Доктор сделал Трофимову новую повязку. Ранение головы не было опасным. Кожа на голове была разрезана ветровым стеклом, рана оказалась неглубокой. От большой потери крови, отравления выхлопными газами и парами бензина Алексей Петрович испытывал слабость и тошноту.

- Это ваша машина осталась на шоссе? - спросил Трофимова капитан Винокуров.

- Да. Потерпел аварию. Не случись такой беды, не было бы и этого несчастья с Кирилловой.

Винокуров насторожился.

- Вы как себя чувствуете, Алексей Петрович? Могу я с вами сейчас поговорить?

- Конечно.

Пройдя в соседнюю комнату, Алексей Петрович рассказал капитану свои ночные приключения.

- …И вот. когда до машины, за которой я гнался, осталось не более двухсот метров, я почувствовал, что с моей машиной творится что-то неладное. Я затормозил, и тут меня бросило в сторону… Очнулся я, когда

Байрамов со своим шофером уже перевязывали мне голову, - закончил Алексей Петрович.

- Причиной аварии, Алексей Петрович, был прокол обеих левых шин. Прокол исключительный в своем роде. Товарищ лейтенант, - обратился капитан к Мамедову, - принесите ту цепочку, что мы подобрали. При такой скорости и при таком положении вам нельзя было тормозить. А вот что испортило вам баллоны, - капитан взял из рук вошедшего лейтенанта странного вида металлическую цепь, звенья которой с одной стороны имели острые шипы. - Каждое звено этой цепи похоже на ваньку-встаньку: как ее ни бросай, шипы всегда будут торчать вверх. Эти господа решили избавиться от такого назойливого попутчика, каким оказались вы, Алексей Петрович, и подбросили вам эту игрушку.

- Алексей Петрович, - продолжал капитан после паузы, - вам известно, что в руки врагов попала часть холодильного аппарата?

- Да. Ампула.

- Это очень серьезно?

Трофимов понял вопрос.

- Нет, не в ней секрет.

- Часы вашей машины шли правильно?

- Да, часы точные.

- Так, остановились они в одиннадцать часов двадцать минут. Значит, в это время вы и потерпели аварию.

- Да, примерно в это время, - Алексей Петрович поморщился от боли.

- Товарищ лейтенант, постарайтесь узнать, что за машина проследовала через Белые камни между двадцатью тремя часами двадцатью минутами и двадцатью тремя часами тридцатью минутами и куда она направилась. Да попросите сюда Гасан-Нури.

Лейтенант, взяв под козырек, вышел.

- Ну, спасибо, Алексей Петрович. Вы сообщили очень важные сведения. Не буду вас задерживать. Желаю быстрого выздоровления!

Директор промысла Гасан-Нури и рабочие сообщили немногое. Мальчика, который привел рабочего на место покушения, никто не знал. В темноте рабочий даже не рассмотрел его как следует.

- Ничего, - сказал капитан, - утром мы его найдем. Может быть, он знает больше.

Вошел Мамедов.

- Ну?

- Товарищ капитан, в двадцать три часа двадцать пять минут через Белые камни проследовала консульская машина с двойными фарами, номер двадцать пять - двадцать, которая из Приморска вышла в двадцать два часа. Из Белых камней машина направилась по шоссе на Светлые озера, а оттуда она повернула на горное шоссе и вернулась в Приморск десять минут назад, в ноль часов тридцать минут.

- Понятно, - протянул капитан.

В это время дверь комнаты отворилась и на пороге неожиданно появился мальчик лет двенадцати. Очевидно, он быстро бежал: дыхание было частым и неровным. Вода каплями стекала с его волос, лица и одежды.

- Ты к кому? - спросил Мамедов.

- К нам, к нам, - улыбнулся Винокуров.

- Можно, товарищ капитан? У меня к вам очень важное дело, - еще не отдышавшись, сказал мальчик, подходя к столу. - Здравствуйте!

- Здравствуй! Как тебя звать?

- Горохов Ленька, Леонид Константинович.

- Ну садись, Леонид Константинович, - улыбнулся капитан. - Рассказывай.

- Я постою, а то еще мебель испачкаю.

- Ничего, высохнет.

Мальчик примостился на кончике стула.

- Так вот, значит, у нас сегодня был пионерский костер. Но не в этом дело. Когда сбор кончился, мы пошли домой. А в отряде у нас девчонки, они, известное дело, трусихи. Ну вот, когда мы уже расходились по домам, я и говорю Юрке Волкову: «Давай напугаем девчонок». Вы, конечно, скажете, что это нехорошо. Да я и сам понимаю, но пусть они в другой раз не будут трусихами! Ну, Юрка говорит: «Давай». Забежали мы вперед и спрятались в кустах. Ждем. Вдруг слышим: через эти самые кусты кто-то продирается. Совсем близко к нам подошел, даже слышно, как дышит, а только темно, ничего не видно. Потом он постоял и дальше отошел. А нам интересно узнать, что это он в кустах прячется. Мы притаились и ждем. Тут на тропинке появилась тетенька. Как только она прошла тот куст, за которым спрятался человек, он ее чем-то сзади ударил. Она вскрикнула и упала. Тогда он нагнулся, вырвал что-то из ее рук и кинулся бежать. Чуть на меня не наступил. Мы с Юркой сначала очень испугались. Он говорит: «Бежим скорей, Ленька, отсюда». А я говорю: «Нет. Ты беги туда, к скважине, гам люди есть, скажи им, а я побегу туда», - ну, за ним, значит. Пока я Юрке это говорил, человек скрылся. Я побежал вдоль кустов и опять его увидел. Он бежит и все по сторонам оглядывается. А я за ним, стараюсь не потерять его из виду. Он добежал до виноградников и пошел шагом. Потом перелез через забор. И я за ним - через дыру, - там доска одна оторвана. Так шел я за ним до самого крайнего дома поселка. Я думал, он на дорогу выйдет, а он в огород перепрыгнул и скрылся за домом. Я тоже в огород. Только смотрю - его уже нет. А дальше за домом чистое поле, и его там тоже не видно, да и темно было. Посмотрел я на дом и вижу, как окно закрывается. Это он, наверное, в окно полез. Света в окнах не было, но мне послышалось, как будто кто-то разговаривает. Решил я подождать, - думаю, может, обратно вылезет. Но уже поздно было. Долго я сидел, ждал, ждал и не заметил, как уснул. Это мама все. Приучила спать ложиться в половине десятого. Вот и уснул. Проснулся я от дождя. Так и не узнал, кто эго был…

- А кто в доме живет, ты знаешь?

- Знаю. Инженер Плужников… Ох, от мамы мне теперь попадет! Она у меня, знаете, какая строгая. Наверное, ищет, - и мальчик виновато опустил голову.

- А отец где работает?

- Нет у меня отца. Умер.

- Дома телефон есть? - капитан снял трубку телефона. - А мать как звать? - спросил он и набрал названный мальчиком номер.

- Только вы, товарищ капитан, скажите маме, что я у вас по делу задержался.

- Алло! Любовь Алексеевна? Вы не волнуйтесь за вашего сына, он у меня». Это я его задержал. Ах, извините. Моя фамилия Винокуров, капитан Винокуров. это не важно. Да нет, ничего не наделал, а сделал очень хорошее дело. Таким сыном гордиться надо. Я его. сейчас вам доставлю целым и невредимым. Будьте здоровы!

- Товарищ капитан, а тетю он убил? - мальчик тревожно посмотрел в глаза Винокурову.

- Жива, жива наша Ольга Петровна. Товарищ лейтенант, доставьте Леонида Константиновича домой и сдайте его на руки матери. Ну, Леня, вот тебе от меня, - и Винокуров вложил в руку растерявшегося от неожиданного счастья мальчика свои ручные часы.

…В два часа ночи капитан Винокуров стоял у двери квартиры Плужникова, настойчиво нажимая на кнопку звонка. Так проходила минута за минутой. Но вот чуткое ухо капитана уловило осторожные шаги. В боковом окне, как показалось капитану, мелькнула тень и исчезла. Несомненно, человек, подходивший к окну, увидел освещенную фигуру капитана. Однако дверь по прежнему никто не открывал.

У окон с другой стороны дома стоял лейтенант Мамедов. Ему были слышны настойчивые звонки в квартире. Но вот скрипнула рама окна, из него показалась голова человека. Мамедов не успел укрыться, и человек его заметил. Рама захлопнулась. Стукнул опрокинутый стул. «Хотел уйти через окно», - подумал лейтенант. Теперь слышно было, как барабанил в дверь Винокуров. Вдруг внутри дома сверкнула вспышка и хлопнул револьверный выстрел. «Не в капитана ли?» - подумал Мамедов и, сильно рванув на себя раму, с пистолетом в руке прыгнул в темный провал окна.