Базирог

Первой проснулась тетя Теоларинэ. Конечно же я не услышал, как она бесшумно выскользнула из дамской спальни в зал, где спал я. Потому что обнаружить крадущихся эльфов невозможно (особенно темных – прирожденных убийц), если они сами того не позволят. Но в данном случае, слава Торну, Теона не шумела лишь потому, что не хотела будить нас с Цветаниэль. Или упражнялась в умении бесшумно двигаться? Ведь не могут же дроу и в самом деле рождаться настолько опасными созданиями?

Снова повторился резкий свист воздуха, такой же и разбудил меня. Звук рассекающего воздух клинка не спутать ни с чем. Я приоткрыл глаза, и мои догадки отчасти подтвердились: темная действительно тренировалась. Одобряю, форму терять нельзя.

В первых лучах солнца, едва освещающих комнату, с безумной скоростью мелькали сабли. О том, как Серая эльфийка добивается такой быстроты фехтования, в нашем мире бродит куча историй. Одна невероятнее другой. Дух захватывает, когда наблюдаешь за королевой клинков. Самого оружия не видно – только множество размытых полос вокруг обнаженной фигуры то с восемью, а то сразу с дюжиной рук. Вот дроу закончила свой смертельный танец. Количество верхних конечностей и число сабель снова стало по две. Сабель, выкованных мною! Это большая честь – осознавать, что лучший воин всех времен и народов предпочитает пользоваться именно твоим оружием.

– Все-таки есть небольшой брак, – спустила меня с небес на землю тетя Теоларинэ, заметив, что я уже не сплю. И пояснила: – Белая шашка на несколько грамм легче. При проведении некоторых выпадов ощущается дисбаланс.

– Исключено, тетя Теона! – возмутился я.

– Тише ты – малышку разбудишь! Пусть выспится. Думаешь, я сюда пришла только потому, что в спальне места мало?

Надо же – темная эльфийка заботится о том, чтобы не разбудить светлую.

– Не проснется. Она часа полтора назад только легла: все в Интернете сидела – мир познавала. Ее сейчас гаубицей не разбудишь.

– Что такое гаубица?

– Держу пари, что Цветаниэль, с ее тягой к знаниям, уже и это знает, – усмехнулся я.

– Что держишь?

– Да ну вас, тетя, какая вы стар… – начал я и осекся, когда Сеющая смерть в миллиметре от глаза остановила клинок красной сабли.

– Какая я?

Я осторожно сглотнул и почувствовал кадыком лезвие белой сабли:

– Хотел сказать, какая вы стар… старательная, мудрая, опытная, не то что нынешняя молодежь. Им бы все…

Теона усмехнулась:

– Базирог, ты забыл, что я умею читать мысли? Считаешь, что старомодная?

– Нет, что вы, напротив: дружба темной эльфийки с человеком – это что-то совсем новенькое! Либо настолько древнее, что я даже не помню. Только ваш возраст позволяет точно… – Я понял, что снова сморозил что-то не то, и зажмурился.

Но собеседница неожиданно опустила оружие и тихо прошептала:

– Мне самой непонятно, что происходит. Он сводит меня с ума. Я то как девочка робею при виде него, то не могу сдержать страсть. Не узнаю себя. За двадцать столетий со мной не происходило ничего подобного. Такие чувства ранее мне были неведомы. Мне впервые плевать, что обо мне подумают, как это выглядит со стороны. Главное – быть с ним рядом. Знаю, что такое невозможно, но я даже согласна рожать от него детей. Как узнать, может, именно это любовью и зовется?

– Ой, тетя, тут уж я вам точно не советчик.

– Ну сколько раз повторять, обращайся ко мне на «ты».

– Как скажете, тетя. Буду называть вас, как пожелаете. Ой, извините. Нет, я не смогу. Вы же меня нянчили с самого рождения.

– Да ну тебя к Торну.

– Спасибо.

– Ответь мне как мужчина – я красивая? Только честно!

Ничего себе: дроу сомневается в своей красоте. Так как у эльфов любого цвета нет чувства стыда своего обнаженного тела, то и тренировалась темная совсем без стесняющей движения одежды. Теперь еще и предлагает разглядывать себя тоже во всей красе.

Внимательно смотрю на нее. Идеальное очерченное приятное лицо, выразительные глаза. Красивые длинные волосы до попы, чуть слипшиеся после тренировки. Совершенная, без лишних жировых отложений фигура. Рельефные, но не перекачанные мышцы. При каждом вздохе струйки пота спускаются с шеи на обнаженную грудь. А когда та вздымается, часть капелек срывается на пол. Оставшиеся солоноватые частицы жидкости, огибая выпуклые формы, устремляются к низу живота, чтобы потом еще раз разделиться на те, что увлажняют лоно, и те, которые, намочив бедра, быстро текут по длинным-длинным ногам.

– Если честно, не знаю, что сказать, – подвел я итог. – С моей точки зрения, гномки лучше: они не такие худые и длинные, у них несказанно симпатичный носик картошечкой и соблазнительно оттопыренные кругленькие ушки. Но с другой стороны, люди же – они почти как эльфы, значит, и вкусы совсем иные.

Брюнетка вздохнула, опустила свои карие глаза к полу и пошла принимать душ.

– Да не волнуйтесь, тетя Теоларинэ, – крикнул я ей вслед, – Вотар тоже по уши в вас втюрился. Уж влюбленные мужики у всех народов одинаковые. Я заметил, как он на вас смотрит и как, затаив дыхание, слушает ваш голос.

– Спасибо, малыш, надеюсь, это так, – донеслось из ванной комнаты.

Сергей

Естественно, утром уйти вовремя не получилось. Едва «скорая помощь» увезла верзилу (слава богу, тот отделался всего лишь защемлением каких-то позвонковых дисков и через полгодика – как раз к суду – оклемается), как пришлось давать показания полиции. Дело это, вопреки сложившемуся по сериалам мнению, не быстрое. Но спасибо за то, что хоть на месте все записали, а не пригласили для этого в свой «офис». Следом пожаловал шеф. Причем ему удалось меня приятно удивить: извинился, дал премию к Новому году, затем еще одну за задержание, всплакнул, пообещал повысить в разы зарплату и дать должность своего заместителя. А когда услышал мой отказ, по-отечески обнял, еще пустил слезу, высморкался и сказал, что в любой момент готов с распростертыми объятиями принять обратно такого ценного сотрудника.

Нет уж, спасибо, увольте. Работа, конечно, за исключением некоторых моментов, не пыльная. Но сегодняшний случай окончательно отбил охоту рисковать жизнью непонятно ради чего. Теперь, когда все закончилось, до меня, дурака, дошло, как опасно близко я находился от обрыва в пропасть. И непонятно, за какой волосок Судьба сумела меня втащить обратно.

Распрощавшись со всеми, я направился к выходу. Буквально перед порогом конторы меня ожидала «Волга» с синими номерами и с распахнутой дверью.

– Сергей Алексеевич Тарасов? – обратился ко мне показавшийся из нее дядька в сером пиджаке.

– Да, – ответил я и выжидающе посмотрел на незнакомца.

Наверное, улыбка на моем лице уже превратилась в некую расстроенную гримасу, потому что собеседник сменил официальный тон на непринужденный, почти приятельский:

– Разрешите представиться: заместитель начальника следственного отдела майор Васильев Федор Петрович. Позволите задать вам несколько вопросов?

Взглянул в распахнутую корочку и окончательно упал духом.

– Но я уже все рассказал вашим сотрудникам.

– Нет-нет, вы меня неправильно поняли. Это по поводу другого дела.

– Какого еще другого?

– Да не волнуйтесь вы так, Сергей Алексеевич. Вас никто ни в чем не обвиняет. Возможно, вы являетесь свидетелем событий, произошедших около сувенирного магазина в пятницу вечером.

Опа (если не сказать грубее) – приплыли.

– Не пойму, о чем вы говорите, – как-то неубедительно даже для самого себя солгал я.

– Я сейчас помогу вспомнить, – заботливо уверил меня майор. – Вы не будете против того, если наш разговор мы продолжим в машине?

– Спасибо, но в данный момент я очень спешу, как-нибудь в другой раз, – начал я городить ерунду.

– Не беспокойтесь, это отнимет совсем мало времени. После беседы мы с удовольствием отвезем вас в нужное место. И если хотите, даже с мигалками. Ну не повестку же мне вам, в самом деле, присылать?

– Спасибо, не надо повестку с мигалками, – вежливо отказался я и подумал, что самому будет полезно узнать, что удалось им разнюхать. – Хорошо, согласен. Но уверяю: вы впустую потратите свое драгоценное время. Что конкретно вас интересует?

Майор Васильев

– Костя, пойди прогуляйся минут десять, – сказал я водителю. Лейтенант Соболев захлопнул за собой дверь, и мы с Тарасовым остались в салоне «Волги» одни. Метод доверительного отношения к опрашиваемому вкупе с демонстрацией недоверия к собственному сотруднику сработал – парень немного расслабился. Это хорошо.

– Итак, Сергей Алексеевич, вспомните, пожалуйста, где вы провели вечер и ночь с двадцать третьего на двадцать четвертое декабря? – задал я первый вопрос.

– Сначала был дома, а потом часов в одиннадцать отправился в «Метелицу», сестру забрать. Меня там многие знакомые видели, могут подтвердить.

– Забрали сестру?

– Да, конечно. Не сразу, конечно, толпа там была большая. Пришлось даже через громкоговоритель позвать.

– А на чем вы добирались до клуба?

– Туда – частично на общественном транспорте, частично пешком. Обратно – на такси.

– Не припомните, автомобиль какой фирмы обслуживал вашу поездку?

– Да никакой – частника поймал.

Пока похоже на правду, но и зацепиться не за что.

– А по пути с вами ничего не происходило? Может, где останавливались или встречали кого?

– Нет, ничего такого не было.

– Не было или не помните?

– Помню, что не было.

А вот сейчас занервничал, значит, лукавишь, дружок.

– Взгляните на эти фотографии, – протянул я фото Добровольского и Сидорчука, – кто-нибудь из них вам знаком?

– Нет, в первый раз вижу. Хотя стоп, это лицо иногда мелькало в прессе, политик, кажется, какой-то.

Ага, не хочешь признаваться. Ладно, продолжим. И не таких выводили на чистую воду.

– Это депутат Государственной думы, которого вместе с охраной убили в тот самый вечер.

– Да вы что? – неправдоподобно удивился Сергей.

– Но перед этим, – продолжил я и показал на старшину, – вот этот человек задержал вас, гражданин Тарасов, в компании с неизвестной особой около разбитой витрины того самого сувенирного магазина, где и произошло преступление. И даже проверил ваш паспорт.

– Это невозможно – паспорт я потерял неделю назад и даже написал по этому поводу заявление в милицию, – бессовестно врал парень.

– В каком отделении лежит ваше заявление? – решил я подловить его на лжи.

– В отделении хутора Веселый, по месту жительства. – Парень явно блефовал, но знал, что подтвердить прямо сейчас это нельзя. Даже нахально добавил: – Можете проверить.

– И проверим! – вспылил я, но потом снова совладал с собой и «включил доброго полицейского»: – Понимаю, почему ты не признаешься. Во-первых, не хочешь подставлять подругу, которая, возможно, и не виновата, а только защищалась. Во-вторых, боишься мести мафии. Ведь, как я убедился, ты смышленый малый и наверняка по ходу знакомства с депутатом смекнул, какой он «политикой» занимается. В-третьих, мне известно, что ты получил серьезное ранение. И, честно говоря, изучив свидетельские показаниям, вначале я даже подумал, что бандиты убили тебя. Слава богу, обошлось. Удивительно, как ты с такой раной смог сегодня двух преступников задержать. Ты пойми, Сережа, я же помочь хочу. Даже сейчас замечаешь, что мы просто беседуем и я даже не протоколирую наш разговор?

Тарасов ответил не сразу. Значит, колеблется и вот-вот начнет говорить правду.

– Надо же, бандит оказался членом Государственной думы. Как вообще происходят такие вещи? Кто за это в ответе? – неожиданно спросил меня Сергей. Затем продолжил: – Знаете, Федор Петрович, скорее всего, вы действительно хороший человек и хотите помочь. И я даже допускаю мысль, что у вас нет с собой диктофона. И правда, зачем он нужен, когда в служебном автомобиле есть встроенная записывающая аппаратура? Но повторяю еще раз: в том месте был не я. Возможно, этот кто-то нашел или даже украл мой паспорт и загримировался под меня. Уж не знаю, с какой целью – у вас опыт общения с такими субъектами богаче, придумайте сами. А милиционер в темноте мог и перепутать.

Да, крепкий орешек попался. И про жучки догадался. Ну ничего, расколем.

– То есть вы настаиваете на очной ставке со старшиной Сидорчуком?

– Да мне все равно. Еще раз повторяю: я не виноват! Хотите, уничтожу единственную улику, по которой вы еще могли бы ко мне прицепиться, и покажу то место, в которое меня якобы смертельно ранили?

– Да уж, если нетрудно.

Парень расстегнул куртку и задрал свитер. Хм, даже царапины нет. Почему?!

– Странно, никаких следов. Однако, дружок, ты все же попался! Откуда ты знаешь, что ранение было в живот? – улыбнулся я, осознавая, что все-таки подцепил рыбешку на крючок.

Парень ничуть не смутился и пояснил:

– Если логически поразмыслить, то тут как раз все просто: навряд ли можно лишиться жизни от повреждения ноги или руки – инвалидом стать запросто. Ранения в голову обычно смертельны, ну или их заметно; остается туловище, живот либо спина, которую я просто не успел вам показать.

– Что ж, молодец! Опять выскользнул! Таких бы мыслителей нам в отдел!

– Спасибо, вы уже не первый сегодня, кто предлагает мне тепленькое местечко. Однако мне пора идти. Вы не возражаете?

– Иди, Сергей. Только знай, я все равно тебе не верю и, несмотря на это, до сих пор хочу помочь. Если передумаешь или что вспомнишь, позвони по этому телефону.

– Спасибо, до свидания.

– До встречи. Или все-таки подбросить?

– Благодарю, не нужно, сам доберусь.

Тарасов хлопнул дверью, в окно я увидел, как он вежливо кивнул на прощание Соболеву, и тот направился к машине.

– Ну что, удачно, Федор Петрович? – спросил лейтенант, когда сел за руль.

– Не совсем, Константин! Молчит, как рыба. Но визитку мою взял! Значит, осознает, что наша помощь может ему понадобиться.

Сергей

Фух, еле удалось отбрехаться. Кстати, нужно не забыть позвонить дяде Боре, веселовскому участковому, доложить о потере паспорта. А то ведь правда могут проверить. Борис Никитич у меня в долгу: сколько раз винду на их компе переустанавливал. А про лечение от вирусов вообще молчу. Пусть оформит задним числом. У следователя Васильева против меня пока ничего нет, иначе он со мной разговаривал бы другим тоном и в иной обстановке. Но нужно держаться от него подальше.

Так в раздумьях дошагал почти до своего подъезда, но вспомнил кое-что важное и остановился. Чуть не забыл о шоколадках. Возвратился на пару кварталов, купил несколько штук с разным содержанием какао. Хочу провести эксперимент и выяснить, какие эльфийкам понравятся больше.

За дверью меня уже поджидала соскучившаяся Теона, которая радостно пискнула, запрыгнула на меня и повисла, обхватив руками и ногами. А потом сказала, что впредь никуда так надолго своего любимого не отпустит. Блин, а ведь чертовски приятно, когда тебя так встречает девушка! Базирог крепко пожал руку, поинтересовался, как прошло дежурство и почему задержался. Цветаниэль же поздоровалась, не соизволив даже повернуть голову от монитора.

Так и не сумев отцепить эльфийку, я кое-как стянул верхнюю одежду, еле-еле разулся и потопал на кухню, со словами:

– Давайте попьем чайку, а то продрог, как не знаю кто. Заодно поведаю о своих приключениях.

Гном направился следом. Темную эльфийку, уткнувшуюся носиком мне в шею, приглашать было не надо – только донести, придерживая за попу. А вот светлая все же оторвалась от компьютера и спросила:

– Случилось что-нибудь серьезное или можно мне дочитать пару страниц?

– Ну не знаю, смотря под каким углом смотреть. Но сначала хочу представительниц прекрасного пола угостить шоколадом: тут в пакете конфеты и несколько плиток, а потом…

Радостный визг обеих длинноухих дамочек оборвал меня. Теона решилась ради такого дела несколько ослабить хватку и протянула руку в сумку со сладостями. Но Цветаниэль с феноменальной скоростью, всего в три прыжка, преодолела расстояние от компьютера до кухонного стола, на долю секунды опередила темную и занырнула в пакет. Дроу с рычанием кинулась отбирать добычу.

– Спокойно, сеньориты, не ссорьтесь, там всем хватит.

Как я и предполагал, девчонкам больше всего по вкусу пришелся горький шоколад – и даже без содержания сахара. А когда извлек пачку какао-порошка и приготовил напиток, то в рядах моих поклонниц произошел очередной всплеск эмоций с требованием повторить еще по кружке. Но это был уже явно перебор, потому как после второй порции всегда грациозные и точные в движениях эльфийки стали напоминать школьниц, впервые (тайком от учителей и родителей) вкусивших сухого вина на осеннем балу. Не то чтобы пьяные, но подшофе точно.

Базирог к какаосодержащим продуктам был равнодушен.

– Ты о чем-то хотел рассказать, – напомнил он мне.

– Ну да, – кивнул я и поведал о том, за что мне выдали премию (немного приукрасить, чтобы произвести впечатление на эльфиек, не удалось по той причине, что обе могут читать мысли и четко определяют, когда говорю не совсем правду). Под конец описал встречу со следователем, что всех весьма насторожило, однако комментировать никто ничего не стал. Просто все сидели и задумчиво переглядывались. Чтобы немного разрядить обстановку, я решил поделиться интересными ночными видениями:

– Представляете, два раза подряд мне снились странные сны. Второй являлся как бы продолжением первого. И, что интересно, в одном я будто бы находился в теле сестры и ехал на белом единороге в компании светлых и темных эльфов охотиться на дракона. Все меня почему-то называли Цветаниэль. А во втором сне – я уже человек, но тоже девушка, причем темнокожая, как и все люди вокруг. И мы как раз наблюдали за двигавшейся мимо колонной эльфов из первого сна. Правда, забавно мозг перемешал в кучу последние события?

– На единороге? – переспросила перемазанная шоколадом блондинка.

– Ага. Я и еще один ушастый архимаг – Крайтис.

– Темные и светлые вместе? – удивилась брюнетка.

– Да. Дроу командовал другой архимаг, кажется, его называли Хаэлхаром.

– Что?! – на этот раз хором спросили обе.

Гном же просто вытаращил от удивления глаза и хватал ртом воздух, пытаясь подобрать слова, но никак не мог найти нужных.

– Что я такого сказал?

Наконец Базирог совладал с собой и ответил за всех:

– Ты назвал настоящие имена довольно известных в нашем мире деятелей. Но до этого, как мне помнится, никто из нас тебе о них не рассказывал.

– В том, что сестру твою спутали с Цветаниэль, нет ничего удивительного. Ты и сам обманулся, когда впервые увидел светлую. Непонятно, откуда ты узнал, что светлые маги ездят на единорогах, – добавила Теона.

– А еще кого-нибудь ты видел в этом странном сне? Или запомнил другие имена? – поинтересовалась Цветаниэль.

– Да там куча народу было. В основном эльфы, но как остальных звали – сразу и не скажу.

– Ну постарайся.

– Ну вот разве что к старосте человеческой деревни обращались не то Фадун, не то Фатун.

– Точно, Фатун, есть такой! – подтвердила Теона. – Его деревня расположена неподалеку от Шакруны.

Тут уже пришла пора и мне удивляться. Странная догадка кружилась в голове.

– То есть, возможно, это были не совсем сны? – осторожно предположил я.

– Ни о чем подобном не слышала, – пожала плечами Цветаниэль и продолжила: – Однако я слишком юна, но, может, наши старшие товарищи встречались с таким явлением?

Представители с богатым жизненным опытом тоже недоумевали.

– Пока рано делать какие-то выводы, – рассудил гном. – Вероятно, это какой-то побочный эффект открытия портала между мирами.

– Да, давайте еще подождем, глядишь, само собой выяснится, – закивала светловолосая эльфийка.

– Если вдруг еще такой сон привидится, постарайся там побольше всего запомнить, а потом в деталях нам расскажешь. Кто знает, вдруг это даст нам подсказку, как быстрее всем нам и твоей сестре вернуться домой, – посоветовал гном.

«А я вот даже и не знаю, хочу ли возвращаться. По крайней мере, одна, без тебя», – послала мне мысль Теона.

Улыбнулся и обнял ее. Она вздохнула и добавила:

«Но возвращаться нужно. Чтобы отомстить предателям». А вслух произнесла:

– Сергей, ты рассказывай нам все свои сны, а не только похожие на предыдущие. Не исключено ведь такое, что нечто, на первый взгляд показавшееся тебе неважным или не относящимся к нашему миру, на самом деле у нас существует. Ведь Пангея настолько разнообразна, что даже и я за две тысячи лет далеко не во всех местах была и не все тайны знаю.

– Хорошо, буду запоминать и докладывать, – ответил я всем, а потом персонально Теоне: «Даже если меня будут посещать сладкие грезы о времяпровождении с тобой?»

«Зачем же так сложно, дождись ночи, и я воплощу твои мечты наяву».

«Теона, ты меня смущаешь».

«Ого! А такое вообще разве возможно?»

«А давай сегодня попробуем это сделать так или так?» – начал я вспоминать позы из Камасутры.

«Ой, а как это? Не-эт, этого не обещаю! Но то, что ты представил первым, сделаю даже с удовольствием. Плюс могу тебя еще кое-чему научить».

«А второе почему не обещаешь?» – сделал я вид, что расстроился.

«Вы хоть бы канал заблокировали, извращенцы. Хорошо еще, гном читать мысли не научился», – подключилась Цветаниэль и, вся пунцовая, вышла из комнаты.

– Что это с ней? – не понял гном.

Теона ему отмахнулась рукой: мол, ничего страшного.

«Ой, это я, дурочка, снова защиту не поставила».

«А меня научишь?»

«О да, мне много есть чему тебя обучить».

«О такой учительнице я мечтал еще со школьной скамьи».

«Вы опять? Не о чем больше поговорить?» – снова влезла блондинка.

«Точно, есть о чем! Цветаниэль, спасибо, что напомнила. Теона, солнышко, у меня есть еще для тебя подарок».

«Я не солнышко! Лучше Луной называй. И шоколада больше не хочу. И не буду хотеть еще несколько часов».

– Нет, это лучше, – перешел я на обычный разговор. Достал из кармана свернутый лист бумаги и смущенно протянул даме своего сердца. – Вот… на… тебе… это… написал тут… стих… пока на работе был… вчера… Немного коряво, зато… зато от всего сердца.

Блин, ну почему в таких ситуациях язык словно в одном месте залипает, и мямлю, как дурак? А вот если пошлить, то всегда пожалуйста.

– Мне стих? – весьма удивленно переспросила Теона.

– Угу.

По вновь выпученным глазам Базирога и удивительно вытянутой шеи Цветаниэль я понял, что снова всех чем-то сильно удивил. Что тут такого? Многие же ведь для возлюбленных сочиняют.

Темная развернула бумагу и погрузилась в чтение. К концу стихотворения листик в ее руках задрожал, по щеке покатилась блестящая слезинка.

– Не понравилось? Или я опять чем-то обидел по незнанию? – распереживался я.

– И мой тебе ответ: я согласна! – как-то странно ответила мне Теона, чмокнула в щеку, затем разревелась и с улыбкой на лице убежала в спальню.

– Не знаешь, что это с ней? Что-то ничего не понял. Понравилось или нет? – поинтересовался я у гнома.

«Мне никто никогда не дарил стихи. А эти еще и самые лучшие из всех, которые я знаю! Спасибо большое», – прилетело из спальни.

– Знаю. И поздравляю! – тоже непонятно ответил Базирог, пожал руку и вышел.

Цветаниэль с растянутой до ушей улыбкой и с таким счастливым выражением в глазах продолжала смотреть на меня из зала.

– Ну хоть ты объяснишь, что происходит? – обратился я к ней.

– Ты официально попросил Теоларинэ взять себя в качестве мужа. И она согласилась.

– Не понял. Когда это?

– Ты же стихотворение ей посвятил? В любви там признался?

– Да. Ну я же не знал, что таким образом предлагаю ей выйти замуж.

– Это один из традиционных способов народа дроу. Только правильно говорить не «предлагал выйти замуж», а «попросил разрешения стать ее мужем». Не забывай, что Теоларинэ – темная эльфийка. И у них матриархат! Мужчинам их расы запрещено первыми заводить разговор о супружестве. Кроме случая с рифмованным признанием в любви и вручения его при свидетелях, – разъяснила светлая. – А ты что, не хочешь? Или не рад, что согласилась?

– Нет. Очень даже хочу. И просто счастлив оттого, что она согласилась. Только как-то все быстро произошло. В голове сейчас мысли путаются. И что мне теперь делать? Что такое матриархат? Почему она плачет?

– От счастья ревет. Иди к ней и признайся в любви еще раз.

– Ага, спасибо, так и сделаю, – поблагодарил я светлую эльфийку и кинулся к невесте.

– А что такое матриархат – еще узнаешь, – улыбнулась мне вдогонку девушка.

Теоларинэ

Он все-таки решился! Попросился в мужья. Дождалась. По обычаям дроу, я хоть и решаю все, но не могу сама себе назначить пару. Должна выбирать из того, что предложат. Это, наверное, одно из нескольких прав у темных эльфов, когда мужчине позволено самостоятельно что-то предпринимать. Единственным условием, дающим дроу возможность первым проявить инициативу, является посвящение любимой стихотворения собственного сочинения. Сергей сделал все, как надо! И плевать, что он человек. Неважно, что роман происходит у нас слишком стремительно. Зато как ярко! Сегодняшней ночью задам суженому такого жару – звезды от зависти потускнеют.

Кстати, в связи с этим придется переиграть и наши спальные места: гном пусть так и храпит в зале, только диван передвинем к противоположной стенке. Светлую попросим перебраться в дальнюю комнату. А мы переедем сюда – в помещение с толстой звуконепроницаемой дверью и широкой кроватью. Спасибо тебе, Полина, еще раз за просторное жилье.

Сергей

Что она вытворяла! Я чувствовал, будто взмыл высоко-высоко за облака, а потом с бешеной скоростью сорвался и камнем упал вниз, в охлажденные глубины океана. Затем вновь возносился до седьмого неба от переполнявшего счастья. Наверное, до часу ночи мы наслаждались друг другом, пока исступление не сменилось блаженством.

– Я люблю тебя, моя прелестница, – чмокнул я Теону в носик и слегка укусил за красивое эльфийское ушко.

– И я тебя, котик, – царапнула она мне и без того располосованную коготками спину, а когда увидела кровь на своих пальцах, охнула: – Ой, прости. Это я тебя так?

– Ничего страшного, мне приятно. Находясь в нирване, боли не чувствуешь.

– Ложись на живот – залижу тебе раны, – скомандовала эльфийка.

Конечно же я повиновался. Мне кажется или она мурлычет? Повернув голову, я увидел склонившуюся надо мной, словно пантера над жертвой, темную с обагренным ртом, возбудился и снова накинулся на нее…

Староста Фатун

Да, огромное богатство свалилось на нас прямо с небес. Из крупных хребтовых пластин дракона можно сделать не менее полусотни самых крепких щитов. А кожи вообще хватит на пошивку легких доспехов почти сотне воинов. Это ж целое состояние! Не каждый король позволит себе так дорого вооружить армию.

Наш Констаф наверняка захочет забрать большую часть. Я ухмыльнулся: если успеет. Нет, несколько комплектов подарить монарху конечно же придется, но не более того.

Хорошая добыча – дракон: за одну только голову эльфийские архимаги заплатили пятьсот золотых. За клыки на ярмарке тоже можно большие деньги получить.

Кое-какие кости в хозяйстве применим. На вырученные золотые поможем вдовам и одиноким старикам хаты починить. А многодетным семьям вообще новые просторные дома отстроим. И еще несколько хат для будущих молодых семей. Вон парни в Кочетовку и Дубравушки зачастили. Да и тамошние женихи к нашим девкам бегают. Значит, скоро ждать сватов. Вот тогда и пригодятся новые жилища. Глядишь, не только ребята приведут в деревню новых жительниц, но и девчата притянут мужские руки на малую родину (особенно женихов из бедных семей либо младших сыновей, родственники которых не в состоянии позволить построить еще один дом).

Прищурившись, я оглядел суетящихся заозерцев: народ доволен – чувствуют, что снизошло на них благословение бога удачи. Вон к его алтарю уже сколько корзин с фруктами натащили. Правильно, поблагодарить нужно.

Люди не страшатся даже того, что для погребения огромной туши понадобится копать котлован (мясо дракона отвратительно на вкус, как ни жарь и ни засыпай его приправами). Иначе через неделю начнется разложение, вонь и обязательно какая-нибудь инфекция прилетит. И полбеды, если зараза только к скоту прилипнет, а если среди людей мор начнется? Это понимает каждый. Поэтому все, кто в состоянии держать в руках лопаты или хоть как внести в общее дело свою лепту, собрались на центральной площади деревни (даже ребятня с совочками прибежала).

Оглядел «похоронную команду» и разбил на три бригады. Во-первых, копать эффективней по очереди, а не толкаясь друг с другом – дракон хоть и большой, но и нас толпа немаленькая. А во-вторых, негоже деревню оставлять без присмотра. Не ровен час, разбойники заявятся. О них хоть и не слышно уже несколько лет (наверняка эльфы постарались), но лучше проявить бдительность, чем халатность.

– Пап, а кто это там? – прервала мои размышления Олика.

То, что я увидел в направлении указательного пальца дочки, вызвало у меня растерянность… Орки! Бог удачи и впрямь нам помогает. Заявись степняки чуть позже, когда многие сильные мужчины ушли бы в лес, – трагедии не миновать. А теперь повоюем.

– Орки! – тут же заорал с наблюдательной башни дозорный.

Бабы моментально похватали детвору и закрылись в домах. Они сжимали в мозолистых руках топоры и внимательно выглядывали в оконные проемы, готовые, в зависимости от стечения обстоятельств, либо через задний двор бежать в лес, либо, в случае чего, прийти на помощь мужу, брату, соседу. Мужики побросали лопаты и, кто побогаче, схватили оружие (благо у всех наготове), кто победнее – вилы и колья. Натренированный народ своими действиями вывел и меня из замешательства. Раздавая на бегу команды, я поднялся на вышку, чтобы получше разглядеть врага.

Странные это какие-то орки. Нет, внешне они ничем не отличаются от тех, с которыми доводилось встречаться ранее. Та же грязно-болотная кожа, такие же клыки торчат из выпяченной вперед нижней челюсти. На мощных мускулистых телах, как всегда, минимум одежды. В основном только широкие ременные перевязи на поясе или крест-накрест через туловище (обычные доспехи орки презирают как признак проявления трусости). Пояса служат в качестве крепления для различных дротиков, кинжалов и метательных сетей, которые зеленые воины успешно применяют, если жертву требуется поймать живьем. Из оружия – огромные мечи и дубины. Вместо шлемов на головах красуются разнообразные прически. Косы всевозможных видов и замысловатого плетения (длинные, короткие, в виде рогов, елочкой, канатиком, шишечками и еще бог знает чем), «конские хвосты». Выбритые рисунки, раскрашенные в яркие вызывающие цвета пучки волос, а то и вовсе лысые, но обязательно татуированные скальпы. У некоторых орков на башке были заколки из костей поверженных существ (которыми могли оказаться не только животные, но и люди).

Отряд пожаловал к нам небольшой – всего около сорока воинов. Под каждым зеленым – прирученный степной скакун, порода некрупных, но удивительно выносливых лошадок. Стрелков, кажется, вообще нет. Если повезет, отобьемся малыми потерями.

Въездные ворота мы уже закрыли. Пусть частокол не крепостная стена, однако подспорьем обороняющейся стороне тоже послужит хорошим.

Команду для атаки лучникам пока не даю. Люди ждут штурма, но без моего приказа первыми в конфликт не вступают. А я все никак не могу понять, что же в степняках не так? Тем временем двигавшийся рысцой отряд остановился в сотне шагов от входа в деревню. В направлении нас продолжила движение только отделившаяся группа из трех орков (тот, который впереди, очевидно, вождь, а по бокам – телохранители). Главный держит в руке копье, на котором развевается белый флаг.

Вот оно! Теперь до меня дошло, что вызвало смятение: нападающая сторона двигалась не галопом и с воплями, а организованной неспешной колонной. К тому же еще этот видимый издалека белый стяг переговоров. На моей памяти такое впервые. Интересно, как будем общаться? Разве орки владеют человеческой речью?

– Мы пришли с миром. Кто у вас главный? – громко и почти без акцента (с иногда проскакивающими рычащими нотками) ответил на мой вопрос и задал свой вождь.

Уж не засада ли это? Еще раз внимательно вглядываюсь в чащу деревьев. Эльфов заметить в лесу невозможно, а этих «друзей» натренированному глазу охотника обнаружить нетрудно. Вроде чисто, никто не прячется.

Однако выходить за забор неразумно. Поэтому я крикнул из-за частокола:

– Меня зовут Фатун. Я – староста Заозерья. Если вы пришли без злого умысла, то оставьте на земле оружие и входите. Ворота вам сейчас приоткроют.

Риска тут нет никакого. Если стоящий вдали отряд кинется в атаку – закрыть успеем. И эти трое задержать нас не смогут – вмиг будут истыканы стрелами. Люди опять-таки не эльфы, но с такого расстояния даже ребенок попадет.

Оба охранника немного дернулись при требовании разоружиться, но их командир спокойно сказал:

– Мое имя Ытаргх. Я – вождь племени брагхков. Подтверждаю свои намерения. Пусть покарает меня Рагнар, если обману.

После этой фразы он слез с коня, бросил на землю меч и все ножи, которые висели у него на ремнях (я насчитал двенадцать штук). Свита повторила те же действия.

– Мы доверяем вам, и вы нам поверьте. – Проговаривая эти словами, орк дал какой-то знак отряду.

Сначала я заволновался, но потом увидел, что те спешились и принялись разбивать лагерь.

– Предстоит долгий разговор, Фатун. Пусть воины отдохнут, – пояснил Ытаргх, уже войдя на территорию деревни.

Сергей

– Теона, можно задать вопрос?

– Конечно, котик, – ласково разрешила проказница, завивая пальчиками волосы на моей груди.

– Только не обижайся. Как бы так деликатнее спросить, чтобы не оскорбить тебя, – не знал я, с чего начать.

– Хочешь узнать, много ли за двадцать веков у меня было секса? – не стала дожидаться и сама прочла мои мысли эльфийка. – И где я всему этому научилась?

– Что-то типа того, – признался я и тут же добавил: – Но не волнуйся, ревновать не буду. Прекрасно все понимаю: в наших мифах эльфы – крайне раскрепощенные создания. Наверное, не все, но часть правды в этом есть.

– По твоей логике получается, что девственницы в постели хуже прошедших богатый жизненный путь женщин?

– Вероятно, я не так сформулировал.

– А ты знаешь, что ради любимого даже самая скромная девушка готова превратиться в фурию? Будучи самой невинностью, решится сыграть роль настолько порочной и бесстыжей штучки, что даже портовые шлюхи будут от стыда краснеть. Сколько ты там уже десятков самцов мне приписал? Или сотен? Живу-то я уже достаточно долго, – привстала на локоть и с раздражением засопела Теона.

– Ну вот, обиделась. Прости меня, дурака, о глупостях думаю.

– Ты разве не помнишь, что, когда у нас произошло это в первый раз, я была девочкой? Кажется, так это у вас называют? – не унималась девушка.

– Извини еще раз. Просто я отнес это к последствиям воскрешения: в книжке фэнтезийной читал, что у заново рожденных исчезают все болезни, приобретенные до смерти, восстанавливаются утраченные органы, зарастают шрамы, в том числе и девственная плева.

Темная эльфийка фыркнула.

– Поверь, для меня именно ты самая первая, самая настоящая и единственная. Ты – мое солнышко, и Луна, и звездочка. Моя курносая прелесть. Мое самое дорогое ушастое, длинноногое чудо. И самое красивое тоже, – попытался я успокоить девушку в своих объятиях.

– А ты мой самый первый и самый настоящий. И вообще достаточно того, что ты – мой. Возможно, тебе еще непонятно, но не волнуйся, скоро убедишься в том, как много этим сказано! – покрепче прижалась ко мне Теона.

Так мы и уснули…

На этот раз мне снова снилось, будто я негритянка Олика (пожалуй, все же мулатка, если судить по отражению в воде). У остальных жителей был иссиня-черный оттенок кожи и явно выраженные признаки негроидной расы. Я же коричневее и с чертами лица европейского типа.

Олику застал, когда та в одиночестве купалась в озере. На берегу тоже никого. Да и само место девушка выбрала так, чтобы скрыться от посторонних глаз: с одной стороны небольшую бухточку закрывает дерево, чем-то напоминающее огромную иву, ветви которого спустились почти до самой поверхности воды; с другой – небольшая скала, с водопадом, питающим озеро от небольшой речушки.

Мулатка развернулась к берегу и широкими гребками поплыла к тому месту, где на песке лежали ее вещи. Вышла из воды, отжала, словно выкручивала постиранное белье, длинные волосы, повернулась к солнцу и закрыла глаза.

Следуя наставлениям, я старался запомнить как можно больше. Но пока получаемая информация ничтожно мала. Сейчас вообще вижу только темноту. Но зато чувствую, как приятный теплый ветерок ласково обдувает тело. И вода, оставшаяся на теле, высыхает до крохотных капелек и постепенно испаряется.

Да уж, восприятие слишком реалистичное для сна. Понятно, что эти видения – не совсем сон. Как именовать это явление правильно, не знаю, поэтому буду пока называть по-старому – ведь у себя дома я сплю.

Минут через десять девушка полностью обсохла, открыла глаза и начала одеваться. А так как окружающий мир я видел ее глазами, то сразу же заметил, что водные процедуры принимали мы в чем мать родила. Когда Олика наклонилась за платьем, моему взору открылась ее обнаженная грудь и черный треугольник курчавых волос между ног. «Ой!» – подумал я, и в этот момент мулатка выронила из рук одежду.

В любое другое время я воспользовался бы ситуацией и полюбовался прелестями темнокожей красавицы. Причем у нее есть что показать. Но теперь меня не интересует никто, кроме Теоны. Поэтому, пока девушка была раздета, я старался рассматривать то, что видно боковым зрением (раз уж отвернуться или зажмуриться не мог).

Ну вот мы оделись, бегом взобрались по идущей вверх тропинке, немного поползали по встретившейся на пути полянке, перенюхали на ней все цветочки и вернулись в деревню.

Первым делом Олика сказала большому негру Фатуну, что уже пришла. Затем заглянула в гости к упавшему с дерева Мидо. Парнишка намедни полез за яблоком, но хрупкая ветка не ожидала такой нагрузки и обломилась.

– Ну как ты? – спросила лежавшего в кровати толстячка девушка.

– Ничего страшного, немного стукнулся головой. Йурен сказал: «Были бы мозги – было б сотрясение». А так – до свадьбы заживет. Ну и нога еще немного опухла – растяжение, наверно.

– В следующий раз аккуратнее, – улыбнулась мулатка и встала со стула. – Мне пора уходить – буду помогать дракона хоронить. А ты давай выздоравливай.

– Спасибо, что проведала.

– Пожалуйста. Кстати, чуть не забыла, у меня есть для тебя подарок! – Олика достала из кармана огромное желтое яблоко и кинула парнишке.

Тот поймал его на лету.

– Ну вот, реакция хорошая. Значит, идешь на поправку!

– То самое? – спросил Мидо, рассматривая фрукт.

– Ага. Я же легкая – меня выдержало дерево.

«Посмотреть на погребение дракона было бы интересно», – подумал я.

Однако, как только жители Заозерья уже собрались выдвигаться, на деревню напали орки. Или сначала все так подумали, а потом оказалось, что зеленые пришли заключать дипломатическую сделку.

Выяснилось, что мясо драконов люди не едят (хотя чем оно отличается по вкусу от той же говядины, непонятно). Видимо, из-за отвращения к ближайшим родственникам ящера – змеям. Но на Земле же некоторые народы едят ящериц, гадюк, улиток, жуков, червяков, мышей и много еще всякой пакости, непригодной к употреблению с точки зрения цивилизованного человека. В этом мире небрезгливыми и всеядными оказались пожаловавшие в гости орки.

Результатами переговоров стало то, что Фатун пообещал отдать на съедение племени Ытаргха останки дракона (самим же лучше – не придется закапывать). Откуда только зеленые узнали о чудище?

Орки в свою очередь пообещали старосте найти сородичей, которые лет тридцать назад напали на его жену и дочку (интересно, это была Олика или еще кто-то?). Вождь заверил, что выполнить просьбу будет нетрудно, так как узор боевой раскраски, описанной Фатуном, Ытаргху известен, и он предположительно знает и место обитания того племени.

В качестве аванса брагхкам разрешили забрать печень и сердце огромного змея. Для выполнения задания зеленым дали срок в три недели (Степь большая, а обидчики за десятилетия перекочевали далеко в ее глубь). Но половину отряда орков решили оставить в деревне, чтобы те занялись солением и копчением мяса, иначе оно протухнет. Зеленые даже принесли временную (на период пребывания в Заозерье) присягу Фатуну и в случае необходимости обязались стать на защиту жителей.

– А что, в степях так плохо едой? – подошла Олика после переговоров к отцу и задала интересующий и меня вопрос.

– Нет, дочка. Это – политический шаг, – разъяснил Фатун. – Сейчас орки представляют собой разрозненный полудикий народ, который постепенно вымирает. Посмотри на них: за столько лет практически никакого развития. По их мировоззрению все мужчины – прирожденные воины, которые обязаны либо охотиться (на людей в том числе), либо участвовать в сражениях. Это их образ жизни. И если раньше все шло хорошо – были и богатые трофеи, и живая добыча, используемая в качестве рабов, – то сейчас светлые эльфы, люди и гномы научились давать отпор. Про дроу вообще молчу: у тех охота на зеленых – один из этапов обучения в Военной академии. А их методы подготовки кланов наемных убийц вообще вызывают ужас у степняков. Племена одно за другим мельчают. Оркам грозит участь гоблинов и троллей (последние, правда, еще встречаются, однако все реже и реже).

Поэтому Ытаргх – молодой, но мудрый вождь – решил объединить свой народ. Если у него получится, мы скоро станем свидетелями становления нового государства – Степь. Орк поделился со мной этой мечтой. Для этого ему необходим некий стимулирующий фактор. Ведь никто не захочет добровольно отдавать лидерство. Разве что только тому, кто обладает мощью дракона.

– Что-то совсем запуталась и не понимаю, к чему ты клонишь.

– Да просто все, Олика. У орков существует поверье, что, съев печень поверженного врага, воин приобретает часть его силы, отваги и ловкости. А чем страшнее и опаснее противник, тем больше с него можно получить.

– Так то печень, а не вся туша. И дракона ведь не Ытаргх победил.

– На самом деле неважно, кто одержал победу, главное – брагхки сумели добыть источник доблести. Печень – это концентрат. Ее для вождей. А у такого сильного зверя, как наша ящерица, и мясо ценится. Представляешь, сколько народу захочет получить силу дракона, тем более черного?

«Интересно, видимо, это сильнейший представитель своего рода», – подумал я.

– А что, черный дракон самый сильный? – снова мысли Олики совпали с моими.

– Честно признаться, не знаю. Но самый крупный – это точно. Ходят легенды о жемчужных драконах, которых одолеть вообще невозможно. Но таких не помнят даже долгоживущие старшие народы.

– Понятно. Хитер все же этот Ытаргх!

– Да. Узнаю в нем себя в молодости. Такой же целеустремленный прагматик.

– Но, пап, если орки создадут государство – не станет ли это угрозой для нас самих? Не пригреваем ли мы на груди змею? Им же тогда даже темные эльфы не будут страшны.

– В том-то и дело, что Ытаргх хочет прекратить набеги. И вообще искоренить в степняках все плохое, за что все так ненавидят его народ.

– А по силам ли ему это? За счет чего орки тогда будут существовать? Ведь источник их доходов, как ты сам сказал, – грабежи.

– Я у него тоже об этом спросил. Но вождь уверил меня, что создаст армию наемников – хорошо оплачиваемых воинов, которые могут пригодиться любой расе. Ведь у людей постоянные междоусобицы между дворянами. К тому же Констаф грозил недавно соседу войной. Да и гномы отбиваются от троллей. И длинноухие сейчас друг с другом на ножах – вот-вот перемирие нарушат, тогда уже несладко придется всем. Многие богатые правители предпочтут не рисковать жизнями своих подопечных, а нанять высококвалифицированную армию. Согласись, орки не самые последние воины. Опять-таки существуют еще разбойничьи шайки, промышляющие на торговых трактах. Купцы из караванов любой расы с удовольствием наймут в качестве защиты от бандитов такую впечатляющую не только внешним видом охрану. Поначалу, конечно, придется трудно. Необходимо будет заслужить доверие. Вождь степняков это осознает, но отступать не намерен.

– И ты поверил Ытаргху? А если это все обман? Что убедило тебя в том, что орк не лжет?

– Его глаза.

– Глаза? И все?

– Нет. Еще камень правды.

– Что за камень? Мне никто не рассказывал о нем.

– Вот держи. – Фатун снял с шеи плоский белый амулет с продетой сквозь него серебряной цепочкой.

– А как им пользоваться? – держа в ладони «детектор лжи», спросила Олика. Мне тоже стало это любопытно узнать.

– Солги о чем-нибудь.

– Одиннадцатый элемент числовой последовательности Фибоначчи – тридцать четыре, – выпалила девушка то, что первое пришло мне на ум. Похоже, сейчас мы одновременно удивились. Она – тому, что произнесла. Я – тому, что сказала она именно это.

– Не понял, о чем ты, но произнесенная тобой фраза – ложь. Смотри, как пожелтел, – указал на амулет староста.

И действительно, камень правды стал ярко-желтым, словно лимонная корка. А через минуту вновь приобрел белоснежный цвет.

– Это неимоверно дорогой артефакт, – продолжил объяснять Фатун. – Его стоимость доходит до ста золотых. После нескольких часов использования он полностью разряжается. И потом, не каждый маг возьмется за его заправку. А решившиеся сдерут за такую услугу до четверти стоимости самого камня.

– А-а, я видела во время беседы на орке похожий амулет.

– Да. И заметь, это именно он настоял на применении индикаторов обмана при проведении переговоров. Дабы всем показать свои чистые намерения.

– И что, перехитрить никак невозможно?

– Пока никому не удавалось, – усмехнулся старик.

– А откуда в Заозерье камень правды?

– Это мой приз за победу в королевской гонке бегунов.

– Ясно. А как его отключать? – продолжала допытывать отца девушка, которая все больше и больше начинала мне нравиться. Странным образом ход ее мыслей совпадает с тем, что думаю «за кадром» я. Может, поэтому она мне и снится? Типа родственная душа, такая же любознательная и склонная к изучению всего натура. Светка-то понятно – она и так родственница. Кто знает, вероятно, доля истины в этом есть.

– Достаточно вытащить цепочку, и это будет обычный камень. Работает только в сочетании с серебром.

Необыкновенно полезная штука! Вот бы нам в земные суды такие камешки. Или политикам надевать, когда те перед выборами сыплют обещаниями, словно из рога изобилия. И чиновникам различного уровня не помешало бы с такими камнями на шее объяснять, на что потрачены государственные средства. Не потому ли годами стоят в унизительных очередях за квартирами молодые семьи, что финансы потрачены на многоэтажные дворцы-особняки? Не за счет ли украденного бюджета, выделенного на образование, обучаются за границей и с жиру бесятся детки-мажоры? Почему ресурсы страны достаются не ее гражданам, а меняются на шубки, бриллианты, квартиры и престижные машины многочисленных жен и любовниц? Отчего те деньги, которые могли пойти на медицину, тратятся на увеличение размеров сисек, накачку губ, избавление от морщин с помощью ботокса и бесконечные откачки жира? Как так получилось, что наркоманам дают пенсию и бесплатное лечение, а матерей в роддомах даже кормить не на что? И весьма любопытно узнать, что именно мешает депутатам Государственной думы принять наконец закон о безжалостном наказании педофилов – не потому ли, что у самих рыльце в пушку?

Можно еще бесконечно перечислять. О бандитах, теперь являющихся национальными героями. Об истинных патриотах, объявленных преступниками. Об олигархах и правителях, продавших Родину и совесть за лакомый кусочек с «барского стола» Западной Европы и Соединенных Штатов. О брошенном на произвол судьбы сельском хозяйстве вместе с жителями глубинки. Об армии, способной пугать врага только надувными ракетами и танками. О выпускниках-медалистах, сдающих с высшими баллами ЕГЭ, но не знающих таблицу умножения и делающих в слове «мир» четыре ошибки…

После разговора с отцом Олика заглянула в курятник. Достала из гнезд несколько яиц. А когда вышла из сарая, вдруг неожиданно зыркнула по сторонам (не видит ли кто?) и принялась копать нору в углу соломенной скирды. Ух ты! Что же она там прячет? Больше всего мне сейчас не хотелось проснуться. Через пару мгновений я узнал одну из тайн мулатки. Ого, кто же снес такое огромное яйцо? И тут странная догадка посетила меня: дракон!

Внимательно осмотрев скорлупу, девушка вдруг так же непредсказуемо быстро закопала сокровище. И, словно ничего не произошло, неторопливо возвратилась с хоздвора, неся в подоле маленькие куриные яйцеклетки.

Мулатка вновь испуганно замерла. Сначала не понял, что же встревожило Олику, но потом тоже заметил, что к дому приближаются, о чем-то оживленно беседуя, Фатун и Ытаргх.