Вот и для нас настало время поплавать от порта к порту, вдоль берега, почти тащась килем по дну. Не надеясь на какие-то результаты, мы, как всегда, шли наудачу. Корабль, по следу которого мы идем, мог затонуть в схватке с морским чудовищем, затеряться в вечных льдах к западу от Ластраля, да мало ли что могло случиться!

В Дзанге, бухта Йовермунд — пусто.

Скамен — ничего.

Лишь на острове Тамежволл, что к югу от Скамена, мы получили сообщение: «Дэйла» швартовалась в местном порту, пополнила запасы и двинулась дальше. Чего-то более определенного портовые гуляки и работники нам рассказать так и не смогли, только подметили, что фрегат нуждался в ремонте. Могли бы и без них догадаться.

Исцеленный мной интендант подметил, что, вне зависимости от количества воинов на борту, провианта они взяли недостаточно для того, чтобы дойти до владычества или даже до Грен Таваля. Значит, была, по меньшей мере, еще одна остановка.

Команду я подлатала, как только вернулись силы, но Графу все равно огромное спасибо. Для этого нам и нужен второй доктор, магия не так надежна, как привыкли считать многие искатели приключений. Конечно, если отрубят руку или ногу, он вряд ли сумеет прирастить ее на место, но ведь и я не всесильна.

Коментырский порт тоже не порадовал ничем новым. Такое впечатление, что королевские навигаторы, вместо того, чтоб проложить курс через крупные порты вроде Дзанга и Коментыра, старались заходить в самые глухие закоулки водной глади. Острова Дук и Умбрас не порадовали ничем новым, а в Гростенвуде нам уже пришлось самим заново наполнять кубрик.

Так мы шли до полуострова Кетлау, где пришвартовались в порту городка со странным названием Меженверстанд. Мало того, что название не выговоришь с первого раза, так еще и корабль, что стоит напротив нас, тоже назван кем-то не совсем вменяемым. На его борту гордо красуется надпись «Золотой Двуглавый Повелитель Морей», а на носу — невнятное деревянное чудище, выкрашенное желтой краской.

— Что за урод, — сказала я, корча гримасу. Джад, стоявший у борта, согласно кивнул:

— Корабль вроде в хорошем состоянии, но, такое чувство, что тот, кто его украшал — полоумный слепец.

Я согласилась:

— Лучше и не скажешь. Может, немного подшутим?

— Каким же образом? — осторожно спросил старпом, оглядываясь на меня. Пожав плечами, я мечтательно закрыла глаза:

— Пока что не знаю… но все мысли идут к тому, чтоб заменить ублюдка на носу и немного подправить название.

— Если б не наша очаровательная безнадежная миссия, я бы тоже повеселился, — вздохнул он. — А пока только одно и слышу — спроси да выясни. Как будто нанялся летописи грайрувские писать.

— Много жалуешься. У нас все еще есть призрачный шанс заполучить кучу денег.

— Ага. И, чем дальше, тем больше она расплывается в воздухе, — иронично ответил Джад.

Наконец, швартовочные тросы закрепили, и мы сошли на берег, старпом с сожалением смотрел нам вслед. Я не удержалась и временно придала надписи на борту соседнего судна иную форму. Толкнула в бок Ксама:

— Парни, оцените мой труд.

Новое название гласило: «Невнятный желтый сукин сын».

— А хорошо, — задумчиво сказал боцман, сложив из пальцев рамочку и поместив получившуюся картину напротив глаз. — Но все равно, чего-то не хватает. Например, заковыристости. Как насчет «Грязеболотный дерьмоед»?

— «Корыто правосудия»! — со смехом предложил Ойген.

— Не, слишком ургахадское название, — покачал головой Сейтарр. Наш лекарь, тоже решивший размять ноги, презрительно хмыкнул, показывая, что бывший грабитель из телмьюнских переулков ничего не смыслит в истинно ургахадских названиях. Наверное, то, что было сначала, и отвечало требованиям настоящего сарруса. Видела я такие. «Призрак победоносной Семнадцатой бригады», «Воля Корда», «Разящий взмах острого, как бритва, меча». Не шучу. При том всем «Разящий взмах» — торговое судно, с которого мы сняли увесистый груз. Но пафоса столько, будто галеон.

То ли дело, флот империи Грайрув. Или немногие корабли, которые мы видели в портах Маркевии! Вот уж где умеют давать достойные имена деревянным собратьям. «Дерзкий сквернослов», «Шаловливая шаланда», маленький шлюп под названием «Титан». Песня!

У причала мельтешили кулаки. Огромная, безобразная драка толпа на толпу, в которой уже сам не понимаешь, в чье лицо метишь рукой или ногой, нередко доходило до ножей или топоров. Один из них, кстати, вылетел из общей свалки и воткнулся около ноги Линда. Тот нахмурился, поднял его, повертел его в руках и почти без замаха отправил обратно, где топор выбил небольшой фонтанчик крови. На нас покосились, но несколько человек из экипажа взялись за оружие, и мы прошли совершенно спокойно, без лишних привлекающих внимание событий.

— Интересно, что они не поделили? — с интересом спросил Ксам, ковыряясь в ухе.

— Место на причале, — усмехнулся кто-то из матросов.

— Да уж, они не настолько высоки чувствами, чтоб сражаться из-за неразделенной любви, — отметил Граф. Интендант мрачно, но с едва уловимой издевкой сказал:

— Из-за неразделенной любви обычно гибнут города и стираются границы с карт. Конечно, если человек, чьи пылкие чувства остались без ответа, достаточно высокороден. Так, уважаемый Ульгем?

Тот промолчал. Сейтарр, конечно, благодарен ему за лечение и уважает, как сильного воина, но терпеть не может, когда тот заводит обычную песню о превосходстве родовитых людей над плебсом. Тем более что сейчас, когда отец лишил его родового имени, говорить о таком — лицемерие чистой воды.

— Великолепно. Еще немного, и тоже начнете цепляться друг другу в рожи, — отметил Джад, почесываясь. — Расходимся, встречаемся вечером. Кто что накопает, то и…

— …будет есть, — невозмутимо закончил Ксам, загоготал и ушел, насвистывая «Конвойную».

Сейтарр посмотрел ему вслед:

— Этот паршивец мне напомнил, что струна лопнула. Пройдусь по музыкальным лавкам, заодно на рынок загляну.

— Он, кстати, у тебя опять деньги свистнул, — похлопала его по плечу Чинка, улыбаясь. Интендант схватился за поясной ремень, облегченно вздохнул:

— Тьфу на вас. Нет, тьфу на вас еще раз!

Кошель был на месте.

* * *

Пока я сидела за столом в огромном кабаке и потягивала тисвин, дожидаясь, пока вернется хозяин постоялого двора — эти господа всегда в курсе свежих и не очень новостей — меня саму разыскали и неприятно удивили. Собственной физиономией. Напротив уселся Беркли Киттеринг, вожак банды наемников, с которым мы последний раз пересекались во дворце Фастольфа. Его грубое лицо с традиционно выдвинутой нижней челюстью и массивными надбровными дугами, на одной из которых красовался свежий шрам, не предвещало ничего доброго.

Я посмотрела на него. Наемник умело выдерживал паузу, наконец, я не выдержала и спросила:

— И? Твое молчание должно меня как-то напугать?

— А что, не работает? — насмешливо спросил он. Я покачала головой.

— С чем пожаловал, Беркли? Уловки дураков на меня не действуют.

— Прирезать бы тебя в темном переулке, — сквозь зубы процедил он, затем встряхнул головой, — но я, вообще-то, с деловым предложением.

— Слушаю.

— У меня есть кое-что насчет Фастольфа. Ты же до сих пор за ним гоняешься?

— Вроде того. Не томи.

— Не-ет, — протянул он. — Так не пойдет. Или ты возомнила, что я поделюсь с тобой новостями вот так, за здорово живешь?

Хмыкнув и оглядевшись по сторонам, я произнесла:

— Что у тебя есть?

— Порт прибытия «Дэйлы». Отправлялась она отсюда, следовала в… скажу за тысячу золотых.

Я рассмеялась:

— Сколько? Беркли, ты переоцениваешь мое доверие. К тому же, если у тебя есть столь важный козырь, почему сам туда не отправишься?

— Мы… поиздержались в дороге, — неохотно сказал он, поправляя затертый пояс с множеством крючков и карманов. И с ремнем под ножны на боку, но сейчас там было пусто. — Своего корабля у меня нет, приходится покупать места на транспортниках, да и еды не напасешься на всех. А король, судя по году отсутствия, мог мотаться по всему свету.

Так и есть, но рассказывать об этом я не намерена.

— Ты тратишь мое время, наемник, — холодно сказала я, покачивая простенький деревянный кубок в пальцах. — То, о чем ты знаешь, не стоит тысячу золотых.

— Пятьсот, — быстро сказал Киттеринг.

Жалкий тип. Хоть и сильный боец, но зачем в моря-то сунулся? Без своего судна или большой кучи денег здесь делать нечего.

— Рада бы. Да поиздержалась.

— Сколько ты можешь дать?

— Дай подумать… пять? — ухмыльнулась я, глядя, как наливаются кровью его глаза. — Хорошо, хорошо, успокойся. Восемь.

— Ты издеваешься надо мной! — вскочил он и грохнул кулаками по столу.

— Почему же? Глядя на то, как поиздевалась над тобой жизнь, я не смею с ней соперничать. Кстати… а что, если просто выбить из тебя сведения? — спросила я, прищурившись. Киттеринг навис надо мной, злобно сопя:

— Попробуй! Нас здесь сорок человек, и все, как один вооружены!

Я медленно допила тисвин, поставила кубок на стол и встала, смотря на него сверху вниз и нехорошо улыбаясь:

— Ты действительно уверен, что это меня остановит? Кроме того… только что ведь было пятьдесят? Или ты считать разучился, ублюдок?

Некоторое время мы молча играли в гляделки, затем Беркли собрал мужество в кулак и попытался заехать им мне прямо в челюсть. Я уклонилась, замах у него простой, деревенский, даже меч доставать не стала, просто отправила его простеньким заклинанием в стену. Попутно, к сожалению, сломались два стола, несмотря на то, что они сделаны из толстого дерева.

С криками «Ах ты, тварь!», «К оружию!», «Старшого бьют!» (и еще что-то, совсем нелестное для моих ушей) на ноги вскочила едва ли не половина кабака. Хм, да их тут действительно десятка четыре, не меньше. Я ухмыльнулась. Идите сюда, мои дорогие… устрою вам добрый прием, хе-хе.

С первым шумом драки внутрь вбежал Линд, но так и остался стоять, наблюдая, как разлетаются тела. Только один раз он наложил стрелу на тетиву и пристрелил молодчика, пытающегося достать меня из маленького арбалета. К тому времени я уже сражалась мечом и благодарно ему кивнула. Беркли пришел в себя и снова бросился на меня, оглашая ревом просторное помещение.

Я пропустила его мимо себя и пнула под зад, отчего, к величайшему сожалению, сломался и мой стол. С развитием событий дожидаться хозяина становилось все менее и менее прибыльным занятием. Выхватив нож из-за сапога, вонзила его в пол рядом со стонущим Беркли, коленями придавив его руки, и рявкнула:

— Порт! Живо!

— Эрвинд, — зло произнес Киттеринг, глядя на меня. Я подняла руку, на пальцах вилось ярко-оранжевое свечение, медленно произнесла:

— А сейчас давай выясним, правду ли ты говоришь…

Он со страхом смотрел, как к нему приближается неведомое нечто, наконец, завопил:

— Нурден! Крепость Нурден! Это все, что я знаю! Не убивай!..

Похлопав его по щеке, я мило улыбнулась:

— Умный мальчик.

Оглянувшись, я поняла, что оставаться здесь не стоит, если я только не хочу выплачивать владельцу стоимость поломанной мебели. Вон, даже стена слегка потрескалась в одном месте. Простые люди жуют, потупившись. Устрашенные, не желающие нарываться на смертельную опасность в моем лице.

Когда проходила мимо стрелка, он укоризненно сказал:

— Капитан, я вас оставил на десять минут.

— Сами виноваты, — буркнула я. Хотя виноватой чувствую себя, провокация с моей стороны привела к драке. И еще одно, человек пять я не просто раскидала, а нанесла раны, с которыми они долго не проживут.

Зачем? Одним богам известно. Незавершенный бой еще с Ластраля, который требовал выхода ярости? В результате шестеро мертвы, Линд редко промахивается. И все, что я выяснила — название крепости, которое тупица Беркли мог запомнить неверно или просто получить ложные сведения.

Меженверстанд, несмотря на дурацкое название, симпатичный город. Даже несмотря на временное присутствие в нем идиотов Беркли и пиратов Морской Ведьмы. Дороги вымощены гладкими камнями, что вылизаны соленой водой, из них же сложены небольшие ограды, поскольку городок расположен на холмах. Много где одна дорога идет прямо над другой, метра на три или даже больше. Между камнями пустили корни вытянутые, как пламя свечи, деревья энгос, которые придают месту определенный уют своей зеленью. Если б я выбирала, где завершить жизнь, выбрала бы что-нибудь эдакое, раскрашенное в зеленый, серый и белый цвет, с желтыми и коричневыми крышами, а напротив — грозная синева океана Оси.

Но с моим характером я, скорее всего, потеряю голову в случайной драке.

И никаких тебе рыбацких домиков из белого известняка.

Мы в определенной степени фаталисты. Приемлем судьбу в любом ее виде, при этом не гнушаясь творить собственную, но жизнь такова, что спокойно пирату не существовать. И в этом, на мой взгляд, есть справедливость. Тачаешь сапоги или выращиваешь овощи? Спокойный, мирный труд. Грабишь тех, кто спокойно, мирно трудится? Будь готов сложить голову на плахе или покачаться на виселице с вываленным языком. Риск всегда был элементом нашей чести, извращенной и вывернутой донельзя, за то и почитаем, подобно богу.

— Линд, а Линд.

— Да, капитан?

— Ты ведь из Ургахада?

— Не совсем. Некоторое время жил там, промышлял охотой на людей.

— Что такое Нурден?

Линд задумался, потер гладко выбритый подбородок:

— Похоже на название большой крепости к северу от Хельмерских степей.

Странно. Очень странно. В Хельмерских степях нет ни единого города — там царят кентавры, ради которых и создавалась большая часть военной мощи владычества. Может быть, самим Нурденом правит состоятельный дворянин, у которого имеется дочь на выданье?

Тогда, демоны его раздери, почему бы Фастольфу не отправиться сразу к нему? Зачем мудрить всякие тайные перемещения и союзы с людоедами? А с элементалями? Высшая степень глупости.

Эрвинд я и сама помню. Крупный город в устье реки, население около двадцати пяти тысяч, богатый и известный. Неудивительно, что Беркли назвал его первым. Может, стоит и там побывать? Так, на случай, если его величество вдруг сменил решение. От Эрвинда вверх по течению можно добраться еще до двух городов, так что одним посещением можно исключить из списка целых три крупных поселения.

Или двинуться сразу в Нурден?

— Надо Графа спросить. Он-то точно слышал о загадочной крепости, — решила я. — Идем на корабль, пока благодарные жители не забросали нас камнями или даже копьями.

На палубе «Храпящего» лежал, бугрился комьями парус с грот-мачты, а Джад с задумчивым видом шатал ее. Конечно, не саму мачту, просто я косноязычная. Держась за фалы, он шатал тяжелый гик, который с железным скрипом ходил туда-сюда. Я скривилась от протяжного, жалобного звука, окрикнула старпома:

— Эй! Может, хватит устраивать музыку? Возьми масла да смажь.

— Да он проржавел совсем. Менять надо. Странно, я ведь недавно лично на каждую мачту лазил.

— Жалкое зрелище, наверное, — подначила его я.

— Тави… а не твоего ли духа проделки? — с сомнением спросил Джад, прекратив, наконец, терзать наши уши.

Я рассердилась:

— Откуда я знаю? Он со мной не общается. Ты думаешь, он вертлюги жрет?

— Нет, я думаю, что из-за него они быстрее ржавеют.

— Может, он уже давно улетел, а ты напраслину возводишь, — усомнилась я, оглядывая мачту. Знаки на месте. Значит, Шамаша все еще внутри. Если они вообще работают, поскольку стены моей каюты и защитный круг не особо помогли.

— Так. Выдаешь сейчас матросам вертлюг новый и нагружаешь их установкой. Правильной установкой. Шкоты тоже проверь.

— Уже, — мрачно кивнул старпом. — В порядке. Но ты осторожнее с этими своими духами впредь, ага?

— Буду. И вообще, книгу мне притащил ты.

— И что?

— Значит, виноват тоже ты, — усмехнулась я. — Знаешь, куда мы дальше плывем? В Ургахад. Сейчас дождусь дока и выпытаю у него, что за место такое — Нурден.

Граф пришел спустя три часа, как всегда, подчеркнуто надменный. Пожаловавшись, что его не воспринимают всерьез, и узнать ничего не вышло, он навострил уши, когда я сказала, что вызнала, куда направилась «Дэйла».

— Нурден… я не только слышал про Нурден, капитан. Я жил в нескольких днях пути. С колокольни Рьюманоста хорошо видно саму крепость и пространство вокруг нее. У Нурдена нет собственного порта, однако в нескольких милях от крепости стоят военные корабли, и тот прибрежный поселок указом владыки приписан к довольствию крепости. Туда везут деньги и провизию, и оттуда же раздают военным из порта. Именно поэтому я сомневаюсь, что корабль его величества мог бы там остановиться. В крайнем случае, если провизии в обрез, им придется стать на якоре в десяти милях восточнее или западнее.

— Почему именно в десяти?

— Указ Владыки Ургахада запрещает оставлять любые крупные транспортные средства в радиусе десяти миль от ближайшего войскового укрепления. Корабли, разумеется, тоже, — ответил Граф. — Чего Джад вдруг взялся рангоут перебирать?

— Странное что-то творится, ржавеют крепления. Подозреваем того духа, что я призвала.

— Не торопитесь сбрасывать все на счета мистики и колдовства, капитан, — едва заметно усмехнулся он, — иногда наша собственная невнимательность способна подсунуть нам такие чудеса, что потом не знаешь, как от них избавиться.

— Очередная мудрость на мою бедную голову, — вздохнула я, взглядом якобы ища, куда записать. — Мне проще обвинить магию, все же с данной наукой я немного знакома и представляю себе ее возможности.

— Ваше право, — учтиво ответил корабельный лекарь с увесистым мечом за спиной. Врач, коза его забодай. До сих пор веселюсь, вспоминая историю знакомства.

Постепенно, к вечеру, на корабль начали стекаться остальные. Я объяснила, что наверняка мы сейчас ничего не знаем, но есть шанс, что королевский фрегат направился в сторону Ургахада с целью найти там очередную невесту. А вот когда зашла речь о пункте назначения, голоса разделились. Я чаще всего прислушиваюсь к мнению экипажа, но сейчас корабль больше напоминал деревенское вече, где каждый сам за себя и шумит вовсю. Прервав споры, я попросила каждого высказаться кратко и по существу — куда и зачем.

— Эрвинд, — сказал Сейтарр, твердо и без его обычных сомнений. Даже травинку перестал жевать. — Когда вы, капитан, ему пригрозили смертью, наемнику просто пришла в голову идея назвать любой другой пункт. Кроме того, если в Эрвинде мы узнаем, что короля там не было, можем сразу вычеркивать еще несколько городов.

— Я и сама об этом думала, Сейт. Оно-то, конечно, так, но время…

— Помилуйте, мы ушли на поиски спустя почти год! Если где-то промедлим, это не изменит результата.

— Может изменить, — возразила я. — Тут каждый день важен. Граф?

— Нурден. Там отличная прибрежная видимость — если не будет корабля, сразу пойдем в Эрвинд.

— Зато, если будет шторм, придется пережидать, — возразил интендант, на что Граф ответил:

— Если будет шторм, мы и к устью не подойдем.

Я оборвала зарождающийся спор:

— Ясно. Ксам?

— Эрвинд. Там, говорят, можно отлично развлечься.

— Могла бы и не спрашивать. Джад?

— Эрвинд, — задумчиво произнес тот. — Довод про несколько городов сразу кажется мне разумным. К тому же, вдоль реки можно добраться до Бергенса, откуда прямая дорога в столицу, Кернесс-Ир.

Возмущенно поднявшись на ноги (я сидела на любимом деревянном ящике, прислонившись спиной к юту), я возмущенно сказала:

— Ну, уж нет! В столицу я ни за какие пироги не сунусь.

— А если король там?

— Тогда он нашел бы способ послать весточку. Или, если Владыка его захватил и держит в плену, он в первую очередь послал бы дипломатическую ноту придворным Фастольфа. Будем надеяться, что король не томится в столичной тюрьме, ибо, если так — у нас нет шансов. Дальше, Хог?

— Нурден, — угрюмо сказал кок.

— Причины объяснять не хотим?

— У меня в Эрвинде долги.

— Значит, останешься на корабле, — удивленно сказала я, — проблему нашел.

— Все равно лучше Нурден. Когда ножом к горлу, тут хочешь, не хочешь, а правду выдашь. И Киттеринг этот ваш… не выглядит смельчаком.

— Принято. Ямми?

— Он спит, ему в ночную.

— Так разбудите! Нежные все такие стали, что ужас берет.

Так я по очереди опросила всех, иногда прерывая гам, возникающий произвольно в толпе из двух десятков человек. Большинство высказалось за Эрвинд, Сейтарр расхваливал город на все лады, пришлось напомнить ему, что мы не с целью повидать мир туда едем, а с опасным заданием.

Мы уже готовились отдать швартовы и выйти в ночь — день сейчас длинный, успеем дойти до хорошей глубины прежде, чем окончательно стемнеет — как Мархес, стоящий на корме, предупредил, что к причалу приближается толпа вооруженных людей.

— По нашу голову, предполагаю, — добавил он.

— Странно. А ведь ничего не успели натворить, — удивилась я. Линд собирался было открыть рот, чтобы указать мне на очевидную неправоту, но я поспешно добавила:

— Ну, почти ничего. Руби швартовы!

Корабль мягко отошел от длиннющего причала, толпа вдалеке обиженно взревела, увидев, как мы разворачиваем паруса, и они наполняются легким прибрежным бризом. Поднявшись на корму, я от всей души помахала им рукой. Хорошие люди, но как-то слишком быстро обижаются. Всего-то не оплатила напиток и ущерб…

А, вон среди них люди Беркли. Наверное, они и подняли всю ораву, чтобы хорошенько подраться. Учитывая, что ни хороших фехтовальщиков, ни стрелков среди них не было, а колдунов сам Киттеринг всегда недолюбливал… драка бы вышла не в их пользу.

— Капитан! — окликнул меня Ксамрий, который уже разложил на лежащем у борта трапе карты. — В тысячу будете? На бочке.

— А ставки?

— Какие в тысяче ставки-то?

— Может, лучше в бридж? По пять медных? — предложила я, наблюдая, как стрела прочертила едва заметный след в сумеречном небе и плюхнулась в воду на расстоянии пяти корпусов за нами.

— Да у меня денег нет. Я бедный человек, капитан. Дети голодают, — отшутился боцман.

— Какие у тебя дети-то? Да и откуда?

— Непослушные. Зато по мачтам хорошо карабкаются. А вот насчет «откуда» — я слишком учтив, чтобы сказать это вслух.