Их оружие было нацелено в сторону троих, тоже взявших на изготовку свои автоматы друзей. Хотя исход этой новой схватки был очевиден, сдаваться этим, как они были уверены, покупателям оружия ни Данко, ни Малыш, ни Большой даже не думали.

Обе группы вооруженных людей— маленькая, окруженная со всех сторон, и большая, окружившая их, — напряженно замерли, ожидая каких-либо действий с любой из сторон.

Но в этот момент в воротах дачи показался большой автомобиль— тот самый, который незамеченным следовал за ехавшим к даче Данко.

Въехав во двор, машина остановилась. Из нее медленно и не торопясь вышел высокий, худощавый, лет сорока пяти человек, тоже одетый в защитную форму. Судя по выправке, он был или продолжал быть военным. Он сказал что-то одному из подбежавших к нему людей. Выслушав его, тот послушно кивнул, затем, поднеся к губам рацию, что-то в нее проговорил. Видимо, это была команда бойцам, окружавших дачу и Данко с друзьями. Все эти люди вдруг опустили оружие, перестав нацеливать его на троих друзей.

Между тем высокий военный (видимо, бывший здесь самым главным) неторопливой походкой направился прямо к друзьям.

— Можете опустить свое оружие, рядовой Шагаев! — приближаясь, сказал на ходу этот военный. Данко удивленно переглянулся с друзьями, но оружия все же не опустил.

— Сначала скажите: кто вы?

— Я— подполковник Федеральной службы безопасности Смирнов.

Стараясь справиться с удивлением и еще не исчезнувшими сомнениями, Данко снова сказал:

— Покажите-ка мне документы!

— Хорошо, рядовой. — Подполковник, на полевых погонах которого Данко теперь вблизи рассмотрел две большие звездочки, полез рукой во внутренний карман. Несмотря на то что Данко сразу поверил этому военному, он все же не удивился бы, если тот, вместо документов, вытащил пистолет и пальнул в них: слишком много для Данко за последний час произошло неожиданных событий, поэтому теперь он был готов ожидать все, что угодно. Но невозмутимый подполковник вытащил из кармана самые обыкновенные документы. Подал их Данко и дал время внимательно изучить. Потом, беря свои документы обратно, сказал, обращаясь к троим солдатам: — А теперь, раз уж вы убедились в том, кто я такой, приказываю сдать моим людям свое оружие.

Переглянувшись между собой и еще немного помедлив, Данко, Малыш и Большой, наконец, опустили оружие и положили его к ногам подполковника. Тот удовлетворенно кивнул, а затем снова обратился к друзьям:

— А теперь мне надо с вами поговорить. Об этих самых последних событиях, участниками которых вы стали. Пройдемте туда— в машину… — сделал подполковник приглашающий жест. Все трое послушно зашагали за ним. Вооруженные люди уже подобрали автоматы и рассеялись осматриваться по всей даче.

Когда Данко, Малыш и Большой сели на заднее сиденье машины, подполковник, сидевший впереди, обернулся к ним и снова заговорил:

— Начнем с самого начала. С того самого момента, как наши люди вступили в эту игру…

После такого вступления Данко понял, что сейчас ему предстоит узнать много интересного. Но сейчас его больше всего волновало одно: чем это все закончиться для него самого? Дисбатом или тюрьмой?

— Итак, — продолжал подполковник. — Обо всем по порядку. Свои оперативные разработки в отношении группировки этого Николая мы, то есть наше управление, начала вести с того самого момента, когда в вашей части убили часового и разграбили оружейный склад, на котором временно, до дальнейшей переброски, находились сверхсекретные препараты химического оружия, да и прочие новинки стрелкового оружия и взрывчатых веществ. Несмотря на то что вся эта безмозглая и насквозь продажная войсковая комиссия ничего в полку не обнаружила, мы занялись этим делом вплотную. И в результате нам удалось выяснить многое. Не буду тратить время и перечислять все, просто скажу— нам удалось выйти на главных организаторов— группировку Николая. В результате долгой работы, слежки, прочих оперативных методов нам удалось узнать практически обо всем, чем занималась эта преступная группа: оружием и солдатами, которых продавали боевикам, превращая их в шахидов. Да, постепенно мы узнали почти обо всем. Но— почти. Многое оставалось нам по-прежнему неизвестным. Это сейчас нам практически все известно. Как о группах Николая и Шрама, так и о тебе… — При этих словах фээсбэшник взглянул на Данко. — О том, как старшина посадил тебя на крючок, как был организован побег из зоны скрывавшегося там от нас Николая. Знаем мы теперь и о том, что “кэп” нанял Тайсона, чтобы убрать тебя, Шагаев, и как ты сбежал с оружием из “гарнизонки”. И про то, как тебе пришлось убить старшину, и что ты не убивал “кэпа”— все это нам теперь известно…

— Разрешите перебить вас, товарищ подполковник, — вдруг вспомнив что-то, сказал фээсбешнику Данко. — Я едва не забыл: сейчас сюда должны будут пожаловать вооруженные люди. Покупатели, которым Николай должен продать груз.

Но, к удивлению Данко, подполковник при этих словах лишь снисходительно улыбнулся.

— Можешь успокоиться, Шагаев, — они уже пожаловали…

— Не понял…

— Они— перед тобой. Мы и есть те самые покупатели. Теперь понял? Это тоже была наша оперативная разработка. Мы хотели заманить Николая в ловушку, взять его с поличным, с грузом, на месте. Поэтому и добивались с Николаем сделки. А выйти на Николая нам удалось через этого капитана Блинова, которому пришлось заплатить, но тот о том, кто мы на самом деле, конечно же, не подозревал. В общем, мы решили предложить Николаю эти пятьсот миллионов долларов. И наш расчет оказался верным: несмотря на всю свою осторожность, перед такой большой суммой денег не смог устоять и Николай. Правда, мы несколько опоздали к месту заключения сделки… К бару. — При этих словах глаза фээсбэшника хитро блеснули. — …И к тому времени, когда мы туда приехали, люди Николая и Шрама друг друга почти полностью уничтожили. Ну что ж, зато в городе будет меньше бандитов.

— А что случилось со Шрамом и с Наташей? — снова спросил фээсбэшника Данко.

— Их больше нет. Они погибли. Тяжело раненный Николаем Шрам скончался на руках у Наташи. После этого она— прямо в тот момент, как в бар ворвались наши люди, — застрелилась из пистолета.

Потупив голову, Данко минуту молчал. Затем, взглянув прямо в глаза фээсбэшника, глухо спросил:

— А что теперь будет с нами троими?

Подполковник ответил:

— А ничего. Как только выйдет приказ министра обороны об увольнении в запас, твои друзья еще немного послужат— до первой партии, — а потом их уволят, и они могут спокойно ехать домой. Их действия здесь, на даче, мы признаем правомерными и к суду привлекать не станем.

Оба— Малыш и Большой— при этих словах облегченно вздохнули. Зато Данко стало как-то не по себе.

— А что будет со мной? — снова поднял он глаза на фээсбэшника.

— Ну, с тобой, Шагаев, будет сложнее…

Все-таки ты положил столько народу. Убежал с оружием из “гарнизонки”. Ну и так далее— сам, в общем, знаешь. Но я думаю, для тебя тоже все обойдется. Поскольку в немалой степени благодаря тебе нам удалось взять эту банду. Именно ты заставил их светится, сунув свой нос в их дела, и тем самым заставил их засуетится, побуждая делать неправильные шаги. Но все-таки закон есть закон. И коли есть преступления— неважно, совершенные о какой причине, — значит должен быть и справедливый судебный процесс. Даже если это будет простая формальность. Так что, Шагаев, тебя ждет суд. Но будь спокоен— я, от имени своего управления, обещаю тебе поддержку. Полное содействие и хорошего адвоката. Ну а до суда мы походатайствуем, чтобы тебя не закрывали на гарнизонку, а разрешили, под подписку, находиться на территории части. Надеюсь, ты не дашь деру, Шагаев? Ну а теперь, — сказал фээсбэшник, заканчивая и изучающее оглядывая друзей, — я думаю, вам все стало известно и понятно.