В которой еще ничего не сделал, только вошел

- Знаешь, в чем прелесть твоей шляпы? - проворчал йрвай, раздвигая очередные кусты.

- Ну?

- Она очень хорошо защищала и от паутины, и от всякой насекомой гадости, которая падала нам на голову. И продолжает падать сейчас.

- Мы наивно думали, что проедем здесь на машине. И шляпа осталась в ней, как еще множество хороших и полезных предметов, - с сожалением произнес я, отодвигая лиану, лезущую прямо в лицо. Нет, серьезно - она двигалась.

Если вы когда-нибудь были в лесу, настоящем, дремучем, вы могли заметить, что растения крайне неохотно делят пространство друг с другом. Там, где растет трава, деревьев обычно не заметишь. Кусты уживаются и с травой, и с деревьями, но там, где много деревьев, обычно либо подлесок (который кустами не назовешь, те же деревья, только маленькие), либо просто плотный ковер из листьев. Весной пробиваются цветы, но не густым ковром, а участками, усердно пятнающими лиственное покрытие.

Одни грибы безразличны к условиям. Дай ему немного гнили, земли и воздуха - здравствуйте, я вырос. А некоторые и на деревьях растут.

Так вот, что-то не заметно, чтобы великий и ужасный лес Теджусса следовал традиционным законам прикладной ботаники. Под ногами сочно хрустят стебли зеленой, малиновой и красно-коричневой травы, распускающейся цветами, волосатыми белыми шариками, не такими волосатыми черно-желтыми квадратами. На уровне коленей и почти до пояса место занимают ползучие корни деревьев аркха, кусты сивэдинн желтой и зеленой расцветки. Ну, как зеленой... на недозрелый лимон похоже. На высоте в два моих роста плотно раскинули свои ветки какие-то хвойные деревья, на стволах которых хорошо заметны светло-зеленые листья хищника всех миров, омелы.

И гигантскими зонтиками все буйство природы накрывают, сплетаясь ветвями, гигантские деревья в треть мили высотой.

Я старательно высматривал что-то, выходящее за рамки данного мне описания, но тщетно. Одна такая дрянь чуть не проколола мне сапог, вовремя успел отпрыгнуть, споткнулся о выступающий корень и упал на задницу, больно треснувшись низом спины. Вдобавок опять заныли ребра.

- Твою мать! - с чувством высказался я. Локстед, идущий в авангарде, хихикнул:

- Чего распрыгался? Монетку медную нашел? Надо было сказать, я бы тебе одолжил до зарплаты.

- Очень, блин, смешно, - прошипел я, потирая ушибленное место.

- Нет, я сейчас плакать начну по поводу того, что ты упал на задницу. Очнись, друг, падение на задницу - вершина современного юмора, и через тысячу лет все будет точно так же.

Йрвай терпеливо подал мне руку и помог встать, аккуратно потянув на себя. Помнит, гад эдакий, что у меня здоровье хлипенькое. Я поинтересовался, отряхивая штаны:

- Есть какие-то условные приметы, чтобы поскорее найти твой народ?

- Не спеши, а то успеешь, - вздохнул он. - Пока никаких. Через миль десять, если Поющая Скала вдруг не сместилась, начнут попадаться места обитания пурпурных муравьев, их сложно не заметить. Здоровые, с палец длиной, фиолетовые и полупрозрачные.

- Не ядовитые?

- На удивление, здесь вообще мало ядовитых насекомых. У мурашей есть яд, но он слишком слабый. Полагаются, в основном, на силу своих челюстей.

- Милое место.

- Лучшее в мире, - кивнул Локстед с ухмылкой. - Пошли, горе-дипломат.

Я протестующе воскликнул:

- Эй! Между прочим, ты тоже в составе дипломатической миссии.

- Не-не-не, - отмахнулся он. - Я просто проводник. Не втягивай меня в политику государства Грайрув, будь добр.

- Но ты в нем живешь!

- Живу - и неплохо живу, смею заметить. Пока не появляется некий император и дает моему шефу приказ любой ценой притащить меня в места, где я вырос. Хоть за уши.

- Подумаешь - уши, - хмыкнул я, ножнами от меча отбрасывая в сторону колючие ветки кустарника. - У нас легенда была.

- Какая легенда? - В его голосе явно прозвучала заинтересованность.

О, йрваев хлебом не корми, а дай послушать разные сказки. Желательно, как можно меньше правдоподобности. Жаль, что я в армии не служил - как раз самое место для наиболее завиральных баек. Я авторитетно заявил:

- Про царя с ослиными ушами.

- Интересно.

- Ничего интересного, он же не из племени йрвай. Там вся соль в том, что жил был мужик, оказавший услугу богам. Они его за это решили наградить, да вот только мужик был мало того что царь, так еще и жадный до невозможности. Он попросил, чтобы все, к чему он прикасается, превращалось в золото.

- Ха! - презрительно фыркнул мой спутник и гид. - Он, небось, и желание не уточнил? К примеру, все то, к чему прикасается мизинцем левой руки.

- Улавливаешь. Так вот, все, что он пытался съесть, тоже превращалось в золото. И от такого подарка этот мужик, Мидасом его звали, поспешил избавиться, иначе сдох бы с голоду. Вошел в особую речку, своей прекрасной магии лишился, а в реке начали находить золото.

- А уши откуда?

- Из головы, обычно. Ты слушай, - поддел его я, пробираясь между двумя мохнатыми и грозно выглядящими кустами. - В общем, избавился от одной беды, пришла другая. Боги затеяли привычку постоянно друг с другом соревноваться, и решили задвинуть музыкальный поединок. Победил слабейший, но проигравший с ним ссориться не стал, а стал искать, кому же постороннему надрать уши. И нашел Мидаса, всячески восхищающегося творчеством его оппонента. Вытянул ему, бедному, уши вплоть до допустимого предела.

- Забавно. Рихард, а вот у вас боги действительно есть?

- Так я прямо взял и ответил на вопрос, над которым бьются некоторые умы человечества уже много тысяч лет, - хмыкнул я, - и все, представь себе, безрезультатно. В теологии принято признавать, что результатом божественных трудов, независимо от религии, является наш мир. Но я принадлежу к категории сомневающихся.

- Тем не менее, прямых доказательств обратного тоже нет? - с сомнением спросил он.

- С таким недоверием к ученым, которое есть сейчас... его еще долго не будет, этого доказательства. Кроме того... так, подожди. Мне уже надоело ловить лицом все встречные ветки! Отодвинешь рукой одну - следующая летит прямо по глазам.

- У тебя топор как бы есть, - намекнул Локстед.

- Ага. Вот я ищу подходящее дерево, чтобы вырубить нормальный, крепкий дорожный посох.

Я и вправду рыскал взглядом не просто так, а с надеждой на то, что сейчас мне попадется идеально ровный, без сучков ствол какого-нибудь местного аналога железного дерева, который я тут же срублю без особого труда. И с этой грозной палкой покорять просторы Великого Леса станет куда проще.

- Нашел! - крикнул я и поспешил к выбранному деревцу. Не без изъяна, конечно, но все равно отличный, почти ровный ствол.

Локстед крикнул:

- Стоять!

Я послушно остановился, оглянувшись на него:

- Что?

- Ты хочешь чесаться всю неделю? Остынь, вольный купец.

- Я опять нашел какую-то мерзость, - полуутвердительно произнес я. Йрвай кивнул:

- Поразительная дедукция. Перед тобой яркий представитель ядовитого рода растений Теджусса - древообразное растение плеццеро.

Представитель был действительно ярким. Низкое деревце с узкими, маслянисто поблескивающими листьями нежно-голубого цвета, на вид очень безмятежное. Правило номер один. Видишь что-то незнакомое - спроси у ближайшего йрвая.

- Хорошо, древообразное растение плеццеро. Я понял, даже запомнил. Теперь рассказывай, как сие прекрасное растение может меня убить.

Локстед задумчиво почесал длинный клок шерсти, заменяющий ему бороду:

- Ну, я не говорил, что оно может убить.

- Тогда давай я его срублю, да и дело с концом, - предложил я.

- Не-е-ет, - протянул он, погрозив пальцем. - Заденешь один из листочков, ту часть тела, которой задел, раздует раза в два, и будет жутко зудеть. Если не держать себя в руках, расчешешь до крови, чем охотно пользуются споры желтой кровяницы.

- Гриб?

- Хуже. Наполовину растение, наполовину насекомое.

- Как это? - удивился я.

- У него есть нервный центр и органы зрения, фасеточные такие. В то же время кровяница укрепляет себя на питательной поверхности с помощью корней, мигрируя всего два-три раза за пятилетнюю жизнь.

Я поежился:

- Гадость какая. А вы пробовали ее истребить?

- Зачем? - удивился йрвай. - Если вести себя осторожно, она никому не мешает. В крайнем случае, если попадает в рану, рану нужно прижечь.

- Я когда-то хотел научиться жить в гармонии с природой. И сейчас это желание начинает окончательно пропадать.

- Мы так живем уже много лет.

- Боясь и прячась от каждой зеленой веточки? - иронично спросил я.

- Да нет же... ладно, - махнул он рукой. - Я не буду с жаром тебе доказывать, что все не так, как ты себе почему-то представляешь. Идем?

Все еще оглядываясь на красивое дерево, я напомнил:

- Посох.

- Сейчас найдем, - откликнулся Локстед.

Через несколько сотен метров по непролазной (еле пролазной) чаще он остановился, нырнул куда-то вбок и появился опять, волоча за собой пригнувшуюся суставчатую ветку.

- Руби!

Я замахнулся топором, сначала, с непривычки, не попал, затем с двух ударов перерубил тонкое дерево. Оно еще и оказалось полым внутри, но довольно крепким. Во всяком случае, переломить его об колено я не смог. Аккуратно заточив ножом верхний край, я осмотрел новое приобретение. Темное, почти черное дерево чем-то напоминало обычный бамбук, который растет в Дейне, но вместо колец суставы ветки были опоясаны странного вида перстнями. То есть, кольцо - след отвалившейся ветки или сучка. И так вдоль всей длины.

Попробовав опереться на трубу, я не почувствовал слабостей конструкции и поблагодарил йрвая. Тот нетерпеливо напомнил:

- Так что насчет богов?

- Насчет богов... ах, да. Шутка в том, что в Кихча - по крайней мере, на континенте Арн-Гессен - все более-менее упорядочено. Есть Нист, как верховное божество всех темных тварей, есть могучий бог Корд, покровитель владычества Ургахад, есть Дейн с его путешествием Йонг. В Приморье цветут какие-то культы, но никто им значения особо не придает. Баронат Крепескэлл и королевство Консьеген, как и наша империя - государства светские, у нас один бог. Звонкая монета.

Локстед отметил:

- Я б сказал, много звонких монет.

- Да, количество играет роль, - усмехнулся я. - Представь, что есть штук двадцать разных верований, у каждого из них - свои ответвления, и все это подкреплено не самой умной и дальновидной мировой политикой. Таким образом, ты получишь приблизительное представление о том, что творится у меня на родине. Упомянутая мной легенда относится к одному из периодов, про которые уже все забыли и вспоминают редко. Там было штук двадцать крупных богов у одного королевства, потом на его землях образовалось другое, со столицей в другом месте, а старых богов просто переименовали.

- Забавно. Они решили вообще не заморачиваться со старыми культами? Тогда могли бы и имена оставить старые - вряд ли что-то изменилось бы.

- А утвердить примат победителя? - ехидно спросил я, расталкивая посохом непослушные ветки и страхуя целостность собственного лица другой рукой в крепкой перчатке.

- Да, как же я мог забыть.

- Вот! Побежденных - изнасиловать, тогда особо не делали разницы между полом, городскую стену разрушить, в храме нагадить, богов - переименовать!

- И убрать в храме, - вставил йрвай, - а то переименованные боги могут разгневаться и почтить победителей чумой или еще чем-нибудь мерзопакостным.

Я задумался, затем нерешительно сказал:

- В большинстве легенд античного времени так и случалось. Пришел герой, победил чудовище или несколько чудовищ, заказчики его надули с оплатой, а боги прокляли. Вот и сказочке конец, а кто слушал - геройствовать в жизни не пойдет.

- Ты, видимо, плохо слушал.

- Будь моя воля - ноги бы моей здесь не было, - проворчал я.

- Кому ты рассказываешь? Будь твоя воля, ты спокойно мог бы удрать в тот же Ургахад или вообще переплыть в королевство Аргентау.

- Я остался заложником хорошей, сытой жизни! Сколько через смежный форт можно единовременно провозить без разрешения казначея?

- Не особо вчитывался в эти моменты. Кажется, суммы до пяти тысяч варангов.

- Пять тысяч варангов - это едва дом купить можно.

- Ага, в столице Грайрува. И ты, кажется, намедни хвастался, что начинал с тринадцати монет, зашитых в седле? - хитро спросил Локстед, забираясь на огромный корень кредреххе.

Я хмуро ответил на издевку:

- А кто-то говорил, что я хочу повторять сценарий? Да, у меня есть небольшая кучка денег - по сравнению с некоторыми купцами Гильдии - и я вполне доволен данным фактом, чтобы не пытаться бежать из страны.

- Предпочитая этому, как ты непрестанно жалуешься, верную смерть?

- Ну-у... - я поморщился, - нельзя же делать такой выбор в несколько дней. Тут надо посидеть. Все обдумать. Спросить совета у опытных людей, при возможности разыскать самого Ульгема Мирного или его родственников, как повезет.

Локстед помог:

- "Уйти в запой" забыл.

- Не забыл, я просто не успел. Будь у нас неделя в запасе, точно ушел бы.

- Сюда-то хоть ты отраву свою не брал?

- Во-первых, отрава она для тебя, а не для меня. Во-вторых, если вдруг тебя будет медленно пожирать представитель вашей пришибленной флоры, ты всегда сможешь найти смертельный яд на моем хладном трупе, в правом нагрудном кармане.

- Алкоголик, - обвинительным тоном произнес он. Я хохотнул:

- Я свою меру знаю. Выпью ее и становлюсь прямо другим человеком. А у того, другого, мера побольше.

Йрвай обернулся, приостановившись на секунду, и умоляюще посмотрел мне в глаза:

- Рихард, только, ради всего святого...

- Да знаю я. Еще жизни меня учить будешь. Я не сделаю ни единого глотка до тех пор, пока мы не доберемся до вашей воющей скалы.

- Поющей, - автоматически поправил меня Локстед.

- Хоть танцующей, - заявил я.

В самом деле, алкоголь - штука хорошая и помогающая расслабиться, кроме того, обезболивающее бы мне пригодилось. Однако я до того был напуган подробными и обстоятельными рассказами друга о злых кустах, лианах-пожирателях и всяких мечетравах, число им - легион, что дал себе зарок не прикладываться к заветной фляге до завершения нашего пути хотя бы в один конец.

О том, как мы будем добираться обратно в Телмьюн, я еще не думал.

И тут погас свет.

Я для чего это упоминаю - конечно, никакой свет не погас. Даже если вдруг затмение солнца происходит, конечно, все еще останутся источники света - "корона", проявляющаяся на небе луна или звезды, какие-нибудь светлячки. Глаза постепенно приспосабливаются к темноте.

Происходящее со мной в тот момент больше похоже на погасшую свечу. Причем горящую до того в помещении без окон.

Раз - и темнота.

Я протер глаза, орган, резко вдруг ставший бесполезным, но особого эффекта сие действие не дало. Тогда-то я и подумал о своем спутнике - если с ним что-то случилось, он бы однозначно среагировал.

- Локсте-е-ед, - жалобно позвал я. Темнота отозвалась привычно-ироничным голосом:

- Чего тебе?

- У меня, кажется, глаза выколоты. Только я почему-то не чувствовал, как их выкалывали.

- Сейчас, погоди.

Мне кажется или он отдалился от меня на значительное расстояние?

Так и представился себе йрвай, улепетывающий от неизвестного ему источника слепоты.

- Локстед!

- Не волнуйся, это не смертельно, - уверенно произнес йрвай. - Закрой глаза. Не бойся, темнее уже не будет.

Я послушно зажмурился.

- Тебе когда-нибудь приходилось видеть сквозь веки? Ладно, глупый вопрос. В общем, с закрытыми глазами представь, что видишь меня. Вообще меня представь.

- Много чести - тебя представлять лишний раз, - проворчал я и сосредоточился на поставленной задаче. Очертания окружающего мира не торопились проступать сквозь веки, хоть ты тресни.

Тогда я поменял тактику. Стал ощупывать землю под ногами, наталкиваясь пальцами на какие-то корешки, травинки, затем представлять их в воображении и стараться увидеть. Странно, но... сработало. Словно сменили унылую картину, которую ты разглядывал уже час, на новую, более яркую и жизнерадостную. Только края окружающей среды были одноцветными, светящимися и вообще я видел мир, словно в негативе. Хоть и крайне отчетливо.

Донесся голос Локстеда:

- Помогло?

- Угу, - пробормотал я, - еще бы знать, что это такое и как работает.