Я шла по улицам Города Четырех Мостов широким шагом, намереваясь во что бы то ни стало посетить короля и спросить, как он поживает в благодарных руках придворных и орденских рыцарей. Честно говоря, я не думала, что Фастольф тогда мог нас как-то защитить, но мысленно складывала все шишки на его бедную голову.

Прохожие шарахались от нас, я нарочно взяла с собой отряд самых страшных, боеспособных и верных. Рядом со мной, засунув пальцы за пояс, шел немного похудевший Толстый Джад, его артефакт пропал где-то в кладовых Ордена, а секира осталась на корабле. Только кривой нож за поясом да извечный восьмиугольный щит на спине.

Немного позади шагает Линд, как всегда, настороже. Лук на плече, колчан с самодельными стрелами за спиной, сколько раз он спасал нас своей меткостью — не счесть. Рядом с ним — находчивый, вечно улыбающийся, но такой назойливый рыжий боцман. Для него не существует авторитетов, но сейчас нам это только на руку. И королю в глаза не постесняется заявить, что пришел он, Ксамрий Ягос, мол, прошу любить и жаловать.

В стороне топает Сейтарр. Где он уже сорвал очередную травинку, ума не приложу. Хотя теперь я понимаю, что не пустая забава, отнюдь. Фиалковые глаза интенданта, арбалетчика и лютниста уставились в небо, ища там вдохновение. Держа слишком большой для него меч на плече, по левую руку сзади идет Ульгем, некогда Ульгем де Рьюманост, получивший краткую, но емкую кличку Граф. Его мастерство, как в фехтовании, так и в лекарском деле успело заслужить восхищенные взгляды и слова одобрения всей команды.

Замыкает нашу дружную компанию Хог, с привычной для него кислой миной. Ксам как-то сказал, что ему даже приправ не нужно, с таким недовольным выражением лица можно солить любое блюдо взглядом. Но на камбузе саррус — неведомое божество, способное из обычных корабельных продуктов творить изумительные блюда. И в бою палицей своей вертит так, что только успевай уворачиваться.

Есть и другие, конечно. Каждый внес свой вклад в спасение того человека, к дворцу которого нас намеренно несут ноги. Вот только, если оставить судно без охраны, пафосно бродя по столице всей командой, его тут же угонят предприимчивые обитатели порта.

Стража у дворца попыталась нас остановить, но через несколько секунд Ксам отвесил солидный пинок последнему рухнувшему без чувств воину, и вместе с Хогом бросился за нами. Кто-то сзади кричал «Караул!», пышно разодетые дворяне разлетались из королевского парка, как вспугнутые птички, светло-желтый гравий, усыпавший дорожки, мерно похрустывал под сапогами.

Аккуратно закрыли за собой дворцовую дверь, скрепили между собой ручки тонким, но исключительно прочным шпагатом, завязав его двойным морским узлом. Нам же не нужны здесь лишние люди?

— Вы к кому? — подбежал камергер, медленно приобретая снежно-белый цвет лица.

— К главному, — небрежно бросила я, мило улыбаясь. Служанка в розово-красном чепце, пробегавшая мимо, оглянулась на нас, и от испуга припустила еще быстрее, приподняв подол.

— Сейчас начнется, — выдал зловещее пророчество Сейтарр, шмыгнув носом.

— П-простите, но он не может сейчас вас принять. Проблема в-в том, что он сейчас в большом зале принимает важное лицо…

Я прервала его:

— В большом? Это который с такими парчовыми занавесками кружевными, большим, длинным столом и резными стульями? Спасибо, вы нам очень помогли.

Камергер отшатнулся, я спокойно прошла мимо. Краем глаза заметила, что Джад утешительно похлопал его по плечу, мол, будем живы — не помрем. Дверь позади начала ломиться от желающих зайти внутрь и порубить нас на части, я негромко бросила через плечо:

— Кто подойдет к двери — мертвец.

Слуги так и не решились приблизиться. Двери дворца сработаны на совесть, армия не вломится, если владелец того не захочет.

Длинные и богато украшенные коридоры в итоге привели меня к тому самому залу, откуда все и началось. Дверь закрыта, но, вроде бы, не заперта. Я приложила к ней ухо, подняв палец вверх: мол, заткнитесь, хотя бы на время. Внутри, судя по всему, шел оживленный диалог.

— …но мы прошли через огромные риски, пытаясь спасти вас!

— Да, конечно, — ответил раздраженный голос Фастольфа. — И где вы были, когда меня распинали, жгли, пытали дикие племена?

— Искали, Ваше Величество.

— Чушь! Единственными, кто меня искал, оказались пираты! У них и то больше понятий о чести, чем у вас, сэр Кноббл. Надо же такое придумать — перехватить меня с корабля, который уже был в нескольких сутках пути от столицы! Вы надеялись, что я ничего не запомню? Уверяю вас, это не так.

— Ваше Величество! Я призываю к справедливости. Преступники схвачены Орденом и будут покараны в установленном порядке, а вашей чести урон, если обнародовать, что на самом деле вас спасла команда Морской Ведьмы.

Фастольф гневно спросил:

— То есть, вы этого не отрицаете?

— Чего именно?

— Спасения! Вы, сэр Кноббл, ничего не сделали в принципе, так почему я должен вам платить?

— Я ни гроша не возьму себе из этих денег, Ваше Величество. Мы дали вам десять дней на размышление, и теперь Орден хочет получить ответ.

— Передайте Ордену, что ни одна живая душа на всем белом свете не сможет заставить меня нарушить королевское слово! Если вы повесили тех людей, которые спасли меня, вылечили и рисковали собственными жизнями за меня, то точно не получите ни гроша. Ни в свой карман, ни в казну своего великого мыльного пузыря, слухами раздутого до невообразимых размеров!

Ого. Вот это по-нашему. Я ощутила легкий стыд из-за того, что думала о короле всякую ересь. Но разговор их приобретает опасный оборот, рыцарь в запальчивости мало ли что может натворить. Аккуратно открыв дверь, я проскользнула в помещение. Оба сидят за тем самым столом — король во главе, Кноббл по правую руку от него, развернулся так, что сидит почти спиной к выходу. Еды нет, лишь серебристый, полупрозрачный фужер с темной жидкостью внутри и два бокала того же оттенка.

— Я не помешаю? — глумливо спросила я. Сэр Кноббл подскочил, как ошпаренный. По голосу узнал, демон усатый. Медленно повернул голову, воскликнул:

— Ты!

— Я. Или вы кого-то из них имеете в виду? — кивнула я на остальную ватагу.

— Леди Тави! — обрадованно произнес Фастольф. Я фыркнула:

— Помилуйте, Ваше Величество, какая еще, ко всем чертям, леди? Реверансы я делать не умею, в рюшечках и сплетнях не разбираюсь. Да и ваш гость, думаю, уже не жилец. Какая леди пойдет на подобное?

Рыцарь сделал единственный разумный поступок из тех, что мог — молча поднялся и, поклонившись королю, быстрым шагом вышел из зала. Когда усатый проходил мимо нас, его взгляд с ненавистью и изумлением скользнул по мне. «Как?», словно спрашивал он.

Не спрашивай, любезнейший. Я профессиональными секретами не делюсь.

— О нем поговорим позже, — твердо заявил Фастольф Первый. Делая усилие, поднялся мне навстречу и захромал, как будто хотел обнять. Правда, за пару шагов все же остановился и сдержанно наклонил голову — этикет, вбитый с детства, не разрешает обычные мирские чувства.

— Я очень вам благодарен. И слово, данное ландлордом Брадли, намерен сдержать. Сундуки с золотом доставят туда, куда вам будет удобнее… капитан.

Усмехнувшись, я села туда, где еще минуту назад располагалась закованная в металл тушка рыцаря.

— Не сочтите невежливым, но я совершенно случайно подслушала ваш разговор. И прониклась к вам, Ваше Величество, еще большим уважением. Это ж надо так хвататься за клятвы, которые вы дали презренным негодяям!

Король тяжело опустился на богатое кресло, оно и здесь украшено, как трон, медленно произнес:

— По правде, я давал себе время на то, чтоб договориться с совестью… однако, не сумел. Казне, по большому счету, наплевать, кому платить деньги, но те мерзавцы не сделали даже сотой части того, что совершили вы. Рад видеть, что вы спаслись, хоть и не представляю, как. Также рад приветствовать храброго воина, который сумел в честном бою одолеть свирепейших бойцов Арн-Гессена.

Граф молча наклонил голову.

— Те мерзавцы… — вздохнула я, — вы же понимаете, что Кноббл уже мертв. У меня к нему маленькая личная месть, не подразумевающая его дальнейшего существования.

— Понимаю, — мягко сказал Фастольф, — и именно об этом хочу поговорить. Каким бы он законченным подлецом не был, сэр Кноббл очень важен для королевства Ойлем. То же самое касается и присутствия здесь Ордена. Пока они здесь, мы в безопасности относительно великой империи Серого Жемчуга.

— Ургахаду такая мелочь, как присутствие Ордена, почему-то не мешает, — возразила я. Фастольф поднял палец вверх:

— Именно поэтому Ургахад уже добрую тысячу лет не может помириться с империей. Мне кажется, виновата воинственная природа саррусов. И, поскольку один присутствует здесь, должен сказать, что не хотел никого оскорбить.

— Да ничего, — буркнул под нос Хог. — Сам знаю.

— Кстати, — вставила я, — смотрю, что у вас уже оба глаза целы.

Король усмехнулся:

— Дворцовый алхимик раскопал древнейший и ужасно пахнущий эликсир для восстановления зрения. Я решил, что хуже уже не будет, и выпил. Подействовало, как ни странно.

— А нога?

— Вот с ней так не получилось, — с досадой сказал он. — Но я послал весточку в грайрувское Общество Механиков — обещали сделать мне гидро… гидри… в общем, какой-то там протез.

Мой интендант любезно помог:

— Гидравлический, вероятно, Ваше Величество.

— Точно! Но вернемся к предыдущему вопросу, как бы вы не старались от него уклониться. То, что я вам хочу предложить, к заслуженной награде никак не относится. Я хочу попросить вас, капитан, отказаться от мести сэру Лимеусу Кнобблу или его родственникам.

Пожав плечами, я заметила:

— Родственников я и не намеревалась трогать. Но с какой стати?

— Я выкуплю у вас его жизнь, — с едва заметной тенью улыбки произнес король. Дипломат, демоны его раздери. Сразу видно, умеет найти подход.

— За головы подобных ублюдков берут дорого, Ваше Величество.

— И это я тоже понимаю. Видите ли, семьдесят лет назад, когда отгремела последняя кровопролитная война, освободилось множество имений, усадеб и замков, а также многочисленные земельные наделы. Часть была выкуплена знатными родами из тех, что побогаче, некоторые так и остались бесхозными. Есть у меня на примете один замок около русла судоходной реки… конечно, его так просто не возьмешь, поскольку уже много лет там бесчинствует один местный разбойник, но вам такая задача будет по плечу. К замку прилагается соответствующий титул, а также несколько грамот на титулование ваших доверенных людей…

Несколько часов спустя, когда мы успели поспорить, поесть, команда окончательно осмелела — все же Фастольф уже почти моряк, свой, можно сказать — и начала бурно вмешиваться в обсуждение, я все же вышла из дворца со странным чувством. Знаете, бывает такое, когда в жизни все внезапно совершает резкий поворот.

На одной из скамеек парка сидела знакомая фигура. При виде меня Чед поспешно вскочил, за его плечами виднеется дорожный мешок. Укоризненно посмотрев на него, я спросила:

— Все же решил сбежать?

— Простите, капитан, — развел руками он. — Намереваюсь вернуться к прежней профессии, если редактор примет меня обратно. С первым же кораблем в Телмьюн, на родину.

— Одно условие. Не писать мемуаров, друг мой. Иначе найду даже в сердце столицы, и заберу на память твои писательские пальцы.

— Договорились, — усмехнувшись, кивнул Чед. Когда-то обычный мягкотелый столичный парень, теперь — уже почти бывалый морской волк, какая-то непривычная твердость во всех движениях и жестах. Закален миром, иначе и не скажешь.

— И все же, согласись, юнга. Приключение стоило того.

— У меня вообще появилась новая мысль, Тави, — уже «сойдя с корабля», ответил он. — Приключения — они ведь никогда не заканчиваются? Просто тот, кто сидит дома и не обращает на них внимания, боится чем-то рисковать, чтобы жить… он ведь не нужен миру? А человек, который сделал шаг за порог, уже показал силу и решимость.

Я усмехнулась. В чем-то он прав, но присутствует незавершенная мысль. Добавила:

— Главное — не остановиться и сделать следующий шаг.