Какое благо — после долгой дороги, наконец, хорошенько помыться. Еще вечером я, не выдержав, поплавала в теплой соленой воде — течение Дзетты Иноша делает воду вдоль берега Ургахада мягкой и приятной даже в зимнее время. А утром, четвертого, отчалили, и я смогла прикоснуться к заветному куску мыла. Технически нет ничего сложного: вода в корабельный душ набирается одним переключением рычага. Он подсоединяет маховик к насосу, который накачивает морскую воду в специальный бак. Раньше я опресняла ее вручную, с помощью магии, но теперь мы просто держим там несколько рунных камней.

Фастольф удивляется, что нас слишком мало, хвалит корабль, думает над тем, где бы он мог меня видеть. В конце концов, я не выдержала и прямо сообщила ему, что мы пираты.

— Это многое объясняет, — задумчиво сказал король, перебирая пальцем узоры на новом костыле. — Нет, не подумайте, я ничего не имею против.

— Корабли из Ойлема мы все равно не трогаем, — пожала плечами я. Мы сидели в моей каюте, укрываясь от полуденной жары, и, не спеша, цедили слабый эль. Я даже охладила пузатую стеклянную бутыль — слишком жарко.

— Может, вам выдать что-то вроде королевской грамоты? — спросил он.

— А что она дает?

— Не знаю пока… в мыслях нечто вроде «Дозволяется действовать открыто против торговых и военных кораблей иных государств».

— Предложение хорошее. Только, если вы мне выдадите подобный документ, все шишки, ваше величество, на вашу многомудрую голову. Так и до войны недалеко. А войну против Грайрува, например, Рид Ойлем не потянет.

— Тогда пусть все будет как есть. Мне нравится порядок, при котором в мою страну попадает гораздо большее количество предметов роскоши, чем прописано в торговых контрактах, — хитро поделился соображениями Фастольф, поболтав содержимым кружки. — Помимо всего прочего, еще и досаждает Торговая Гильдия. Мол, введи такие пошлины, поставь такие налоги, купи то, продай это… а я, между прочим, государь! И решаю сам, что во благо для моего народа.

— Не всегда удачно, — ухмыльнулась я. Он сдулся, но возразил:

— Кроме тех, кто хотел пойти, никто не пострадал. Мои воины знали, что охранять короля — ремесло небезопасное, особенно в долгом путешествии.

— Тем не менее, вы не отрицаете, что все произошедшее — ваша вина.

— Не отрицаю, — печально согласился король и отхлебнул из кружки.

— Пророчества до добра не доводят, — решительно отрезала я.

Фастольф еще раз вздохнул:

— Либо я что-то сделал не так. В связи с этим у меня к вам одно деловое предложение.

— Слушаю, — кивнула я, присосавшись к холодному напитку, но взглядом следя за его лицом. Какое-то оно чересчур странное в данный момент.

— Выходите за меня замуж.

Я подавилась.

— Что?!

— Я не шучу, — решительно сказал король. — Со своей стороны обязуюсь предоставить вам, капитан, все блага и не ограничивать в…

— Стойте!

Откашлявшись, я все же смогла произнести:

— Откуда вообще такая мысль?

— Ну, — замялся он, — вообще меня просили не говорить, кто именно выдал сведения, однако вы же ведете род от гоблинских правителей Внутренних Земель? Таким образом, у меня еще есть шанс выполнить условия пророчества.

— Так, — медленно произнесла я, закипая от злости. — Я даже спрашивать не буду, кто вам это рассказал. Проблема в том, ваше величество, что над вами поиздевались, думая, что подшучивают надо мной. Никакая я не принцесса. Мой отец — захудалый грайрувский баронет, получивший титул только после моего рождения, а мать из йрвайского племени. Тоже не старейшина и не женщина вождя, у них и вождей-то нет. Могу убедить вас в одном — гоблинов в моем роду не было, несмотря на физиономию. И на сей раз данный господин, столь любящий пошутить, просто купанием не отделается.

— Подождите, я же не сказал, кто именно… — воскликнул король растерянно. Я распахнула дверь, процедив сквозь зубы:

— Как будто сама не знаю.

Про «королеву гоблинов» изначально придумали моряки судна «Спящий Воробей», которое мы обнесли на две тысячи золотых чистыми, а мой экипаж неожиданно подхватил, после чего ко мне целый месяц иначе, как «моя королева», не обращались. Конечно же, больше всех усердствовал Ксамрий Ягос. Который, видимо, решил возродить старую забытую шутку, условия-то подходящие — король с бреднями от великой прорицательницы, которые принимает за чистую монету, я, внешностью не слишком уродившаяся. Но кто тут самый урод — так это боцман, можете не сомневаться.

— Ты чертов урод, — нацелив палец на мачту, прошипела я. Рыжий как раз висел там и перетягивал фалы. Стукнуть его головой о палубу, что ли?

— Эй, эй, капитан, вы чего? — забеспокоился Ксам, ища, куда бы спрыгнуть и удрать. На корабле, правда, далеко не убежишь, но он приноровился лазить от меня в трюм, куда я из-за роста забираться не любила.

— Сам знаешь чего! Ладно я, привыкла уже к твоей придурковатости, но Фастольфа-то за что? Спускайся, кретин.

— Нельзя же так, — проворчал он, все еще принимая происходящее за веселую игру.

— Допек уже, — хмуро произнесла я и сдернула его с мачты, а затем выкрикнула заклятие уменьшения. В итоге передо мной на палубе завозился миниатюрный боцман, раз в десять меньше прежнего. Я подняла его когтями за ремень, задумчиво осмотрела со всех сторон и бросила в боковой карман, несильно прихлопнув сверху.

— Вот там и сиди.

Ксам пытался что-то орать, но для моих ушей его комариный писк был музыкой. Шэм, сидящий на фальшборте, с опаской поинтересовался:

— За что его, капитан?

— Вздумал меня за моей спиной Фастольфу сосватать. Кому-то еще смешно? — рявкнула я. Матросы убрались из пределов моей досягаемости, сдерживая смех, только Джад остался на юте да рулевой тщетно пытался сдерживать дрожь в плечах и животе, раздувая щеки.

— Прости, конечно, Тави, но действительно забавно, — виновато улыбаясь, сказал старпом. Я хмыкнула:

— Тоже умею шутки шутить. Пусть пока посидит в кармане, авось умнее будет в следующий раз.

— Ксам? Умнее? — переспросил Джад. — Без шансов. Может, и оставишь его таким маленьким? Посадим в клетку, будем кормить хлебными крошками.

— А пользы тогда от него? Так хоть какая-то была.

— Смотри. А то взорвет тебе карман, как камбуз тогда, и одежду испортит.

— А он без подсумка с камнями, — ухмыльнулась я. — Нарочно осмотрела.

* * *

Четвертое первой декады месяца Зеленых Иггов. Зеленые игги — такие маленькие невидимые зверьки, которые любят прятаться среди древесной листвы и барабанить лапами по стволу. К сожалению, упоминания о них сохранились только в рукописях — месяц назвали так потому, что именно в это время число иггов превосходило все разумные пределы. И их начали истреблять, да так усердно, что в наше время остались лишь сказки да легенды.

От Нурдена до Грен Таваля плыть всего ничего — пять суток с попутным ветром, восемь в штиль. Ветра почти нет, но мы особо не расстраиваемся. Меньше работы с парусом. Из прибрежных поселков взяли несколько бочек соленой рыбы да загрузили немного копченостей, так что от голода не страдаем. Правда, другая проблема — опять откуда-то появились крысы. Я же их изгнала с помощью одного премерзкого ритуала, и вовсе не горю желанием повторять, а тут снова они. Хотя, возможно, какая-то другая порода?

Ночью иногда слышно, как они скребутся в кубрике. Хог швыряется сапогами, пытается их выкурить с помощью трубки, но мелкие пакостники продолжают делать свое гнусное дело. А магию я повторно применить не могу, потому что нет нескольких нужных порошков. Кроме того, смесь для ритуала воняет настолько гадко, что двадцать кочевых стойбищ не сравнятся. Запах остается на руках, одежде и проникает везде, где не успели закрыть дверь, оставаясь там даже спустя декады. Такое ли большое зло — крысы?

Я сидела в каюте и пыталась вникнуть в лоцию реки Белогрызь, составленную Джадом, как вдруг корабль потряс страшный удар. Едва удержалась на ногах, стрелой вылетела наружу и завертела головой, пытаясь понять, что произошло.

Матросы перевесились через борт, но, судя по удивленным возгласам, никого из морских обитателей не было видно. А на кого еще думать? Прошло несколько часов, корабль уже заплыл далеко, погода ясная…

— Глубина? — спросила я у Турлея, который стоял и травил веревку лота.

— Большая, капитан. Черт его знает… Скорость — ноль!

— Может, подводная гора? На риф какой сели, — бросил Деррек, который остался за боцмана.

— Стоп двигатель! — велела я рулевому.

На поверхности воды показалась голова одного из матросов, который откинул со лба мокрые волосы и крикнул:

— Под дном все чисто! И корпус не поврежден!

Тут же ухватился за веревку, сброшенную ему помощником боцмана и сноровисто полез наверх. Корабль все равно как-то потрескивал и… стоял на месте.

— Что за… — обеспокоенно сказала я и отдала приказ:

— Свистать всех наверх! Ночную смену тоже. Не к добру это.

— Есть! — кивнул Турлей и, смотав веревку, ссыпался в люк. С первой палубы тут же раздался его ор.

Я насадила клинок на древко посоха, закрепив его при помощи специального изогнутого штыря, который обматывался поверх еще и тонким кожаным ремнем. Не знаешь, к чему готовиться — готовься к бою. Основное правило не вполне… честных моряков. Несколько боевых заклинаний уже привычно переливались на пальцах, готовые сорваться, как собака с ненавистной цепи.

— Тави, мачта! — крикнул Джад с юта. Я забежала вверх по лестнице и увидела нечто страшное — фок-мачта накренилась и зловеще поскрипывала. У самого верха, на стыке с марселем, ее держала невидимая рука!

Применив быстрое прозрение, я увидела, что у дерева сходится неясный угол из переливающихся линий. Единственное направление, куда мог двигаться «Храпящий» — назад.

— Полный назад!

И в ту же секунду третья силовая линия замкнула треугольник!

— Какого демона… — прошипела я и бросила в мачту несколькими словами, которые должны развеять магию. Но тщетно.

И в довершение на палубу упали несколько шипящих коробок, из которых выходил бледно-синий дым. Я подняла магический щит — первый рефлекс хорошего мага — зажала на всякий случай нос рукавом и попыталась еще одним заклинанием сдуть коробки за борт, но они оказались слишком тяжелыми, а дым почему-то оказался способным одновременно и течь на нижние палубы, и подниматься вверх.

— Не дышите! — закричала я, но было уже поздно. Почти все повалились на палубу, только Джад стоял с оружием в руках, окруженный простейшим защитным заклинанием. В дыму ничего не разобрать, но я подобралась к нему почти наощупь.

— Что происходит? — нервно спросил старпом, отбросив секиру в сторону.

— Откуда я знаю! — огрызнулась я. — Почему впередсмотрящий не предупредил?

— Не увидел, значит, — рассудительно сказал Джад, но его голос ощутимо подрагивал.

И надо же было нападающим выбрать такое время, когда ветра почти нет!

Тем не менее, колдовство помогло кое-как справиться с застеленной дымом палубой, и мы увидели его — корабль, вероятно, фрегат, что шел за нами на расстоянии менее половины корпуса!

— Твари, — коротко отметила я, увидев на парусе хорошо знакомый символ Ордена Нистоборцев. Вот не говорите мне, что сэр… как там его?.. Криббл, Краббл? В общем, что тот господин из Ордена, сидевший на приеме у мастера Брадли, никак не связан с происходящим. Но как они нас выследили посреди океана? И, самое главное, как сумели подобраться незамеченными?

На палубе показался хохочущий маг, разодетый в блестящую белую робу. Черт, мы даже дернуться не успели, как шхуну остановили и положили большую часть команды. Надеюсь, они не мертвы. Все, что угодно, только не это. Со злости я отправила в корпус их корабля несколько сильных ударных заклинаний, однако не только государственный флот пользуется специальной защитой. Все, чего мне удалось добиться — сожженные паруса, отчего фрегат начал быстро терять ход. В тот же момент нам в корму ударили абордажные гарпуны, и фрегат буквально повис на хвосте.

Хотела подбежать к корме и перебить тросы, но маг начал атаковать меня, и времени уже не осталось. Достав йрвайский меч, я поглотила несколько молний, но Джада колдун выбил почти сразу, разрушив цехембве, и старпом, охваченный огнем, бросился в воду. Я ногой вернула рычаг скорости в среднее положение и укрылась за ютом. Убегать с более тяжелым кораблем на буксире — так можно и кормы лишиться.

Быстроходнейший корабль в двух океанах взяли на абордаж. Какой позор. Я даже защищаться не могла — то тут, то там лежали все еще живые товарищи по команде. Думаю, их усыпили тем дымом. И в итоге, на палубе оказались несколько вооруженных рыцарей, мне удалось ранить одного в руку, а другого лишить меча, но с фрегата, догнавшего нас по инерции и зашедшего с правого борта, посыпались новые. Я затравленно оглянулась на них, увидела поблескивающие на доспехах защитные руны и бросила оружие.

— Вот так честные нистоборцы ведут бой? — иронично спросила я, за что тут же получила по зубам. О, мои многострадальные зубы. На сей раз еще и латной перчаткой, сжатой в сокрушающий кулак.

— Заткнись, темная тварь, — велел один из латников, — в борьбе с порождениями Ниста все средства хороши.

Меня торопливо обыскали, содрали длинный камзол, прощупали рубашку и штаны, даже сапоги сняли. А камзол подожгли и бросили за борт. Я едва удержала вопль отчаяния. Там же боцман… сидел в кармане.

Сплюнув кровь, я прошипела:

— Времена приходят и уходят, а Искатели остаются все такими же тупыми остолопами. Вас, ублюдки, никто не надоумил проверить мою биографию? Уверяю, найдете там много нового.

В этот раз одним ударом я не отделалась. Сжавшись, закрывая живот и частично ребра, я почувствовала, как руки заводят за спину, хотела было вырваться, да тяжелые металлические браслеты уже надели на запястья, вдобавок защелкнув на шее блестящую полосу. Волшебник крикнул с корабля:

— Это, чтоб не дергалась лишний раз. Как ты понимаешь, Морская Ведьма, мы подготовились к встрече с тобой. Колдовать в таких кандалах уже не получится.

На палубу «Храпящего» тяжело спрыгнул воин в доспехах с позолотой, видимо, главный. Густым басом из-под шлема велел:

— Всех связать и бросить в трюм. Пойдем на их корабле, чтоб потом вернуться в Телмьюн побыстрее. Капитану «Воодушевленного» — ждите передачи его величества и следуйте прямо в Грен Таваль.

— Вы и об этом знаете, — злобно процедила я, подергавшись еще немного. Кандалы словно высосали из тела способность творить магию, человек в белой робе не обманул.

— Вициус, — обратился к магу главный рыцарь, — вам придется спуститься сюда.

— Зачем? — недружелюбно спросил тот.

— Мы хотим держать ее и ее команду под контролем, а усыпляющего газа больше нет. Артиллеристы истратили все запасы для залпа. Кроме того, думаю, на базе выделят вам отдельную комнату с ценной библиотекой.

— Позаботьтесь, чтобы там вовремя доставляли еду, Дирк, — проворчал волшебник и неловко спустился по поданному трапу, придерживая здоровенный фолиант, висевший через плечо на белом, украшенном сверкающими бляшками ремне. С любопытством поднял мой пояс, выдвинул прозрачно-зеленый меч из ножен, пробормотал: «Любопытно».

— Сделаем, — кивнул Дирк, сняв шлем. Его светло-голубые глаза с иронией смотрели на меня. — Спасибо, Ведьма, что сразу очистила палубу.

— Да пошел ты, — хмыкнула я. — Одно дело взять меня, другое — найти обвинения и тех, кто осмелится свидетельствовать. Эй, скотина, положи мой меч на место!

Это уже магу.

— О… а разве я не сказал? — притворно удивился он. — Суда не будет.

Я не могла поверить своим ушам.

— Как это?

— Совсем это. Не будет, и все. Независимо от дня, когда мы придем в… нужное место, на следующий день тебя казнят. На рассвете, — довольный собой, уточнил он. — Ордену не нужны свидетели, твои злодеяния и демоническая внешность говорят сами за себя.

Лишь мельком я успела подумать про обожженного старпома, об остальных, услышала, как началась возня около камбуза — Хог, как обычно, заперся там — но Дирк кивнул кому-то за моей спиной и мир внезапно померк.

Очнулась я уже в трюме. В темноте было отчетливо слышно дыхание нескольких человек, из чего я заключила, что все живы и, возможно, даже целы. Окликнула:

— Джад?

— М-м-м-м-м-м, — донеслось из темноты, полное боли и обиды.

— Они не нашли вторых кандалов, так что ему только кляпом рот заткнули, — сообщил Граф. — Я видел его ожоги, жить будет. Только одежда и погорела, в основном.

— Хорошо, — негромко отозвалась я.

Надо что-то делать. А прежде, чем что-то делать, надо думать.

Вообще надо думать всегда и везде, вот только кто скажет, что посреди океана Оси может внезапно появиться невидимый корабль, который из палубных баллист закидает вас сонным дымом, погодите плевать ему в лицо… такое бывает. Как оказалось.

Теперь мы сидим в трюме, крепко связанные, я закована в какую-то цепь, напрочь лишающую способностей мага, и хорошей участи на горизонте не предвидится. Предвидится священное буйство клериков с финальным отрубанием мне головы. И выхода я пока что не вижу.

— Если у кого есть план побега, можете начинать рассказывать, — мрачно усмехнулась я. Темень, хоть глаз выколи.

— Последний раз я бежал из москаллской тюрьмы сугубо потому, что какие-то добрые господа подняли в воздух солидный кусок каменной стены, — хмыкнул угрюмый голос. Кажется, Шэм.

— Ага, и я, — поддержало его сразу несколько голосов.

За несколько дней нам сбросили пару яблок и несколько сырых плодов ца-си. Я, извиваясь, доползла до одного и впилась зубами — уж очень жрать хотелось. А еще спустя сутки кто-то, судя по писку, загрыз крысу и съел ее живьем, не погнушавшись предложить товарищам. На пятый день плена воздух в трюме резал глаза почище выгребной ямы.

Наконец, нас извлекли, почти ослепших и щурящихся от яркого солнечного света, на палубу, где свалили в одну кучу спинами к мачте. Кто-то с правого борта воскликнул:

— Ну и уродина!

— Что там? — спросила я. Все исхудали, отощали. Зато научились узнавать друг друга по голосу. Проклятые кандалы подавляют даже метку, не чувствую никого.

— Башня. Здоровая! Наверху какой-то маяк, — ответил Ойген, никогда не теряющий способности удивляться. — Но такая уродливая, что мне себе глаза вырвать хочется.

— Так вырывай, — недружелюбно буркнул один из рыцарей, охранявших нас. Верзила предложил ему:

— А ты меня развяжи, я глаза-то и вырву.

— И шлем в задницу засунем, — поддержал его брат. Рыцарь не поддавался на провокации:

— Вот сошлют вас на каторгу в Аргентау, там что угодно делайте.

В Аргентау?

— Но вы же из Грайрува? — спросила я.

— Тебе какая разница? Аргентау ближе, да и платят там больше.

— За каторжан?

Чего-то они не договаривают, благородные орденские рыцари. Каторжников никто и никогда не продавал, а вот рабов…

Да и Аргентау — единственное довольно развитое государство, где до сих пор предпочитают рабскую силу, хотя еще Феокл Бесстрашный доказал, что вольные наемники обходятся дешевле, а работу делают лучше. В результате, хоть страна и развитая, но отстает она от меркантильной империи Серого Жемчуга все быстрее и быстрее.

Кто сказал — не о том сейчас надо думать? А о чем же еще, скажите на милость? Я скована без малейшей возможности двинуть руками, команда мне помочь не может, интендант, кажется, язык себе прикусил, только мычит от боли, Джад небоеспособен, Ксама сожгли заживо и выкинули за борт… о чем мне сейчас нужно думать? А? Надеюсь, нас хотя бы бросят в камеру. Поговорю ночь с командой, да и разъедемся по разным мирам. Они останутся в этом, я уйду на перерождение. Ведь не может же быть так, чтобы все — раз — и закончилось.

Хотя поймали нас знатно. И все же, мне не дает покоя мысль — как же нас выследили? Знали, где ждать? Но почему тогда не пошли за королем сами? Значит, вряд ли понимали, где именно он находится.

Тогда, демон бы их разорвал, как Искатели поняли, что Фастольф на борту?!

Ответов нет. По крайней мере, разумных.

Неужели Орден стал сотрудничать с демонами? Среди тех есть и ищейки, и водные существа, да кого только среди демонов нет. Одна только классификация демонов в Академии занимает целый стеллаж книг. Причем среди них отдельно выделены так называемые демоны темных миров — классы паукообразных, слизневых, эфириалов, падальщиков, безногих, демонов-паразитов, болезнетворцев и прочих говорят сами за себя. Те самые порождения темного бога Ниста.

Вот только моего портрета среди них нет!

Рыцарям следовало бы почаще читать и поменьше биться головой о всякие твердые предметы вроде боевых молотов. Авось, и поумнеют.

Чеда тоже загребли и угостили щедрыми побоями, когда он попытался заикнуться о том, что имперский газетчик. Долго насмехались, мол, такого изобретательного пирата еще не видели. Эх, «перо», надо было спокойно сидеть в Грен Тавале. А еще лучше — сразу возвращаться оттуда в родной Телмьюн. С первым же попутным кораблем.

По правде говоря, какая-то безысходность накрыла в тот момент всех нас. Слишком легко захватили «Храпящий», слишком быстро усыпили всю команду. Маг в белых робах явно стоит кругом выше меня, раз мне не удалось быстро развеять его наговор. Может, он вовсе даже не маг, а жрец? На палубе я его видела нечасто, возможно, он молится трижды в день, и силы его вовсе не от усердных занятий и постижения магии, а дарованы свыше.

Себя обнадеживать уже поздно — сейчас я могу только болтать и играть в браваду, зло подшучивая над победителями. Наверное, рано или поздно любая разбойничья ватага становится слишком самонадеянной, ошибочно считая, что на их голову не найдется управы. И вот она, управа-то. Жаль только, что помешали нам тогда, когда я собиралась немного очистить свое имя.

Мимо нас проплывают незнакомые берега. Как бы я ни силилась и напрягала память, невозможно вспомнить то, чего не было — каменистый берег, красноватая почва, из которой пробивается редкая трава бледно-зеленого цвета. Море здесь удивительно спокойно, судя по шуму. Рассмотреть воду не дает фальшборт.

— Хог, как думаешь, где мы?

Саррус сердито ответил:

— Я до «Храпящего» не так уж много морей обошел. И точно не припомню, чтоб заходил в порт какой-то загадочной тайной базы Ордена Глистоборцев.

Нас уже устали даже пинать за подобные шуточки.

— Красная почва есть только в Ургахаде и на континенте Рид, — задумчиво сказал стрелок, прислонившийся спиной к мачте. Его безмятежное лицо, как всегда, не выражало ни злости, ни досады. Да и радости в нем тоже мало, таков уж Линд.

— Не слишком ли долго мы плывем, если это Ургахад?

— Значит, Рид. Какое-нибудь место вдали от всех трех столиц, чтобы можно было скрытно расположиться. Правда, зачем они тогда отгрохали вон ту белую навозную кучу — неясно.

— И назвали ее маяком, — хмыкнул Ойген, пытаясь почесаться спиной о широкую фок-мачту, точно боров.

— Заткнулись все! — велел стражник, неодобрительно поглядывая на командира. Дирк стоял на юте, опираясь на поручни, и с ухмылкой слушал наши препирания. Его лицо, в котором невольно проскальзывали черты удельного аристократа, что привык быть царем и богом в своем владении, не предвещало ничего хорошего. Но молчал, давая нам выговориться перед рабством. Или смертью. Уж больно подозрительно то, что они всю команду везут вместе со мной, а не высадили где-нибудь по пути, если берега, которые мы видим, действительно берега материка под названием Рид.

Кстати, о подозрениях.

Если я не ошибаюсь, Искатели, помимо прочих трюков и любви к артефактам из иных миров, безукоризненно владеют иллуневэйсом — Светлой Сферой, с помощью которой успешно противостоят темным демонам и прочим порочным сущностям, вроде скалмеров и гарпий. Ни те, ни другие к царству Ниста почему-то не имеют отношения.

Вот только ни у одного из солдат я ее так и не увидела. Конечно, можно предположить, что перед охотой на пиратов они дружно решили оставить Сферы дома, однако я не верю. Слишком просто. Кроме того, думаю, для Искателя остаться без Сферы — все равно, что для солдата потерять его меч. Меч должен быть всегда при воине, заточен и начищен до блеска, так же и иллуневэйс.

Так вот, возникает вопрос — где же они? И кем на самом деле являются наши пленители, так скрывающиеся даже от презренных морских разбойников?