- Хочу, Алексей Петрович, порадовать вас первыми результатами нашей работы, - говорил Дубравин, поймав Трофимова в коридоре. - Идемте ко мне.

Трофимову было очень некогда, с минуты на минуту должен был прийти Сорокин, с которым Алексей Петрович собирался немедленно вылететь в отряд Королева. Но, видя приподнятое настроение Дубравина, Трофимов не стал расстраивать старика отказом.

- Хорошо, Николай Дмитриевич. Только у меня мало времени.

- Да я вас не задержу. И вы не пожалеете, - говорил Дубравин.

«Да, старик, должно быть, чем-то порадует», - подумал Трофимов, глядя на сияющее лицо профессора. Алексей Петрович все эти месяцы совместной работы с Дубравиным не переставал восторгаться необычайной бодростью и духовной молодостью старого геолога, который с юношеским задором занимался изучением геологии морского дна. Он всегда торопил разведчиков, требовал ускорения работы; не давал покоя лаборатории, настаивал на немедленной обработке доставляемых разведчиками материалов: образцов пород, фауны, пластовых вод.

Казалось, старый геолог спешил жить, стараясь сделать за оставшиеся годы жизни как можно больше хороших дел.

Но погода путала расчеты Дубравина. Частые штормы мешали работе отрядов морской разведки, вынуждали их возвращаться в Приморск. В такие дни Николай Дмитриевич был мрачен и раздражителен. Но зато когда удавалось успешно закончить очередной этап разведки и нанести на карту новое месторождение, он ходил веселый, помолодевший. В такие дни он увлекал своим энтузиазмом работавших у него геологов, геофизиков, и они согласны были трудиться круглые сутки. Пропустив в дверь Трофимова, Дубравин тут же обогнал его, торопливо подошел к зашторенной стене и потянул за шнур. Шелковая штора раздвинулась, и перед Трофимовым открылась геологическая карта морского дна с нанесенными на нее вновь открытыми нефтяными месторождениями.

- В районе номер один, - тупым концом карандаша Николай Дмитриевич обвел по карте стокилометровый участок моря к востоку от Приморска, - геофизики закончили свою работу. Вы обратите внимание, что линии складчатости земной коры, на которых расположены нефтяные месторождения Приморска, продолжаются далеко в море.

Дубравин вытащил из большого сейфа несколько карт и одну за другой развернул их перед Трофимовым.

- Отряды экспедиции Королева подтверждают не только наличие этих структур, - Дубравин показал на карту, - но и обнаружили во многих из них большие скопления нефти и газа. Правда, полной картины по всему району мы пока еще не имеем, но бесспорно, что здесь богатейший нефтеносный район.

Трофимов посмотрел в сверкавшие веселыми искорками глаза Дубравина и спросил:

- Вы можете сказать теперь, где надо бурить скважины?

- Шесть крупных явно нефтеносных структур полностью подготовлены. - Дубравин повернулся к стене и показал карандашом разные места на карте. - Вот они. Это должны быть очень богатые месторождения. Кроме того, вот в этом районе выявлено много новых складок. Пока, правда, чего-либо определенного об их нефтеносности сказать нельзя.

- Почему?

- Видите ли, только по данным геофизики, да к тому же далеко не полным, нельзя судить о ценности этих структур. Нужны другие доказательства. Ну хотя бы результаты структурной съемки, которая нам определяет и геологический возраст пород, и их минералогический состав, и в большинстве случаев нефтеносность. Только с этим делом у нас плохо - работа идет слишком медленно. А радиоспектральная съемка? Детский период. Со временем она, конечно, заменит нам другие виды разведки, но сейчас она похожа на капризного ребенка, от которого не всегда добьешься, чего хочешь. Поэтому мы ее используем только в помощь структурной съемке. Если бы нам ускорить это дело!

- Я об этом тоже думал. - Трофимов не спеша вынул портсигар.

- Ну и что?

Но Алексей Петрович ответил не сразу. Затянувшись папиросой, он загасил струей дыма продолжавшую гореть в руке спичку. Потом, указав огарком на карту, сказал.

- Надо увеличить количество кораблей структурной съемки, может быть, даже организовать новый отряд, и потом следует заменить устаревшее оборудование более совершенным.

- Вы имеете в виду…

- Подводный коллектор.

- И у вас что-нибудь уже есть?

- Да. Новый коллектор у нас почти готов. Им можно будет отбирать керны с пятидесятиметровой глубины, а результаты газовой съемки будут более достоверными.

- Но увеличение глубины бурения до пятидесяти метров замедлит отбор проб.

- Нисколько. Наоборот, благодаря увеличению мощности электропогружных двигателей и насоса, а также особой конструкции бура им можно будет бурить пятидесятиметровые скважины за двадцать-тридцать минут.

- Ну, а если бурить мельче, то операция еще больше ускорится?

- Конечно.

- Алексей Петрович, дорогой, это же чудесно! Имея такой коллектор, можно будет разредить сеть скважин и ускорить все работы в несколько раз.

- Тут моя заслуга небольшая. Это Королев и его люди подсказали.

- Это какой Королев? Начальник отряда структурной съемки?

- Он самый. Потом Сорокин очень помог. По конструкторской части он виртуоз. Вот сейчас полетим с ним к Королеву, посмотрим, что можно сделать со старыми коллекторами.

- О! Я вижу, вы, Алексей Петрович, и заводских инженеров заставили работать на нас.

В это время дверь открылась и на пороге появился Сорокин, бледный и похудевший.

- А-а! Вот и он, - заметил вошедшего Дубравин. - Легок на помине.

- Входи, входи, Илья, - Алексей Петрович, широко улыбаясь, шагнул навстречу Сорокину и крепко потряс ему руку. - Ну, как ты себя чувствуешь? Хорошо? Ну, я рад.

- Я живучий. Ничего мне не будет до самой смерти, - засмеялся Сорокин. Потом лицо его стало серьезным, он спросил: - Как Ольга Петровна?

- Тоже поправляется, да только медленно, - так же серьезно ответил Алексей Петрович.

- Я не помешал? - Сорокин повернулся к Дубравииу, протягивая ему руку.

- Наоборот, вы очень кстати. Вот этими картами, - Дубравин, не выпуская руки Сорокина, кивнул на стол, - буду вас агитировать ускорить создание нового коллектора.

- Опоздали, Николай Дмитриевич, - рассмеялся Сорокин. - Он меня давно сагитировал. - Сорокин кивнул в сторону Трофимова. Потом, подняв взгляд на висевшую на стене географическую карту, он бросил:

- Вот она, большая морская нефть. Интересно.

- Это только начало, - улыбнулся профессор.

- Нам, Илья, пожалуй, пора. - Трофимов взглянул на часы.

- Ты прав, уже два часа.

- Что вы так спешите? - сказал Дубравин, задергивая шторой карту. - Обедать вам все равно где-нибудь надо, так сделайте приятное старику, зайдемте ко мне. Я сегодня вроде именинника.

Трофимов в нерешительности посмотрел на Сорокина.

- А что, Алексей, и в самом деле успеем, - успокоил Сорокин.

- Уговорили! - улыбнулся Трофимов. - Пошли.

Проходя по коридору, Алексей Петрович на ходу бросил встретившейся секретарше:

- Вертолет подайте к дому Николая Дмитриевича через час…

Проводив гостей, Дубравин вызвал Таню Березину с данными анализов газовых проб с морских участков. Бегло просмотрев аккуратно написанные длинные колонки цифр, профессор одними глазами улыбнулся девушке:

- Ну, Танюша, спасибо. И вы порадовали старика. Как вы там справляетесь без Кирилловой?

- Трудно, Николай Дмитриевич, но стараемся.

Дубравин хотел что-то сказать, но вошла секретарша и протянула ему листок бумаги.

- Прогноз погоды, - сказала она, - только что получен.

Геолог взял радиограмму и молча пробежал ее глазами.

- Байрамов видел? - глаза профессора потухли, лицо сразу стало озабоченным.

- Нет. Он уехал в обдам.

Когда секретарша вышла, Дубравин еще раз прочитал радиограмму вслух: «Приближается сильный циклон. На море ожидается шторм. Всем кораблям, находящимся в море, немедленно укрыться в портах».