— Зеленые открывают игру великолепным ходом! Кажется, военачальник фигур Запада с самого начала решил принять участие в сражении! — громом разнеслось над нашими головами. Я тайком своровала большую легкую шаль, лежавшую через пять рядов от меня на скамейке, и обвязала голову и уши. Да, жарко, но зато не так бьет по слуху голос с оттенком металла. Явно изобретение лично Темного владыки Ниста, чтоб его столбняк настиг.

Его соперник выдвинул вперед меронта со своей стороны и, через ход противника, декуриона со стороны принцессы. Наверное, в этом есть какая-то уловка — сражаться конными фигурами, поскольку они гораздо опаснее обычного воина.

Несмотря на то, что зеленый вождь освободил пространство перед собой, он не спешил вступать в битву, пытаясь присмотреться к противнику. К сожалению, двумя быстрыми ходами — Сейтарр объяснил, что первый был позиционным, а второй атакующим — декурион оказался на расстоянии одного хода от принцессы. Учитывая способность командира всадников проходить через клетки, следующий ход красных мог стать последним. Сразиться с ним могли только две фигуры — декурион принцессы и сам военачальник, пехотинцам просто не хватало дальности хода.

Огромный, как гора Рид, саррус закинул молот на плечо и тяжелыми шагами направился к конному бойцу. Лошадь при его приближении попятилась назад, декурион развернул животное и красивым шагом направил на соседнюю клетку.

— Он, что, может тоже избежать боя?

— Нет. Конные фигуры имеют право атаковать с разбега. Меронты своим правом редко пользуются, но декурион — особый случай. У них и кони тяжелее, и вооружение отлично подходит для удара.

Несмотря на то, что всадник вооружен боевым топором, чья мощь больше подходит для раскола лат, я красочно представила, как сильнейший удар вминает открытую грудь храброго военачальника. А ведь здесь действительно каждая фигура способна сражаться с каждой. Пехотинцы вооружены длинными копьями, но на поясах у всех — мечи, топоры или кистени. Боевые молоты почти универсальны, их слабость представляют собой только быстрые, юркие противники, способные увернуться от тяжелого удара.

Я бы даже сказала, что против такого оружия, которое держит сейчас военачальник Запада, конная атака — немного не то…

Так и вышло. Конь, стуча подкованными копытами по шероховатому камню игровой доски, пронесся через все пространство соседней клетки, красиво перескочил на поле, которое занимала фигура зеленых, всадник заученно привстал в стременах, чтобы удар вышел ужасающе мощным и гарантированно смертельным. Военачальник спокойно выжидал, без вызывающих криков и яростного биения кулаком в грудь, затем переместился под левую руку декуриона и, не давая тому опомниться, ступил вперед и нанес удар по ногам лошади. Всадник полетел на землю, и вторым ударом гигант просто прикончил его, не давая даже шанса на то, чтобы встать на ноги.

— Невероятно! — прокомментировал голос. — В два удара Хортон заканчивает бой за клетку пять-семь!

— Умелый боец, — сказал Граф, холодно наблюдая за кровавой развязкой. На арену выбежали несколько рабочих, которые добили коня, перетащив его тело и тело поверженного декуриона на специальную волокушу. — Кстати, возможно, он еще жив.

— Ничего себе жив. Ты видел, как он полетел? И как потом по нему молотом хрястнули?

— Зеленый не нанес удар в голову. Мне показалось, размозжил плечо, а не грудь, — предположил он. Я пожала плечами:

— В любом случае, рукой уже пользоваться не сможет. И всаднику очень сильно повезло, если он выжил.

Граф саркастически усмехнулся:

— Еще скажите, что лошадь жалко.

— И скажу. Жалко. Животное-то тут при чем?

— Опасная точка зрения, капитан. Если на кону ваша жизнь или жизнь животного — выбрать несложно.

— Здесь ты прав. Вряд ли стала бы долго думать.

— Вот видите.

Спустя восемь ходов воины добрались до левой синей зоны, и там началась жестокая рубка. Красный сейтарр, которого в свой ход поддержала волшебница, удерживал свою клетку целых четыре хода, успев срубить две фигуры противника, но и его самого, в конце концов, вывели из строя. Ни один из необычных чужаков пока не сдвинулся с места, ожидая команды военачальника зеленых.

Зеленый декурион сшибся в схватке с меронтом красных. Тот кружил вокруг более тяжелого соперника, стараясь легким искривленным мечом нанести удар, однако зеленый умело правил лошадью, в нужные моменты заставляя ее бить копытами назад или месить передними воздух. Наконец, легкий всадник допустил ошибку и оказался слишком близко от копыт, всей грудью приняв удар и полетев на землю. Декурион посмотрел на него, затем на трибуны и поднял палец вверх, показав, что соперника добивать не будет.

— А так можно? — спросила я. Сейтарр пояснил:

— Безусловно. Никто не хочет терять соратников или друзей.

И действительно — толпа взревела, воодушевляя победителя, который проявил благородство.

Позиционно зеленые выигрывали. Три из четырех клеток левой зоны уже были заняты, когда в бой вступил военачальник красных. Один за другим он нанес поражение двум зеленым сейтаррам, затем искусно превзошел в схватке напавшего на него горца, которого неосмотрительно вывел командир Запада, тем самым подставив под удар. До этого горец, правда, сумел использовать свое право и снять с доски одного пехотинца красных. Легкий всадник западных сумел на время отбить одну клетку, которую занял, было, красный меронт, однако потерял свое преимущество, когда Червебой снова переместился.

Его имя все чаще стало слышаться с трибун, воин в черных доспехах с единственной красной меткой на груди определенно завоевал даже наши симпатии. Даже я, поставившая против него, вынуждена признать его силу и мастерство, как в бою, так и тактическое. Он выиграл четыре боя кряду и не выказывал ни малейшего признака усталости, осторожно перемещая своих бойцов. Несмотря на то, что отряд Востока потерял четыре фигуры, из которых двое были всадниками, зеленые утратили позицию, и, вдобавок, потеряли шестерых — одного меронта, одного горца и четырех сейтарров.

— Ход Запада! — объявил громкоговоритель. — Кажется, военачальник Хортон растерян и ошеломлен большим количеством зрителей, что злорадно подмечают каждый его промах. Но что это? Кажется, он решает впервые за игру задействовать фигуру одного из колдунов зеленых! Настало время играть всерьез!

Как ни странно, боевой молот указал не на клетку тифлинга, а на йрвая.

Только вот беда — йрваи не умеют колдовать. Совсем.

Конечно, если ты не интересуешься Теджуссом и его населением, допустимо сделать подобную ошибку. Но приказать йрваю что-то наколдовать или поддержать союзника означает потратить ход в никуда.

У них нет Искры!

Представитель ушастого народа, я бы сказала, повышенной пушистости, тяжело вздохнул и полез в дорожную сумку, достав… лютню. Зрители недоуменно затихли, и он, воспользовавшись наступившей паузой, начал играть.

Боги, как же он играл. Я, жившая долгое время в столице империи Грайрув, побывала также в разных уголках мира, но такой музыки нигде не слышала. Песня на незнакомом языке, возможно, тот, на котором разговаривает племя Поющей Скалы. Моя мать родом именно оттуда. Но даже она ничего похожего никогда не пела, хотя ее голос очень красив и мелодичен.

— Капитан… что это? — прошептал Сейтарр, не в силах сказать что-либо в полный голос.

— Я не знаю. Никто никогда не упоминал про такие способности у йрваев… разве что если он чаропевец!

Певцы-чародеи занимали особое место в строгой системе знаний Коллегиальной Академии Телмьюна. Если по поводу магии, ее источников и прочего нам охотно объясняли наши учителя и многие источники из библиотеки, датированные совершенно разными эпохами, то пение как-то замалчивалось. Нет, неоднократно мастера, способные творить волшебные наговоры с помощью песен и музыкальных инструментов, упоминались, даже описывались результаты их деяний, но о природе их способностей современным магам не известно ровным счетом ничего.

И вот мне посчастливилось присутствовать при чем-то настолько же необычном, насколько мои скромные умения иногда поражают экипаж.

— Это божественно, — сказал интендант после того, как песня закончилась. — Лишь бы судьи не сочли, что заклинание воздействовало на всю округу. Черт, оно даже на меня подействовало. На таком-то расстоянии!

— Вас очаровала красивая песня, мастер Сейтарр, — заметил Граф. Его живые темно-зеленые глаза непрерывно двигались, оглядывая бойцов на арене и оценивая уровень их подготовки по малейшим движениям, доступным для подобного чтения только фехтовальщикам высшего класса. Я думаю, что, если б он сражался обычным мечом, переломив свое правило «эффектность превыше всего», я бы едва смогла выиграть у него пару боев из дюжины. — Я, например, лишен музыкального слуха начисто, и не нашел в выступлении этого пушистого мастера ничего особенного.

— Святотатство, — пробормотал Сейтарр, слегка улыбаясь.

Судьи обратились за разъяснением ситуации к магу, который удобно устроился на уютном кресле, что возникло вместе с ним на третьей вышке сразу, как только началась игра. Он долго хмурился, проверяя живые фигуры на поле и сами клетки, но дал отмашку — мол, все в порядке.

Следующим ходом красные передвинули второго декуриона на крайнюю правую клетку третьего ряда. Наверное, какой-то сложный обходной маневр, однако Хортон также ответил ходом декуриона, передвинув его на соответствующую позицию, и тем самым заблокировал дальнейшее продвижение вражеского всадника. Тот мог разве что резко уйти в сторону вдоль синей зоны и стать на одну из центральных клеток, но Вириттак Червебой поступил иначе. Он смерил взглядом расстояние до принцессы Запада и тяжелым шагом направился к трем защищающим ее пехотинцам. Прямо на его пути стоял тот самый минотавр, который с беспокойством следил за передвижениями бывалого воина.

И зрители снова подняли шум, когда военачальник черных вступил на его клетку.

— Не вытянет! — прокричал Граф, пытаясь пробиться через многоголосый гул.

— Здесь даже и спорить не стану. Слишком неуверенно себя чувствует, — согласилась я, внимательно вглядываясь в чужака. Трибуна слишком далеко, чтобы разглядеть выражение лиц, нужно было все же взять подзорную трубу. Тем не менее, бои видно отлично. Арену не зря чистили от малейших щепоток пыли, чтобы сражающиеся не укрывались за песчаной бурей.

Вооружен необычный пехотинец булавой и массивным круглым щитом, обитым несколькими слоями кожи, а поверх нее еще и полоски металла. Умбон отсутствует, как и любые украшения. Возможно, пренебрегает украшениями, хотя одет не как обычный воин. Странная накидка поверх кольчужного доспеха с неизвестными мне символами, поверх нее — перевязь из нескольких ремней, на одном из которых болтается что-то вроде деревянной фигурки. На предплечьях массивные позолоченные браслеты с орнаментом. Может быть, щит добыт в бою, тогда чужака еще рано хоронить.

Хвост минотавра нервно подергивается, он переступает с ноги на ногу, но стоит на месте, ожидая противника. Пепельно-коричневая шерсть стала еще более серой, по крайней мере, отсюда так кажется.

Военачальник Востока остановился напротив него и коротко отсалютовал массивным полуторным мечом. Я видела, как перед боем подмастерья Игры предлагали ему щит, однако Червебой отказался. Хочет сохранить подвижность, хотя в тяжелых металлических латах это сделать, на мой взгляд, сложновато.

Минотавр коротко поклонился, не сводя взгляда с противника.

— Бой! — прогрохотал голос невидимого оратора.

Воины начали сближаться. Саррус красиво крутанул меч в воздухе, вызвал шквал одобрительных возгласов и свиста, затем нанес несколько пробных ударов. Сейтарр зеленых отбил все атаки щитом, в последний раз отшвырнув меч так, что прославленному бретеру пришлось отступить на несколько шагов, сам ринулся в атаку и нанес сдвоенный удар. Край щита попал по предплечью Червебоя, отчего тот пошатнулся, а булава с громовым треском угодила по шлему. Они отпрянули друг от друга, но на черном доспехе не осталось ни царапины.

С какой же силой нужно ударить, чтобы хотя бы помять его?

Тем не менее, трибуны подбадривали обоих. Красного — как своего любимца и знаменитость, зеленого — чтобы тот дал красивый бой. В победе Вириттака никто не сомневался, по крайней мере, из местных.

Зацепив булаву противника отличным обманным движением, Червебой рванул ее на себя, но минотавр не пытался удержать оружие, а просто выпустил его из рук. Зрители возмущенно засвистели, но зеленый и не пытался сдаваться, а просто наклонил голову и, закрывшись щитом сбоку, протаранил прославленного бойца в живот.

— Что?! — не выдержала я.

— Все согласно правилам, — поморщившись, сказал интендант.

Пока минотавр поднимал булаву, его противник вскочил на ноги и с изумлением ощупал две небольшие дырки от рогов. Крови нет, но теперь он будет драться осторожнее. Даже самый подготовленный фехтовальщик в мире может столкнуться с необычным противником, чего уж там. Оба снова заняли боевую позицию и начали осыпать друг друга ударами. Несколько раз Червебой достал ноги соперника лезвием меча, у колена и у пояса появились первые капли крови, но противника такие раны не слишком беспокоили, он продолжал закрываться щитом и изредка атаковать, понимая, что в атакующей позиции не так силен, как военачальник красных.

Тем не менее, тот продолжал методично вскрывать его защиту. Минотавр пропустил сильный укол в правое плечо, ухитрился еще раз сбить военачальника с ног. Попытался раздавить голову поверженного массивным копытом, но тот успел увернуться. Ни разу не упавший за все поединки сегодня, он умудрился два раза оказаться на земле за один бой! Червебой, видимо, рассвирепел, что никак не может покончить с простой пехотой, провел несколько ложных финтов, каждый раз заканчивающихся ударом под щит, а под конец, когда воин зеленых был уже слишком измотан, прыгнул под правую руку и рассек бок и предплечье, а потом завершающим зорнхау поставил великолепную точку в поединке.

Минотавр рухнул на массивную плиту и раскинул руки, с широкой груди стекали целые ручейки крови, но он все еще дышал. Черный уважительно поклонился поверженному противнику и занял неподвижную позицию в центре клетки, пока лекари уносили рогатого с поля.

Теперь Вириттак Червебой находился на расстоянии одной клетки от принцессы, и у зеленых больше не было особого выбора.

— Сможет ли Восток закончить игру так быстро, или нас ждет бегство принцессы и нескончаемые бои?! Что сделает военачальник Хортон в безвыходной ситуации? Принцесса Запада под угрозой, уважаемые зрители!

Огромный Хортон, возможно, размышлял, но я видела, что его голова повернута в то место, где сейчас оказывали помощь минотавру. Кто они? Боевые товарищи? Друзья? Почему он так волнуется за павшего пехотинца?

Зачем назначать его в сейтарры, в таком случае?

В овальной чаше величественной арены внезапно воцарилась тишина.

Глаза местных жителей и гостей города прикипели к Хортону, который сдвинулся с той клетки, на которой он двумя ударами покончил с красным декурионом, и направился на только что захваченную Червебоем позицию.

— Кажется, сейчас решится наш спор, капитан, — ухмыляясь, толкнул меня в бок Сейтарр.

Голос с небес перешел на крик:

— Восхитительно! Военачальник Запада решил сам дать бой своему сопернику. Теперь все тактики хольстарга можно отбросить, ведь, если он проиграет, Запад падет! Но в случае его победы в бою красные будут полностью деморализованы, и Хортон сможет разбить их, как прибрежные скалы дробят волны и несчастные корабли!

Черная фигура сделала несколько шагов назад. Грань одной клетки — где-то пятнадцать метров, есть, где развернуться. Но Хортон одним своим присутствием заставляет зрителей чувствовать себя ничтожными карликами, а клетки — выглядеть жалким недоразумением.

Фигуры красных дружно выкрикивали имя своего лучшего бойца. Среди зеленых поднялось волнение, затем они стали в ответ скандировать «Хор-тон!». Кажется, команды тоже решили вести поединок.

Оратор надрывался вовсю:

— Станет ли схватка двух великолепных воинов последней за сегодня? Или это — только начало победного пути зеленых?! Противники — в позицию, и да будет ваша доблесть вам подмогой! Бой!!!

Вириттак поднял меч острием вверх и протянул к противнику. Хортон не стал отвечать, просто ударил навершием молота по камню арены и улыбнулся, показав желтые зубы. Клянусь, я почувствовала дрожь от удара даже здесь. Неужели он убил того несчастного всадника?

Его противник медленно покачал головой, как бы сожалея, что военачальник зеленых недостаточно почтителен, мол, варвар, что с него взять. И, сделав несколько быстрых шагов вперед, стремительно нанес верхний рубящий справа. Хортон, казалось, замешкался, но в последнюю секунду подставил молот, и стальная полоса со звоном отлетела. Червебой отступил на полшага, но тут же начал осыпать военачальника зеленых мощными ударами с разных сторон, несколько раз использовав обманные движения, и задел живот последним ударом.

Толпа закричала, прославляя искусство фехтовальщика, хотя верзила, стоящий сейчас перед ним, казался просто огромным ребенком. Он неуклюже отмахивался от меча соперника, и только чудом не пропустил некоторые быстрые взмахи. Казалось, что черный воин должен закончить схватку за несколько секунд, но Хортон каким-то чудом держался.

Червебой поменял тактику — вместо того, чтобы проводить традиционные атаки в незащищенное тело, он несколько раз бил колющими вперед, но в последний момент менял направление и пытался ударить по ногам. Гигант перехватил свой молот обеими руками и парировал ловкие уколы окованным сталью древком, отчего над ареной все время разносился гулкий звон. Громкоговорители подбадривали и бойцов, и тех, кто за ними наблюдал:

— Кто бы мог подумать, что никому не известный наемник сможет так хорошо держаться в поединке с прославленным фаворитом?! Он до сих пор получил лишь одну рану, которая при его телосложении выглядит всего лишь мелким порезом, но, что удивительно, еще и умудряется уклоняться от некоторых атак!

Хортон и в самом деле увернулся от длинного клинка, который чуть не раскроил ему череп. Но красный должен понимать, что такие удары ничего ему не принесут. Противник почти на голову выше его, и именно в таком бою меч — не то, что вдруг может их уравнять. Тем более, что варвар, в очередной раз отбив меч, пришел в ярость и нанес таранный удар в середину груди Червебоя, но тот вовремя успел отпрыгнуть. Теперь бой шел на дистанции, выгодной для военачальника зеленых. Он быстрыми, но невероятно мощными взмахами пытался расплющить недруга в тонкую смесь металла и крови, отчего фехтовальщику пришлось побегать по арене.

Но мы разглядели, что дышать он стал чаще, а массивная спина, вся в узлах мышц, покрылась блестящими каплями пота. Червебой тоже заметил, что Хортон устал, и снова сократил дистанцию, играя в нападение. Сильный удар молота по ногам он пропустил, просто подпрыгнув. И это в полном доспехе!

На плече варвара появилась еще одна рана, глубокая. Мечник раз за разом бил туда, вынуждая соперника закрываться, и глухая оборона не творила для него никаких чудес. Тем не менее, его выносливость заставляла подданных Ургахада разделиться на фракции, едва ли не дерущиеся на трибунах — часть по-прежнему желала победы зеленым. Темная лошадка всегда представляет интерес, особенно если, как я уже говорила, она размерами с чертову гору Рид.

Кровь заливала мощную грудь Хортона, обагряя выжженные солнцем волосы, но он все еще сражался так, будто ранение не только измотало его, но и придало сил. Может, и вправду получил какое-то благословление от Корда? Тогда это первый случай на моей памяти, когда бог вообще как-то себя проявил. Одно дело читать в книжках, и совсем другое — видеть наяву, как великого воина осеняет то особое, окрыленное состояние, когда не мешают ни раны, ни количество противников, ни их защита…

К слову, о защите. Где-то красный все же допустил ошибку. Боевой молот снес его к краю клетки, как пушинку, но, скрежеща погнутыми на боку металлическими пластинами, он поднялся на ноги. Не похоже, что валится с ног от первого удара. Очень силен, просто невозможно крепкий боец. Красиво воздев меч вверх, Червебой снова атаковал, но теперь Хортон был настороже и перемещался вместе с противником. Они кружили, нанося уже не такие сильные, но более меткие удары, хотя зеленый военачальник стал едва заметно проваливаться за собственными взмахами.

Это же понял его противник, который во время одного из ударов нырнул под руку и оказался за спиной, занося меч для решающего удара.

Хортон, вместо того, чтоб разворачиваться, сделал единственно верный выбор — перекатился через плечо и, стоя на колене, широким взмахом отправил молот по низкой дуге. Оказавшись застигнутым врасплох, воин в черных латах поднял одну ногу, чтобы уйти в сторону, но опорной оттолкнуться не успел.

— О, небо… его, наверное, ни в одной игре так не валяли в пыли, — донеслось сзади.

— Не скажи. Червебой и проигрывал, только его почитатели уже не помнят, — не согласились с ним. — Факты, указывающие на то, что любимый боец Игры не всесилен, фанаты предпочитают игнорировать и быстро подвергать забвению.

В этот раз оба поднимались на ноги уже не так быстро, настороженно взирая друг на друга. Хортон раздраженно отряхнулся от налипшей пыли, но Вириттак не атаковал. Он стал в базовую позицию, анбинден, и выжидал.

Меня кто-то тронул за плечо. Я повернула голову и увидела, что Граф протягивает мне горсть монет. Ошеломленно посмотрела на него:

— Но ведь бой еще не закончен!

— Для меня все ясно, — холодно сказал он. — Не моя вина, если никто не способен узреть очевидное.

— Твой пафосный жест, дорогой лекарь, будет выглядеть весьма глупо, если Червебой все же победит.

Граф, пальцами поглаживая небольшую остроконечную бородку, спокойно ответил:

— Я не страшусь показаться глупым, капитан. Но мастер Вириттак уже проиграл. Смотрите — он частично перенес вес тела на переднюю ногу, и рука смещена вдоль меча. Дыхание тяжелое, бок сдавливают промятые пластины и мешают двигаться так же резво, как в начале поединка.

— А ведь и правда… но почему ты решил, что он так просто сдастся? — усомнилась я, пытаясь изо всех сил разглядеть те незаметные изменения, которые описал Ульгем.

— Дело не в том, когда вы собираетесь сдаться. Дело в том, позволит ли вам противник совершить подобную глупость.

Меч блистал, подобно молнии, указывая острым концом куда-то в небо, но Хортон не собирался тоже стоять на месте и ждать, пока лидер красных фигур потеряет терпение и набросится на него. Сам тяжелыми, широкими шагами направился к нему и резко взмахнул молотом. Червебой увернулся, ударил сам, и снова по клетке закружилась смертельная круговерть.

Наконец, великан вместо того, чтоб подставлять под удар металлическую часть рукояти, принял удар меча на наплечник, резко опустившись на колено, а оружие, перехватив древко посередине, использовал как таран, мощным ударом промяв поврежденные пластины на животе противника. Тот охнул, и на мгновение выпустил меч, завязший в толстенной коже, но не сумевший пробить ее. Хортон взялся за эфес, вырвал меч и бросил его Червебою. Тот поймал меч, но варвар уже наносил удар — и на сей раз искуснейший игрок увернуться не смог.

Черный шлем полетел на землю, а лицо местного чемпиона превратилось в невнятное кровавое месиво, голова безвольно откинулась назад. Второго удара не потребовалось, жестоким взмахом молот безжалостно сломал его шею.

— И он повержен! Великий игрок Вириттак Червебой, чей список побед насчитывал двадцать семь игр подряд, повержен никому не известным наемником по имени Хортон!!! Игра все еще не закончена, но красные потеряли и разум, который вел игру, и искуснейшего бойца! Посмотрим, сумеет ли их боевой дух превзойти горечь поражения военачальника!

Хортон, несмотря на несколько сочащихся кровью ран, за два хода сокрушил еще двоих. Принцесса использовала свой шанс на подлог, однако это лишь отсрочило победу зеленых. Неистовство оратора немного угасло, поскольку самые интересные бои уже позади. Красные, помня, как их соперник разделался с тяжелым декурионом, попробовали выдвинуть горца, чтобы защититься от военачальника зеленых, однако массивный мужчина в длинной птеруге и звериных шкурах тоже потерпел поражение.

И, наконец, гигантский парень, о жизни и деяниях которого жители города Эрвинд не знали ровным счетом ничего, тяжело и устало прошел на клетку красной принцессы, как огромный легендарный тарраск, возвращающийся в земную толщу.

— Гости города Эрвинд! Подданные Ургахада и других стран! На ваших глазах в Игре, выиграв пять поединков лично, побеждает лидер Запада! И его имя, которое будет восславляться в устах жителей города, всех, кто неравнодушен к хольстаргу и воинской доблести, его имя — ХОРТОН! — объявил схолиаст и затих, предоставив трибунам одобрительно выкрикивать его имя.

Кажется, сегодня каждый закоулок города услышал имя наемника, и впечаталось оно в каждый камень, из которых сложена мостовая. Что ж, надо отдать должное Сейтарру, который все же смог затащить нас на игру. Не зря, совсем не зря он это сделал.

— Парни, — осторожно произнесла я, боясь спугнуть закравшуюся в голову мысль, — а у меня идея.

Оба молча ждут, видимо, тоже опасаются прогнать эфемерную нить, засевшую в моей голове. Я медленно проговорила:

— Если он — наемник, значит, мы ведь можем его нанять?

— Ха! Держите карман шире, капитан, — ухмыльнулся Сейтарр. — У громилы теперь деньжат куры не клюют, он же на себя еще и поставил вдобавок. Зачем ему к кому-то наниматься?

— Из любви к приключениям, — предположила я, разматывая с ушей шаль и прикидывая, как бы ее незаметно вернуть на место. Вот-вот хозяйка поднимется и обнаружит пропажу. В конце концов, просто смяла ее и спрятала в карман. Под личиной не заметно, а кто проворен и хитер — тот не пойман и не вор.

— Можно попробовать… не думаю, что к нему прямо будет очередь из желающих. Хотя нам все равно пробиваться через толпу поклонников и поклонниц.

— О, предоставьте это мне, — заявила я, формируя в голове план дальнейших действий.