Снова в сознание его вернули яркий свет и дикая, разрывающая затылок, словно ржавыми гвоздями, боль. С трудом открыв глаза, Данко рассмотрел расплывчатые силуэты стоявших над ним людей. Их было четверо. Когда зрение его окончательно прояснилось, лицо одного из них показалось ему знакомым. Данко стал припоминать: где же он видел его? Но от этого умственного усилия его еще сильнее охватила дикая боль. Но все же он вспомнил, где видел этого коренастого, приземистого человека. Это был тот самый беглый зек, которого Данко, стоявший тогда на посту, по указанию шантажировавшего его старшины выпустил из зоны. Тот самый беглец, который в ту же ночь подло едва не застрелил Данко и который, судя по тем откровениям, которые изливала Наташа в каптерке у старшины, и был самым главным во всей этой преступной оргагизации. А звали его— Николай.

И сейчас этот самый Николай склонился над ним:

— Ну что, Джеймс Бонд, оклемался? Помнишь меня, “спаситель”, узнал?

Данко узнал, и Николай по его глазам понял это. А потому, уже не вспоминая о зоне, продолжил:

— А ты, наверное, думал, что ты самый умный, да? так вот просто прошел в бар, и все? Никто тебя не узнал, не заметил? А мы все лохи? Ха, ну и дурень же ты, солдат. Удивляюсь: как ты вообще смог сюда добраться? До сих пор не попасться ментам, остаться живым? И даже— прибарахлиться? — насмешливо оглядел Николай гражданские шмотки Данко. — Кстати, ты в курсе, что по твою душу объявлен прямо-таки глобальный розыск? От самой последней дешевки— патрульного мента— до “высокого” и жирного генерала? И всем, кто тебя ищет, отдан приказ: не стараться взять тебя живым. А лучше всего— шлепнуть, как собаку, на месте. Так что маячить тебе по городу не советую. Да и, впрочем, не только в городе. В любом месте тебя скоро накроют. Куда бы ты там ни прятался. Слишком уж много грешков за тобой числится, рядовой. Положил кучу народу. Спору нет— настоящий мужик. Только от всего этого хуже всего стало только одному человеку— тебе. А ты все никак не угомонишься. Ходишь. Выискиваешь. Вынюхиваешь. Высматриваешь. Сам лезешь на рожон. Вот тебе и рожон— по роже. Но тебе все мало… Ничего— все еще у тебя впереди. Получишь свое… — Сделав паузу, Николай достал свой портсигар, не спеша закурил, затем продолжил: — А мы тебя уже давно срисовали— когда ты еще околачивался на улице. — Тоже нашелся суперагент. Ловко он тебя наколол, а? — кивнул Николай на пожилого “служащего”, стоявшего рядом с ним и ухмылявшегося во весь рот. “Так вот почему в коридоре было так пусто, — подумал Данко, — они все это специально подстроили”.

— Вот-вот, доходит? — словно прочитав его мысли, проговорил Николай. — А теперь поговорим о том, что тебя, наверное, волнует больше всего, — о твоем будущем. Если оно, конечно, есть у тебя. В чем я, честно говоря, сильно сомневаюсь. И на то есть причины. Как я тебе уже говорил, тебя ищут сейчас практически все: менты, военные, особисты, и даже ФСБ. Во, видал, как ты прославился? — При этих словах Данко, хотя и без того не питавшего иллюзий относительно своего будущего, стало окончательно не по себе. “ФСБ, — подумал он с тоскою. — Уж эти просто так не отстанут. Достанут хоть из-под земли. Чтобы потом в эту землю зарыть”.

— Что, боишься? — снова, пристально глядя на него, заговорил Николай. — Боишься— и правильно делаешь. На твоем месте больше и делать-то нечего, как только бояться. Но я хочу предложить тебе выбор, — сказал Николай, прищуриваясь, выпуская струю вонючего дыма Данко в лицо и внимательно следя за его реакцией. — Будешь работать на нас?

Вопрос этот не поставил Данко в тупик. Он и без того был в тупике. Как быть дальше— абсолютно не знал. Но, впрочем, работать на бандитов не собирался. Ни за что. Пусть лучше убьют.

— Ты не торопись с ответом, — продолжал Николай. — Торопиться тебе все равно некуда. Подумай. И выбирай…

Но Данко молчал.

— Это не самое разумное занятие— молчать, да еще в твоем положении. Но пока ты думаешь, я объясню, что с тобою будет, если ты мне ответишь отказом. В принципе— ничего нового. Мы даже не будем тебя резать, пытать. Загонять под твои ногти иголки. Нет. Все будет гораздо проще. И хуже. Для такой благородной натуры, как ты, — насмешливо прибавил бандит. — Мы сделаем с тобой тоже самое, что и с другими солдатами— твоими однополчанами: ты будешь террористом— смертником. Сначала— накачаем тебя специальным наркотиком. Он сломит твою волю, сердце, сделает твои мозги ватными. А тебя самого— безвольной, послушной машиной, которую обмотают взрывчаткой, укажут, куда идти. А потом— в нужное время— приведут в действие взрывной механизм. И все. Точка. И погибнешь не только ты— умрут ни в чем не повинные люди. А виной этому будешь ты. Хотя бы потому, что отказываешься сейчас работать на меня. Вернее— если откажешься. Сразу тебе скажу: даже не думай, что когда тебя увешают взрывчаткой, сможешь как-то воспрепятствовать взрыву. Это абсолютно бесполезное дело. И нами проверено— не один раз. Наркотик этот— штука серьезная…

Пока Николай говорил ему это все, в разбитой голове Данко хотя и медленно, но ворочались мысли. Есть ли выход из всей этой ситуации? Выход, который позволит ему одержать верх над врагом? Над этим самоуверенно глядящим и говорящим бандитом. Данко смотрел на Николая, слушал его, и одновременно в его голове постепенно вырисовывался план дальнейших действий. Если он на этот раз будет действовать правильнее и осторожнее, возможно, ему удастся перевесить чашу весов в свою пользу.

— А если ты согласишься работать на меня, — снова загудел ему в уши голос бандита, — с твоими теперешними проблемами будет покончено. Я тебе это гарантирую. Мы “разведем” ментов и всех остальных. Для этого у нас есть старые верные методы. Работая с нами, ты окажешься в безопасности. Мы сделаем тебе новые документы. будешь получать хорошие, реальные бабки. А с ними у тебя будет и все остальное…

— И зачем же я тебе понадобился, у тебя вроде бы нет недостатка в людях? — заговорил Данко.

— О, а ты, оказывается, неглупый, — деланно оживился бандит, — работает, значит, твоя голова, коли в ней возникли вопросы. Что ж, я тебе на них сразу отвечу: ты должен будешь рассказать мне все…

— Что— все? — не поняд Данко.

— Э-э… — с досадой протянул Николай. — Опять тормозишь. а вроде бы только что нашли общий язык. Попробуем еще раз: ты рассказываешь мне все о твоих проклятых друзьях.

— Каких это друзьях? — стараясь скрыть свое искреннее удивление, спросил Данко.

— О тех, с которыми ты был связан с самого начала этой истории. — Глаза Николая теперь были злыми, и он уже не старался напускать прежний вкрадчивый вид. — Те самые ублюдки, которые и приказали тебе сунуться во все это дело…

— Не понял… — Сказал Данко, в самом деле ничего не понимая.

— Послушай, не испытывай мое начинающее истощаться терпение. Просто выслушивай мои вопросы, а потом отвечай. Итак— обо всем по порядку. Если не хочешь стать “живой” бомбой, а остаться в живых и работать на меня, тебе предстоит ответить на следующее. Кто тебя втравил во всю эту историю? Сначала заставил дознаваться— куда и почему исчезают солдаты. Потом приказал разнюхать, где находится наша база и наполненный боеприпасами с полкового склада подвал. Наконец, ты заявляешься сюда, в бар “Амазонка”, ищешь Анжелу и встречаешь Наташу. А после того как тебя сажают на “гарнизонку”, вдруг благополучно убиваешь здоровенного Тайсона, обезоруживаешь караул. Ты думаешь, я когда-нибудь поверю что ты один, без оружия, смог бы убить этого Тайсона? Или спокойно убежать с “гарнизонки”, прихватив автомат? И сделать все это один, без чьего— то содействия? В конце концов ты приходишь в полк. Врываешься к старшине. Потом, когда Наташа оставляет тебя абсолютно беспомощного, в руках вооруженного и ненавидящего тебя старшины, тебе вдруг снова удается каким-то образом выкрутиться, снова уйти невредимым, вдобавок— убив старшину. А затем— прямо у казармы— и командира полка. Правда, ранение было пулевое, а выстрелов никто не слышал. Но наверняка у тебя к этому, — поднес Николай к носу Данко пистолет, — был глушитель. А твои дружки в это время ворвались на нашу базу— так называемую дачу командира полка. Тоже, хочешь сказать, совпадение? А больше похоже на то, что после того, как эта безмозглая дурра Наташа разболтала тебе все, что знала, ты тут же связался со своими дружками и быстро сообщил им: кто, где и что. — Сузившиеся от бешенства глаза говорившего это все Николая полыхали злобным огнем. — И твои дружки мигом примчались на нашу базу. Убили этого болвана капитана Блинова, и забрали весь наш груз, все что там было, — оружие, взрывчатку, наркотики. Мои люди, которых я послал на дачу, опоздали. Я послал их туда, когда узнал, что старшина и “кэп”— мертвы. И что ты и те, кто стоит за тобой, наверняка нагрянете на нашу базу. Мои люди должны были срочно перевезти весь груз с дачи “кэпа” на новую базу. И заодно убрать Блинова и тех охранников, чтобы полностью замести следы. Но мои люди опоздали…Более того— одного из них уложил ты. За все эти пакости, Шагаев, тебя следовало бы умертвить не один раз. И не два. Но я даю тебе шанс выжить— если ты согласишься работать на меня. Уверяю, Шагаев: рассказать все— это твой единственный шанс…

Данко уже понял, что Николай считает, что он работает на кого-то еще. И главное для Николая— узнать, кто эти неизвестные, которые “зачистили” его склад, как выяснилось, убили Блинова и “кэпа” и— как думает Николай— все время помогали Данко. Для Николая Данко— ниточка, которая, по его мнению, выведет к похищенному содержимому склада и доставившим ему неприятности конкурентам. Пока Николай уверен, что Данко обо всем этом знает, он не убьет его. Уяснив это, Данко за все последние часы наконец-то вздохнул более-менее уверенно. Ему самому тоже хотелось бы узнать: кто такие и откуда появились новые бандитские конкуренты? И каковы их конечные цели?

— Так что ты решил, Шагаев? Согласен на нас поработать? — снова дыхнул Данко в лицо дымом сигары бандит.

— Мне нужно подумать…

— У тебя ужен нет времени думать. Я тебе и так дал времени предостаточно, и ты должен мне ответить сейчас. Кстати, наверняка ты неспроста пожаловал и сюда, в бар. Я уверен— с улицы бар пасут твои сообщники. Это так?

— Шеф, чего с ним так долго возиться? — Вперед выступил еще один “старый знакомый” Данко— тот самый громила, с которым у него произошла потасовка во время первого визита в этот бар.

— Стой на своем месте, Тарзан, и лучше помалкивай, когда я говорю…

Громила, которого назвали Тарзаном, замолк. “Тарзан…такое, значит, у него погоняло”,— подумал Данко, оглядывая своего старого врага, встречу с которым предчувствовал. Вот, значит, кто скорее всего шваркнул его по голове, когда он сунулся в этот злополучный темненький коридорчик. Хотя этот Тарзан больше похож на гориллу. Такие же длинные узловатые руки. Такой же коротконогий, приземистый. И такой же тупой. Как кошка на мышь, смотрит на Данко. И так же смотрит на него Николай. Ждет ответа. И почти уверен, что услышит ответ положительный. Что согласится Данко работать на Николая, согласится ему обо всем рассказать. Чтобы спасти свою жизнь. И избежать решетки. И, конечно же, зарабатывать деньги. а чего же еще, спрашивается, нужно человеку на свете? Деньги, свобода… а все остальное, как говориться, приложится. Так, во всяком случае, думает Николай. И считает, что все остальные тоже так думают. Но зря он так думает. Данко— не Николай. И не Блинов. И не “кэп”. И не удастся ему зажать Данко в угол. Поэтому и ответ Данко его, мягко говоря, разозлил.

— Ну что, философ, согласен на меня поработать?

— Нет.

— Что? Я не ослышался? Ты, кажется, сказал: нет?

— Вот именно. Со слухом у тебя пока все в порядке.

— Ах, ты еще и остришь. Значит, уже оправился. Что ж, пора возобновить обратный процесс…Тарзан! — услышал Данко то, что и ожидал. — Тарзан, я даю его тебе: поработай с ним хорошенечко. Сделай его посговорчивее: пусть он заговорит.

Горилла, названная Тарзаном, удовлетворенно хмыкнула. И, закатывая рукава, бандит двинулся было к по-прежнему лежавшему на полу Данко, но Николай остановил его:

— Только не здесь…