- Мартышкин труд! - Королев со злостью сплюнул за борт. - Сколько времени зря теряем! И откуда такая толща морских наносов? Ведь только подумать - пять раз спускаем на дно коллектор, и все безрезультатно.
- Потерпите, Григорий Иванович, - успокаивающе улыбнулся Трофимов, - скоро будут у нас новые аппараты.
- Обязательно будут, - поддержал Трофимова Сорокин.
В это время к стоявшим на палубе мужчинам подбежал радист.
- Григорий Иванович, радиограмма, - он протянул геологу голубой листок.
Трофимов через плечо Королева взглянул на торопливую запись радиста: «Надвигается шторм, немедленно прекращайте работу, идите Приморск. Дубравин»,
Королев, оторвавшись от радиограммы, обвел взором чистый горизонт и зеркальную гладь спокойного моря. Потом, удивленно пожав плечами, еще раз заглянул в радиограмму.
- Вот полюбуйтесь, - геолог обернулся к Трофимову и Сорокину, держа в своих ручищах узенькую бумажную полоску. - Час от часу не легче.
- Ничего не поделаешь, надо сниматься, - спокойно сказал Трофимов.
- Но ведь обидно же, черт побери, съемку структуры почти закончили, осталось немного.
Королев с Трофимовым прошли на пост управления. Сюда же геолог вызвал Веселова и своего заместителя Ветрова.
- Предупреждение правильное. Барометр падает катастрофически, - прочитав радиограмму, сказал Веселов, спокойно разглаживая седые усы.
- Григорий Иванович, - обратился Ветров к Королеву, - может быть, еще час-два поработать? За это время мы бы как раз закончили.
- Нет, Максим Андреевич, рисковать нельзя, у нас столько людей. Иван Тимофеевич прав, - кивнул Королев в сторону Веселова. - Вот если бы наш корабль мог противостоять сильному шторму!
- Это «Альбатрос»-то! Уверяю вас, Григорий Иванович, что это самый лучший корабль, на каком мне когда-либо приходилось плавать, - горячо сказал Веселов. - Поверьте мне, он выдержит любой шторм.
Королев задумался. Наконец он обвел всех долгим изучающим взглядом и сказал:
- Тогда вот что. Времени терять не будем. Вы, товарищ Ветров, немедленно перебирайтесь на «Краснодон» и ведите флотилию в Приморск. «Альбатрос» останется здесь еще на полчаса, кое-что доделать. Этим будет завершено геологическое изучение целого района. Полчаса роли не сыграют. У «Альбатроса» скорость больше, чем у других кораблей, и в пути мы их догоним. Как вы считаете, Алексей Петрович? - обратился Королев к Трофимову, ища у него одобрения.
- Хорошо. Только не больше получаса.
- Разрешите мне остаться вместо вас, - попросил Ветров.
- А вы что, считаете, что справитесь здесь лучше меня?
- Нет, но…
- Тогда выполняйте приказ, и чтобы через пять минут отряд на полной скорости шел в Приморск.
- Есть.
Трофимов вернулся на палубу. Сорокин вместе с оператором Коротковым возился с головкой грунтоносных трубок коллектора. Алексей Петрович, объяснив положение, предложил Сорокину отправиться в Приморск на «Краснодоне».
- А я что, кому-нибудь тут помешаю? - обиделся Сорокин.
Трофимов рассмеялся:
- Я знал, Илья, что ты так ответишь.
- Ну посуди сам, Алексей, как можно, не закончив работу, сбежать? - Сорокин, измерив нутромером диаметр отверстия, что-то записал в блокноте.
- Саша, собирай, - обратился он к Короткову.
Максим Ветров, перебравшись на «Краснодон», с тревогой подумал о лаборантке «Альбатроса» Вере Юговой. И так всегда. В минуту грозившей ей опасности он хотел, чтобы она была рядом с ним. Что бы он сейчас ни делал, ее смуглое лицо с бровями-, изогнутыми подобно крыльям парящей морской птицы, стояло перед ним. Перед тем как сойти с «Альбатроса», Максим «случайно» заглянул в лабораторию. Вера была одна.
- Не беспокойся за меня, - попрощалась она с Максимом. - Может быть, и шторма-то никакого не будет.
…Приспособленный для структурной и геохимической картировки морского дна, «Альбатрос» представлял собой небольшое судно, в центре которого между командирской рубкой и прочими надстройками стояла стальная четырехногая вышка. Наверху вышка заканчивалась площадкой, на которой был установлен роличный блок. В палубе под вышкой было вырезано четырехметровое квадратное отверстие - колодец. Колодец прорезал корабль насквозь. Сверху он закрывался двустворчатой плитой, а днище его - специальным щитом.
Через отверстие колодца на стальном канате, перекинутом через верхний блок, спускался на дно моря коллектор - снаряд, буривший пятнадцатиметровые скважины в морском дне. Коллектор выбуривал и поднимал на поверхность столбик породы - керн, а также улавливал те микроскопические дозы углеводородных газов, которые проникали из нефтяных залежей через толщу морского дна и задерживались в его верхних слоях. Поднятый керн подвергался тщательному исследованию, а газ - анализу на автоматическом электронном газоанализаторе.
Как только корабль остановился и на щите в будке оператора вспыхнула зеленая лампочка - сигнал, разрешавший спуск коллектора, Саша Коротков включил электромотор. Лязгнул подъемный крюк о серьгу коллектора, взвыл электромотор, получивший нагрузку, из колодца показался купол коллектора с длинным стояком - трубой. Коротков нотой нажал на педаль нижнего, донного щита, мгновение спустя выключил электромотор и освободил тормоз лебедки. Коллектор сразу провалился в колодец, раздался приглушенный всплеск, свист выходящего воздуха. Канат и две змейки - электрокабель и шланг - на мгновение ослабли, а затем плавно пошли вниз.
Теперь внимание Короткова было приковано к прибору с двумя стрелками: одной неподвижной, указывающей глубину моря, и другой, медленно приближавшейся к первой, указывающей глубину погружения коллектора. Когда разница в показаниях стрелок стала равной пятнадцати метрам, оператор нажал кнопку автоматического тормоза. Движение стрелки плавно замедлилось. Вот до дна осталось пять метров. Коротков нажал на педаль ножного тормоза. Движение стрелки стало еще медленней. Вот она дошла до неподвижной стрелки, остановилась. Коротков включил двигатель коллектора, вынул папиросу и закурил. Сейчас можно было и передохнуть.
- Ловко орудует, - сказал Сорокин Трофимову, кивнув в сторону оператора.
- Здорово! У Григория Ивановича все такие.
Алексей Петрович посмотрел на запад. Еле заметными черными точками маячили корабли ушедшего отряда. Трофимов перевел взгляд на приборный щит.
Вспыхнула красная лампочка - двигатель коллектора автоматически отключился, колонковый бур подводного снаряда прошел пятнадцать метров. Оператор вновь включил электромотор подъемника. Канат натянулся, как струна, и сначала медленно, а затем все быстрей и быстрей пошел вверх. Вскоре над колодцем повис коллектор, похожий на водолазный колокол с зубчатыми краями. Закрылся двустворчатый щит. Двое рабочих проворно извлекли из коллектора колонковые трубки, вставили взамен их другие, навинтили новое долото.
А «Альбатрос» на полной скорости шел к последней точке.
Королев, поднявшись наверх, присоединился к Трофимову и Сорокину. Рабочие из колонковой трубы вынули керн. Косослоистые куски породы в конце трубы указывали на то, что коллектор вскрыл коренные породы.
- Это уже хорошо, - сказал Коротков, помня предыдущие безрезультатные спуски коллектора.
- Не очень, но сносно, - поправил Королев.
«Альбатрос» застопорил на последней точке. Коротков, не дожидаясь полной остановки корабля, включил моторы. Коллектор поднялся над палубой, лязгнул открывшийся донный щит. Коротков отключил моторы, отпустил тормоз. Стальная махина коллектора быстро пошла вниз. В это время резко застопоренный корабль подался назад, коллектор, покачнувшись, ударился о край колодца. Острые стальные зубцы от сильного удара выгнулись наружу. Стальной канат ослабел и провис. Но в следующий момент коллектор сорвался с края и с лязгом и грохотом полетел в открытую пасть колодца. Фонтан брызг из колодца окатил стоявших на палубе людей.
- Зря поторопился, - оправдывался побледневший оператор, притормаживая бешено крутящуюся лебедку.
Королев, Трофимов и Сорокин спустились в лабораторию.
- Каковы здесь успехи, Вера Григорьевна? - спросил Королев.
Вместо ответа девушка подала журнал с записями.
- Ого! Смотрите, Алексей Петрович. Сколько тяжелых газов. Бутан, пропан и другие, более тяжелые. Как бы то ни было, а здесь богатая нефтеносная структура.
- Да, Григорий Иванович, нефть вы нашли, а как ее взять? - сказал Трофимов.
- Это будет потрудней, - добавил Сорокин.
- Может быть, нам прекратить разведку? - иронически спросил Королев.
- Нет, уж вы лучше поскорей ее заканчивайте, а нефть мы возьмем, - засмеялся Трофимов.
В это время у газоанализатора вспыхнула красная лампочка - коллектор был вновь на дне. Девушка села у прибора, взяв журнал из рук Королева.
- Не будем мешать, пойдем. - Королев взял Трофимова под руку. Сорокин направился следом.
Наступил момент подъема. Все, кто был свободен от вахты, пришли посмотреть на заключительный этап работы. Натруженно гудели электромоторы. Мокрый оцинкованный трос виток за витком ложился на барабан лебедки. Коллектор с большой скоростью приближался к днищу корабля. Вдруг сильный рывок потряс корпус «Альбатроса» - коллектор, втянутый в колодец, зацепился помятой кромкой своего кожуха за нижний щит, закрывающий днище. Из колодца на мгновение показался магазин коллектора, но в это время лопнул трос, и коллектор с лязгом и скрежетом сорвался вниз. Стальные ноги вышки, сжатые огромной силой, на какое-то мгновение прогнулись внутрь, превратившись в гигантскую пружину. Эта пружина не замедлила сработать, как только сила, сжавшая ее, исчезла. Рывок был настолько силен, что полутонный блок сбросило с верхней площадки. Болты, удерживавшие его, оказались срезанными. Описав кривую, блок, как в яичную скорлупу, врезался в надпалубную надстройку.
Наступила гнетущая тишина. Дымились перегоревшие электромоторы. Коротков, растерявшись, усиленно нажимал на рычаг уже бесполезного тормоза. Прядь курчавых волос прилипла к его мокрому от пота лбу.
Люди еще стояли в оцепенении, не понимая, что произошло, когда раздался тревожный голос радиста:
- Григорий Иванович, радиостанцию разбило.
Ни один человек на «Альбатросе» не знал трагического положения, в котором оказался корабль, пока Королев не дал команду отправляться в Приморск.
Когда же корабль, медленно развернувшись, взял курс вслед ушедшей флотилии, все увидели, что «Альбатрос» потерял скорость. Исковерканный коллектором нижний щит, заклинившись в колодце, наполовину высунулся под днищем корабля, сдерживая его ход. Напрасно Веселов требовал от дизелистов хорошей работы ходовых двигателей. Оба двигателя и так работали на полную мощность.
Попытки устранить повреждение оказались бесплодными.
«Альбатрос» медленно шел на запад.
Прошло два часа. Пустынное море было по прежнему спокойно. Горячее солнце припекало с безоблачного неба. Но все с напряжением ожидали перемены погоды.
Ни на палубе, ни во внутренних помещениях не было слышно человеческих голосов. Ожидание испытания часто бывает страшнее самого испытания. Так было и на «Альбатросе». Каждый задавал себе одни и те же вопросы: «Когда же? Скоро ли?»
Коротков, считавший себя виновником беды, постигшей «Альбатрос» и его команду, не глядя никому в глаза, молча бесцельно осматривал подъемную лебедку.
Рабочие группа-ми бродили по палубе и помещениям корабля, время от времени перебрасываясь ничего не значащими словами, - о самом главном никто не хотел говорить. Алексей Петрович и Григорий Иванович, спокойно разговаривая между собой, часто смеялись и ни одним неосторожным словом не выдавали внутренней тревоги. Правда, от наблюдательного взора не могло бы укрыться, как чуть побледнел шрам на лице Трофимова и как топорщил время от времени свои соломенные усы Королев.
Мрачный, с еще более побледневшим лицом и плотно сжатыми губами, застыл у перил Сорокин. Матросы были напряженно-спокойны. Они в любую минуту готовы были кинуться исполнять приказания своего капитана. А старый моряк Веселов с тревогой наблюдал в это время за стрелкой барометра, которая с каждой минутой двигалась влево все больше и больше. Вот она уже на делении семьсот двадцать.
Неподвижный воздух стал необыкновенно душным.
Трофимов, беседуя с Королевым, заметил, что геолог все чаще и чаще посматривает то на море, то на небо, теряя нить разговора. Нельзя было допустить, чтобы нервозность Королева заметили окружающие. Алексей Петрович умышленно громко спросил:
- А что, Григорий Иванович, на «Альбатросе» не положено ужинать?
- И в самом деле, - еще громче сказал Королев, поняв Трофимова, - почему так долго нет сигнала к ужину? Вахтенный! - крикнул на весь корабль геолог. - Передай коку, чтоб сейчас же подавал ужин. Давай сигнал.
Но всем было не до еды. За ужином не было обычного веселого оживления и шуток.
- Григорий Иванович, вы не знаете, где Сорокин? - спросил Трофимов, не видя его среди сидящих за столами.
- Он, наверное, наверху. Я сейчас дам команду…
- Не надо, я сам найду его. - Трофимов встал и поднялся на палубу.
Сорокин все еще стоял у перил. Алексей Петрович подошел к нему и положил руку на плечо:
- Чем расстроен, Илья?
Сорокин, обернувшись к Трофимову, кисло улыбнулся:
- Радоваться нечему. Ты видишь, идем по-черепашьи. Капитан говорит, что делаем не больше десяти километров в час. Значит, в лучшем случае прибудем в Приморск завтра к ночи. Если же начнется шторм, тогда неизвестно, сколько времени проболтаемся в море. А у меня завтра с утра испытание новой цементно-смесительной машины.
- Да, нехорошо получилось. .Если бы рация работала, можно было бы вызвать вертолет. Но сейчас, Илья, придется примириться.
- Ты всегда прав, Алексей, - как бы стряхнув с себя мрачное настроение, засмеялся Сорокин.
- Пойдем, ужин стынет.
- Идем.
После ужина все снова поднялись на палубу. Ослепительно-багровый диск солнца вот-вот должен был коснуться моря на западном горизонте.
Трое мужчин молча прохаживались по палубе.
- Ты помнишь, Илья, несостоявшееся контрнаступление немцев на нашем участке в конце сорок четвертого? - внезапно заговорил Трофимов.
- Да. А почему ты вспомнил?
- Ну, как же. Тогда мы вот так же ожидали назначенного часа. Вы понимаете, Григорий Иванович, - Алексей Петрович обернулся к геологу, - наша разведка узнала, когда начнется контрнаступление немцев. Мы приготовились и ждем. А время идет медленно-медленно. Посмотришь на часы, и кажется, что секундная стрелка прыгает на месте. Но вот наступил назначенный час, а кругом по прежнему тихо.
- Гитлеровцев, должно быть, кто-то предупредил, и они отложили атаку, - вставил Сорокин.
- Да, именно так. Но нам от этого не стало легче. Люди в нетерпении стали вылезать из траншей и смотреть в сторону вражеских позиций. Но там словно все вымерли, ни выстрела, ни звука. - Так мы ждали весь короткий зимний день.
- Здорово тогда рассердился на фрицев наш генерал, - снова вставил Сорокин.
- Именно рассердился. И вы можете себе представить, Григорий Иванович, что он сделал?
- Приказал открыть огонь?
- Нет. Приказал, не открывая огня, занять линию укреплений врага. Удар был столь неожиданным, что когда немецкое командование опомнилось, мы дрались уже во второй линии вражеских окопов. Их артиллерия ничем не могла помочь своей пехоте, потому что пришлось бы стрелять по своим. Зато наши пушки обрушились на их ближние тылы.
- Да, нет ничего хуже ожидания, - сказал Королев и потащил Трофимова и Сорокина в командирскую рубку. Веселов сидел мрачный, с обвисшими усами.
- Смотрите, упал до семисот двенадцати. Старый моряк указал вошедшим на барометр. - С минуты на минуту можно ожидать начала концерта, А вот, кажется, и начинается. - Веселов указал рукой на юго-запад.
Трофимов окинул взглядом горизонт. Там появилась небольшая черная туча, сливавшаяся с морем. Она, казалось, пила это море и благодаря этому с каждой минутой разбухала, увеличивалась в размерах. Прошло еще несколько минут, и весь юго-запад закрыли черные тучи, в которых сверкали молнии
Вдруг воду покоробила судорога, на корабль сбоку налетел порывистый ветер. Море вскипело, словно его кинули на гигантскую раскаленную сковороду. Отдельные буруны, соединяясь, превратились в волны, которые били о борт «Альбатроса» со все возрастающей силой.
- Очистить палубу, задраить люки! - прозвучала команда Веселова.
Через несколько минут вздыбившиеся волны тяжелыми водопадами обрушились на опустевшую палубу.
Корабль оказался в тяжелом положении. Нижний щит колодца, торчавший под килем, не только снижал скорость корабля, но и мешал маневрировать. «Альбатрос» плохо слушался руля. Носовая часть постоянно стремилась уйти вправо, и корабль все время делал замысловатые пируэты. Достаточно было волне приподнять корму, как «Альбатрос» моментально поворачивался бортом к вотру.
Прошло несколько часов. До Приморска оставалось еще километров двести. Обычно «Альбатрос» покрывал это расстояние за три с половиной - четыре часа. Сейчас трудно было предсказать, когда корабль сможет укрыться в приморском порту. К тому же предстояло сначала обогнуть гряду подводных скал, которая находилась где-то здесь, справа,
Веселов был уверен, что корабль находится в стороне от этой гряды. Однако старый моряк не мог учесть одного рокового обстоятельства. Нижний щит колодца, стоявший под углом в сорок пять градусов к килю, постоянно отклонял корабль вправо, и «Альбатрос» находился совсем рядом с подводной грядой. Ливень и сгущающиеся сумерки помешали обнаружить эту опасность во время. Свою ошибку Веселов понял только тогда, когда сквозь шум шторма послышались нарастающие звуки прибоя.
- Справа по борту рифы! - крикнул вахтенный.
Веселов глянул за борт и ахнул. Темная бесформенная глыба пронеслась совсем рядом В следующее мгновение корабль с треском налетел на что-то. Толчок был очень сильным, и все попадали с ног.
«Альбатрос», скрежеща днищем о камни, медленно полз вправо. Трофимов, находившийся вместе с Сорокиным в каюте Королева, прильнул к темному стеклу иллюминатора. Совсем рядом из воды торчала острая вершина каменной глыбы, которая, приближаясь к «Альбатросу», увеличивалась в размерах. Алексей Петрович понял, что корабль несет прямо на торчащий из воды утес.
- Все наверх! Приготовить спасательную шлюпку! - услышал Трофимов в репродукторе хриплый голос Веселова и почувствовал, как кто-то тянет его за руку. Алексей Петрович обернулся: это был Королев.
- А где Сорокин? - крикнул Трофимов.
Королев оглянулся в сторону, где только что стоял
Сорокин, но ничего не ответил.
На палубе команда «Альбатроса», стараясь перекричать грохот шторма, торопливо готовила к спуску единственную шлюпку с подвесным мотором.
Трофимов посмотрел за правый борт. Острая вершина подводной скалы была совсем рядом. Трофимов снова вспомнил о Сорокине и стал искать его глазами.
- Надеть спасательные пояса! - снова раздался в репродукторе хриплый голос капитана.
Королев дернул Трофимова за рукав и показал за левый борт. Алексей Петрович посмотрел туда и понял, что «Альбатрос» погиб: огромная волна горой катилась на судно.
- Держись! - громовым голосом крикнул геолог.
В это время перед Трофимовым и Королевым появился Сорокин. Алексей Петрович хотел предупредить его о грозившей опасности, но не успел. Водяная гора налетела на корабль, сначала подмяла его под себя, затем подняла на свой высокий гребень и швырнула прямо на торчавшую из воды каменную глыбу… Страшной силы удар потряс судно, и Трофимову показалось, что «Альбатрос» разваливается на части. Но в следующую же минуту он почувствовал под ногами твердую неподвижную палубу.
- Человек за бортом! - крикнул вахтенный. Трофимов в тревоге искал вновь исчезнувшего Сорокина. Быстро подбежал он к борту и увидел, как в кипящих волнах что-то промелькнуло. «Илья!» - крикнул Трофимов и прыгнул в воду. Королев в оцепенении стоял несколько минут, глядя на темные волны, поглотившие Трофимова. В это время «Альбатрос» ударился днищем об острую вершину подводной скалы. Стальные листы его корпуса разорвались, словно тонкие листы бумаги, и корабль как бы повис на скалистом утесе. О его левый борт непрерывно били волны, и долго он продержаться не мог. Зато с правого борта море было значительно спокойней и во мраке невдалеке чернел островок. Решено было попытаться высадиться на этот скалистый островок. Надо было торопиться, пока корабль еще держался, прикрывая своим корпусом пространство до островка от бушующих воля.
В шлюпку сели Вера Югова, оператор Коротков, трое рабочих и четыре матроса. Королев, которому предложено было воспользоваться лодкой, наотрез отказался это сделать. Вера Югова положила образцы пород и журналы с записями, которые она еще раньше упаковала в резиновые надувные мешки. Как только все уселись, была дана команда отчаливать. Заработали подвесной мотор и две пары весел, и шлюпка стала быстро удаляться. Вскоре она скрылась во мраке, направляясь к тому месту, где темнел островок.
Долго ждали на корабле возвращения шлюпки. Но напрасно. Море словно проглотило ее.
Каждый из оставшихся на «Альбатросе» знал, что это могло значить: или она погибла под волнами, не дойдя до островка, или разбилась о него вместе с людьми. Может быть, через несколько минут их ждет то же.
Море продолжало терзать искалеченный корабль.
- Что будем делать? - спросил Королев Веселова.
- Надо строить плот или добираться до островка вплавь.
Но построить плот не удалось. Едва успели выкатить на палубу несколько пустых бочек, как мощная волна ударила в левый борт «Альбатроса», перекатилась через него, смыв приготовленные бочки, приподняла корпус корабля и, пройдя под днищем, вновь опустила его на утес. Раздался треск. Корма и нос корабля стали опускаться. Капитан понял: корабль ломало на две части. Сейчас обе части стремительно пойдут под воду и увлекут за собой находящихся на палубе людей.
- Все за борт! - крикнул Веселов.
Люди бросились в пенящееся море…
Спасательный пояс выбросил Королева на поверхность, он быстро поплыл в сторону от корабля. А через минуту, когда он обернулся, «Альбатроса» на море не было…
Капитан Веселов покинул корабль последним, только тогда, когда заметил, что нос корабля, на котором он стоял, отделившись от кормы, погружается в воду. Капитан прыгнул, но его потянуло вниз, и он с трудом выбрался из водоворота. А когда оказался на поверхности, то постарался скорей уплыть от страшного места. Только через некоторое время он понял, что взял слишком вправо и плывет не туда. Но было уже поздно. Его несло мимо островка. Волны с шумом разбивались об его отвесные камни. Вскоре Веселов заметил впереди другой островок, гораздо больший. Он направился к нему, напрягая оставшиеся силы.
Волны то и дело накрывали его с головой. Вдруг он услышал сильный шум. Когда его подняло на гребень волны, он увидел перед собой темную, надвигающуюся на него массу острова. Веселов быстро повернулся ногами вперед, и в тот же миг волна бросила его на берег. Когда вода отхлынула, он хотел подняться на ноги, но от острой боли в ноге вновь упал. «Неужели перелом?» - мелькнуло в сознании, но следующая волна швырнула его грудью на покатые камни…