Однажды в августе мне пришлось путешествовать в бассейне строгой и красивой реки Селемджи — старшей «дочери» знаменитой Зеи. Забравшись на невысокую сопку под вечер, я устало сел на каменную глыбу и осмотрелся вокруг.

На бескрайней равнине лишь кое-где возвышались одиночные сопки да небольшие хребты, все остальное пространство занимали блюдца озер, извилистые змейки речек, мари да неприхотливые лиственничники. Эти места — царство лосей.

Подумав о них, я поймал себя на мысли: «А где же они, эти лоси?» — и стал скользить биноклем по местам, где они любят отдыхать.

Одного из них я увидел не так скоро, но неожиданно близко и во весь рост. Он стоял от меня в двухстах метрах на небольшой релке в тени под двумя старыми лиственницами.

Лось, именуемый еще и сохатым, меня давно заметил, но стоял и не шевелился. Бинокль приблизил его ко мне на расстояние двадцати пяти метров, и я видел лесного великана почти в упор.

Это был могучий и сильный, стройный и красивый зверь. Мощная грудь, большая горбоносая голова, увенчанная крепкими, красивыми рогами, высокая холка, длинная «серьга» под горлом.

* * *

Лось — самый крупный представитель семейства оленей. Сравнительно небольшой европейский подвид сохатого весит до полутонны. Восточносибирские лоси гораздо крупнее: масса достигает семи центнеров, длина тела до трех метров, а высота в холке 230 сантиметров. Есть и свои особенности: короткая и могучая шея, длинные ноги, хвост куцый, чисто символический, копыта заостренные, большие, приспособленные для передвижения по топким местам.

Голова лося кажется несоразмерной, она довольно массивная. Удлиненная верхняя губа сильно нависает над нижней. Уши большие (до четверти метра!), широкие, сверху заостренные, подвижные, как локаторы. Рога у самцов сохатых разные и по форме, и по размерам. У сравнительно мелкого уссурийского подвида они небольшие, насчитывают шесть — восемь отростков, а у восточносибирских и североамериканских гигантов — огромные «лопаты» с множеством отходящих от них отростков, достигающие веса 35 килограммов. Рога, снятые с убитого в 1967 году на Камчатском перешейке сохатого, имели развал 167 сантиметров, высоту 130, а ширину «лопаты» 45 сантиметров.

Рога у быка сменные: зимой он их сбрасывает, весной начинает отращивать новые, а к августу рост полностью заканчивается. Растут они примерно также, как и знаменитые панты пятнистого оленя, причем в последние годы доказано, что в пантах лося тоже содержится большая лечебная сила, и со временем из них, очевидно, можно будет получать чудодейственный пантокрин.

Лось обитает в хвойных и смешанных лесах Северного полушария. Распространен от лесотундры до лесостепей в Евразии и на североамериканском континенте. Его жизнь полностью зависит от наличия леса, так как зимний рацион питания состоит в основном из веток и коры деревьев и кустарников.

С октября по март сохатый живет в лесах с густым подлеском, в молодняках на старых гарях и лесосеках, в березняках, осинниках, лиственничниках. Особенно любит ивняки по речным поймам. Глухие таежные леса избегает, предпочитая им разреженные и смешанные.

У этого зверя удивительный пищеварительный аппарат: он способен перерабатывать грубые древесно-веточные корма. И все-таки ему зимой живется несладко. Калорийность коры и древесины невысока, зимой он худеет и ждет не дождется весны.

С наступлением тепла, обычно в апреле, лоси покидают свои «зимние квартиры» и устремляются туда, где много болот, озер, тихих рек, заливов с сочной травянистой растительностью и водорослями. В воде сохатый спасается от зноя и гнуса. На болотах, марях и топях чувствует себя великолепно. Ходит он по ним, широко раздвигая копыта, легко и безбоязненно преодолевает трясину.

В летнее время наш герой кормится в сумерках и ночью, когда прохладнее. За ночь съедает 25–30, иногда до 40 килограммов растений. Там, где его ничто не беспокоит, ведет он себя шумно: плавает, булькает, чихает, отфыркивается. Нередко целиком погружает голову в воду, доставая водные растения.

Весной и летом лоси испытывают сильный минеральный голод, к тому же много солей требуют растущие рога, и потому животные собираются вокруг природных солонцов, которых в лесах довольно много, — это минерализованные ключи, обнажения глин. Во многих солонцовых ключах вода по вкусу напоминает лечебные минеральные воды.

В летний рацион сохатого входят не только травы и водоросли. С деревьев и кустарников он ощипывает мягкие побеги с молодой листвой, любит хвощи, кипрей, таволгу, бруснику. Особенно нравятся ему грибы. Ест даже мухоморы и другие ядовитые грибы. Ни одного не пропустит, хотя для того, чтобы достать их, ему приходится широко раздвигать длинные ноги или становиться на колени. Когда грибов много, они по объему занимают в желудке четвертую или даже третью часть пищевой массы — почти ведро!

Почти вся жизнь лося проходит в бесконечном чередовании кормежки и отдыха. В сутки он принимается есть до девяти раз, и ест что придется, примерно столько же раз ложится отдыхать. Лось — жвачное животное, его желудок устроен сложно и мудро приспособлен для нелегкой, полной опасностей жизни. В период бодрствования зверь стремится наполнить его, не утруждая себя заботами о пережевывании веток или пучков травы. А после кормежки он, заняв укромное и удобное место, в спокойной обстановке начинает пережевывать то, что было съедено. Отрыгнет небольшую порцию, тщательно пережует и снова проглотит.

Природа одарила лося длинными ногами, но ходить он не любит и вообще малоподвижен. Летом в сутки проходит всего три-четыре, редко пять-шесть километров, и то в ночных поисках наиболее лакомых трав. Но вот зимой он стоит, не передвигая ног, пока не объест все, что достанет сверху, медленно перешагнет и снова ест. В минуту раза два переставит ноги, а за час пройдет не больше полуторасот метров.

Зимой сохатый не сделает лишнего шага. Быстрее похватает что придется — и в снег, да поглубже, чтоб не так холодно было. Теплая «шуба» у лося, но при питании одними ветками и в ней не согреешься, а потому он боится холодов, особенно с ветрами. Уходит от них в глубокие распадки, в ельники, на подветренные склоны сопок.

Если зимой лось в сутки проходит два-три километра и больше, значит, что-то не в порядке — мало корма или беспокоит кто.

Участок обитания при такой малоподвижности у лося тоже небольшой, особенно зимой, когда он много дней подряд топчется чуть ли не на пятачке.

Сохатый — зверь серьезный и малообщительный, индивидуалист, особенно бык. Зимой встретишь табун из двух — трех, очень редко семи — восьми особей, а то все по одному, лишь лосиха с теленочком в паре. В трудные зимы сохатые собираются в стада, да и то небольшие, лишь на местах с хорошим кормом.

Лось не любит игры с собратьями, предпочитает полный покой. Его силу и строгость уважают даже волки и медведи: страшным ударом передней ноги он, случается, замертво валит косолапого. На реке Бурее как-то нашли мертвого лося, рядом с которым лежал медведь с глубоко пробитым черепом. Известны достоверные факты нападения лосей на охотников, которым приходилось поспешно ретироваться и залезать на деревья. Но агрессивность сохатого не беспричинна — он охраняет свой покой.

* * *

…Плескались в амурских заводях утки, лениво шлепали караси, в небе плыли редкие, изорванные грозой тучи, воздух был пронизан влагой и густой паутиной комариного звона. И повсюду была такая мокрота, так много тяжелых капель висело на листьях и травах, что мы ломали головы над неразрешимой проблемой — как разжечь костер.

Я только хотел взяться за топор и пойти искать сушняк, как заметил округлившиеся глаза своего товарища. Обернувшись, я от увиденного присел: за поворотом залива, в полусотне метров от нас, на берегу в кустарнике мощной глыбой стоял лось. Громадный, спокойный, лоснящийся, с раскидистыми лопатами буйно отросших, но еще не окостеневших четырехконцовых рогов. Он с интересом и без страха смотрел в нашу сторону, пытаясь разобраться, что это появилось в его владениях. Мы стояли в тени, а воздух был недвижим и не выдавал нас человечьим запахом.

Лосей накануне мы встречали много, но такого великана оба видели впервые. Он имел как минимум три метра в длину, а глаза смотрели на мир с солидной высоты вдумчиво и величаво. Не было сомнения, что этот великан весил не менее полутонны. Стоял неподвижно, вертелись лишь, улавливая шорохи, раструбы больших ушей, вздрагивали ресницы да покачивалась свисающая с горла «серьга».

Мы пожирали зверя глазами. Я не сомневался, что этому гиганту не страшны ни медведи, ни волки и для безоружного человека он представляет опасность. Но еще и удивлялся, как это ему удалось дожить до столь зрелого возраста в мире, где с ружьями носятся охотники, и не столько пешком, сколько на моторках, снегоходах, вертолетах, жадно высматривая таких, как этот, с совершенно определенной целью…

Рассмотрев людей, этот великан не побежал прочь, а лишь выше поднял массивную горбоносую голову, да еще, как мне показалось, презрительно сморщил губы, слушая щелчки фотоаппарата. Но будучи не только смелым и гордым, а еще благоразумным и осторожным, он спокойно и с достоинством развернулся, будто демонстрируя ширину спины и мощь ног, и величаво зашагал, легко и плавно поплыл над кустарником, развернув уши на нас на все сто восемьдесят градусов. Поплыл быстро и бесшумно, удивляя нас своей легкостью.

* * *

Лось осторожен. Обоняние у него великолепное, слух острый, и пусть глазами он не зорок, но опасность чует за 200–300 метров и стремится от нее уйти. Если нужно, то и убежать не стесняется. А бежит грациозно, быстро, иноходью, высоко вскидывая и далеко забрасывая ноги. Галопом бегает плохо — не умеет, все его мастерство в стремительной рыси.

Оживление в лосиной жизни начинается в конце августа. К этому времени сохатые наиболее упитанны, а рога у быков блещут новизной и красотой. Но столь волнующее у большинства зверей брачное время у лосей проходит сравнительно спокойно, хотя быки возбуждены и раздражены. Нельзя сказать, что их не сжигают страсти, но все же они не кричат неистово на всю тайгу, как изюбры или маралы, не дерутся с медвежьей ожесточенностью.

Встретившись, соперники обходят один другого, кружат вызывающей походкой, тщательно оценивая боевые возможности каждого, рост, силу, мощь рогов, решимость драться. Раздувают ноздри и расправляют грудь, наскакивают на кусты и яростно их бодают — смотри, мол, как я силен! Голос отражает боевитость и мощь быка — у могучего он низок, у стареющего с хрипотцой, у молодого хотя еще и высоковат, но уже крепок.

Встреча обычно показывает, кто есть кто, и более слабый не лезет на рожон — он просто уходит. Равные соперники сходятся лоб в лоб, смыкают рога и бодаются, стараясь пересилить друг друга. Обычно этого бывает достаточно, чтобы выявить более сильного, и опять-таки слабый уходит.

Случаются драки, конечно, и у лосей, но они не так ожесточенны, как об этом часто рассказывают и пишут, а смертельные исходы и вовсе редки. В драке или просто в турнире на силу решается мудрый и извечный вопрос: кто заслужит право на потомство. Оно, разумеется, будет предоставлено самому сильному. Побежденный должен просто уйти.

* * *

Однажды мне посчастливилось увидеть, как сходились два лося с большими и острыми рогами. Они осторожно сомкнули эти рога, а затем стали, напрягаясь до предела, бороться, ожесточенно бодаться. В какое-то мгновение один бык поскользнулся, упал, вскочил и… оказался боком к рогам-кинжалам своего возбужденного соперника. Но рокового удара не было. Поскользнувшийся постоял, опустив голову, и, как бы оценив благородство противника, медленно ушел восвояси.

* * *

В гон лоси стонут, иногда и ревут, правда, не так громко и страстно, как другие рогачи. Издают какие-то непонятные звуки, слышимые вблизи: вроде бы квакают или хрюкают, взлаивают.

Гаремов лоси не образуют, однако бык не однолюб: поухаживав за одной подругой недельку, он ищет другую. С ними «кавалер» то груб, то нежен, но не повелевает ими деспотически, как это принято в гаремах благородных оленей. Животные в этот период едят очень мало, пьют много. Жарко им, томно.

Брачная пора длится около полутора месяцев, и за это время «женихи» становятся легче на 60–80 килограммов. А впереди зима. Потому-то так долго пасутся и много едят, уединившись, в октябре и ноябре постройневшие быки, стараясь войти в силу к приходу неласковой зимы.

Лосята появляются обычно в мае в местах летнего обитания. Они хорошо развиты, видят, слышат. Весят до 16 килограммов, а те, которые при рождении появляются на свет с небольшим весом, чаще погибают в младенчестве.

Новорожденный удивительно мил. Он покрыт ярко-рыжей шерсткой, его ноги непомерно длинны, а мордашка очень симпатична. А как стремительно он врывается в жизнь! Иногда он кричит и мотает головой, еще не покинув полностью чрева матери. В первую же минуту, после первого вздоха поворачивает голову к матери, через четыре-пять минут ползет к ней. На 20–25-й минуте своей жизни уже стоит, покачиваясь, а еще минут через пять переставляет подрагивающие ножки. Он еще слаб, но уже будущий лесной великан.

На первом часу жизни лосенок впервые отведывает материнского молока. Первые два дня мать лежит около своего детеныша, лижет его, кормит. Потом начинает пастись вблизи него, и избави бог кому-либо приблизиться в это время к ее ненаглядному! Не пощадит ни медведя, ни человека.

* * *

…Уже легли резкие тени на освещенный скат палатки, когда я со своим молодым коллегой Геной вылез из нее. Горел оранжевый восток, пылали зеленью луга и мари, серебрились росами трава и листья. Гена блаженно потянулся, да так и застыл с заломленными над головой руками: глубоко в воде стояла, зажав пучок водорослей во рту, тревожно глядя на неожиданно объявившегося человека, лосиха, а в прибрежной траве возился ее несмышленыш. До них было метров сто, не больше.

Лосенок был очарователен. Рыжий, длинноногий, большеухий и неумелый. Он потешно взбрыкивал, нескладно бегал по траве, скользил и падал и, оповещая о беде мать, жалобно мекал. Но не ожидая ее помощи, рывком становился на колени, трудно приподнимал тощий зад, выправлял передние «ходули» и снова смотрел на лосиху: «Каков я? Ловок? То-то еще будет!»

Опознав нас, лосиха тревожным стоном предупредила дитя об опасности и шумно забурлила к берегу, но тот или не понял ее, или просто не послушал и в детской прыти полез в воду, широко и неумело расставляя ноги, с любопытством разглядывая свое отражение в воде.

Гена схватил фоторужье и кинулся, пригибаясь, вдоль берега к лосям, явно намереваясь схватить их крупным планом. Лосиха, выбравшись на берег, взволнованно стонала, нервно перебирая ногами, бросая взгляды то на вышедшего из послушания лосенка, то на быстро приближающегося человека.

Когда этот человек навел на малыша что-то темное и оттуда вылетел странный, непонятный, а потому и пугающий звук, лосиха прижала уши, воинственно вытянула вперед голову и пошла на пришельца в решительную атаку, высоко и далеко выбрасывая сильные мослатые ноги. Я закричал Гене, но тот и без крика уже мчался ко мне, прыгая через валежины и кусты и испуганно оглядываясь. Но лосиха его не преследовала, ее вполне устроило бегство человека…

* * *

Десятидневный лосенок уже прытко бегает, вертится вокруг матери, во всем ее копируя. Обрывает листья, а что с ними делать — не знает. Поймет позже. В месячном возрасте он начинает щипать траву, чуть позже — есть побеги, потом примется за грибы, уморительно доставая их с земли — длинные ноги!

Растет лосенок не по дням, а по часам. Еще бы: в молоке лосихи жиров до 12 процентов, а белков — 12–16. Не молоко, а сливки. И получают их лосята в достатке до самой осени, а некоторые счастливчики — и до зимы. К шестимесячному возрасту лосенок весит уже 120–140 килограммов, а отдельные лосята и все 150–180, сохраняя темп ежесуточного привеса в 600–800 граммов.

Но мало, к сожалению, счастливчиков среди новорожденных. Слишком много бед подстерегает лосенка: то попадется хищнику, то сломает ногу, то утонет, увязнет в трясине или заболеет. В первый месяц жизни гибнет около 25–30 процентов лосят. Если до полугодового возраста доживает один из двух — это хорошо. А первая в жизни зима обрушивается на молодежь: никакого роста, никакого привеса, а наоборот, худеют лосята. Им во что бы то ни стало надо дотянуть до весны. Взрослыми они станут в три года, наибольшей силы достигнут в шесть — восемь лет, а вот сколько проживут — трудно сказать. В неволе их век длится до 25 лет, в лесу же в два раза меньше.

Издавна лось в жизни людей играл значительную роль. При раскопках древнейших поселений и стоянок в умеренном поясе Северного полушария археологи почти всегда находят много костей сохатого. Удачная охота на лося обеспечивала семью или род первобытных охотников мясом, шкурами для одежды, постелей, жилищ. Из крепких костей мастерили острые наконечники копий и стрел.

Прошли тысячелетия, а лось остался ценным для людей лесным великаном. В XVIII веке из прочной и красивой замши, изготовленной из лосевых шкур, шили рейтузы и парадные камзолы для русских конных полков. Сорок тысяч гренадер и солдат Петра I были одеты в форму из лосиной замши. Потребности в ней и ее стоимость росли, а поголовье лосей из-за чрезмерной охоты сокращалось. Все меньше изготовлялось замши. В конце XIX века обязательное ношение лосин в кавалерии было отменено, а в начале XX столетия в подобные рейтузы и камзолы экипировался лишь один гвардейский полк при дворце, да и то лишь для парада.

В Средние века лоси жили в странах Западной Европы, но истребили их там давно и, видно, бесповоротно. В первой половине позапрошлого столетия практически перебили лося и в России, но, к счастью, вовремя взялись за охрану, и к началу XX века его численность и ареал были почти восстановлены.

После Первой мировой и Гражданской войн, в тяжелые годы разрухи лосей опять принялись истреблять, их уцелело мало в нашей стране. Но лесной великан показал свою приспособленность, и как только его стали охранять, а волков уничтожать, начал он размножаться, занимать леса. Сначала медленно и трудно, потом увереннее и наконец стремительно. Уже к сороковым годам лоси заселили почти все леса и вышли к лесостепи и даже к полупустыне. Теперь в угодьях России их 800 тысяч, есть надежда, что скоро будет миллион. Столько на территории нашей страны вряд ли когда было. Много стало сохатых и в других странах: на Скандинавском полуострове около 400 тысяч, в Северной Америке — полмиллиона.

Свидетельством многочисленности лося служат его частые заходы в города, даже в такие многолюдные и шумные, как Москва и Санкт-Петербург, — до 70 случаев в год. Ходят по паркам и скверам, из квартала в квартал. На улицах создают затор. Некоторые настолько привыкают к людям, что подпускают вплотную, позволяют фотографировать себя, даже берут хлеб из рук.

Но лось есть лось, и в городе ему не место. Почти каждый второй «гость» гибнет под колесами автомашин, остальных временно усыпляют и увозят в лес, надев предварительно ошейник и колокольчик, чтобы при встрече можно было признать в нем старого знакомого.

* * *

Лоси, когда их не преследуют, не просто не боятся человека, но в трудные минуты идут к нему за помощью. Однажды пришла в село подранная медведем лосиха. Свежие раны были страшные, она едва стояла на ногах.

Люди столпились вокруг нее. Но странно: лосиху мало интересовало шумное окружение, она ежеминутно смотрела в лес, явно ожидая кого-то. Страха в ее глазах не было, и это говорило о том, что не медведя высматривала лосиха. Кого же?

Люди издали подносили ей хлеб, пряники и уже стали было заворачивать лосиху в село, но она вдруг обернулась к лесу, пробежала немного и громко, отрывисто прокричала несколько раз. И тут же, словно по долгожданному сигналу, из леса выскочил еще по-детски рыжий, долговязый лосенок и помчался к матери, будто и не было около нее людского и машинного столпотворения…

Потом лосиху успешно вылечили, а лосенок потешал все село своим детским очарованием и шаловливостью. А пришла лосиха к людям за помощью потому, что доверяла им.

* * *

Лось является важным объектом спортивной и промысловой охоты. Его мясо богато витаминами и микроэлементами. В год в нашей стране отстреливают более 50 тысяч сохатых.

Во многих областях, краях и республиках лосей развелось так много, что они стали наносить серьезный вред лесу, обкусывая верхушки и побеги молодых деревьев, особенно культурных лесопосадок. Возникла важная проблема — лось и лес.

Численность всякого животного должна контролироваться и поддерживаться на определенном оптимальном уровне, и в этом деле охота часто становится и необходимостью, и одной из форм охраны природы. Иначе случаются беды.

Человек пытается использовать полезное для него свойство лося — хорошую приручаемость. Пойманный малышом не позже трехдневного возраста и выращенный человеком, лосенок привязывается к нему, становится покладистым и мирным. Люди давно думали одомашнить это животное в таежной зоне — заманчиво было бы использовать его в лесах вместо лошади!

Во времена Карла IX в Швеции полицейские ездили на прирученных лосях, и преступники не могли от них скрыться ни в дремучей тайге, ни на топких болотах. В Печоро-Илычском заповеднике 40 лет назад организовали первую в мире опытную лосеферму. Лосих там приучили к дойке, лосят выкармливают из соски, животные с колокольчиками на шее ходят кормиться в окрестные леса и возвращаются домой на ферму. Человека совершенно не боятся. Есть там ручные лоси уже пятого — шестого поколений. Взрослые животные носят вьюки в 100–120 килограммов, а сани везут с полутонной груза.

Одомашниванием лося давно и успешно занимается и Костромская лосеферма, подобные фермы стали организовываться на Украине и в других местах. Заманчиво! Особенно в малолюдной, бездорожной и суровой северной тайге, где сена не накосишь, лось для человека был бы как северный олень в тундре.

Но некоторые качества лося пока серьезно препятствуют его одомашниванию. Он довольно ленив, медлителен, не всегда слушается хозяина, легко перегревается в теплую погоду и при перегрузках — у него плохая терморегуляция. Скорость около восьми километров в час, с грузом долго не выдерживает. И еще: много лосей в одном месте пасти нельзя — они съедят лес в течение нескольких лет.

Вероятно, какой-то оптимальный вариант одомашнивания лося ученые непременно найдут. И наш герой может стать более привычным спутником человека.