеск! — отрезала Ленка, — "Умение засирать народу мозги — партия считает важнейшим из искусств!" — по нарочито картавому акценту — логично предположить издевательское переложение цитаты Ленина о кино и цирке, — То есть — помните? Прочтите!

А хороший у него голос. Настоящий мужской бас, внятный и без искусственной "блатной" хрипоты…

— Чудесно! — было бы чему радоваться, — Отличный пример откровенной "манипуляции сознанием". Хрестоматийный! В 20-х годах, без церемоний, "по живому резали", у людей "с мясом" вырывали куски из биографии…

— Вы вообще о чем? — слегка растерялся каудильо.

— О нахальной фальсификации исторической памяти. Прямо на глазах у участников и очевидцев событий, — не моргнув глазом выдала Ленка, — Лопухнемся — с нами то же самое проделают. Вы даже знаете кто. Не успеем крякнуть…

— Да где фальсификация? — слегка (что бы щуплую филологиню не сдуло) повысил голос Соколов, — Я ведь до сих пор "Марш Буденного" наизусть помню. Из хрестоматии. Его — в 1920 году сочинили. Нате — полный куплет:

Ленка в последний раз покосилась на меня… Сделала какой-то вывод, удовлетворенно кивнула головой и с шумом, тоскливо и безнадежно, выдохнула воздух… Ни дать, ни взять, столетняя старушка-учительница.

— Кто здесь только что ругался на попытки "боевой пропаганды"? Учитесь, как надо делать "боевую пропаганду"! Через восемьдесят лет — "как новенькая". И так же безотказно отшибает мозги…

— ???

— "Марш Буденного" действительно написан в 1920 году. Только куплета про СССР — там не было и быть не могло… СССР образован в декабре 1922 года, — убедившись в произведенном на Соколова эффекте, уверенно кивнула каким-то своим мыслям, — А "товарища Ворошилова" — назначили наркомом по военным и морским делам в ноябре 1925-го…

— Черт знает что… — выдохнул каудильо, — Никогда о подобных вещах не задумывался…

— Поэма Маяковского "Хорошо!" — писалась на заказ, аккурат к 10-ти летнему юбилею Октябрьской Революции и открыто преподносилась пропагандой, как не менее чем "новейшая история" страны, "в стихах", — Ленка сделала многозначительную паузу, — Представляете — в стихах! Главы поэмы — сразу были инсценированы для спектакля, поставленного на октябрьские праздники 1927 года в Малом оперном театре Ленинграда. "Хорошо!" — там и тогда, это замах на "живой учебник истории" для масс.

— Зачем? Имелись же настоящие учебники истории…

— Нет! — последнее слово Ленка почти выкрикнула, — На 1927 год, никакой "истории" у СССР — нет! Идут чистки! Из библиотек — изымают книжки. Настоящий организатор Красной Армии, настоящий нарком по военным и морским делам во времена Гражданской войны — Троцкий. С 1927 года — он "не лицо". По Оруэллу… А Маяковский, своим фальсификатом, выполняет "заказ сверху".

— Так ведь вокруг ещё полно люди помнивших, как было на самом деле… — до каудильо начало доходить.

— Что именно помнящих? Откуда им знать? В Гражданской войне активно и сознательно участвовала ничтожная часть населения России. А большинство пассивных свидетелей и пострадавших — вообще неграмотные. На середину 20-х годов, "программа ликвидации безграмотности" — едва начинает разворачивается. Введение всеобщего начального образования — вообще 1930 год… Исключительно удобный момент, что бы "забить" в головы людей, с детства привыкших воспринимать новости только "с голоса и на слух", самую свежую "правильную версию" реальных событий.

— Хотите сказать, что на самом деле, Володя Маяковский — талантливый сукин сын? — привстал завхоз…

— Не больше, чем Владимир Высоцкий… — криво усмехнулась Ленка, — или Ольга Берггольц… — тут челюсть отпала уже у меня (откуда она знает?!), — Это же сплошные "имитаторы"! Мастера подражать, "давить на чувства" и подстраиваться под чужие настроения. Вот почему, между прочим, в христианской традиции — артистов считали "лишенными души" и хоронили за оградой кладбища.

— Следовательно, умело вставленное словечко "офицер" в песне и её переложении для поэмы "Хорошо!" — тоже "спецзаказ"? — судя по голосу, будь Соколов медведем — шерсть на загривке у него бы уже стояла дыбом.

— Думаю — нет! — выдержала красивую паузу Ленка, — Скорее, там удачная отсебятина. Маяковский почуял настроение заказчика… и ловко угадал. А на мнение "толпы"… или "массы" — он плевал всегда. Что бы сам ни утверждал.

— Куплет песни — правильный… — жалобно протянул каудильо, — Я же сам её пел! — забавно наблюдать, как он реагирует на превращение знакомой "идеологической конфетки" в неприлично гадкую "смысловую какашку".

— Правильный! — великодушно согласилась филологиня, — Но, из другого времени и из принципиально другой "социальной страты". Учтите, Маяковский — на Гражданской не воевал ни дня… Летом 1917 года, располагая богатырским здоровьем — выхлопотал себе справочку "о непригодности к службе в армии"… Что действительно пели настоящие красноармейцы, бравшие Крым — лично знать не мог. Это надо спрашивать у Махно… тоже ведь был нехилый поэт… Зато пение "поддельных красных" — наверняка слыхал.

— ???

— Все популярные военные песни в СССР имели несколько "вариантов". Тот, который использовал Маяковский — "господский". В 1927 году, голимую ересь, про "офицерство" Ворошилова — могли горланить, разве что не нюхавшие пороха молодые курсанты… или — фрондирующие командиры Красной Армии "из бывших"… или — преподающие у тех и других царские офицеры, тоже из "бывших". Причем, строго среди "своих". А рядовым красноармейцам "офицерский" вариант "Марша Буденного" стал известен не раньше середины тридцатых годов. После начала массовых репрессий и в разгар "больших процессов". Когда открыто возмущаться "наглой реставрацией элементов старого режима" стало особо и некому. "Окно Овертона" — захлопнулось. "Романтический период" Революции — закончился…

— Однако, осенью 1927 года, на премьере спектакля по поэме "Хорошо!" — помидорами и гнилыми яйцами в сочинителя тоже не швыряли, — дополнил мысль Лев Абрамович, — Элите страны его "хохмочка" понравилась… Там, на самом деле, куча "пасхалок" заложена… Начиная со "штурма Зимнего" и Керенского в женском платье… Поэты — они такие поэты. Хотя, полное отсутствие реакции населения на "публичную бредятину" — всё же выглядит странно. Времена были строгие, к каждой запятой придирались!

Вместо ответа Ленка молча уставилась на меня, словно передавая эстафету. Начинай — твой выход. Ну-ка…

— Осенью 27-го года, основная масса населения в СССР по театрам не шастала. Людям снова жрать нечего… Про "кризис хлебозаготовок 1927 года" — слышали? Впервые (!), после введения НЭПа, государство принялось баловаться "твердыми ценами" на хлеб. В результате, с сентября того же 27-го года, во многих районах СССР вернулись к принудительной заготовке по деревням продовольствия методами "военной продразверстки"… А с 1928 года — в городах и на транспорте ввели карточки… Но виноватыми во всем объявили "кулаков" и прочие "враждебные элементы". Как будто именно "кулаки" сидели в Госплане СССР и устанавливали ценовую политику государства, противоречащую законам рынка.

— Перед тем как громко озвучить и закрепить в мозгах "новую историческую память", — деловито подвела итоги Ленка, — у людей следовало стереть "неправильную старую". Как уже тут было описано — голодом в деревне и квашиоркором в городах. "Бывшие", осевшие в советских учреждениях, почуяли силу… и с энтузиазмом взялись "за старое"… С какого времени в Красную Армию вернули раздельное питание командиров и рядовых бойцов? — это она мне?

— С 1934 года…

— А поэму "Хорошо!" сделали обязательной частью школьной программы в 1935 году. Стало "можно"! Как заметил Пастернак — "Маяковского… стали вводить принудительно, как картофель при Екатерине". Понятно?

— Следовательно? — уперся в меня взглядом каудильо.

— Что бы спокойно декламировать в театрах, печатать в прессе и гнать в эфир, как образец "государственной пропаганды", очевидные глупости — надо правильно "подготовить электорат". Урезать пайку… Северная Корея — тут недосягаемый эталон. Но "технология" — наша… По методикам последователей академика Павлова. Не одних солдат в СССР голодом морили. Там — всех морили… Это коммунизм — общество свободных личностей. А вот при социализме, государство требует к себе слепого доверия. И добивается его всеми возможными способами. А там и до "старого режима" — рукой подать.

Каудильо очередной раз заворочался на своем месте так, что "модуль" заходил ходуном.

— Я в детстве нормально питался… — не верит.

— Причем здесь вы? Советский пласт "исторической дезы" — достался нам всем типа в наследство. Ваш детский восторг от декламации с горящими глазами удачно зарифмованных глупостей — адресуйте по назначению, — вышло грубовато.

— Я — о другом… Хотите сказать, что "пищевое переформатирование мозгов" — давно "точная наука"?

— Конечно! Только ею надо уметь пользоваться. Например, в мае 1962 года, правительство СССР — разом повысило розничные цены на мясо и мясные продукты в среднем на 30 %, а на масло — на 25 %. Планировался резкий перелом политического курса страны. Но его пропагандистское обеспечение — оказалось беспомощным. В таких случаях, по уму — полагается не цены поднимать, а тихо устроить "дефицит". Тогда — "никто не виноват"… А за цены, при социализме — всегда отвечает государство. С него и спрос. Помните, "порог чувствительности" людей к резкому падению уровня жизни?

— В вашей книжке написано, — Соколов поморщился, — что со времен Древнего Вавилона и азиатских деспотий "порог болевой чувствительности" — 25–30 %… — запомнил, мелочь, а приятно.

— Ага… Меньше — терпят. Стоит перешагнуть… Р-р-раз! И население — выбегает поднимать власть на вилы… С криками "Долой царя!" Как в Санкт-Петербурге февраля 1917 года… или — "Хрущева на мясо!" Как в Новочеркасске… Никаких агитаторов и провокаторов — уже не надо… Каша заваривается "как бы сама собой".

— Непонятно…

— Всё сравнительно просто. После Гражданской войны — три поколения руководителей России побаивались давить народ откровенно, как привыкли цари. Благо — подоспели косвенные методы. Квашиоркор — позволяет обратимо снижать уровень интеллекта и увеличивает доверчивость. Манипуляции обычным питанием, особенно содержанием жиров и витаминов — ключ к управлению настроением людей. Не обязательно явно поднимать или опускать цены. Достаточно возможности регулировать состав пайка. И всё! Человек, испытывающий нехватку жизненно важных веществ — становится раздражительным. Злым и подозрительным. Его можно на кого-нибудь натравить. А что творят с помощью постов и "разговений" церковники с сектантами — вообще мрак. Из прихожан, таким манером, буквально веревки вьют…

Пока мы препирались — Ленка уже что-то успела прикинуть. С наполеоновским видом скрестила на груди руки. Запихнула обратно наган. И немедленно взяла быка за рога.

— Вячеслав Андреевич, вижу — у вас на лице буквально написан вопрос — "А куда Смирнов так спешит?"

— Возможно, — теперь я понимаю, отчего потенциальное "ваше высокоблагородие" (или как там правильно титуловали при царе полковников?) собиралось Ленку пристрелить. Достойная внучка советского академика… Правильно говорят — внешность обманчива. Жаль, её нельзя, для вдохновения, показать Астрид Линдгрен… Пусть бы старушка полюбовалась, как выглядит "красная зараза".

— Умный, па-та-муч-та… — веско дополнил завхоз, — Галочка, не томите!

— И человеческий организм, и человеческая психика — имеют определенные "постоянные запаздывания". На полное отсутствие пищи желудок реагирует резко. А вот аккуратные манипуляции с содержанием рациона — могут не осознаваться вообще. Но, природу-то не обмануть! Среднее время адаптации сознания к реальности — 10–15 дней. Обычно его принимают равным двум неделям. Поэтому, кстати, "отпуск" для рядового состава в армии — 10 дней. Чтобы солдатик не успевал привыкнуть к дому. Чуток понюхал воли и марш назад в казарму. В противном случае, от "домашнего" питания — отключенные квашиоркором мозги могут встать на место… И служивый — подастся в бега. Лови его потом… Суди… Сажай, "за преступное уклонение от священного долга защиты Родины".

— Две недели "биологически полноценного питания" — критический срок? — каудильо всё хватает на лету.

— Яволь, экселенц! — не одной же Ленке тут выпендриваться… — Годился любой повод "закрутить гайки"…

— Ладно, — жестко усмехнулся Соколов, — Верю! Ну, а дальше что? При отсутствии острой нужды урезали пайки, болтунов — дисциплинарно прижали, кого-то — посадили в "холодную". Смысл? Мир останется прежним.

— Не так! Появится мощный "рычаг управления" общественным настроением. Вновь возникнет иерархия.

— Вячеслав Андреевич, вы, сидя перед сном на горшке — насовсем голову отключаете? — однажды Ленка довякается…

— Что там ещё?

— Книжку "Мальвиль" Робера Мерля — помните? Там один единственный религиозный фанатик Фюльбер, с парой добровольцев-подручных — разоружил и полностью подчинил своей власти население целого городка… И как? Элементарно! Сначала — втерся в доверие к деморализованным и отчаявшимся жителям, потом — присвоил монополию на хранение и выдачу запасов продовольствия, а дальше — тупо регулировал размер выдаваемой "пайки". В зависимости от поведения и послушания… Верно? — это уже мне… — И никаких бунтов. Сначала — не было "повода" (всё происходило постепенно и мирно). А когда спохватились — энергии осталось только на "кухонное бурчание".

— Угу… — приходится согласиться, — Смирнову (раз он хочет остаться начальником), именно сейчас, ни в коем случае нельзя допустить возникновения и укрепления настроений типа — "мы — никому не обязаны, так как сами всего добились или сделали своими руками". Допустимо только одно — "строгая, но справедливая власть, за труды и лояльность, каждый день дает нам немножко покушать".

— "Полковник наш рожден был хватом…" — к месту процитировал "Бородино" завхоз.

— "Слава Карабасу-Барабасу!" — угрюмо отозвалась филологиня…

— Думаю, француз очень сильно переборщил, — каудильо отступил на последнюю линию обороны, — Не верю, что нормальные современные люди, даже натощак, способны так себя вести…

— Правильно делаете, — как говорится, куй железо, пока горячо, — Только они были уже не вполне "нормальные", — Через пару-тройку недель на "сокращенном пайке" интеллект снижается катастрофически. Мерль описал события с точки зрения "западного" культурного кода. Там, "усмирение голодом" — нормальная (рекомендуемая) психотерапевтическая практика. Для "советского" культурного пространства — это дикость. Ну, скорее "табу". Хотя на практике — применяется постоянно. Вы бы с работниками тюрем и ИТК, для расширения кругозора, пообщались. Или поинтересовались, как "склоняют к сотрудничеству" сидящих в "сизо".

— Если вы напоминаете, что дедушка Смирнова полковник МГБ — то зря стараетесь… — каудильо перешел к новой тактике, — С внуком он практически не общался. В конце концов, каждый имеет право на недостатки! Что с того, если все наши вояки, по убеждениям — "государственники"? Их так подобрали и так воспитали…

— Галина, ты "Сто полей", Латыниной, уже дочитала? — от удивления мне хватило силы только отрицательно крутануть головой, — А понравилось? — продолжаю крутить головой, сочинение — сильно на любителя, хотя авторша умна не по годам, — Давай её сюда. И учитесь, пока я жива! Сейчас будем "давить начальника букварем", как таракана…

— Фамилию барышни слышал, читать не доводилось, — скромно признался каудильо, — Говорят, что ей благоволил сам Березовский…

— Правильно говорят… Латынина — редкий случай экономиста божьей милостью, с хорошим историческим образованием, от неустроенности жизни двинувшей в журналистику. Сейчас — она скурвилась. Но ранние книжки шедевральны! Вот — для обязательного чтения перед сном, — томик слетел с моей полки в руки Соколова, — Может, пронесет…

— А не засну? — он ещё шутит…

— Маловероятно! — филологиня чиркнула наманикюренным ногтем первую страницу, — Но потом, во сне — будете кричать. Начинать — отсюда. Там "ликбез по государственному строительству". Во всех смыслах. Читайте вслух!

— "Одна из самых страшных вещей, которые замечаешь в истории, это то, что я бы назвала конвергенцией государств. Государство, как газ, заполняет любой выделенный ему объем, и генезис этого государства при этом совершенно не важен. Афины были демократическим полисом, но система добровольных пожертвований (литургий), заставлявшая богатых граждан, за свой счет, строить корабли и снаряжать посольства, то есть — инвестировать в любовь народную, а не в бизнес, совершенно останавливала экономику и по разорительности порой не уступала худшим социалистическим образцам. Римское Право дало понятие частной собственности, но к IV веку Римская Империя уже занималась изъятиями зерна в масштабах, сравнимых с продразверсткой, а император Диоклетиан принял "декрет о справедливых ценах". Венеция, начинавшая как торговая республика, один за другим принимала законы, которые превратили бывших торговцев в знать и жестоко препятствовали появлению торговцев новых. "Во Флоренции богатый человек не может не заниматься политикой", — вздохнул когда-то Козимо Медичи, — "Кто бы ни занимался политикой, богатый человек, бедный человек или чиновник, он всегда понимает политику, как право перераспределить в свою пользу…"

Так вот: если избавиться от "евроцентричности" и попытаться вычленить "главную последовательность" жизни (подобную "главной последовательности", на которой светит 80 % видимых звезд), то мы увидим, что многие тысячи лет гигантские объемы пространства и времени — колеблются между "сильным государством", в котором власть, возникшая самыми разными путями, пытается регулировать абсолютно все (в том числе и частную собственность) и "распавшимся государством", в котором частной собственностью тут же становятся самые лакомые его куски, а именно — армия, правосудие и право сбора налогов.

Единственное, что останавливает этот маятник навсегда — это прогресс науки и техники. История государства начинается в Шумере, а не Древней Греции. Где она заканчивается — не знает никто…"

Не дочитав до конца, каудильо захлопнул книжку и швырнул её на жалобно скрипнувшую столешницу…

— Зачем мне всё это надо?

— Говорите, полковник сильно матерился? — подозрительно спокойно поинтересовался завхоз, — Полагаю, вы — тоже не молчали… Убивать его — не хотите. Ну, и как собирались договариваться? Взаимопонимания — нет!

— Вот именно про это — Латынина и написала, — сквозь зубы процедила Ленка, — С наглядными примерами.

— Галина, — всем корпусом повернулся ко мне Соколов, — Что скажете? — я им всем ещё и литературовед?

— Книжка местами нудная, но полезная… — кое в чем Ленка права, — Если в двух словах — там показано, как трудно понять друг друга людям, которые называют одними словами принципиально разные понятия. Даже не со зла… Просто потому, что живут в разных "исторических эпохах"… Вот вы недавно заявили, что Смирнов — "государственник". Понимая — яростный сторонник "государственной власти"… Не "защитник"… Иначе, его бы ещё в 1991 году убили… Максимум — в октябре 1993-го. А что понятие значит для него самого — задумывались?

— Хм… — слегка замешкался каудильо, — Судя по всему, он не представляет себе жизни вне иерархии. Наша "военная демократия" — ему поперек горла. И "свобода" — тоже…

— Раб, прорвавшийся в рабовладельцы, — припечатала Ленка, — имеет о свободе и демократии своё мнение.

— Вы о чем? — ща-а-ас она его загрузит, по глазам вижу… — Причем тут рабы?

— Говоря "демократия", обычно имеют в виду или "прямую демократию" наподобие древнегреческой, или "представительную", типа американской. Хотя США, по куче признаков, похожи на древнюю Персию больше, чем на любую демократию. А можно, например, вспомнить признаки, по которым Фукидид и Геродот дружно доказывают, что персидские варвары — "по природе своей рабы"… Во-первых — рабы обязаны носить одежду, а не ходят голые. Во-вторых — рабы или служат (за еду или жалование), или платят налоги, чего не делают свободные граждане. В-третьих — только в жесточайших деспотиях достижима единая для всей страны система мер и весов. В-четвертых — исключительно рабам запрещено без прямого приказа хозяина появляться на людях вооруженными…

— Досужая игра слов!

— "Сто полей" — хороший самоучитель на данную тему. Извините, я лучше процитирую, — она раскрыла книгу.

— "Баршарг усмехнулся… Чужеземец все-таки не выучился говорить по-вейски. Законодательство — не может быть "международным"… Государство — не может быть "национальным"… Там, где есть "право государства" — нет никаких "прав человека": есть лишь долг подданных и обязанности чиновников. Что же касается "свободы"… Слово "свобода", вообще-то, имеет два противоположных значения. В отрицательном значении — оно употребляется бунтовщиками, как лозунг против любой власти, которую те намереваются свергнуть… Положительное значение — состоит в том, что "свободный человек" — это не раб, не вольноотпущенник, не крепостной, не наемный работник. Он не зависит никоим образом от частного лица, а зависит только непосредственно от государства. В данном смысле, в государстве, которому служил чужеземец, несомненно — не было рабов у частных лиц. Как и в империи Великого Света…"

— Короче говоря, полковник, совершенно искренне считает нас всех бандитами. Просто потому, что мы не собираемся ему безоговорочно подчиняться. В своем праве на власть — он убежден абсолютно. Примерно настолько же, насколько муравьиная матка убеждена в своем праве диктовать волю рабочим особям. Не гнушаясь теми же самыми методами. Для него люди — это такие двуногие насекомые.

— И как мне с описанным "умонастроением" бороться? — хе… первый конструктивный вопрос за весь день…

— Никак! — вылезла Ленка, — Супротив "четверти века командирской практики" (и английских "методичек") — у вас кишка тонка. Смирнов почитает себя "частью государства" (буквально "Государство — это я"), ради этого он прожил жизнь и, скорее всего, умрет… Можете считать полковничьи "глюки" разновидностью "убеждений".

— Так нет вокруг государства! — раздражение каудильо наконец-то прорвалось наружу, — Горы, реки и тайга!

— Подумаешь! — народ воззрился на меня с недоумением, — Вполне "штатная" ситуация. Как на войне… Там тоже, "своё" государство — только с одной стороны… И, следовательно — надо железной рукой, всеми средствами, подавлять у подчиненных иллюзии о "возможности выбора".

— Молодой человек! — я уже было раскрыла рот, но Лев Абрамович подал мне знак замолкнуть, — Вы в Чечне бывали? Не при Союзе, не относительно недавно, а в середине 90-х годов?

— Ну… — заметно, что поднятая тема для Соколова неприятна до отвращения.

— А Смирнов — там воевал… Первая Чеченская — это его личный опыт "жизни на фронтире". Представляете?

— Как вспомню, так вздрогну… Холод, дурь, воровство, "договорняки" и поголовно голодные, полубольные солдаты… Добавьте, что бодяга тянется второй десяток лет. Причем, по сей день неясно, кто и кого побеждает.

— Никакого сравнения с мгновенной и победной операцией советских войск "Чечевица"? За две недели (с 23 февраля по 9 марта 1944 года), в несопоставимо худших условиях, пресловутую и многовековую "чеченскую проблему" — решили на пятьдесят лет вперед. Замечаете разницу между хорошо мотивированными, обстрелянными фронтовиками-резервистами и деидеологизированной "призывной армией мирного времени"? Как вы считаете, Смирнов и его начальники — были в 90-х годах полными ослами? Не знали, как приняться такое за дело? Не сообразили поднять в архивах планы "мохнатых" 40-х годов?

Вместо ответа — каудильо опять вопросительно уставился на меня. Нашел себе палочку выручалочку. Ух…

— Основные задачи государства — это сохранение его "иерархической пирамиды" и поддержание "управляемости" большинства активного населения. Все остальные проблемы, априори — незначительны, вторичны и побочны…

— Даже, если война?

— Пока война не угрожает существованию государства — да… Самый наглядный пример — Первая Мировая. Ни одна страна-участница не потерпела явного военного поражения. "Победителям" не хватило сил даже на полноценную оккупацию "побежденных". Чеченская война — существованию России тоже не угрожает. Прошлый раз — она тянулась две трети XIX века… Зато быстрая и полная победа над современными чеченцами — опасный сигнал, что в боях заново возродилась "революционная армия". Последнее, для режима воров — категорически недопустимо.

— Нечеловеческая логика! — каудильо протер кулачищами покрасневшие глаза, — А если страна натурально гибнет? Как в Великую Отечественную?

— Тогда, для солдат на передовой — начинается самое ужасное. Им приходится воевать сразу на два фронта — против внешних врагов и своих собственных начальников.

— ???

— На протяжении ХХ века дважды столкнулись между собой принципиально разные концепты управления многомиллионными массовыми армиями "призывного типа" в условиях тотальной войны "на истощение". Проблема! Аналогичного опыта человечество не имело никогда. Методом проб и ошибок — оформились три основные "модели". Старая добрая победоносная "революционная армия" (РККА 20-х годов и немецкий вермахт), призывная армия "кайзеровско-северокорейского типа" (полуголодная, но отлично выдрессированная и идеологически накачанная), а в качестве альтернативы — призывная армия "американского типа" (сытая, богато оснащенная, плохо обученная и не отягощенная идеологией).

— И какая из них лучше? — после упоминания о Чечне, Соколов словно бы проснулся, видимо — тяжелый опыт.

— С точки зрения государственного аппарата, все три "модели" — в одинаковой степени отвратительны, так как являются формами народного ополчения, объективно угрожающими самим основам существования современного сословно-иерархического общества. Не случайно наши СМИ последнее время, днем и ночью — на все лады воспевают "профессиональную контрактную армию". Не угрожает антинародной власти — только 100 % наемное войско.

— Пока стоит мир… — едко заметил завхоз, — На большой войне все "профессионалы" разбегаются первыми… "Трупам деньги не нужны!" А у нас тут — противоестественный гибрид всех возможных вариантов. И разруха в головах.

— Кстати, о разрухе, — взбодрился каудильо, — За глаза, наши офицеры то и дело обвиняют меня в потакании фашизму. Однако и на сталинские методы (типа "Приказа номер 270") смотрят очень косо. Это как-то связано?

Пока набирала в грудь воздуха — неугомонная Ленка, в который уж раз, вылезла со своим особым мнением.

— "На западном фронте без перемен" Ремарка — читали? А "Огонь" Барбюса? Помните, как дружно авторы там ругают свою артиллерию, нахваливая вражескую? Тот же самый случай… "В чужом саду — яблоки слаще!"

— Галина? — кажется, мне удалось завоевать у руководства определенный авторитет… — Консультируются…

— Разница принципиальная. Отцы-основатели III Рейха — намеревались создать "нацию природных господ". А в СССР — как умели, воспитывали "нацию аристократов". Людей, не принимающих в расчет "общественное положение". Способных на дружбу с человеком любой расы, нации или сословия.

— Не один ли черт, как кого называть… — проворчал каудильо, однако Ленка лишь изящно пожала плечами.

— Пока мы говорим словами, а не читаем мысли друг у друга — приходится следить за точностью терминов.

— Конкретнее! Я, например мотивации Смирнова — практически не понимаю…

— У наших новоявленных барей, — окрысилась Ленка, — "коллективная родовая травма". В ходе аборта 1991 года, мертворожденный российский капитализм уронили головкой на бетонный пол. С тех пор — мысли у зомби путаются. Но, опасность для себя, эти господа нюхом чуют. Разум для такого дела не нужен. Голый инстинкт!

— Я пока чай поставлю, — скрипнул завхоз, — Вы, Галочка, никого не бойтесь. Самое тут страшное — это мы сами…

Легко ему говорить… Когда я сформировала информационный блок, относящийся к "системам питания" на фронте и в тылу у стран-участниц Второй Мировой войны — стало ясно, что тема крайне "недиссертабельная". Володя, помню, проглядев мои выкладки, только присвистнул и порекомендовал не борзеть. Вот, пригодилось.

— Хм… Выражение "коллективная родовая травма" наиболее полно отвечает парадоксу ситуации. Офицерский корпус СССР — точно такие же "жертвы политического аборта", как и современные отечественные капиталисты… Панический "испуг 1918 года", полагаю, у них теперь — прошит в генах на века. Как столетиями, больно отзывалась память о "Битве при Куртре" ("Битва золотых шпор") у наследственной французской знати.

— Напомните… — и если нахальная филологиня, опять, посмеет влезть в разговор уважаемых людей… Влезла!

— На самой заре XIV века, — замогильным голосом начала Ленка, — а точнее — летом 1302 году от Рождества Христова, прирожденные господа всего сущего, благородные французский король Филипп IV Красивый и его верные рыцари, решили лично показать много возомнившим о себе фламандским бюргерам, где зимуют раки…

— Проблема заключалась в том, что на дворе стояло Высокое Средневековье, шла "Городская Революция" и впервые, за последние три тысячи лет, многие европейские города — объявили себя врагами рабства. Прожив в городе "год и один день" — любой беглец становился лично свободным, что бы там не воображал его господин, — добавил Лев Абрамович, — Пословицу "Городской воздух делает свободным" — в описываемые времена понимали буквально…

— Бронированная конница, к тому моменту — бесчинствовала на полях сражений уже вторую тысячу лет. Никаких признаков, что это состояние пошатнется, не было. Военное господство рыцарей считалось абсолютным. Даже один всадник мог разогнать и перебить толпу пехотинцев. Любые выступления против них — топились в крови. Из крепостных крестьян выжимали последнее. Примерно то же самое — планировалось сделать и с горожанами Фландрии. Все современники невероятно удивлялись — как те вообще отважились на сопротивление? А секрет — в изменении рациона горожан. На битву при Куртре — вышло поколение людей привыкших есть мясо каждый день. Среднедушевое потребление мяса в городах-коммунах XII–XIII веков — минимум 100 килограммов в год. Не уследили…

Вопреки ожиданиям, после последних слов в маленьком "модуле" воцарилась тишина, нарушаемая только заполошным бухтением греющегося чайника. Лампочка под потолком — дважды мигнула. Почти привычный ночной "сигнал точного времени"… Чего они молчат? Самое важное — я сказала. В учебниках истории — эту взаимосвязь старательно замалчивают.

— Ага… — словно очнулась Ленка, нарушив чинную торжественность момента, — Короче, граждане Брюгге реально "потеряли берега" и поддались энтузиазму… Главы цеха ткачей и цеха мясников — устроили карателям знаменитую "Брюггскую заутреню". Когда спохватились, оказалось, что "заднего хода" — уже нет. Город тогда населяло от силы 25–30 тысяч человек (включая детей и стариков), а французы — двинули на него более чем десятитысячную армию, где одних тяжеловооруженных рыцарей насчитывалось около 2,5–3 тысяч, всадников — более 7 тысяч, плюс — 3–5 тысячи пеших наемников. Иллюзий по поводу целей нашествия никто не строил. Пришли даже не враги, а каратели. Ожидалось показательное стирание подлых бунтовщиков с лица земли…

— Это вы про вечное противостояние "профессиональных военных" и не обученных воевать гражданских?

— А… Ну, да! — и Соколов удостоился улыбки профессиональной манекенщицы, — В городское ополчение подняли всех способных носить оружие… Каждый понимал — впереди или победа, или смерть. Щадить "быдло" никто не станет… Огласили знаменитый приказ из четырех пунктов "1. Сначала убивать лошадей, а рыцарей — потом. 2. Пленных — не брать. 3. Во время боя — добычу не брать. 4. Стоять насмерть…" Командиры восставших надели простые самодельные доспехи и, как рядовые — стали с копьями в первый ряд… Позиция не допускала отступления. В случае поражения — горожане были бы сброшены в реку, находившуюся в тылу.

— Галина, а вы — почему молчите и улыбаетесь? — хоть кто-то вспомнил и заметил. Ладно, могу добавить…

— Научная ценность "Битвы при Куртре" состоит в лабораторно чистом "остром опыте" — честном сравнении боевых качеств "жестоко мотивированной" толпы ополченцев и сословия "военных профессионалов". Никогда ранее, за всю богатую войнами историю средневековой Европы — столкновений такого масштаба между "благородными" и "быдлом" не бывало. Результат эксперимента — современников и участников буквально потряс. Лучшее на континенте рыцарское войско, неожиданно для всех (включая победителей) в первом же бою — оказалось разгромленным наголову, а Франция, в течение пары часов — потеряла убитыми добрую половину глав семейств своей "благородной элиты". Считается, что, собирая трофеи, ополченцы подобрали более 700 комплектов золотых шпор. Знаков высшего аристократического достоинства того времени… Отсюда — название сражения.

— "Со времен этого поражения, — потусторонним голосом с не нашим акцентом провыла Ленка очередную цитату, — честь и слава древнего дворянства и французской храбрости упали. Цвет тогдашнего рыцарства был перебит и унижен своими слугами, самым низким народом в мире — суконщиками, валяльщиками и другими ремесленниками, которые ничего не понимали в военном деле, и которых все благородные люди презирали за их невежество, называя не иначе, как грязными зайцами…" — наверно я оскалилась слишком радостно и широко, — Разве не так?

— Это — поздняя версия. В самых ранних хрониках восставших бюргеров звали не иначе как "природными рабами". Они — сами себя такими считали! Стояли в своем кривом строю, с самодельными пиками и топорами, и дрожали, умирая от страха… "Установку на раба", огнем и мечом, вколачивали в них самих и в головы их предков — тысячи лет…

— То есть, вы специально использовали такой древний пример? — каудильо прямо таки блещет интуицией.

— Это не я, мне на эту тему лекцию читали, — признаемся, в состоянии сильного раздражения, там вышел скорее жесткий разнос, — Говорю же, при Куртре — произошел "лабораторно чистый опыт" мгновенного снятия тысячелетнего "мозгового блока". Все ополченцы — были привычно сыты, сносно вооружены и перепуганы до потери инстинкта самосохранения. Если бы рыцари прорвали строй — они бы побежали назад. И наверняка все погибли. Как многими веками гибли их предшественники. Но, строй устоял… И тогда, обезумевшее от ужаса ополчение Брюгге само побежало вперед! Никогда не воевавшие горожане гнались за рыцарями и наемниками несколько километров. Для смертельно голодных людей, вроде восставших крестьян — подвиг непосильный…

— Я не ослышался, вы сказали "мозговой блок"? — приятно видеть, как всезнайка Ленка разинула рот…

— Я говорю — что знаю. Это — как раз и есть самое существенное! Между "Брюггской заутреней" (в ночь с 17 на 18 мая 1302 года) и пресловутой "Битвой при Куртре" (11 июля 1302 года) — успело пройти несколько недель. И ранее несвойственный мирным обывателям "агрессивный тип" бытового поведения — успел довольно прочно закрепиться в сознании. Примерно то же самое — произошло к 1917 году с рядовыми бывшей русской императорской армии. Особенно, после издания Временным правительством "Приказа номер 1". В острой стрессовой ситуации — сытый человеческий мозг обучается новым навыкам крайне быстро и эффективно.

Прости, Володя… Теперь я понимаю, что ты сам стал жертвой этого эффекта. Но, кто мог предполагать? А вот твою выволочку, по поводу битвы при Куртре — я не забуду никогда… Обидно же! Считаешь себя знающим дело специалистом, а тут приходит гм… совсем посторонний гражданин (в вопросах биохимии, я имею в виду) и начинает учить жизни. Жестко, остроумно, аргументировано. Превращая обрывки древних хроник в "живой детектив". Показывая, кто из нас начальник и кто, извините за самокритику, "набитая дура с претензиями". Но есть в жизни справедливость, теперь я получила возможность слегка сбить спесь с нашей ученой филологини…

— В старинных хрониках написана чистая правда. Ополченцы были полными дилетантами в военном деле. Просто случилось незапланированное чудо. В подходящих условиях включилась древняя, как мир, "поведенческая программа"… И трусливые мирные бюргеры разом превратились в кровожадных зверей. Каковыми с самого начала и были. Но, не знали… Человек, от природы — не раб и не слуга, а самый страшный хищник планеты Земля. Загонный охотник людоед.

— А вот с этого момента — подробнее! — если бы Соколов был медведем… и вот так на меня зарычал — я бы уже давно сидела высоко на дереве.

— На краю гибели с человека мигом слетает вся наносная шелуха и обнажается "нутро". Правильнее сказать — включаются "спящие" отделы мозга, хранящие жизненно важную информацию. Гениальность у нормальных людей встречается сравнительно редко, а вот "боевые качества" — имеются у всех. Просто потому, что все наши предки, много раз подряд, проходили "бутылочное горлышко эволюции" именно по этому признаку. Грубо говоря, в каждом дремлет (как аварийный вариант) гибрид Чикатилы с Терминатором. И если его разбудить…

— Тоже прикладная биохимия? — не так часто Ленка откровенно смотрит на меня снизу вверх… проняло!

— Естественно! Всё предельно просто. Люди — такие же стайные хищники, как волки… или крысы… В момент смертельной опасности — человеческий мозг выбирает "оптимальную программу поведения" автоматически! На свой манер, трезво оценивая состояние организма. Если ты слаб, болен, голоден и не уверен в победе — спасайся, замри или беги. Если сыт и здоров — атакуй! Одинаково жестокий испуг — включает у сытых и у голодных людей принципиально разную поведенческую реакцию. И рациональное сознание ничего с этим "блиц-эффектом" поделать не может.

— Загнанная в угол крыса — атакует свирепо и часто успешно… — подтвердил завхоз, — А если она голодная?

— Ослабевшая крыса — в драке ограничивается пассивной обороной… или прячется… Сильная и бодрая — храбро бросается вперед и преследует врага до смерти…

— Люди не крысы! — возмутился каудильо, — У них какой-никакой ум есть. Они могут вовремя остановиться.

— Могут! — как удобно, если люди сами поддерживают тему, — На этом феномене и построена идея рабства.

— ???

— Слабый (или безоружный) человек способен броситься в драку против сильного (вооруженного), но только от абсолютного отчаяния. Когда вполне вероятная смерть предпочтительнее унижения… И даже сильный человек — не бросается в драку при каждом подходящем случае. Он старается сдерживаться… Явление лежит в основе любой "принудительной социализации". Если долго и последовательно (годами), регулярно подводить зверя (или человека) к грани "ответной агрессии", но не перегибать палку, эта дрессировка, в конечном итоге — дает на выходе раба. Особь, реагирующую на откровенную чужую агрессию — исключительно "пассивной защитой" или бегством в иллюзию "отыскать управу на обидчика когда-нибудь потом, а пока перетерпеть". Так обычно и терпим, до самой смерти. Рабы, они терпеливые. На их терпении — построена и стоит вся человеческая цивилизация.

На последний мой спич — собравшиеся граждане отреагировали аномально. Этак многозначительно между собой переглянулись, будто быстро обменялись мнениями по неизвестной мне, но жизненно важной проблеме. По фиг мне их перемаргивания… Хотели знать "всю правду" — нате! И хавайте, без соли. Как я… в своё время…

Почему-то считают, что деление на "технарей" и "гуманитариев" исчерпывает набор психотипов. Которых, на самом деле — море. Гиппократ описал четыре вида человеческих темпераментов, китайцы — десяток. Сколько их на самом деле — психологи спорят, по сей день. Володя был "администратор божьей милостью". Непонятно? Если выражаться совсем грубо — "укротитель интеллектуалов"… Кое-чему я у него научилась. Пора применять.

— Вячеслав Андреевич, вы знаете, что любое природное явление можно изобразить в графической форме?

— В институте учился…

— Вы знаете, что любой график в избранном диапазоне и с заданной точностью, можно выразить таблицей?

— Естественно…

— Как называется метод превращения такой таблицы в формулу, отражающую основные свойства графика?

— Интерполяция, — поморщился, но ответил, — В результате получается степенной многочлен или полином…

— Одна из основных задач физики — выведение формул, наиболее адекватно описывающих естественные явления мироздания. Даже, если их природа совершенно непонятна. По мере изучения этих явлений — вместо абстрактных коэффициентов в теоретическую формулу вставляют измеряемые физические величины. До тех пор, пока она не станет "полностью понятной". Прикладная психология — точно такая же "точная" наука… И эмпирику постепенно вытесняют экспериментальные данные. До "формулы любви" — пока ещё далеко. Зато формулы "идеального солдата" и "идеального раба" — давным-давно вывели.

— Не верю! — скептически отозвался завхоз, — Почему же в любом государстве и любой армии столько дури и "косяков"?

— А кто вам сказал, что это — именно "косяки"? Обычные элементы "тонкой настройки поведения"… Про квашиоркор я понятно объяснила? — кивают, — Биохимическое состояние мозга задает не только пища, но и привычный уровень стресса подопытной особи. Так же достоверно измеряемый.

— Это она на "фон террора" намекает, — подключилась Ленка, — Присоединюсь! "Прослушка" подтверждает!

— Если бы только "прослушка"… — буркнул в усы каудильо. Народ опять странно переглянулся. Что там у них случилось?

Что бы выдержать паузу — сама посмотрела на часы и поняла, что на сон осталось не особенно много (хотя работы завтра — полно). А раз так, пора самой как-то закругляться, да гнать запоздавших гостей куда подальше. Тем более — что от меня явно чего-то ждут, собираясь воспользоваться полученными сведениями непонятным образом. Или (вероятно) хотят через меня получить "независимую оценку". И специально тянут кота за хвост…

— По настоящему плотно исследовать "базовую мораль" человека (врожденные поведенческие реакции на сложные внешние раздражители) — начали совсем недавно. В последней трети XIX века. А особенно активно — в межвоенный период первой половины ХХ века… Собственно говоря, даже знаменитое "Я освобождаю вас от химеры, именуемой совестью" — не более, чем отголосок этих работ. Германская наука — всегда была на высоте.

— В каком смысле "базовую"? — подался вперед Соколов.

— В том самом, первоначальном. Накануне последнего решительного боя за мировое господство (как тогда все представляли Вторую Мировую войну) политики и военные хотели знать, на что в реале способен человек, доведенный до последней крайности? Чересчур уж неоднозначно закончилась Первая Империалистическая…

— Я поясню, — севшим голосом вмешалась Ленка, — Вплоть до начала ХХ века — любое "человековедение" считалось областью "сугубо гуманитарной". Тема воспитания и идеологической накачки описывалась довольно стройными эмпирическими теориями. От церковного — "Человек создан по образу и подобию божьему, как раб божий", до античного "Человек — есть мера всех вещей". Однако, все господа ученые теоретики дружно считали самого человека так называемым "чистым листом". Этаким идеальным объектом воспитания. Не имея представления о его природном "базовом моральном коде".

— Она права? — каудильо пронзил меня тяжелым взглядом.

— Практически… Облом случился там, где не ждали. Идеализирующие "человеческую природу" марксисты, сразу после Революции, развернули широчайшие исследования в области прикладной психологии, имея в виду разработку "научно обоснованной" методики воспитания "идеальных граждан". И — быстро наткнулись на жуткое: Во-первых, как любое другое "социальное" животное, человек имеет генетически "прошитый" набор моральных норм (все религии отрицают этот факт с пеной у рта). А во-вторых (и это было самое страшное) — у всех людей указанные "базовые нормы морали" оказались разными. Даже у однояйцевых близнецов! Homo Sapiens Sapiens — натуральный "вид эфемер". Мы способны скрещиваться и давать плодовитое потомство во всем диапазоне рас и национальностей, но строение мозга и "биохимические регуляторы поведения" — у людей разные. Разброс физиологии больше, чем, например, у ворон и чаек, которые скрещиваться между собой вообще не способны. Правильнее — считать человечество не единым видом, а уникальным "конгломератом" из множества отдельных видов…

— "Нет братьев по разуму, есть только братья по морали", — загадочно прошептала Ленка, — А как отличить?

— По поведению "испытуемого" в экстремальной ситуации, естественно. "Господином" — способен (и страстно желает) стать только природный холуй ("раб по состоянию души"). Особь, жестко ориентированная на "вертикальную социализацию". Грубо выражаясь, таким нравится "проявлять власть" и мучить людей… Настолько, что они сами согласны "помучиться", ради надежды "отыграться потом". Зато для носителя "аристократической морали" — все люди равны. Для "аристократа", факт обнаружения среди себе подобных особо мерзкого экземпляра — вовсе не повод систематически гнобить "брата по разуму". Кто-то тебя конкретно заколебал безобразным поведением? Не переживай и не терпи! Убей и забудь…

— Конкретизируйте на примерах…

— Ой! Ну, если совсем примитивно — то "первая сигнальная система" человека (врожденная поведенческая программа) постоянно сканирует окружающую обстановку и сортирует встречные объекты на "категории". От "дерево" или "камень", до "свой", "чужой", "враг". В отношении "врага" — автоматически включается стереотип "защиты" (если не уверен в своих силах) или "агрессии". Квашиоркор и обычный голод — "агрессию" подавляют. Но, когда среднестатистический человек сыт и здоров — ко всему "чужому" и непонятному он относится агрессивно-враждебно. Учитывая его природный боевой потенциал — это смерть любому живому существу, не опознаваемому как "свой"…

— Вы описали то, что у всех людей работает совершенно одинаково. А где тут мораль?

— "Мораль" — неравномерно размазана между "хвостиками" кривой нормального распределения в диапазоне от "все живое имеет равные со мною права", до "всё живое должно меня бояться, служить и подчиняться". Плюс — могучий подражательный инстинкт, требующий копировать поведение у "своих"… или считающихся "лучшими"… Эти свойства поддаются формированию и воспитанию, примерно до 4–5 лет… А потом — вся "биохимия личности" только шлифуется, принципиально не меняясь. Грубо говоря, кто скотина в пять лет — останется ею и в пятьдесят, и в девяносто пять.

— Отсюда следует… — понятливо протянул каудильо…

— Страшный, но правильный вывод, что после пяти лет — перевоспитывать человека уже поздно. Личность "начерно" сформирована! Карл Маркс, кстати, об этом знал и прямо писал, что "с шести лет каждый каждый ребенок уже должен являться производительным работником", поскольку вполне осознает себя, как личность, способен себя контролировать и отвечать за своё поведение.

— Тогда, в чем ошибка марксистов?

— Там же, где ошибались все "гуманисты" и "просветители". Рассчитывая "исправить мир к лучшему" одним только воспитанием, можно опереться лишь на тех, кому в таком мире уже уютно. Рассчитывая покорить мир силой — можно надеяться на людей готовых подчиняться, ради надежды самим пробиться в начальники. Большинство человечества — "ни рыба, ни мясо". Глобальные цели и высокие идеалы — "массе" принципиально чужды. Как она поступает, при первой возможности, с любыми носителями "чужеродного" — вы и сами знаете. Высмеивает, травит, преследует и убивает насмерть.

— Так это же банальность!

— Вовсе нет! До начала ХХ века — существовали только многовековые наблюдения и эмпирические рецепты управления "массами". Лучшие, на текущий момент, описания положения — дали Густав Ле Бон с Хосе-Ортега-и-Гассетом. Однако, настоящая наука начинается там, где измеряют, экспериментируют, вычисляют, а полученная в ходе расчетов теория — имеет предсказательную силу. Большевикам, в 20-х годах — нестерпимо хотелось изменить человеческую природу и увидеть "Новый Мир" ещё при своей жизни. Ни средств, ни "подопытного материала" на острые научные эксперименты (граничащие с садизмом) — они не жалели… Достаточно вспомнить обхаживание Советской властью академика Павлова и особенно — бурную послереволюционную деятельность академика Бехтерева…

— Которого, в 1927 году — отравили, по приказу Сталина, за диагноз "сухорукий параноик"? — встрял завхоз…

— Который, уже в мае 1918 года (!), "пробил" в Совнаркоме организацию Института Мозга и сразу получил почти неограниченные финансирование и карт-бланш опытов на людях. Таких, что доктор Менгеле — нервно трясется в углу… Чем с удовольствием занялся… Вскоре после разгрома на XV съезде ВКП(б), в начале декабря 1927 года, "левой оппозиции", академик был вызван к Сталину для участия в закрытом собеседовании "высшего уровня" по научным методам (о "возможностях" вопрос уже давно не стоял) "скоростного перевоспитания" всего взрослого населения Советского Союза, в рамках проекта "Идеального Общества". А точнее, по насильному принуждению означенного населения следовать требованиям "новой социалистической морали". Доклад прошел блестяще, вот только самого Бехтерева — сочли "носителем информации высшей степени секретности". Буквально на следующий день — он странно отравился насмерть пирожным в театральном буфете… Сам Институт Мозга — "закрыли"… Как у нас умеют… А все институтские разработки, с 1926 по 1930 год включительно — изъяли из свободного доступа "навечно". С концами…

— Так не бывает! — хе… и эти люди учат нас жить?

— Бывает! Сама запросы писала… В Государственном Архиве научно-технической документации Санкт-Петербурга официально значится, что архивы Института Мозга, с 1928 по 1930 год — "не сохранились"… А что сохранилось, в подавляющем большинстве — до сих пор "под грифом". Хотя все "сроки рассекречивания" давным-давно истекли.

— Убрали отработанный материал… — буркнула Ленка, — Книгу "Внушение и его роль в общественной жизни" — я читала… Если вдуматься, жуть! Кстати, самые последние актуальные статьи академика Бехтерева — впервые издали сборником только в 1997 году.

— Бехтерев умер, а дело живет! — ернически продекламировал завхоз, — Лучше бы было наоборот… Так?

— Примерно… Результаты исследований его Института Мозга — полностью перечеркнули естественный ход истории человечества. С них началась эпоха "массовой манипуляции сознанием".

— То есть? — чем-то я завхоза серьезно уязвила…

— Буквально. Уже в монографии 1921 года "Коллективная рефлексология" — Бехтерев предметно доказал, что общество подчиняется точно тем же законам, что и отдельные личности. Что любую реакцию общества можно предсказать, спровоцировать или направить… Психологию он трактовал как "науку об управлении поведением людей". А само человеческое поведение, как и академик Павлов, считал простой совокупностью врожденных и приобретенных "сочетательных рефлексов". Между прочим "психологию", они с Павловым — дружно считали "лженаукой", на смену которой уже идет чисто экспериментальная "рефлексология" (примерно, как наука химия заменила алхимию, унаследовав от неё часть понятий и терминологии). Вся разница, что Павлов — экспериментировал на собаках, а Бехтерев — на человеках. Если читали "Контроль" Виктора Суворова, то имейте в виду, что личность профессора Перзеева (как человеческий типаж и научно-номенклатурная фигура) — писана с академика Бехтерева.

— Как-то очень сурово вы характеризуете одного из отцов-основателей советской психологии… — хе, наивный…

— Да плевать он хотел и на Советскую власть, и на "коммунистическую идею". В 1917 году — кадру стукнуло 60 лет! У дедушки — элементарно чесались руки "проверить кое-какие мыслишки" на практике. Но при кровавом царском режиме, "мучить людей в научных целях" было низ-зя. Зато при большевиках — стало позволено практически всё… Типичный "ученый отморозок". В раннем СССР — они буквально кишмя кишели… Изо всех заграниц — толпами к нам сбегались…

— А как насчет морали? — это мне говорит бывший военный химик? На себя в зеркало посмотри, отравитель…

— Сам Бехтерев на данную тему выражался так — "Морально все, что соответствует интересам наибольших масс населения и, по возможности, не вредит меньшинству последнего…"

Слишком поздно заметила, что каудильо в перепалку демонстративно не вмешивается. За что поплатилась. Похоже, он беседует исключительно со мной. Остальных прихватил "для толпы" и создания смыслового фона.

— Галина, а вы как считаете — почему Сталин приказал немедленно отравить Бехтерева? — мама, ну и тон…

— От неожиданности. И маловероятно, что приказ отдавал персонально Сталин. Думаю, там произошло внезапное и жестокое столкновение "высшей партийной верхушки" с не менее выдающимся представителем "другого типа морали". Сытые, умные, успешные и крайне жесткие политики (команда Сталина в декабре 1927 года именно такова) в подобных случаях действуют автоматически. Убить! Всё равно, — я настаиваю, — исключительно редкий случай. Даже на публично нанесенные ему оскорбления — Иосиф Виссарионович реагировал крайне сдержанно. Часто — выжидал много лет… И своих подручных — крепко держал в узде… Что бы про него, после смерти не болтали… Так вот, внезапно, испугаться почтенного пожилого ученого, чтобы приказать немедленно его ликвидировать? Это Сталин-то? Не верю!

— Но, ведь отравили?

— Наверное, я недостаточно точно сформулировала свою мысль. Там был не испуг, а скорее — иррациональная вспышка лютой ненависти, смешанной с отвращением. Умело спровоцированная.

— ???

— Бехтерев — врач. Психиатр мирового уровня, с десятилетиями успешной практики. Гениальный манипулятор. Непревзойденный знаток методов внушения и гипноза. Зато Сталин — типичный носитель "аристократической морали" с исключительно высоким интеллектом и интуицией… На любые попытки "психологического давления" (включая гипноз!) такие люди отвечают смертельной атакой. По всей видимости Бехтерев, в силу медицинской привычки, рассматривал всех окружающих как "пациентов" и никак не ожидал нарваться в руководстве большевиков на человека, который насквозь видит уже его самого…

— Кх-х-х! — прочистил горло Лев Абрамович, — раз Галочка такая умная — и я вставлю свои пять копеек. Да! Есть мнение, что не надо натягивать сову на глобус и все валить на Сталина. Как правильно сказано — "вождь и учитель" был мужчина выдержанный, терпеливый, хозяйственный и ценными кадрами не разбрасывался. Тем более, в критической обстановке, когда дорог каждый человек. Подозреваю — всё было значительно проще и одновременно изощреннее…

— Куда ещё проще?

— Как вы думаете, Галочка, по каким характеристикам Сталин подбирал своё окружение?

— По "личной преданности" и психологической устойчивости, естественно…

— Во-о-от! У товарища Молотова, например, была кличка "Каменная Жопа". Убедить или переспорить его считалось совершенно невозможным. Остальные — ему под стать. Бехтерев — был кто угодно, но не не самоубийца. Пытаться самоуправно (ну, или ради развлечения) гипнотизировать подобных личностей — наверняка бы не стал. Однако, у Сталина имелся свой "пунктик". Он чрезвычайно любил публичные демонстрации — лично оценивал все новые фильмы, книги, танки, пушки, автомобили и самолеты… А Бехтерев — обожал "рисоваться". Скорее всего, ученому предложили продемонстрировать приемы "управления людьми" на первой подвернувшейся под руку группе начальничков высокого ранга — тех самых членах ЦК ВКП(б), которые и собрались на совещание… По соображениям секретности. Насколько я знаю врачей, подобные вещи они проделывают с изощренным медицинским цинизмом. А большевиков Бехтерев не любил и взглядов своих — никогда не скрывал. Очень похоже на остроумную провокацию. Помнится, за считанные часы до смерти, Бехтерев по поводу последнего визита к вождям Советского Союза желчно высказался, что "консультировал одного сухорукого параноика". Так вот, это не оскорбление, даже не диагноз, а почти комплимент! Рядовых "пламенных революционеров" Бехтерев привычно именовал "дегенератами", а примкнувших к ним "социал-демократов" — "красными попугаями". Видимо, в присутствии Сталина (и по его подстрекательству), академик произвел над презираемыми им главарями партии какой-то обидный психологический эксперимент, ярко показавший вождю их "подверженность манипуляции" (неспособность к управлению страной). И кто-то — этого "испытания" не выдержал…

— А потом не стерпел, — подвел итог Соколов, — На организацию "акции устранения" — власти у каждого из собравшихся (раз они отирались среди высших руководителей страны) — вполне хватало. Благо, что никакой охраны Бехтереву не полагалось, а жизнь тот вел активную и публичную. Театры, вон, посещал… Ничего и никого не боялся…

— Вы считаете, там вышел "эффект" вроде "Битве при Куртре"? — я дожила… Ленка (!) назвала меня на вы…

— Именно так! Нельзя пугать или смертельно унижать сытого и здорового вооруженного человека. В такой ситуации слетают любые "мозговые блоки"… и автоматически врубается "режим Чикатилы-Терминатора". Для "кадровой" или "мобилизационной" армии — оно недопустимо. Зато в "революционной" — является "штатным"… Отчего хорошо мотивированная "революционная армия" — с трудом управляема, но и практически непобедима.

— Все военные историки отмечают, что действия "вермахта" — большей частью импровизация, — раздумчиво произнес Соколов, — Получается, Гитлер знал? Он специально поддерживал именно такой "стиль управления"?

— В известном смысле — да. Первые два года Великой Отечественной немцы в плен почти не сдавались. Но, я не закончила… В конце Первой Мировой войны указанный "эффект" однозначно считали вредным. И давили, как могли… Революция в России всем наглядно показала, что бывает, если пустить этот вопрос на самотек. Вся субординация — сразу летит в задницу. Интуитивно понимаемые "правда" и "справедливость" — её упраздняют…

— Поясните!

— Ой! Ну, в дореволюционной русской армии солдатика, разумеется — кормили. Но и мордовали… долго и старательно. "Управляемость" такого войска вполне соответствовала требованиям мирного времени. Господин офицер мог скомандовать "смирно" и безнаказанно врезать стоящему перед ним "на вытяжку" вооруженному нижнему чину "раз-два по морде"… И даже не офицер — унтер! Тоже, кстати, отличный способ "объективного контроля" морального состояния подчиненных. У любых рабов — чувство собственного достоинства надежно атрофировано. Традиционная в крепостной России поголовная порка крепостных "по субботам" — тому доказательство.

— Как и в немецком концлагере, описанном в рассказе Шолохова "Судьба человека"? — встряла Ленка, — Там эсэсовец называл эту процедуру "профилактикой от гриппа"… И голодом морили, и действенность усмирения проверяли.

— Примерно… Но, как только довоенная царская армия растаяла в боях — "метод" стал давать сбои. То есть, привычке лупить "серую скотинку" по мордам господа русские офицеры не изменяли. Однако всё чаще стали за эти фокусы получать… то прикладом по голове… то штыком в брюхо. Причем, совершенно спонтанно, на голом рефлексе. А примерно к середине 1917 года в штаб германского командования начали приходить странные сообщения с Восточного Фронта… Фактически лишенные "Приказом N 1" командования — русские части сами (!) пытались наступать. Солдаты "ударники" без приказа ползли в атаку, периодически проводя под пулеметно-артиллерийским огнем голосования — продолжать её или нет? До возникновения "революционной армии" — оставался буквально шаг… Не хватало только "идеи", — мелькнуло смутное предчувствие, — Между прочим, что-то я давненько не замечала, как отцы-командиры "пробивают фанеру" нашим морпехам…

Собравшиеся несколько затравленно переглянулись… А что я такое сказала? Обычная в армии практика…

— Накрылась лавочка, — странно севшим голосом ответствовал каудильо, — Вчера… Я не думал, что эти вещи настолько взаимосвязаны. Шума поднимать не стали, но… Одним словом — ЧП.

— А что случилось? — мгновенно сделала стойку на потенциальную сенсацию Ленка.

— Инцидент, — неохотно отозвался Соколов, — Старший лейтенант Вячеслав Шиманович, пребывая в дурном расположении духа и, как он сам выразился "желая слегка развеяться", скомандовал матросу Киму (знаете снайпера корейца?) — смирно! После чего — "пробил фанеру"… И получил ответку — "с ноги"… Сломано два ребра, обширные гематомы по всему телу… и легкое сотрясение мозга… Это оно самое? — осталось только кивнуть…