День клонился к вечеру, Атрейон заметно нервничал. Всё спрашивал, где же эти мои друзья. А я что скажу? По браслету непонятно, дрожит и всё, расстояние не определишь. По талисманчику вообще фиг поймёшь, это Ила как-то направление чует, вроде и тянет куда-то, а куда…

— Дары сидов, — ворчал Атрейон, — нельзя им доверять… На что он хоть настроен? На кого-то из твоих друзей?

— Не знаю, — пожала я плечами. — Сида сказала, что он домой приведёт.

— Ох, Мать-Тьма! — воскликнул Атрейон злобно. Вот злость и раздражение, значит, не постыдно проявлять. — Куда это еще, домой?

— Дом там, где люди, которые меня любят, и которых я люблю, — сказала я. — Там мой возлюбленный, там мои почти сестры и почти братья…

— Любовь, — насмешливо фыркнул Атрейон. — Человеческие сказки! Заведёт нас этот проклятый тьмой браслет под обвал какой-нибудь… А мне еще надо успеть отъехать хотя бы подальше. Какой толк тебя спасать, если тут же обнаружат?

— Трей, может… тебе не надо возвращаться? Может, что-то придумаем? — я осторожно коснулась его руки, судорожно сжимающей поводья. — Как я могу отпустить тебя на смерть?

— Проклятье, ты и мне имя испортила? — возмутился он, отдёргивая руку.

— Не испортила, а всего лишь сократила…

— Испортила! Ты всё портишь, что к тебе попадает! Вредительница какая-то!..

— Вот чего ты злой такой, Трей, — обиженно проворчала я, стараясь не подать виду, что вот-вот слёзы хлынут. Как же помочь ему? Как не отпустить на верную гибель? Что делать-то?

— Я не злой, — проворчал и Атрейон. — Я головой думаю, а не как ты, одними эмоциями…

— Не злой он, угу, как же… А как ты вообще меня на Холме Мира отыскал? — спросила я, решив переменить тему. — Мы же быстро убрались с места последнего выброса…

— Я же говорил, у меня на тебя привязка была, — ответил он. — Она работает только, когда ты силу призываешь. Ну, а на таком коротком расстоянии — разве ж я дурак, чтоб собственную магию не найти?

— Значит, явились вы к поселению друидов, а оттуда по магическому следу… — протянула я. — Ой, а вы друидов не убили ли случаем?!

— А зачем они нам нужны? — удивился Атрейон. — У нас была цель, зачем отвлекаться? В моем отряде все добровольцы были… — очень грустно добавил он. — Все знали, что мы к сидам в логово полезем, все там и погибли, ради того, чтоб я смог тебя схватить…

— А я думала, ты их бросил… — растерянно прошептала я.

Атрейона аж перекосило от гнева:

— Они все отдали жизни ради спасения своего народа!

— А если бы… если бы вы нормально всё объяснили… — вздохнула я, — я бы согласилась открывать Портал.

— Кому? — крикнул Атрейон. — Кому объяснить? За все века только один Арвайд сумел пройти в наш мир! Только он заключил Договор с королём… И мы были вынуждены согласиться…

Я грустно кивнула. Если бы знать раньше… Как всегда, если бы да кабы, толку от них…

— Это значит, ты видел Храм? — вспомнила я. — Оттуда ехали за нами…

— Да, — попытался успокоиться Атрейон. — Храм ваших богов, весь в цветах. Какие смешные у тебя выбросы!

— Какие есть! А вы… вы ничего там не сломали? — заволновалась я.

— А, думаешь, что я хоть так решил отомстить им за бойню в Лиэсе? Я узнал тех четверых, — неприятно усмехнулся Атрейон.

— Ой!..

— Да ничего я там не ломал. Зачем? — снова повторил он. — Мы тоже ценим красоту. Может, ты и считаешь нас тёмными и вообще сущими злодеями, но это не так… не совсем так…

— Ничего я так не считаю, Атрейон, — вздохнула я.

— Мы — народ Тьмы, дети тёмной воды… Мы приняли Тьму, потому что ничего другого нам не оставалось… Но в глубине души мы мечтаем о Свете, недостижимом, непонятном… Если бы ты только знала, как страшно мне возвращаться… — прошептал Атрейон. А я про себя решила, будь что будет, но фигушки он у меня вернётся. Лопну, но не отпущу.

Мы пробирались по полуразрушенному оползнями склону, Малыш, ловко цепляясь своими когтистыми пальцами за камни, совсем не затруднялся в движении, даже успел выхватить из-под валуна какую-то сонную ящерицу, глотнул ее не жуя, я только хвост мелькнувший разглядела. Трое фоморов-стражей карабкались сзади и с опаской косились на завалы.

— Ребята, как вы там? — спросила я погромче.

— Всё хорошо, — отозвался Роирриа.

— Вы не устали?

— Нет, не переживай, Чефф, — ухмыльнулся Лёлик. — Фомора камнями не напугаешь!

Кое-как мы спустились в глубокое ущелье, здесь ехать стало легче, и Атрейон снова прибавил скорость. Рорик, Лёлик и Эдик снова перешли на бег. Я не переставала удивляться их выносливости. Понятно, почему несколько тысяч фоморов с такой лёгкостью громят армию Лаоклана, фоморы и сильнее, и выносливее, а уж с оружием как искусно обращаются, им, чтобы выжить в своём подземелье, ой как несладко пришлось, уж научишься чему угодно.

И тут браслет на моей руке как-то обрадованно что ли дёрнулся и затих. У меня и сердце дрыгнулось, прямо чуть не лопнуло.

Из-за скал выбирались мои дорогие, оборванные, чумазые, любимые друзья. Впереди Ила летит, ну да, она же чует связь между нами, рядом с ней Киаран, я едва его узнала, бороду отпустил клочкастую… Следом Лелька, остальные…

Я с визгом скатилась с тарри и помчалась к ним.

— Киаран! Ребята! — заверещала я. — Лелька, Ила!

— Аннис! — заорали они все разом. — Аннис!

Я Киарана едва с ног не сшибла, так бежала, бросилась ему на шею, прижалась к нему, такому родному, любимому. Уже реветь от радости собралась, но тут же пришлось снова лететь, только назад. Ребята, увидев фоморов, заорали, повыхватывали сидское оружие, кидаясь на них, ой, мамочки, одна ж царапина и всё!.. Киаран едва чмокнуть меня успел и тоже в бой помчался.

— Фоморы! — заверещали все.

— Сиды! — заорали фоморы, вытаскивая мечи.

Какие сиды, где, откуда? Твою ж… Ванимельде, собственной персоной, летит с мечом, визжит, как сдуревшая.

Я полезла прямо под мечи, между ними всеми. Заорала, растопырив руки, закрывая собой фоморов.

— Стоять всем! Это свои! Ванимельде держите! Рорик, Лёлик, Эдик, тихо! Трей, скажи им, чтоб не кидались!

Из фоморов, я ж приметила, только Атрейон не дурел от ненависти к сидам, голову не теряет, умница. Хотя, конечно, тоже с коня спрыгнул и меч приготовил.

Все притихли изумленно, Аодан дрыгающуюся Ванимельде за талию ухватил, и меч у нее отбирает.

— Аннис, ты чего? Это же враги! — крикнула Лианель.

— Трей?.. — подозрительно посмотрел Киаран на Атрейона.

— Были враги, стали друзья, — помахала я руками. — Уберите все оружие, быстро! А то покусаю!

— Какие еще друзья… — прищурилась Яра, поигрывая ритуальным кинжалом.

Я вздохнула.

— Знакомьтесь. Это Роирриа, Ллейган и Эдвейн. Атрейона вы знаете. Они мне помогли сбежать. Да собственно, если бы не они, я бы померла в этом Каэр Гласе.

Я повернулась к фоморам, застывшим, как статуи в черной броне. Мечи так и не выпускают, на первый взгляд спокойные, как удавы, но я-то вижу, привыкла к ним, нервничают, бедные.

— Ребята, это мои друзья. Мой жених Киаран, его сестра Лианель. Это Аодан и Йарсавия, Бренн, Илланто, Алард и сида Ванимельде.

— Ты зачем имена говоришь… — перепуганно прошептала Ванимельде.

— Когда с новыми друзьями знакомятся, обычно с имен начинают, — хмыкнула я.

— Зараза ты, Аннис, — первым отморозился Бренн. — Неужто даже с фоморами ухитрилась подружиться?

— Ага!

— А как же война? Как же мой Лиэс, мои люди? — рявкнул Киаран. — Они столько горя причинили!

— Из Лиэса твоего никто живым не вернулся, кроме меня, и то не понимаю, как, — холодно ответил Атрейон. — Все, кто там был из наших, все погибли…

— Так вам и надо! — пискнула Лианель.

— Сами полезли, получайте теперь! — поддержала ее Ила.

Ничего себе наши Арилинн, Кайрис, Лемира и Файон воюют, если всю ту рать вчетвером перебили… аж страшно представить…

— Ребята, а может, пора о более важных вещах подумать? — спросила я. — Фоморы, они не по собственной воле воюют, не потому, что им хочется…

— Анья! — оборвал меня хмурый Атрейон. — Мне пора. Солнце скоро начнет садится. Я до темноты должен как можно дальше уехать.

— Трей, не надо, останься. Мы обязательно придумаем, как бороться с Бало…

— Не произноси! Проклятье, я же говорил!

— Молчу! Но всё же, останься! Нам нужна твоя помощь. И я не могу отпустить тебя умирать… — я умоляюще сложила руки, и заметила, как Киаран свирепо прищурился, меряя Атрейона взглядом. Ой-ой, чую, не избежать мне сцен ревности!

— Анья, тут ничего лучше не придумать, чем мне вернуться, — отвернулся Атрейон. Уже взялся за поводья своего зубастого Малыша, похлопал его по чешуйчатой шее.

— Не останешься? — я подошла к нему вплотную.

— Нет, — буркнул он, даже не оборачиваясь.

— Останешься, — сказала я ласково и крепко треснула его по затылку рукоятью незаметно отстегнутого меча. Рукоять золотая, ничего ему не будет, не развеется.

Атрейон рухнул как подкошенный, стражи мои вскрикнули, хватаясь снова за оружие.

— Предательница! — рявкнул Роирриа.

— Мы же тебе верили! — крикнул Эдвейн.

Даже тарри зашипел на меня, скаля зубы.

— Вы хотите, чтоб он жив остался? — спокойно спросила я. — Надо придумать, как его от короля вашего спасти. Ребята, свяжите его пока.

Аодан, Бренн и Алард вязали бедного Атрейона, по-моему, даже с удовольствием. А я осторожно погладила зубастого коня.

— Не переживай, хороший тарри, ничего мы ему плохого не сделаем. Это для его же блага, понимаешь?

Конь настороженно фыркнул и, шагнув к хозяину, без сознания лежащему на камнях, заботливо облизал ему лицо. Наверное, Трей этому не обрадуется, когда очнётся.

— И зачем это всё? — спросил меня Киаран. В связывании он участия не принимал, стоит такой обиженный-рассерженный, руки на груди скрестил, синие глаза аж молнии метают.

Я подошла к нему и нагло подёргала его за бороду.

— Киаранчик, это что за тихий ужас? Избавься немедленно!

— Мы тут, знаешь ли, в роскоши не купаемся. Мы все поклялись не бриться, пока тебя не спасём, — да-да, парни все обросли, даже Бренн что-то такое отрастил. — Но ты не пытайся тему сменить, Аннис. Что это за фокусы, я тебя спрашиваю?

— За то, что они мне помогали, их всех должны будут казнить, — кивнула я на троих мрачных фоморов и бессознательного Атрейона. — Трей хотел вернуться сам на смерть, чтобы нас не выдавать, ведь он не может спрятаться от своего отца. Ребята, я невольно сделала ужасную вещь, — я смущенно потупилась и заскребла сапогом по камешкам. — Я вместе с фоморами выпустила и их Бога-Короля…

— Что? — вскрикнула Ванимельде. — Одноглазого? Того, кого Кровавым Кошмаром называют?

— Угу, того, чье имя на «Б» начинается, Атрейон велел имя не называть, потому как тот услышит. Вы даже не представляете, что это такое… Ворон даже рядом с ним не стоял, он там сейчас вокруг трона Одноглазого на карачках ползает, выслуживается…

— И что же нам теперь делать? — растерянно спросил Киаран.

— Для начала надо объединиться с фоморами, — вздохнула я. — И что-то придумать, как спасти Атрейона. Иначе, когда наступит ночь, все вместе помрём. Одноглазый нас с ним найдёт.

— Чефф, ничто не сможет скрыть принца от взора короля, — сказал грустно Лёлик.

— А вдруг вы ошибаетесь? — упёрто возразила я.

— Ни один человеческий или фоморский… или сидский… маг, — Лёлик кинул настороженный взгляд на Ванимельде, — не может равняться с Богом-Королём.

— Я не маг, — раздраженно буркнула Ванимельде.

— А бог? — спросила я, и крикнула: — Арилинн! Арилинн, помоги нам, пожалуйста!

Я даже в третий раз не успела ее имя произнести, как вроде положено при вызове. Воздух рядом со мной замерцал, и она появилась, сияющая, словно само солнце. Фоморы аж прижмурились, наши радостно ее поприветствовали.

Арилинн посмотрела на меня и порывисто обняла. Я тоже прижалась к ней, сдерживая подступившие слёзы.

— Аннис, — сказала Арилинн, — прости меня, Аннис.

— За что?

— Я не могла помочь тебе. Что я за богиня такая бестолковая, если собственную дочь спасти не могу… век за веком, жизнь за жизнью…

— Ты не можешь прожить за меня жизнь, Арилинн, — сказала я. — Ты не должна меня за ручку отовсюду вытаскивать. Я выросла. Плен меня многому научил. Я больше не боюсь Хаоса, я сумела не поддаться ему. Он больше ничего не сможет мне сделать. А тебя я люблю как маму, Арилинн.

По ее лицу потекли слёзы, словно сияющие капельки огня. Она их так трогательно стирала кулаком, как девчонка.

— Спасибо, Аннис. Ты делаешь меня сильнее, чем прежде, — прошептала она, целуя меня в щеки.

— Арилинн… Ты можешь нам помочь? Надо спрятать Атрейона от его отца, — смущенно сказала я. — Он больше не враг нам, он мой друг, даже если сам и отнекивается…

Арилинн оглянулась на связанного принца фоморов. Чуть улыбнулась.

— Аннис, ты же знаешь, я не маг… вернее, маг, но такой слабый, что и говорить об этом не стоит. Да и Свет от Одноглазого не спрячешь…

— Значит, не можешь? — я аж зажмурилась на миг. Всё напрасно, придется его отпустить… ох…

— Не переживай. Мы ведь все знаем одного такого мага, который очень любит прикинуться черным, — усмехнулась Арилинн. — Он умеет работать с Тьмой, как он говорит.

— Амрисс? А он захочет помочь?

— Амрисс для тебя всё, что хочешь, сделает, — Арилинн заулыбалась так, что казалось, само солнце сиять так не может. — Ты ведь его дочь тоже. Ни Гриэн, дочь Света и Тьмы. Кровь Райлинн и Аспазии, слившаяся воедино. Мы же вас всех, всех своих детей любим.

Твою ж дивизию… Это обо мне, что ли, то дурацкое пророчество, с которым дядюшка Фебал всё носился? Ой, твою ж… Расколет и переплавит мир…

А Арилинн тем временем подошла к Атрейону и присела возле него. Дотронулась до его лба, и он мгновенно пришел в себя. Уставился на нее перепуганно.

— Ты! — зашипел он, показывая острые зубы. Похоже, его даже не смущает, что у нее внешность другая теперь… Может, он ее сразу настоящую, такую сияющую, видел? Ведь как-то же он догадался, еще тогда, в Лиэсе, что это боги, а у них на лбу ничего такого не написано…

— Я, — улыбнулась Арилинн. — Не бойся. Мы поможем тебе.

— Не нужна мне помощь сидских полукровок!

Блин… Я как-то только сейчас обратила внимание, что Арилинн похожа на сидов этим своим треугольным скуластым лицом. И уши у нее чуть приострены. Меня осенило, что и у Кайриса лицо того же типа… Блин, ну какая же я балда, и Ванимельде ведь говорила, что они сидской крови, а я всё мимо ушей пропустила…

Арилинн наклонилась к нему и зашептала, похоже, только я это расслышала, потому что поближе подобралась:

— Мальчик… Я читаю в твоём сердце, как в раскрытой книге. Ты не заметил, что твоя магия стала тёплой? В твоей душе свет. Я еще при первой встрече увидела его, потому и не стала убивать тебя… Как же тебе было одиноко среди холодных фоморов…

— Что тебе до меня, богиня? — рявкнул подрастерявшийся Атрейон.

Арилинн грустно улыбнулась и коснулась верёвки, она, словно живая, распуталась и сползла с его рук. Атрейон только моргнул. А она наклонилась еще ниже и прошептала:

— Я вижу твою боль. Она не для тебя, Атрейон, принц фоморов. Тебе придётся смириться с этим.

— Я знаю… — едва слышно проговорил он. — Огонь не может полюбить воду, я знаю. Потому я и решил умереть…

Я обомлела. Не знала ни что сказать, ни что делать. Я убежала от них, пристала к девчонкам, затормошила Лельку, мол, давайте привал организуем, кушать хочется. К Киарану даже подойти боялась, а уж на Атрейона и посмотреть не решалась.

Арилинн и Атрейон о чем-то тихо говорили, но я больше не прислушивалась. И так наслушалась по самое не хочу.

А солнце между тем садилось. Скоро стемнеет, и проснется Балор. А вдруг он сюда явится? Ой, что делать…

Арилинн наконец поднялась и подала руку Атрейону.

— Пора сделать, что можем, — сказала она. — Амрисс! Иди сюда!

— Да здесь я, — буркнул Амрисс, появляясь. Прямо мгновенно. Скорчил недовольную рожицу. — Вот ты балда, Арин, вечно всё испортишь…

— Чего это я порчу? — фыркнула Арилинн, упирая руки в бедра.

— Да всё. Я столько прятался и юлил, чтоб никто не заподозрил, что они мне дороги, эти наглые детишки… Замучают теперь просьбами.

— Еще вино выпитое припомним, — хихикнули Аодан и Киаран в один голос.

— Вот-вот. Никакой личной жизни не будет. Стоял себе тихонько, слушал, никого не трогал… Ну раз так, я остальных сдам, я-то всех вижу, не то, что вы… — разошелся Амрисс. — Вон Лемира возле Аодана… Кайрис возле Яры, Олинория с Илланто… Дайре и Файон уши греют… Одна Лилле, как порядочная, со мной рядышком, — ехидный дедушка протянул руку, и у него в объятиях Лилле оказалась, засмущавшаяся совсем.

— Амрисс! — закричали проявившиеся Кайрис и Лемира. — Ну ты мерзавец! Мы тебе это припомним еще!

Они все появились. Все наши дедушки-бабушки, наши ребята радостно полезли их обнимать, фоморы только перепуганно на них таращились. А Ванимельде впервые улыбнулась.

Амрисс подошел к Атрейону, оглядел его, хихикнул.

— Ты сумеешь его спрятать от Одноглазого? — спросила его Арилинн.

— Проще простого, — ухмыльнулся Амрисс. — Спрятать от Тьмы — это же одно удовольствие. Я вообще пакости люблю.

Он точно так же, как Атрейон в крепости, обвел его руками, но теперь за его ладонью тянулось облачко тьмы, заволакивающее фомора. Обволокло на миг и исчезло.

— Тьма родственную тьму не заметит, — довольно сообщил Амрисс. — Чего ей смотреть, она Свет ищет.

— Ты тёмный? — удивлённо спросил его Атрейон.

— Серединка на половинку, — сказал Амрисс. — Меня богом тьмы называют… Обзываются, понимаешь, они так. Пойдем, у этих обалдуев наверняка еще вино припрятано, посидим, отдохнём… Арин, Кай! Это всё ваша дочка бестолковая, с кем угодно подружится, даже с врагами!

— Кто бы говорил! — насмешливо крикнул Кайрис. — Она такая же наша, как и твоя с Лилле!

* * *

На юге долины реки Лианнан сражались войска фоморов и арданов. Времени больше не было на гулянье да безделье. Мы ехали к ближайшему Порталу. Атрейон сказал, что раньше такие повсюду были, он древнюю карту видел, так прямо повсюду были, сейчас же осталось меньше половины. Ребята всех наших лошадок сохранили, только на моей Искре теперь Ванимельде ехала. Искра, предательница, ей радовалась больше, чем мне. Я на нее обиделась и согласилась ехать с Киараном. И похоже, он теперь не собирался ни на шаг меня отпускать, прижал к себе, плащем закутал и только злобным взглядом затылок едущего впереди Атрейона сверлит. Во, конкуренцию почуял. Ой, бедная я, бедная…

Фоморы — Рорик, Лёлик и Эдик, держатся вокруг нас с Киараном. Пешком опять идут, размеренным уверенным шагом, без устали, словно и слова такого не знают.

— Чего они тут пристроились? Чего не со своим принцем? — проворчал Киаран раздраженно.

— Мы поклялись Чефф защищать, — холодным тоном ответил ему Роирриа. — И ты нам не указ.

У Киарана аж рука к мечу дёрнулась.

— Ребята, я вас тоже люблю, — улыбнулась я стражам, всем троим.

Фоморы не нашлись что ответить, только нахмурились. Ну да, неприлично же себя веду, помню. У них на людях только вот пальчиками соприкасаться можно, как я видела во время ритуала.

— Почему они тебя каким-то чеффом называют? Что это такое? — спросил Киаран.

— Я всю крепость заплевала, — хихикнула я. — Это такая зверюшка в их мире водится, плюючая.

Вскоре показалась небольшая долина, посреди которой стояли уже знакомого вида Врата. Я подумала, вот в нашей Ойкумене тоже такие встречаются, в Англии так целый Стоунхендж таких трилитов. Все ломают головы, что это — древняя обсерватория, или культовое сооружение какое… А это получается система телепортов сидско-фоморских. Ну, чтоб ноги не сбивать. Атрейон же раскололся, что и тут такой есть, это вроде развязки метро, в отличие от одиночных Врат, которые соединяют точки пространства в Хай Брасиле. Киаран, всё это услышав, злобно пробурчал, что знай он раньше, сломал бы нафиг такие камешки, что у него в марке недалеко от Лиэса стоят. А то пришли, понимаешь, как к себе домой, замок его развалили, наглые фоморы.

Атрейон так же буркнул, что цел его замок, только стену же сломали.

Ох, тяжело с ними… Киаран с Атрейоном друг на друга крысятся, на ревность исходят, трое стражей и Ванимельде чуть за мечи не хватаются, Лелька тоже из-за Лиэса злится, остальные Дикую Охоту и Холм Мира припоминают… Одна я, как буфер, между ними всеми, всё уговариваю забыть старые обиды.

Атрейон подъехал к Вратам, спрыгнул со своего тарри и принялся изучать мельчайшие трещины на камнях. Я рядом таращусь, ну, обещал же научить открывать.

— Анья, смотри, — говорит, проведя пальцами по трещинам.

Камни чуть засветились, на них проступили тончайшие бледно-голубые прожилки, ой, на схему Московского метрополитена похоже. Только больше линий, гораздо больше. Черт ногу сломит в них разобраться. И у каждой развилки символ какой-нибудь изощрённый, кельтские руны и рядом не стояли, они простенькие.

Атрейон вытащил кусок мела из сумки, притороченной к седлу коня, и ткнул пальцем в переплетение линий.

— Мы сейчас здесь. Видишь, где ярче горит? А нам надо вот сюда, — он провел пальцем по прямой. — Всё очень просто, перерисовываешь этот знак здесь, на боковом камне и направляешь силу.

— Уууу… — промычала я.

— Конечно, сейчас ты этого не сможешь сделать. Восстановишь резервы, тогда всё получится.

— Трей, а сколько они будут восстанавливаться?

— До вчерашнего дня я думал годы… Лет пять, не меньше… Но твоя сила не от стихий пополняется, у тебя всё неправильное какое-то… Твоя магия от эмоций, похоже, зависит.

— Вечно у меня всё не как у людей, — проворчала я.

— То-то ты такая… взбалмошная, — Атрейон покрутил растопыренными пальцами в воздухе.

— Невезучая я, — ухмыльнулась я. — И блок у меня, и взбалмошная на эмоциях одних, и вообще балда ивановна…

— Если бы не этот твой блок, я бы тебя еще в Лиэсе сумел поймать, — кинул на меня взгляд Атрейон. — А так ухватиться было не за что… Твоя кровь-то поумнее тебя будет…

— Не смей о ней так говорить! — возмутился Киаран. — Если я молчу, это не значит, что я ничего не слышу! Ничего она не глупая!

Атрейон только покачал головой и отвернулся, принялся рисовать нужный символ на камне-боковушке. Ой, умничка, не хочет на конфликт идти… Всё-таки он, хоть и вредный, и ехидина, но хороший…

Он первым въехал в серебристое сияние. Страшновато было, конечно, туда лезть, первый раз, как ни как. Алард, бедняга, даже зажмурился, схватившись за руку Илы. Но палец очередной загнуть не забыл. Он с этими подсчетами уже по второму кругу пошел.

* * *

— Ванимельде, а у тебя сокращенное имя есть? — спросила я сиду, думая, что как-то не хочется ее в Ваню сокращать. Совсем уж глупо звучит, да и ей мужское имя не подходит.

— Когда я среди людей жила, меня Мелле называли, — кивнула она.

— И ты позволила переиначить себе имя? — не выдержал Атрейон, едущий рядом. — Ты же знаешь, что для нас значит имя! Изменение искажает течение силы!

— Я не маг, на меня воздействие минимальное, — пожала плечами Ванимельде. Как-то она притихла, больше не бесится от присутствия фоморов. Ну так, она же умная, не то, что некоторые.

— Трей, а я, выходит, тебе мешаю? — спросила я.

— Мешаешь, — буркнул он. — Но ладно уж, переживу.

— О! — хмыкнула я.

— Что ж ты сам ее Аньей называешь, — ядовито сказал Киаран. — Она же тоже маг.

— Она сама так назвалась, — пожал плечами Атрейон.

— Я так привыкла. Это вы меня тут Аннис назвали, а в Ойкумене я Аня была. Анна Дёмина.

— Аннис Арвайд — твое настоящее имя, — буркнул Киаран.

— Да знаю, знаю… Мелле, а почему ты решила с ребятами отправиться? Ты же говорила, смертные, мол, достали…

— Не достали, — чуть улыбнулась Мелле. — О чем ты, Аннис… Я же говорила совсем не так. Я просто решила, что бессмысленная жизнь никому пользы не принесёт. Сколько можно сидеть у Звёздного Древа, когда я могу помочь. Хоть я и не маг, но меч у меня есть…

— А Риэль чего не пошел?

— Он связан долгом охранять последнее Звёздное Древо.

— Не нужно нам ваше Древо, — проворчал Атрейон. — Мы не привязаны к глупым традициям.

— У Лукоморья дуб зелёный, златая цепь на дубе том, и днём, и ночью кот ученый всё ходит по цепи кругом… — хихикнув, процитировала я. — Бедный Риэль…

— Какой дуб? Какой кот? — не поняла Мелле. Да и кто тут поймёт-то… Пушкин — наше всё, только не кельтское.

— Не обращай внимания, это тяжело объяснить, — махнула я рукой.

— Мой муж тоже часто говорил, чего я не понимала, — грустно улыбнулась Ванимельде. — Как скажет что, непонятно, но смешно. Он у меня неблагородный был, простой солдат…

— Человек? — удивлённо посмотрел на нее Атрейон.

— Да, человек. Вам, тёмным, и слово-то такое незнакомо, любовь, — нахмурилась Ванимельде.

— Почему же незнакомо… Вашими же стараниями мы тоже смертными стали… Видно, от великой любви и доброты с нами так… лучше бы совсем убили. У меня тоже жена была… — сказал Атрейон, и голос его был холоден, как лёд.

— Была? — шепнула я.

— Была. Она умерла в родах. А мой сын прожил всего несколько дней. Это всё из-за сидов! Из-за их так называемой доброты! — воскликнул он. — Ты хоть представляешь, добрая сида Ванимельде, что такое та жизнь, на которую вы нас обрекли?

Ванимельде вся сжалась от звучащей в его голосе ненависти.

— Мелле-то при чем… она тогда еще и не родилась… — вякнула я.

— Не сомневаюсь, что она поступила бы так же, как ее родичи! — закричал Атрейон. — Сколько поколений, сколько лет мы умирали! Медленно, страшно, так долго!..

— Я не знаю, почему мои предки сделали это… У нас не осталось знаний о тех днях, кто помнил, давно ушел… — проговорила с трудом Ванимельде. — Может, ничего другого они не могли сделать… Но я… я бы предпочла умереть сама, чем это….

— А я бы с удовольствием помог бы тебе в этом, — горько ответил Атрейон. — И только ради Аньи… ради надежды для моего народа… — он отвернулся и погнал коня вперёд, обгоняя нас.

— Аннис, ты думаешь, он сможет остановить войну? — спросил меня Киаран.

— А кто? Одноглазый? Или дядюшка Фебал? — фыркнула я.

— Что мы можем против Одноглазого? Он же бог… — помотал головой Киаран.

— Не знаю. Но такое зло нельзя оставлять на земле. Я уверена, дедушки и бабушки помогут. Они сильные.

Киаран не ответил и только чмокнул меня в затылок.

* * *

Мы проехали мимо брошенной деревни. Пустая совсем, люди то ли убежали, то ли их в рабство увели. Никого нет, но убитых не видно. Как и разрушений. Ребята пошарили в домах, нашли кое-что из продуктов. Все порадовались, а то у них только мясо копченое было, что в горах добудешь, кроме коз каких-нибудь. Вина у них, кстати, тоже не было, вот вчера наши дедушки расстроились, зато бабушки долго злорадно хихикали.

Ехали до самой ночи. Пришлось остановиться на опушке леса, организовать привал. Развели два костра, фоморы сами по себе, мы все тоже. Я нагребла еды и потащила ее ко второму костру.

— Ребята, вот, вам витамины нужны, — я сгрузила обьёмистый свёрток. — Огурцы свежие, полезные, яблоки, сыр, хлеб… Сейчас Лелька кашу сварит… Лелька! Скоро?

— Ага! — крикнула Лианель, как всегда, главная по стряпне. — На всех хватит!

В деревне парни искали провизию, а хозяйственная Лелечка утащила котёл побольше нашего походного. Сказала, ну нас же теперь гораздо больше.

— Что-то там она говорила о своем замке, — проворчал недоверчивый Эдик. — Как подсыпет чего… Я видел, она с травами возится…

— Лелька хорошая, — ухмыльнулась я. — Вряд ли… А то ведь все по кустам побежим, один котелок же…

— Знатная девица кашу варит, — фыркнул Лёлик.

— У нас, знаешь ли, слуг нет, — ответила я. — Бывало, и мой Киаранчик суп варил, а они с Лианелью племянники нашего короля.

Атрейон замер с утянутым яблоком, аж закашлялся.

— Да, да, Трей, это тебе не в принцев играть, — ехидно заметила я. — У нас в отряде и тебя бы заставили работкой-то заняться, а то даже костёр за тебя ребята разводили!

— Ну уж нет!

— Ну уж да! Да ты просто лентяй!

— Чефф, только ты осмеливаешься орать на принца… — пряча ухмылку, сказал Эдик.

— А чего он!

— Чеффы, они такие, — хмыкнул Рорик. — Ничего не боятся…

— А чего мне бояться? — вздёрнула я нос. — Вот как плюну, будете знать, все четверо!

Фоморы разом расхохотались. Наши изумлённо на них покосились, они же еще не видели, чтобы фоморы смеялись. Это я знаю, что они такие же, как мы… и больно им, и страшно, и смешно бывает… Чем же мы отличаемся? Да ничем. Сиды вон вполне с людьми женились, детей рожали успешно. Интересно, а фоморы тоже с людьми могут? Генофонд бы подправили, витаминами их подкормить, на солнышке погреть и пусть женятся-размножаются. Только Балора надо тюкнуть, и всем будет счастье. С Фебалом-то уж как-нибудь справимся, без поддержки фоморов чего он стоит-то…

Потом, после ужина, мы с Киараном пошли погулять. Наши все, само собой, расхихикались, Мелле только понимающе улыбнулась, фоморы-стражи было дёрнулись следом, ну, меня охранять, но Атрейон запретил. Мол, есть у нее защитник, не мешайте.

Мы убрели далеко в лес. В такой толпище даже не поговоришь толком, не то что поцеловаться, ну мы же влюбленные или как? А все только и делают, что смеются и дразнятся, заразы такие. Я, правда, больше хихикала, меня эта дурацкая Киаранова борода смешила. Ну, щекотно же, непривычно, да и без бороды ему лучше было.

— Аннис, хватит хихикать, — возмутился он, не выдержав.

— Ты меня щекотишь, сам виноват. Почему до сих пор не сбрил эту гадость?

— Да как-то всё некогда было…

— Ты учти, я бородатых не люблю, они колючие, — я не удержалась и дёрнула его за бороду.

Киаран отодвинулся с обидой на лице.

— То-то ты к этому фомору так благосклонно относишься… думаешь, я не вижу? Думаешь, можно так кокетничать перед двумя сразу? Дождешься, что мы с ним убивать друг друга полезем… Не забудь, у меня теперь меч сидский есть, не спасут его чары!

— Да ты что, Киаранчик! Что ты такое говоришь! — всполошилась я.

— Конечно, я же понимаю, куда мне с ним равняться… Он — принц фоморский, красивый, маг… Изящный такой… Как человеку с ним соперничать… — горько произнёс Киаран, отвернулся от меня. — А я кто? Так, жалкий смертный, тиарн без замка…

— Ой, блин! Да ты совсем от ревности сдурел! — ужаснулась я.

— Да, Аннис, я ревную! А ты как хотела? Чтоб я глаза закрыл? Эти твои фоморы прямо по пятам за тобой ходят, как собаки на привязи! А этот принц вообще глаз не сводит…

— Ой, какой же ты дурак у меня, Киаран… — я схватила его за ворот и бороду, притягивая к себе и впиваясь ему в губы поцелуем. Он так крепко меня обнял, что у меня кости захрустели, судорожно так, отчаянно.

— Глупенький мой тиарн без замка, — прошептала я, — разве нужен мне кто другой, кроме тебя, хоть бородатого, хоть какого… Нафиг мне всякие принцы когда у меня ты есть, такой милый, такой родной… Хоть я и рыжая-бесстыжая, как Бренн дразнится, но люблю я только тебя…

— Правда? — заглянул он мне в глаза.

— Правда, конфетами клянусь! — сказала я, снова целуя его. — И вообще, чего ты переживаешь, они меня некрасивой считают, — ну не буду же я ему говорить, что Атрейон и правда что-то такое ко мне испытывает.

— Кто это такую чушь посмел сказать? — удивлённо приподнял брови Киаран.

— Да все, кто хочешь. И фоморы все вместе со своим королём, и дядюшка Фебал…

— Ну и дураки… Может, ты и не очень красивая…

— Что?! — возмущенно закричала я.

— Зато самая любимая. И самая бестолковая, — сказал он, улыбаясь. — И у тебя самые красивые глаза на свете, и самые красивые веснушки. И волосы мне твои нравятся, они как солнышко. Ты больше не стриги их так коротко, отросли уже немного, красиво…

— Уммм… — сказала я, целуя его в шею, хоть там этих колючек нет.

— Я так по тебе соскучился, Аннис…

— А я по тебе… Только о тебе и думала, пока запертая сидела… ну, когда окружающих не изводила, само собой.

— Аннис… любимая… Как жаль, что сейчас нельзя нам ничего…

— Почему это нельзя? — хихикнула я. — Я же не успела сказать, у меня резервы все выгорели. Пока никаких выбросов не будет, по крайней мере сегодня.

— И ты молчала? Время теряли? Зараза ты заразная! — вскричал он, опрокидывая меня в ворох опавших листьев. Ну и что, октябрь, и холодно, и сыро, у нас плащи есть, и вообще, мы же столько времени потеряли, ага…

— Ох, Аннис… Что это? Что они с тобой делали? У тебя все руки в шрамах…

— Да ерунда какая, не отвлекайся. Это дядюшка Ворон на мне опыты проводил, кровь тянул…

— Убью падлу, убью!..

— Убьёшь, убьёшь, не отвлекайся, говорю.

— А ты меня правда-правда любишь?

— Киаранчик… Вот почему-то, даже сама не знаю почему, мне всё время хочется схватить тебя в охапку и бежать, и орать во всё горло «моё, моё, моё», — хихикнула я. — Как ты думаешь, это любовь, или как?..

— Не хихикай!