Мало ли, что я и когда говорила… Уже не первый раз сталкиваюсь с неприятным эффектом, когда вполне однозначные (по-моему) фразы или мысли в чужих головах приобретают фантастическое значение. Особенно, при ненавязчивой их интерпретации… Особенно, в целях манипуляции общественным мнением… Хитрый, как сто цыганок, Ахинеев ненавязчиво продвигает в массы доктрину, которую сам скромно назвал "историческим оптимизмом". Как всякий добротный миф, сей "конструкт" стоит на трех китах (или слонах?), короче — догмах. В отдельности правдоподобных. В совокупности завиральных. Во-первых, раз аномалия остается закрытой, то это (по Ахинееву) очень добрый знак. "Нам здесь суждены великие дела" Офигеть! Вот же, вывернутая логика. Ладно, поверим… Во-вторых, на реабилитации ослабевшего авторитета Радека. "Великие люди имеют право на великие ошибки" Такая же вывернутая логика… Пройдоха-профессор, его стараниями, из "пафосного старого лоха", почти на глазах, приобрел репутацию "ученого чудака с закидонами". Безобидного и скорее полезного… Этакого местного Паганеля. Лично я в данную "версию" поверить отказываюсь. Наблюдала дяденьку "в деле". Но меня никто и не спрашивает. Впечатление создалось как бы само собой. По крайней мере, идею "мавзолея имени Радека" народ поддержал вполне доброжелательно. А ведь могли охаять… Тонкая работа, на полутонах! В-третьих, куцая история экспедиции, как бы сама собой, обогатилась инфернальной фигурой "злого гения". На моего бедного Володю тут не повесили всех собак (как логично было бы ожидать), а наоборот — посмертно его возвели в ранг "непризнанного организатора" проекта (остался б он жив, улыбнулся) и прославили, как автора жутко коварного плана посрамления таинственных недругов. Воистину "на отсутствующих почиет благодать". Согласно легенде (в отраженном свете которой я периодически греюсь), в том, что через "аномалию" прошла толпа разнообразного "левого" народа, нет никаких случайностей. Такое было организованно умышленно… В отчете о чудесном спасении экспедиции, после длительной "автономки", это бы смотрелось очень выигрышно. Хотя, на самом деле, пресловутая "толпа" гарантировала нам почти полный набор необходимых специалистов, которых при нормальном комплектовании, не подпустили бы к дыре в прошлое на пушечный выстрел. М-м-да. Кажется, подобная деятельность называется "стратегией непрямых действий". Прямо кричать, что мы вполне в состоянии решить любые проблемы — плохая политика. Несет дешевой пропагандой. Лучше многозначительно намекать, что существовало несколько (!) глубоко проработанных вариантов перехода к самодостаточности и нам достаточно восстановить их детали по достоверно известным обрывкам (главным образом — моему отчету).

Хотя, известная сермяжная правда в описанном подходе есть. Хорошо помню, как потрясло ученый люд моё заявление, что для получения в одну стадию технической целлюлозы из любого растительного сырья, надо иметь только воду, соль, пластмассовый бак с мешалкой и низковольтный источник электрического тока… Ну, это если не считать грубого фильтра (из синтетических мешков) для сбора осадка "готового продукта". Откуда мне знать, что обыкновенное целлюлозно-бумажное производство — чудовищной сложности череда процедур, включающая длительную подготовку сырья и его изощренную химическую переработку? Я ведь не технолог, а просто пищевик. Понять их довольно специфические восторги от "замены материалоемкости энергоемкостью" — надо заново садиться за институтские учебники. Повторяю, я не знаю, кто консультировал Володю в данном случае (уж он-то точно — ни разу не химик). Мне наоборот выгодно соглашаться с мнением о его гениальности, хлопать ресницами и выслушивать пространные объяснения, насколько интересно складывается мозаика из убогого подручного оборудования, если подкрепить нищету творческой выдумкой и даровым электричеством.

— Я прошу редко, только один раз, а в случае отказа — беру сам! — как-то высказал мне Володя своё жизненное кредо… С легкой руки (или в силу циничного расчета) профессора Радека — фраза получила нездоровую популярность.

— Не говорите мне, что это дорого. Просто назовите цену. Я сам решу, стоит ли мне столько платить, — это уже любимое папино выражение. В чем-то важном они с Володей были похожи.

— Из любого безвыходного положения существует не меньше трех разных выходов! — лозунг Ахинеева… Везет же мне на знакомство с энергичными мужиками.

Кстати, в данный момент ближайший из них пригрелся в помещении, явно собираясь немного поболтать. Что с одной стороны наглость (после сегодняшнего "раскулачивания"), а с другой стороны, понятная слабость. Байкал третий день штормит, погода — хозяин собаку из дому не выгонит. Если честно, оно и в "модуле" — едва на грани "допустимого комфорта". Без входного тамбура, не пускающего окружающую погоду внутрь жилого помещения, жить становится довольно тоскливо. Стоит разок широко открыть дверь, как несколько кубометров тепла моментально улетучиваются наружу и потом мучительно медленно восстанавливаются работой отопительной системы. Хорошо, хоть щели законопатила! Как пресловутый чукча зимует по такой погоде в чуме — ума не приложу. Но, тот же ум подсказывает, что приближаются времена, когда вместе с морозом в дверной проем будет влетать ещё и кубометр экологически чистого снега. Попробовать смастерить ширму из мешковины и приладить её к дверям изнутри? Перебираться в общий барак — категорически неохота… Да и бросать без присмотра оборудование — чревато… Почему-то в книжках Джека Лондона, из его "северного цикла", подобные тонкости быта не воспринимались. И вообще, сопереживать приключениям сильных духом героев при чтении дома и заниматься тем же самым наяву, в "приближенной к боевой" обстановке… Бр-р-р-р!

— Хотите, я угадаю, о чем вы сейчас подумали? — Ахинеев отогрелся, — Какой главный принцип Соколова? Так? — ошибся, товарищ идеолог. Дарья Витальевна этой тайной со мной, по-женски, уже поделилась. Жалуясь…

— "Могу, хочу и буду!" — угадала? Боже ж мой, такой улыбкой можно пугать детей… И чему он так радуется? — А какой вывод, Галина, из этого факта, по-вашему, следует? — естественно, что ничего хорошего.

— Назревает внутренний раскол коллектива… Думаю, совсем скоро у кого-то первого капитально поедет крыша…

— Здорово! — было б чему восхищаться, — А подробнее можно? Причины… следствия… исторические примеры?

— Основной пример у меня один — блокадный Ленинград, — от новой настольной лампы щедро расходится тепло, лежащие на столе, в круге света, руки почти перестали зябнуть. Так что, говорить самозванному электрику гадости в глаза мне расхотелось…

— Поделитесь.

— Мы здесь, почти поголовно — городские… "Дети асфальта"… А это накладывает на мировосприятие мощный отпечаток. Жители мегаполиса полностью зависимы от системы разделения труда и тех, кто ее организует и контролирует. Не завезли еду в супермаркет, бензина на заправки, нет воды в кране или электричества в розетке — сразу зубы на полку. Сегодня это для нас норма. Никто не дергается: по струнке ходим и за все отстегиваем. Причем, считается, что альтернативы нет. Ну, кроме, разумеется, обратного перехода на натуральное хозяйство, с технологической базой позапрошлого века. Вилы, лопата, сапоги, от темна и до темна — по уши в навозе…

— Согласен…

— На самом деле, всё ещё хуже. Как и в Ленинграде, образца лета 1941 года, так и у нас добрая четверть народа оголтелые карьеристы, для которых возврат к добыванию пищи собственными руками — дикое унижение. Не за тем они из низов в начальство рвались… Не за тем зубами грызли конкурентов в забеге по служебной лестнице… Добрый миллион "беженцев", правдами и неправдами постаравшихся "зацепиться" в столичном городе поздним летом 1941 года — не тот контингент, что готов, по первому требованию, вернуться к ненавистному сельскому труду… Даже при угрозе голода. Они ведь — уже "совслужащие", они — элита! Бежали-то от немцев не простые граждане, даже не пролетарии (тех, хоть в телячьих вагонах, но, вместе со станками — сразу за Урал), а начальники.

— Пресловутая "советская образованщина"?

— Они самые… Для всё ещё преимущественно аграрной страны — звери малоизученные и оттого весьма опасные. В официальной советской истории эту проблему не афишировали, но статистика дает грустные прогнозы, 90 % добровольных предателей, в первый год войны — представители среднего и высшего руководства. Им абсолютно всё равно, какой власти служить. Фактически — "пятая колонна".

— Не знал, что вы так глубоко копали вопрос, — скажи спасибо Володе, что насильно сунул меня носом в это дерьмо, — Выходит, "надежные кадры" оказались сильно разбавленными холуями?

— Понимаете… Для выживания в экстремальных условиях мало располагать достаточным числом морально стойких людей. Их ещё надо собрать в "систему", озадачить и мотивировать… Тогда, да — любая катастрофа, из "ужаса летящего на крыльях ночи" превращается в острый аттракцион, а сам процесс преодоления бедствия — в своеобразный "Праздник непослушания"… Опасное и увлекательное развлечение для настоящих мужчин, — кому я говорю? — А в Ленинград, уже накануне Блокады, усердно набивался "офисный планктон". Комнатка на Невском казалась ему уютнее, чем землянка в Казахстане.

— Причем, следовало учитывать, что низменное ковыряние в земле, ради собственного пропитания, к престижному времяпрепровождению, ни для "героев", ни для "начальников", не относится?

— Примерно так… Порочный круг. Героически пробивать стену собственным лбом… или агитировать на это окружающих — в разы более увлекательное занятие, чем упорно и методично бороться за выживание, подобно экипажу лежащей на грунте поврежденной подводной лодки.

— Считаете, что от среднего уровня культуры описанный вами расклад не зависит? Все же почти 70 лет прошло. Всеобщее среднее образование и так далее…

— К сожалению, в "классической" школе не учат, а дрессируют. Даже в советской… — поежилась, но Ахинеев промолчал, — В СССР попытку скрестить ежа с ужом и воспитать "гармонично развитых" хоть предпринимали. А в современной "мозаичной" школе — специально учат быть холопами. Хотя, на первый взгляд, дают полезные знания и навыки. Холопам кажется, что они с такими знаниями и умениями не пропадут, что отчасти верно, но подавляющее большинство их будет пахать "на дядю". А "дядя", учившийся в "классической" школе, ни фига не умеет, ни руками, ни головой, но зато он обструган быть начальником над холопами. Причем, не вождем, а функционером. Сам прокормиться он тоже не может, поэтому должен быть предан системе, которая ставит его над холопами. Беспомощность начальников среднего звена исключительно важна, поэтому такое образование.

— Подняться над описанной ситуацией, увидеть её внутреннюю порочность… и тем более, предложить оригинальный выход — способны очень немногие…

— Причем, как правило, у этих "уникумов" нет ни власти, ни авторитета. Соколов — счастливое исключение. Да и то, если честно… Он "руководитель от бога", а не чистый харизматик, — тут Ахинеев беспокойно завозился, — Карьеристы, честно говоря, страшно не любят рисковать. Вождя, способного на поле боя личным примером поднять в атаку полк, они за "образец для подражания" не считают. Извините, это основы зоопсихологии… "Альфы" с "бетами", себя любимых — берегут. Зато, втихаря способны устроить своему спасителю любую гадость…

Вот так… Пусть не думает, что все присутствующие, от их затей, пребывают в перманентном восторге… Пусть мне простится маленькое женское коварство… Озадачился? Очень хорошо… А то повадились тут всякие лампочки выкручивать. Людей они, видишь ли, спасают, справедливость утверждают. Сами люди этого хотят? Ишь, уперся локтями в колени и положил подбородок на ладони, как будто тяжелый груз на спину взвалил…

— Это ваше личное мнение, или где-то прочитали?

— Частично личное, частично прочитанное (процент уточнять излишне). Желаете опровергнуть? — ну-ка…

— Поподробнее, если вам не трудно. С примерами… Совершенно не моя область, — лукавит, но ладно…

— Могу и с примерами… Могу и с разбором мотивации… Вы, технари "советского выпуска", считаете себя "солью земли". Наивно забывая, что во всем остальном мире любые технические дисциплины издавна считают "плебейскими" и только гуманитарные науки "господскими", потому, что они учат управлять людьми. Жданов имел классическое гимназическое образование, родился в семье директора народных училищ, прошел военную "школу жизни"… Если он что-то умел делать хорошо, так это управляться с разного рода народными массами.

— Какое отношение это имеет к задаче спасения мирного населения Ленинграда от голода? -

— Вам сначала предоставить ответ в общем виде, или сразу развернуть детально?

— Как вам будет удобно… — вежливый.

— Наличие технического решения социальной проблемы совершенно не означает, что она будет решена.

— Переведите на русский язык, — а сам, аж вперед подался. Интересно ему…

— "Психология масс" Густава Ле Бона вам когда-нибудь в руки попадалась? Она у нас в 1895 году вышла.

— А как же! — уже легче. Товарищ не чужд классики обществоведения. Я уже боялась — упертый марксист.

— Глава 2, в конце 4 параграфа… — злые языки говорят, что у Ахинеева эйдетическая память. Проверим… Момент удобный (это не я такая умная, оно совершенно случайно запомнилось, но цитата там знатная).

— А, вот вы о чем… — неужели вспомнит? — "…любой толпе присущи консервативные инстинкты, столь же несокрушимые, как и у древних первобытных людей. Она питает священное уважение к традициям и глубокий бессознательный ужас к всякого рода новшествам, способным изменить реальные условия её существования. Если бы демократия обладала таким же могуществом, как теперь, в ту эпоху, когда только были изобретены машинное производство, пар, электричество и железные дороги, то реализация этих изобретений стала бы невозможна, или же — она осуществилась бы ценой революций, страшных войн и невероятных побоищ. Большое счастье для прогресса и цивилизации, что власть толпы начала нарождаться, когда все величайшие открытия в науке и промышленности уже совершились…" — подопытный лукаво подмигнул и браво почесал нос, — Параграф называется "Нетерпимость, авторитетность и консерватизм толпы", — силен! Главное — придержать челюсть…

— Сто лет назад эта книжка лежала на столе у каждого уважающего себя общественного деятеля. Ле Бона держали в личных библиотеках, читали и охотно цитировали все публичные политики, от Ленина и Сталина, до Черчилля и Гитлера. Для Жданова и компании, приведенная вами мысль — абсолютная аксиома. Понимаете?

Вместо ответа Ахинеев молча закрыл глаза… Замечала у него такую манеру "отключаться от реальности". В эти моменты он до смешного напоминает древний электромеханический кассовый аппарат, вроде тех, что стояли в магазинах, когда я была совсем маленькая. Между набором комбинации цифр (меток штрих-кода на товарах ещё не водилось) и выдачей результата проходило секунд пять. Внутри агрегата что-то усиленно жужжало, щелкало, трещало и клацало. Происходила, так сказать, "обработка информации перед выдачей чека". Раздражало это дело — жуть! Я в очередях стоять — терпеть ненавижу, а тут последняя задержка по вине глупого железного ящика. Стой и жди… "Чапай думу думает…" Отдаю должное, в отличие от лубочного киношного героя Гражданской войны и глупого кассового аппарата, результаты размышлений товарища Ахинеева — предсказать совершенно невозможно. После "заключительного щелчка", в смысле открытия глаз, возможно абсолютно всё. Большой любитель парадоксов.

— Рассказывайте!

— Что? — то есть, уже более-менее понятно — раскрути цепочку рассуждений, ставшую причиной беседы…

— За что в реальности, — как же он эти слова выплюнул, — по вашему мнению, расстреляли после войны участников "Ленинградского дела"…

— Я уже говорила… Если в двух словах — за преступную некомпетентность, приведшую к массовой гибели гражданского населения… — честно говоря, с самим Ахинеевым я на данную тему не общалась, это в застольных беседах с профессором Радеком и его тусовкой однажды всплыло (как же быстро время-то летит). Выходит, он в курсе…

— Галина, не выкручивайтесь… Вы только что намекнули, что все их действия были тщательно спланированы, а сами руководители города — более чем искушены в вопросах манипуляции человеческими массами. Ну, же…

— Есть у меня одно предположение, только я сразу предупреждаю — оно документами не подтверждается. Сплошная логика.

— Врешь! — впервые мне так грубо тыкают прямо в лицо, — Ладно, я сам начну — они поплатились за потакание безобидным в мирное время личным прихотям.

— В смысле? — нет, можно, конечно сказать и так… Ободрать с нагой истины обертку из красивых фраз и недомолвок

— Густав Ле Бон, — заговорщически подмигнул, — писал, что "для понимания чувств и настроений толпы её предводитель должен думать и чувствовать так, как эта толпа. Представить себя частью толпы и предугадывать её движения — это особое искусство, скорее даже талант".

— Ну, если по-простому, то Жданов и компания знали, что попадаются в жизни внешне незначительные вещи, которые для людей — хуже смерти, — Ахинеев стоически держит паузу, выжидает, — По себе, скорее всего, знали. Оттого не рискнули спровоцировать в городе панику и бунт. Если б на месте Жданова оказался другой человек, чуть-чуть менее брезгливый и более решительный, то история обороны города могла развернуться непредсказуемо…

— Тогда удалось бы спасти миллионы ленинградцев от голода?

— Нет, тогда, уже в октябре 1941 года, почти гарантированно, пришлось бы силой оружия подавлять массовое восстание обывателей… Ещё до наступления голода. К началу 40-х годов у руководителей Советского Союза накопился колоссальный печальный опыт такого рода эксцессов. Но, наверное, попробовать стоило… Если знать, к чему привела Жданова "простая человеческая слабость".

Ахинеев разогнулся, опершись ладонями на подушки диванчика. Кашлянул, словно бы проверяя голос…

— Получается, что теперь вы сами знаете причину, по которой нам пришлось убить Владимира, — как гвоздь вбил.

— Н-н-не совсем… — господи! Господи! Причем здесь это?

— За власть над толпой всегда приходится дорого платить. А ваш сожитель проявил ту же самую слабость, что и Жданов.

— К-к-какую? — плохо, когда дрожит голос.

— Уклонился в тот момент, когда его авторитет и организаторские способности нужны, как воздух. Зная, что успех дела не гарантирован — умышленно свалил "грязную" и лично ему крайне неприятную работу на других. Заранее предполагая, на какой диете народу придется тут зимовать — решил пересидеть чужую беду и нужду в безопасном отдалении… изобильном мясной пищей.

— Да разве он виноват, что грибы терпеть не может? — так и не привыкла выговаривать про Володю "был".

— А кто вообще говорит о его вине? — собеседника картинно разводит в стороны руки, — Вы заметили, что у Владимира отдельная могила? И вообще… что лично к нему в экспедиции сохраняется уважительное отношение?

— Ну…

— Тогда, убедительная просьба. Про неприязнь нашего общего знакомого к грибам (он-то, откуда успел разнюхать?) с этого момента — никому ни звука. В смысле, вообще и никогда… Совершенный секрет. Договорились?

— Пожалуйста… — условие, в принципе, пустяковое, — Только какой смысл?

— У нас острый дефицит "административного ресурса". Буквально скребем по сусекам… Про подготовку продовольственной самодостаточности проекта "Остров", именно с подачи Владимира, люди уже знают? Вполне достаточно! Дальше — я справлюсь сам. Лишние подробности могут только навредить созданию правильного общественного мнения.

— Вряд ли поможет, — тоже мне, нашелся сообщник, — Пищевые предубеждения обычной пропагандой не лечатся…

— Ещё как поможет! — внештатный идеолог экспедиции впервые изволил улыбнуться, — Согласитесь, что главная опасность "грибного бунта" исходит от среднего руководящего звена? Но! Именно у служилых холуев сильнее всего развит "подражательный рефлекс". Зачастую, он сильнее инстинкта самосохранения, — нагловато осклабился в полную силу, — "Ахвицер" и "функционер" — это не профессии, а диагноз. Если авторитетное начальство подаст им личный пример — они согласятся с аппетитом жрать любое говно. Главное, аккуратно организовать процесс внушения.

— Вы закончили? — мысль, что Ахинеев собрался прикрывать свои хитрые затеи именем Володи покоробила…

— Почти, — наконец-то встал, собираясь уходить, — А знаете? Попробуйте то, что вы собирались мне тут сейчас высказать, по свежей памяти записать. А потом — подсуньте это почитать Соколову. Но, про Владимира, повторяю — ни слова. До свидания! — и ушел в метель…

Легко сказать — подсунуть почитать… На самом деле — это претензия учить жизни высшую власть. Сроду не занималась работой секретаря референта. Даже не мечтала. Положительно не знаю, с чего начать дайджест. Заочно беседовать у меня выходит плохо. Впрочем, известен суррогат… Пошарила в памяти и вывела на экран компьютера три фотографии — Жданова, Соколова и Володи… Черно-белый глава ленинградских коммунистов слева. Родной и любимый — в центре (как связующее звено). Человек-гора Соколов — справа. Надежа и опора… Подумав, сделала красный фон. Ни дать, ни взять — революционный плакат. "Даешь!" Или "Вперед!" М-м-да…

— Добрый вечер, дорогие товарищи… Ну и кашу мы тут, совместными усилиями, заварили… Понеслось!

Во-первых, обозначим источник опасности. По отношению к пище люди чрезвычайно консервативны. В истории известны десятки примеров народов, которые, сменив веру, язык и территорию проживания, бережно сохранили кулинарные пристрастия, как самую драгоценную часть своей культуры. Достаточно сравнить стол европейцев-венгров и обитателей Ханты-Мансийского автономного округа. "Братья по рациону", в натуре… За право "питаться, как привык, народ способен пойти на любую крайность. Верно и обратное. Не желая употреблять новую, незнакомую, чужую пищу, типичный обыватель (в быту тихий и законопослушный) способен геройски (или по-дурацки) на ровном месте умереть от истощения. Классический случай — многочисленные случаи так называемых "психических отравлений" начала 30-х годов, в Центральной России и на Украине… Пытаясь хоть как-то помочь голодающим крестьянам, работники опытных станций слали в село продовольственную помощь — никогда ранее невиданные местным населением "заморские культуры". Фасоль, бобы, топинамбур. Попусту! Едва живые от истощения отечественные пейзане с негодованием отказывались даже попробовать "свинячью еду". Психологическое предубеждение оказывалось настолько сильным, что от безобидной бобовой похлебки их жестоко рвало, как от настоящего яда. Двумя веками раньше, если судить по архивным документам, точно так же крестьяне в России реагировали на попытку накормить их картошкой. Вовсю бушевали "картофельные бунты"… Спасаясь от ненавистной "картови", староверы живьем горели в срубах… Короче, если не сердцем, то умом яростное желание Володи оказаться подальше от грибной диеты я понимаю. Останься он с нами на зимовку в лагере — волей-неволей пришлось бы столоваться на общих основаниях.

Во-вторых, Ленинград, в 1941 году — это "город начальников". Какая-никакая культурная и историческая столица страны. А ещё — традиционный центр концентрации писателей, поэтов, художников, композиторов и тому подобной "богемы"… Плюс — сотен тысяч людей занятых в сфере услуг… То есть, ни разу не носителей "пролетарского сознания"… И уж тем более, не крестьян, приученных стойко переносить любые жизненные тяготы. Скажем прямо — холуев разного калибра. Публики избалованной приближенностью к хозяевам жизни. Привыкшей к обильному и бесперебойному снабжению, считающей себя "достойной самого лучшего". Совсем не безобидное качество, кстати… Февральская революция 1917 года произошла по глупейшей причине — часть оптовых поставщиков не согласовали (намеренно или случайно, даже описывавший этот казус Володя не знал) движение товаров и возникли перебои в снабжении некоторыми (что важно!) видами хлебной выпечки. Голода не было! Образно выражаясь, избаловавшиеся петроградцы выбежали тогда протестовать по поводу: "Отчего в булках изюма мало?!" В разгар Мировой войны, ага… Если это была провокация — она удалась. Царя свергли… Помня о событиях четверть вековой давности, руководство осажденного города из последних сил старалось не дать повода для беспокойства, по возможности сделать снижение потребления продовольствия "плавным". На жесткое объявление нормированного распределения еды, а уж тем более "военного коммунизма", зажравшиеся столичные обыватели почти наверняка ответили бы массовым возмущением… Возможно — паникой… и бунтом. Экспедиционный контингент, особенно его "научно-административная часть", к сожалению, точно такой же. В нашем случае — паника и попытка массового бегства "в цивилизованное место" уже были… И бунт был. И это — далеко не конец. Просто на котел страстей удалось надвинуть крышку и крепко закрутить гайки. Теперь, когда возмущение загнано внутрь, следует ожидать уже не вспышки негодования, а мгновенного взрыва… Почему?

Потому, что, в-третьих, пресловутое "техническое решение социальных проблем" (которое так нравится товарищу Ахинееву) всегда смертельное оскорбление для практикующего руководства. А так же для прислуги и приближенных, их друзей, знакомых и членов семей… Покушение на действующую власть и существующий государственный строй. Стерпеть "временные" (ну, конечно) трудности снабжения — это одно… Поругаться на кухне, уличив собственное начальство в нераспорядительности и тупости — вообще святое… Но, подчиниться наглым требованиям "совершенно постороннего умника" — жуткое унижение. Короче, пресловутый "миллион трудоспособных безработных", тяжким бременем свалившийся на систему снабжения блокадного Ленинграда в сентябре 1941 года — тот ещё подарок. Враз приставить их к общественно полезному неквалифицированному труду теоретически было можно. К началу ноября, когда питательность продовольственного пайка упала ниже физиологической нормы выживания, они бы согласились и любую работу "за еду" выполнять… и говно жрать. Они реально ели фекалии! Я читала засекреченные отчеты о вскрытиях погибших (когда трупы ещё вскрывали). В блокаду "чистая публика", в отличие от опытных крестьян, вообще харчила всё, хоть чуть напоминавшее еду — от столярного клея и мыла, до технического солидола. Однако, припахать указанную "интеллигентную прослойку" на "общие работы" (собирать траву, палую листву и ветки, сортировать содержимое городских помоек на сырье и топливо для газогенераторов, утеплять подвалы, рыть траншеи и так далее) в сентябре 41-го, причем, поголовно — немыслимо. Разве что — под дулами автоматов и то, после публичной децимации "уклонистов". Согласна, в горячке 1918 года с "буржуями" не церемонились. На то он и военный коммунизм. "Социалистическое отечество в опасности", ха… Как бы не так! Социалисты, в отличие от настоящих коммунистов, с массой обращаются бережно. В курсе, как легко взбесить данную скотину… При первых же признаках слабости недавних кумиров, толпа мгновенно звереет… и сама их топчет. Жданов это отлично знал. Рисковать стихийным восстанием в собственном ближнем тылу, на фоне наступления немцев — он не рискнул. Многие старожилы города Питера и без того считали оккупантов желанными освободителями от большевиков.

Обратите внимание, я сознательно не развиваю тему "реальной осуществимости" комплекса мероприятий по спасению пресловутой "массы" от голодной и холодной смерти… Технические решения — это физика, химия, энергетика, электротехника, механика и так далее. Они работают всегда, опираясь на законы природы. А люди так не могут. Для них всевозможные социальные заморочки часто важнее, чем объективная реальность. Ладно бы — себе вредили. Так ведь другим мешают! Словом, делом, выражением лица, а иногда самим фактом своего существования. Извиняюсь за назойливость, но, за отсутствием лучшего примера для анализа, возвращаемся к блокадному Ленинграду. Конкретно — к его высшему руководству. Товарищу Жданову с ассистентами… Вроде бы — пламенный большевик с дореволюционным стажем, сознательный самоотверженный коммунист, верный соратник великого Сталина… Что ему мнение каких-то окружающих? Ну, сочинили они "черную легенду" про хитрого толстяка, в лютый голод, обжиравшегося кремовыми пирожными. Что с того? Ведь брехня! Ан, нет…

Четвертая причина, погубившая миллионы ленинградцев — "вторичность" (если можно так выразиться) их руководителей… Ни сам Жданов, ни тем более его окружение, никогда не действовали по собственной воле, а всегда (!) выполняли чужую волю. Как истинные "социки", они "вели" толпу, "чувствовали" толпу, сливались с толпой, но оторваться от толпы (и собственного окружения) — не могли просто физически… Кто не верит — тот может поинтересоваться биографиями этих деятелей. Числились атеистами, но со своими женами венчались в церкви. Публично призывали к отказу от мещанства, но знали толк в хорошей одежде и изысканном обществе. Привычно лицедействовали, ведя двойную, тройную, многослойную жизнь профессиональных политических функционеров, избегающих наживать лишних врагов, зато беспощадно давящих потенциальных конкурентов. Внутреннего стержня, позволяющего Ленину в Кремле 1918 года нагло пить морковный чай (диктатор России, ага…) или Сталину на пике власти ходить в заштопанных носках (а именно такие числятся в посмертной описи имущества вождя), партийным функционерам 2-го ряда иметь не полагалось… Ждать от них "непопулярных мер", типа объявления в осажденном городе "военного коммунизма", как минимум — наивно. Бунтовщиков и нигилистов, поднявших на дыбы Россию в 1917 году, к началу Великой Отечественной в коридорах власти не осталось. Их извели, как класс. А в результате, оказался утраченным колоссальный пласт "острых" социальных технологий и людей, позволявших настоящим большевикам (в отличие от примазавшихся к ним "социалов") эффективно разруливать любые проблемы "в реальном времени". Уверенность в правоте своего дела заменила "индустрия веры" в торжество светлого будущего, грядущую победу над фашизмом, скорый прорыв Блокады и так далее, по списку… Очень удобно, кстати… Никакой личной ответственности… даже за собственную жизнь. Веди себя тихо. Под государственным контролем идет "плановое сокращение населения". Получи свой жалкий паек, упади на койку в мерзлой комнате (раз уже ноги не держат, и дела никакого нет), да слушай, как из сотен тысяч тарелок репродукторов, установленных во всех квартирах умирающего города, вместо дельных советов, полезных для повседневного выживания собственными силами, вдохновенно вещает Ольга Берггольц…

Могу даже привести на память образчик этого нейро-лингвистического программирования. Хотите? До сих пор, наизусть помню! Школьная директриса была упертой в патриотическое воспитание. Вот, например… Стих от 5 декабря 1941 года (норма хлеба 125 граммов, продолжительность воздушной тревоги 10–12 часов). Знаменитое "Письмо к соседке". Шедевр, для тех, кто понимает… Куда там всяким "тоталитарным сектам".

Представьте. Нет света, нет тепла, нет воды, самый разгар голодного мора, а из круглосуточно работающего приемника домашней радиоточки (который запрещено отключать специальным приказом властей) неотвязно льется в уши жильцов боевая пропаганда. Знаете, как оно называется на современном языке? "Этих — можно и телевизором кормить!" Такие дела… При этом, для уважаемых, культурных, имеющих правильные должности и знакомства людей, в том же самом блокадном городе, всю войну (!), работали в своем обычном режиме "Елиссеевские магазины". Вход — по спецпропускам, любые товары — по довоенным ценам… А ещё — спецраспределители, спецрестораны, спецсанатории… Не считая нагло действующего "черного рынка". Ослабленную моральными страданиями творческую элиту Ленинграда требовалось, как следует кормить и полноценно обеспечивать. Для пущего вдохновения… Что бы умирающие люди ей верили. До своего последнего вздоха… Сами догадайтесь, как относилась лицедействующая богема к организаторам этого "пира во время чумы"? Правильно… По холуйски. Сочиняла о своих благодетелях похабщину… Товарищ Жданов тоже удостоился… Его личная цена за поддержание "идеологически правильной атмосферы" на подведомственной территории. Ох, не зря в стародавние времена актеров хоронили за оградой кладбища…

Кажется, пора завязывать с описательной частью и выдавать конструктивный вывод. Или итог. Что нам можно, а что нельзя? Как допустимо сочетать "экстремальную" пищевую индустрию, политику и пропаганду? Ключевое понятие — административный ресурс. Ну, по-простому — первоисточник власти, совершающей резкие телодвижения… Физическая основа её авторитета и механизмы поддержания такового "на крутом повороте". Если верить стандартным методикам, существует три основных варианта заставить людей подчиняться — "Нам приказали!" (ссылка на некий внешний авторитет), "Я вам приказываю!" (опора на собственный авторитет) и "Надо ребята, делай, как я!" (иногда, с кратким логическим анализом кризисной ситуации). Каждый вариант имеет достоинства и недостатки, ибо "Если есть хоть малейшее сомнение, что приказ не будет выполнен, то отдавать такой приказ не следует" — это древняя азбучная истина. Команда резко изменить рацион питания — чрезвычайно жесткое испытание для авторитета власти. Любой, даже до зубов вооруженной… Вспоминаем классику — восстание на броненосце "Потемкин"… из-за почти безобидного червивого мяса в похлебке и сравниваем этот повод с жутким рационом блокадников.

В первом случае народ взбесился и поднял офицеров на штыки, во втором — смирился с судьбой. А всего-то разницы, конфликт поведенческого стереотипа власти и ожиданий подчиненных. Командованию мятежного броненосца было достаточно публично отведать камбузной стряпни, и проблема моментально бы рассосалась. Подумаешь, черви… Бывало, едали и не такое! Нормальный вариант для яркого харизматика, вроде Суворова. Но! В сословном обществе поздней Российской империи такой поступок означал потерю социального статуса. А самое главное, совершенно необязательно дал бы желаемый эффект. Кроме должности нужна популярность!

Та-а-ак… Похоже, до меня начинает доходить замысел Ахинеева. И причина запоздалой ярости Сталина. В тяжкий для страны час будущие фигуранты "Ленинградского дела" дружно пожелали остаться чистенькими. Ответственность за военные успехи немцев и собственно Блокаду — свалили на вождя… Ответственность за все попытки её неудачного прорыва — свалили на вождя… Вину за неспособность накормить и согреть население — свалили на вождя. "Солдаты партии", блин… "А мы что? Мы не причем. Мы старательно выполняли приказы!" Приказа срочно подготовить город к долгой осаде не было. Самим отдать такой приказ — это погубить карьеру. Внятно довести до населения всю тяжесть сложившейся обстановки ради коллективного спасения — опуститься на уровень быдла. Показать личный пример употребления "нестандартных продуктов" — навечно "опомоиться". Спросите, отчего Блокада оказалась совершенно не похожей на опыт 1918 года, с его военным коммунизмом? Очень просто — Ленинградом, в 1941 году, фактически управляли даже не коммунисты, а потерявшие всякий стыд политтехнологи. С потрохами продавшиеся за спецпайки "мастера культуры", маскирующие коренное перерождение бывшей Советской власти. Реальный социализм отличается от коммунизма гораздо сильнее, чем некоторые думают… При коммунизме в принципе невозможны закрытые спецраспределители, коммерческие рестораны, "черный рынок" продовольствия, отключения гражданской телефонной связи или блокирование здоровой народной инициативы… Воистину, "перегоревшие" пламенные революционеры — это самые подлые и беспринципные твари на свете. Ради сохранения "места в иерархии" они готовы пойти на любое преступление.

Думаете, я преувеличиваю? Увы. Насчет реальной "потребности в населении" осаждённого Ленинграда, хорошо сказано самим товарищем Ждановым. Извольте цитату… В июле 1942 года, выступая на заседании бюро Ленинградского горкома партии, он следующим образом определил текущие внутренние задачи:

"… превращение Ленинграда в военный город заключается в том, чтобы в Ленинграде осталось лишь то количество населения, которое нужно непосредственно. Во-первых, на удовлетворение насущных нужд фронта и флота, и, во-вторых, на удовлетворение насущных нужд населения, и чтобы это население было достаточно мобильно, чтобы в любой момент могло сменить свою профессию на винтовку, оборониться от штурма, потом опять взяться за работу, чтобы оно было мобильное и самодеятельное, а не беспомощное. Могущее держать в руках себя и помогать другим в деле организации обороны… ЦК считает, что для этой цели нам в Ленинграде более 800 тысяч народа иметь нецелесообразно. Сейчас мы имеем 1 млн. 100 тысяч, 300 тысяч вывезем, останется 800 тысяч. Это есть, примерно, лимит населения, который в наших сложных условиях мы можем и кормить и питать, и который достаточен для разрешения основных вопросов".

Что называется "Власть всегда была хорошей, ей с народом не везло!" Ну, вот не тот народ в Ленинграде оказался, совсем не тот… Какое счастье, что ЦК (расшифрую — Центральный Комитет ВКП(б), что в Москве, а для жителей 40-х годов эта же аббревиатура звучала — "сам товарищ Сталин") распорядился сократить его лимит до "приемлемого уровня" и мы в него уложились. Даже чуть перевыполнили спущенный сверху план. Ура, блин… Ни дать, ни взять — "вести с полей". Из трех с половиной миллионов "человеческого поголовья", скопившегося в городе к сентябрю 1941 года, более-менее успешно почти 30 %… Премию зоотехникам и председателю колхоза! Слава великому Сталину, вдохновителю и организатору наших побед! Мягок был вождь. На мой взгляд, за такие подставы надо убивать… медленно и публично.

Почему? Излагаю то же самое в терминах науки зоопсихологии… Спасибо Володе, натаскал по данному вопросу… Подводя итог крупнейшей гуманитарной катастрофы ХХ века (ни в одном городе мира ещё не погибало от голода столько "мирняка" разом), второе лицо в партийной иерархии Союза ССР, как истинная особь "альфа", публично переваливает свою вину за провал на первое лицо государства, ссылаясь на якобы заданную ему сверху "норму выживания". Скромненько оставляя себе роль подчиненного могучего "супердоминанта". Понимая, что Сталин, по той же зоопсихологической классификации — особь "гамма", трудяга-организатор. И "выносить сор из партийной избы" не станет. С себя, любимого, обязанность личным примером мобилизовать население на труд и на подвиг Жданов снимает. Инстинктивно проговариваясь, что требуются мобильные и самодеятельные люди. Ясное дело! Тех, что были, он сам, прошлой осенью, в профилактических целях, уморил в Народном Ополчении… При этом — никакого смущения, ни малейших признаков раскаяния. Главарь, агитатор, пропагандист, однако… Верный слуга режима. Не более, но и не менее.

Кстати, странно ждать от Жданова чего-то иного. Яростный карьерист, практически сразу (в отличие от битой жизнью "старой гвардии" большевиков) после Октябрьской революции угодивший на руководящую партийную работу и ни одного месяца не бывший в "подполье". Отчаянно комплексующий по поводу убогости своего образования. В анкетах гражданин гордо писал "неоконченное высшее", хотя сам едва мог похвастаться обычным средним (реальное училище в Твери, менее половины первого курса Московского сельскохозяйственного института, да четырехмесячная школа прапорщиков в Тбилиси). Особая примета — Жданов никогда (!) не выдвигал собственные инициативы, если это хоть в малейшей степени чем-то грозило, но зато великолепно адаптировался в любом окружении и совершенно беспощадно расправлялся с соперниками. М-да. Просто академический пример крупного государственного чиновника, виртуозно сваливающего на подчиненных любую хоть сколько-нибудь неприятную или опасную работу и умело избегающий личной ответственности… Типичный "руководитель мирного времени", вдруг оказавшийся в Блокаду между молотом государственной власти и наковальней суровой реальности.

На примере осажденного Петрограда-Ленинграда можно видеть, как работает "кризисное управление" в условиях разной структуры управления обществом. При военном коммунизме образца 1918 года в стране рулила "одноранговая сетевая структура". Там все руководство (поголовно подпольщики с дореволюционным стажем) дружно пило морковный чай, вообще по данному поводу не переживая. Если кто-то, из молодых да ранних, и лопал ночью под одеялом "усиленный паек", то в подобном окружении он делал это предельно осторожно. Зато через 25 лет, при окрепшем "социалистическом государстве", советское начальство всегда питалось лучше, чем подчиненные. Ибо любое государство (включая рабоче-крестьянское) — "иерархическая пирамида". А что бы обитатели её нижних этажей вдруг не заподозрили измену — пришлось обильно подкармливать особо бесстыжих "мастеров культуры", создающих с помощью СМИ "правильный эмоциональный настрой" в обществе. Способ, с моральной точки зрения, более чем сомнительный, но, как показала Блокада — вполне работающий. Скорее всего, Жданов рассчитывал на него как на "краткосрочную временную меру", пока РККА не прогонит немцев… Опять, в который раз, свалил ответственность на других людей. Увы, армия не смогла ничего сделать долгих три года, но, повторяю, город таки отстояли, голодного бунта в тылу не допустили, партийную власть в Ленинграде сохранили… и личную власть Жданова сохранили тоже. Что и было основной целью. А потери по фиг…

И? Вывод напрашивается печальный. Если рассматривать ту же ситуацию, задав главным приоритетом сохранение жизни людей, то взрыв недовольства в экспедиции просто неизбежен. Володя понял это дело первым и постарался под любым благовидным предлогом оказаться от нас подальше. "На отсутствующих почиет благодать…" Ахинеев про угрозу нового бунта знает (как активный участник) и пытается его купировать доступными средствами… Полковник Смирнов, как нормальный карьерист (особь "альфа"), радостно самоустранился от проблем "на второй план", спрятавшись за широкую спину Соколова… А Соколов, как нормальный работяга (особь "гамма"), добровольно взвалил на себя все обязанности "вождя". Тянет свой воз по бурелому событий, отдуваясь сразу за всех и подавая личный пример аскетизма… В общей столовой, например, он отважно, то есть, абсолютно безропотно, первым дегустирует все "изыски" экстремальной кулинарии. Возможно, я переоцениваю эту героичность. Дарья Витальевна проговаривалась, что кадр крайне неприхотлив к пище и метелит за обе щеки всё, что не способно схарчить его самого… С точки зрения обыкновенных людей — налицо "эталон" поведения ответственного руководителя… Скажете, пример для подражания? Ха, как бы не так! Согласно базовым правилам зоопсихологии, "настоящий вожак" никогда, подчеркиваю — никогда (!) не пробует первым незнакомую пищу. Товарищ Жданов, кстати, указанное правило отлично знал и неукоснительно ему следовал. В изнурительной борьбе за власть обитатель "иерархической пирамиды" должен постоянно демонстрировать свой ранг… Особь, которая претендует на власть (реально обладает властью), не соответствуя "подсознательному эталону вожака", вызывает у других претендентов на вершину иерархии животную ярость. Самозванец! Выскочка! Обманщик! Именно этим тонким обстоятельством, между прочим, объясняется дикая ненависть Хрущева и прочих "выдвиженцев" к Сталину, ярко прорвавшаяся на ХХ съезде. Так хищные звери, в цирке, годами ненавидят своего укротителя, каждый день, час и миг, выжидая момент вцепиться ему в горло или запрыгнуть на спину. Пресловутый "культ личности" (он же искусственно создаваемый пропагандой образ "идеального вождя") ближнее окружение Сталина обмануть не мог. Номенклатура страны состояла из "природных вожаков", а самому "отцу народов" приходилось на людях таковым притворяться. Соколов не притворяется… Не опирается на авторитет государства. Даже не имеет офицерского звания. Ох, скоро что-то будет…

А ну, прекратить панику! Дело-то серьезное… Ахинеев, с его змеиным чутьем бывшего комсомольского активиста (в компартии не состоял, я на эту тему специально у Володи интересовалась), намекнул, что вопрос созрел. Полезна любая дополнительная информация со стороны. Даже от "социолога-пищевика", вроде меня… Парадокс… Едва избежав голода и соответствующего "бунта низов", наша экспедиция оказалась перед угрозой не менее безумного "бунта верхов". Вот бы ещё аккуратно сформулировать мысли в письменном виде… Как в старые добрые времена (господи-боже, каких-то пару месяцев назад дело было), открыла текстовый редактор Word, нашла в папке "рыбу" официального бланка экспедиции (пригодился, бюрократия, как видно, подобно мафии бессмертна), задумалась. До чего капитально переменилась власть. Впрочем, какая разница? Сохранила документ под новым названием и, постепенно успокаиваясь, принялась редактировать "шапку"…

Председателю поселкового совета экспедиции

Соколову Вячеславу Андреевичу

(базовый лагерь проекта "Остров")

(оз. Байкал, северный берег истока Ангары, 51.51'14'' северной широты 104.52'55'' восточной долготы)

От начальника отдела биохимии.

Ибрагимовой Галины Олеговны

Служебная записка.

Довожу до Вашего сведения, что существующая система организации питания личного состава поселка, с точки зрения зоопсихологии, является остро провокационной и в ближайшее время, с высокой вероятностью, способна стать причиной для вооруженного бунта или направленного лично против Вас террористического акта. Не сочтите оскорблением напоминание, что угроза гибели от голода (требующая "равенства в еде") давно миновала, а иерархической структуры "особых пайков для начальства" (или отдельной столовой) — всё ещё нет. Причем, в обозримом будущем, её создание Вами не планируется.

Мировой опыт "кризисного выживания" говорит, что демонстративный пищевой аскетизм руководства, при сходных обстоятельствах, кроме сплочения основной массы коллектива, обычно вызывает всплеск социального расизма в "среднем руководящем звене" (постепенно доводящий его до бешенства на подсознательном уровне). Главная "группа риска" — офицеры (особенно, не имеющие опыта срочной службы или участия в боевых действиях), а так же — "прикомандированные" к экспедиции представители военизированных организаций, имеющие эквивалентные звания от майора и выше.

Указанная опасность, на первый взгляд лишенная рациональной основы, полностью объясняется особенностями стадной самоорганизации Хомо Сапиенс, в условиях отягощенного бытовыми трудностями эмоционального стресса.

Никаких фактических доказательств, кроме статистики за вторую половину XIX и весь ХХ век, у меня нет.

Ориентировочная дата стихийного выступления (бунта) — первая половина ноября текущего 1628 года.

Число. Подпись.

Распечатала… Пробежала листок глазами… Свернула вдвое и лично отнесла адресату. Без последствий.

И накаркала! Майор ВВС Логинов сбежал из базового лагеря, по окрепшему льду Ангары, через неделю. На прощанье, подсунув к стопке дров у печки в центре фаланстера начиненное взрывчаткой полено. Пучеглазая свинья…