Я не стала одеваться, как на какую-то светскую тусовку. Футболка, широкий свитер крупной вязки и непонятная юбка с темно-синими колготками — вот что сейчас красовалось на мне. С волосами ничего такого не делала, а только расчесала их и… одну прядку убрала за ухо, оголив напоминание о том страшном пожаре девятнадцатого апреля.
Зачем я это сделала?
Все просто — Кенай попросил…
Он сказал, чтобы я больше никогда не прятала свое лицо.
Ведь люди должны меня видеть настоящей. Такой, какая я есть на самом деле.
И плевать, что они будут думать.
Я — это я.
Повесив сумку на плечо, я напоследок взглянула в зеркало, затем, закрыв дом, оповестила Кеная, что за мной не нужно заезжать на тачке Луи, у меня есть две вполне здоровые ноги, с помощью которых я могу добраться до нужного места.
В самом-то я просто не хотела пересекаться с Кенаем и оставаться с ним в каком-нибудь тесном пространстве. Я его боялась…
Черт, да, я его боялась!
Я не имела понятия, о чем с ним теперь можно говорить, как себя вести, стоит ли сделать вид, будто даже намека на поцелуй вчера не было. И меня это пугало…
Я знаю, что не могу избегать его вечно и шкериться по углам. Он — мой лучший друг. Тот, кому я доверяю все свои секреты, делюсь впечатлениями, с кем весело провожу время и забываю о повседневных скучных вещах. И, наверное, мне действительно стоит надеть прежнюю маску и притвориться, что ничего не изменилось. Я не хочу рушить нашу дружбу, не хочу отдаляться от Кеная из-за какого-то вчерашнего пустяка.
Ох…
Скоро я приду на вечеринку «Сириуса», где будет ОН.
И… я не представляю, каким взглядом буду пялиться на него, а он на меня…
Все же, нельзя просто так забыть, что чуть ли не случилось.
Или… можно?..
Если что, то Кенай там будет не один, это успокаивает. Я смогу обдумать некоторые детали, пока буду общаться с другими.
И очень попробую выглядеть так, как обычно, когда, наконец, решусь заговорить с ним.
Я добралась до обиталища Луи без происшествий. До моих ушей донеслась музыка, исходящая из больших колонок на лестнице, а перед глазами замелькали разноцветные фонарики в виде гирлянд, которые висели на ветках деревьях и обматывали единственные вместительные качели в окружении прекрасных роз и других неизвестных мне цветов. Неподалеку от открытого гаража покоился стол, переполненный разнообразными напитками из фруктов, вредной едой и, естественно, алкоголем.
Ребят я увидела сразу. Они оживленно друг с другом беседовали, все, кроме… Кеная. Тот сидел на перилах и брымчал на электрогитаре. Увидев меня, парень перестал играть и… выпрямился. Я сглотнула, но кивнула ему, в ответ получив тоже неуверенный качек головой. Раньше он приветствовал меня долгими объятиями, бесконечными поцелуями в щеки, сопровождаемыми моим диким визжанием и дрыганьем, а я же, как только видела его, крепко прижимала к себе и не желала продолжительное время отпускать. Иногда парни подшучивали над нами, говоря: «Снимите себе номер» или там «Эй, эй, не забывайте, что вы тут ни одни». Мы не обижались на это, потому что понимали, между нами нет ничего такого, что могло бы быть между влюбленной парой…
«Мы лишь друзья», — твердили мы на очередной подкол ребят.
Лжецы…
Я вздохнула, когда взгляд Кеная резко упал вниз. Получается, он тоже думал о том вчерашнем инциденте, раз избегает со мной долгих зрительных контактов.
Отлично, черт побери.
Выходит, парень боится меня, как я его и не знает, каким образом теперь вести со мной общение и тому подобное?..
Ооох….
Мы идиоты.
Два идиота.
Я прошла к тройне и поздоровалась с каждым. Луи и Картер, хохоча, потискали меня немного, а Брэд только улыбнулся (скорее всего, искусственно).
— Рады тебя видеть, Селия, — взлохматив мои волосы, произнес Гарнер.
В раздраженности я пригладила торчащие пряди. Ненавижу, когда кто-то так делает, когда у меня на голове вполне приличная «прическа».
— Небольшая информация, — обнял меня одной рукой брюнет и указал пальцем на столик. — Там еда, всякие соки, вино и прочие гадости, которые купил Брэд. Насчет туалета…
Я засмеялась.
— Да, да, помню: в дом или под кустик.
Он разразился в хохоте.
— Отлично. Тогда веселись!
И чмокнул меня в щеку.
Я, скромно осмотревшись, решила взять пачку сухариков и пойти на качели. Усевшись да подложив под спину мягкую подушку, я открыла вкусняшки и принялась поглощать их, думая о том, как начать разговор с Кенаем. Но неожиданно меня вывел из этого состояния приземлившийся рядом Брэд с сигаретой в зубах. В одной руке он держал пластмассовый стаканчик, в другой — красное вино. Налив в белую емкость алкоголь, он протянул ее мне и вскинул брови вверх, мол, прими.
— С какой бы радости я должна это пить, если ты туда, наверняка, добавил яд? — процедила я не очень добрым голосом.
— Я не собираюсь тебя убивать. Это просто вино, — выплюнув сигару прями в урну, обрамленную ромашками, изрек он.
— Хм, ясно. Это объясняет, почему я тогда не умерла, выпив предложенную тобой таблетку от головы и воду.
Издался смешок.
— Ладно. Ты по любому здесь не просто так, — я сощурила глаза. — Чего ты хочешь? Если будешь вновь слать угрозы, чтобы я перестала общаться с Кенаем, знай, они не сработают. Это мое право — дружить с ним или нет, и ты не можешь мне указывать, понятно? Я и так закрывала глаза, сделала вид, словно того разговора не было и…
— … стой, стой, стой! — перебил Брэд, освобождая руки от всего и показывая их, словно признавая поражение или пытаясь успокоить меня. — Я лишь хочу извиниться за все.
Я в удивлении открыла рот, но потом быстро его захлопнула, чтобы не показывать своих настоящих эмоций.
— В самом деле? Поздновато, не находишь? — я уставилась на него своим фирменным испепеляющим взглядом.
— Я знаю, что нужно было сделать это раньше, но смелости не хватало к тебе подойти, — оправдывался Купер, пожимая плечами. — Реально, извини меня. За то, что сказал в кафе и за то, что напугал тебя.
Напугал?..
Я ухмыльнулась.
— Раньше Кенай уделял мне много времени, а когда появилась ты, стал меньше со мной общаться, спрашивать, как дела и так далее. Меня это разозлило. Я сначала сдерживал все внутри, но потом, почувствовав сильную ревность, не сдержался и сказал свое… «мнение» по поводу вашей дружбы или… черт знает, что между вами происходит. — Он сорвал маленький цветочек и, посмотрев на него пару секунд, резко сжал в руке, отчего я дернулась. — Я не должен был говорить тех слов. Просто… привык, что Кенай — мой лучший друг, он всегда со мной — и в холодный дождь и в палящее солнце. Я не привык его с кем-то делить. А тут пришлось… — краткая улыбка. — Раньше я был ничтожеством. Меня постоянно избивали, все по тому, что зачастую играл на улицах города песни своей любимой группы «Queen» и, видимо, кому-то сильно надоедал. Отец не разрешал мне играть на гитаре дома из-за психованных соседей и тонких стен. Как-то так. Один раз, когда меня колотили какие-то уроды, Кенай пришел на помощь. И с тех пор мы с ним лучшие друзья. Он поднял меня на ноги, заставил измениться и посмотреть на мир другими глазами.
— Я слышала эту историю из его уст, — выдохнув, произнесла я.
Брэд кивнул, как бы говоря «все ясно» или «что и стоило ожидать», затем, помолчав немного, продолжил:
— Я смирился с тем, что теперь есть ты, я и Кенай, а ни только мы с ним. Ты вроде бы неплохая девчонка, которая пережила немало, осталось без всего, а я наговорил тебе много чего нехорошего. Ты не виновата ни в чем. Прости. Прости меня, Селия. Я долго не мог спокойно спать, думая, как ужасно поступил тогда. Да еще и те придурки… они обзывали тебя по всякому, черт побери. Ты столько натерпелась…
Его лицо стало грубее: ноздри расширились, глаза сузились, а губы сжались в тонкую полоску.
Я горько ухмыльнулась.
— А кто сказал, что в жизни будет легко?
Брэд взглянул на меня и слегка улыбнулся.
— Знаешь, почему я такой грубый и веду себя, словно мне наплевать на все, что движется и дышит?
Я отрицательно покачала головой.
— Меня закалила жизнь. Со мной обращались кошмарно, не уважали мое мнение, всегда находился тот, кто обзывал или давал подзатыльник. И я понял, что сам мир — это ни что иное, как огромная задница, в которой люди всего-навсего — дерьмо, — ответил он и пробежался пятерней по волосам. — Никому неважно твое мнение, слова или поступки, все лишь живут для своей выгоды и пользы. Да, есть одни личности, которые тебя поддерживают, не дают превратиться в неизвестно что, но остальные — это мусор. Ты не нужен им, они не нужны тебе. Тупая взаимность.
— Чертовски верно, — засмеялась я.
А блондин не такой уж плохой, каким показался вначале. Просто… у него свои тараканы в голове, свое отношение к миру и его обитателям. Он выработал особый подход к каждой группе людей. К мало знакомым (или незнакомцам) относится холодно, не пытается им понравиться или показаться милым, а к друзьям — так, как те этого заслуживают, если быть точнее — хорошо.
— Так, значит, ты меня прощаешь? — с надеждой спросил Брэд.
— Я этого не говорила, — улыбнулась я, а потом, спустя несколько секунд, вновь открыла рот, не выдержав на себе жалостливый взор небесно-голубых глаз: — Лааадднооо! Прощаю.
Парень победно улыбнулся.
— Меня вообще не должно волновать то, что творится между тобой и Кенаем. Дружите ли вы, встречаетесь или там… тупо занимаетесь сексом, не мое дело. Меня наоборот должно волновать кто я для Кеная и кто он для меня. Он — мой лучший друг, а я — его — и это, черт побери, самое главное.
Ухмылка.
— Ты прав. Но насчет секса — поверь, лишнее, — смущено проговорила я. — Между нами только… дружба.
Да неужели?..
Только она?
Или есть еще что-то?..
Ох, не знаю.
Ибо просто боюсь признаться самой себе.
Брэд, приподняв бровь, хмыкнул.
— Тебе только так кажется, — кинул парень. Не успела я даже вникнуть в смысл его слов, как он протянул мне наполненный вином стаканчик. — Выпей со мной, сестренка.
Я остолбенела. Он назвал меня сестренкой? О, Боже. Неужели, его отношение ко мне стало хоть чуточку лучше после этого разговора?
С трудом верится.
— Сестренка? — истерически засмеялась я, подбирая под себя ноги.
— Ну, да. А что, не нравится? — и тут оголились все тридцать два зуба. — Отлично подходит, я думаю. Ты теперь часть нас, часть «Сириуса». Всегда приходишь на наши репетиции и выступления. Мы с парнями — братья друг для друга, а для нас ты — сестренка. Младшая сестренка. — Брэд взял в другую руку бутылку. — Боюсь это признать, но мы так привыкли к тебе, что без тебя, отныне, не пройдет ни одно наше выступление. Хоть я был к тебе холоден, зато прекрасно это понимал. Мне не нужно было вести себя, как придурок. Прости…
Моя ладонь припаяла к его плечу, взгляд смягчился.
— Все нормально. Я ведь тебя уже простила и не держу никакого зла.
— Серьезно? — протянул он. — На твоем месте, я бы себе, как минимум, надавал по башке, а только бы потом, утихомирив пыл, спокойно принял извинения.
Наш громкий смех пронесся по саду.
— Полный стаканчик наивкуснейшего вина не может долго находиться в моей руке, — оповестил Купер, облизывая губы. — Возьми.
Я выдохнула и покачала головой в стороны.
— Не могу.
— Почему? — не понимал он, без конца пытаясь взять мой стиснутый кулак и разжать, чтобы вложить напиток.
— Я не пью. В смысле, я бросила пить. Алкоголь — моя «прежняя» жизнь. Не хочу возвращаться в прошлое. В нем слишком много грязи и разврата.
— Селия, — Брэд состроил страдальческую гримасу, — я не прошу тебя выпить десять стопок. Это всего лишь гребанный стаканчик с вином. И осушив его, ты не попадешь в свое прошлое, каким бы мерзким оно ни было. — Молчание. — Знаешь, этот мир сам по себе захлебывается от грязи, так что, мы ничем не сделаем его еще хуже, если немного расслабимся. Жизнь — штука странная; бывает и отстойной и в отчасти прекрасной, так что, нужно успеть повеселиться и почувствовать ее (желательно) плюсы, пока не склеил ластов.
— Поверь, я это уже сделала, — отрезала я.
— Так сделай вновь, — и воззрился на емкость, в которой плескалась красная жидкость, затем снова на меня.
Я, на секунду закрыв глаза, взяла вино со словами:
— Ладно.
Блондин довольно улыбнулся. Схватив бутылку и приподняв ее вверх, он коснулся горлышком моего стаканчика и впился в нее губами, когда запрокинул голову. Я последовала примеру Брэда и тоже принялась поглощать алкоголь. По горлу прокатилась сладковатая масса вперемешку с горечью, а после того, как я выпила все вино и, вытирая рот рукавом, избавилась пластмассового предмета, почувствовала приятное послевкусие, дарующее блаженство и умиротворенность. Поговорив с Купером еще немного, я пошла к ребятам, потому что он закурил и начал распространять едкий дым по воздуху. Парни, оказывается, не скучали: играли во что-то, поглощали спиртное, танцевали, подпевали Джареду Лето, голос которого грохотал из колонок вместе с музыкой.
Ощущая слабость по всему телу, я, еле перебирая ногами, добралась до Кеная, сидящего на траве и смотрящего в темнеющее небо. Вроде бы выпила маленький стаканчик вина, а шаталась так, словно опустошила целую бутылку. Опустив зад возле него, я выпрямила ноги и оперлась на расположившиеся за спиной локти. Черт знает, зачем я приперлась сюда. Под действием алкоголя во мне просыпалась смелость. А раньше, напиваясь до потери памяти, я превращалась в саму воительницу Зену, готовую драться за последний стакан вишневой водки.
Боже, каким я была пьяным позорищем…
— Мы так и не поздоровались нормально, — подметил Кенай, искоса смотря в мою сторону. — Привет.
— Привет, — глупо улыбаясь, выдавила я, затем икнула и рассмеялась.
Шатен взглянул на меня; только сейчас я заметила, что в руках он вертит апельсиновый сок.
Хоть кто-то старается соблюдать здоровый образ жизни…
— Вижу, вы с Брэдом нашли общий язык. Что ж, здорово.
— Угу. А он милый, — слегка качаясь, сказала.
Мы немного помолчали. После нескольких минут тишины, Кенай взял меня за руку, переплетая наши пальцы. Ничуть не сопротивляясь и не вырывая ее, я расслабилась.
Может быть, это глупо — то, что я боялась его и не решалась подойти?
Все же, не смотря ни на что он — мой друг. Причем лучший.
А тот случай вчера, возможно, был лишь ничем иным, как недоразумением.
Наверное, когда я буду трезвой, начну думать совершенно по-другому. Ну и плевать. Сейчас-то я не в здравом рассудке.
— Что происходит между нами? — спросил Кенай, наклоняя ко мне голову.
Я пожала плечами.
— О чем ты?
— Ладно. Забудь, — отмахнулся он, уронив взор.
— Что случилось?
Его грудь опустилась, вылетел громкий выдох.
— Жизнь, Селия.
* * *
Я проснулась от свежего утреннего ветерка и, потянувшись, спустилась вниз. Сара уже ушла на работу, как обычно оставила на холодильнике записку, в которой было написано о том, что она будет вечером, и завтрак я должна состряпать себе сама. Выпив стакан сока, я проверила свой телефон и, не увидев ни одного сообщение или пропущенного звонка от Кеная, откинула его на диван. В последнее время мы общались не так часто: я видела его и ребят в «Ночном вое», мы перекидывались несколькими словами, после чего он вместе с парнями убегал на очередную репетицию. Полностью погрузился в музыкальную атмосферу, что зачастую забывал обо мне. Конечно, мне стоило бы обижаться, но я этого не делала. Я понимала, насколько «Сириус» важен для Кеная и не устраивала скандалов, что он, практически, не говорит со мной, как раньше, да не гуляет. Иногда бессонными ночами я думало о нем, о том, что мне не хватает его чертовски-очаровательной улыбки, наших разговоров ни о чем и продолжительных успокаивающих держаний за руку. Тоска по этому человеку заглатывала меня целиком. Вроде бы видела его почти каждый день, недолго общалась, но чувствовала какую-то отдаленность.
Я сильно привязалась к Кенаю, что не представляла жизни без него.
Я дышала им, когда он был рядом, и задыхалась, когда отдалялся.
Я видела в нем того, кто держит меня в этом сером мире и не дает уйти в другой.
Каждая частичка меня скучала по прикосновениям парня, по его шуткам, поцелуям в щеки, звонкому смеху и объятиям.
Я хотела к нему…
Я хотела к нему… прямо сейчас.
Услышать его голос, или просто разговаривать с ним без слов, дотронуться до длинных слегка грубых пальцев, каштановых густых волос…
Но я понимала, что пока такое, увы, невозможно.
И это убивало. Медленно, мучительно…
Я находилась в агонии часто, что выучила ее симптомы: боль, грусть, тяга к самому родному человеку, потеря аппетита и ноющее в груди сердце.
* * *
Сегодня вечером Кенай отправил мне сообщение, чтобы я пришла в бар на их концерт. Оторвавшись от подушки, я принялась одеваться, обрадовавшись, что вновь смогу увидеть его. Я словно заново начала жить. На лице нарисовалась улыбка, глаза засияли, а сердце проснулось от долгой спячки и застучало бешеным ритмом. Судорожно надев легкий полувер и светлые джинсы со своими любимыми кедами, я схватила сумку и, чмокнув Сару в щеку, галопом выбежала из дома, когда оповестила, куда направляюсь. Всю дорогу я практически неслась, сбивая прохожих и получая от них массу нецензурной брани, которая ничуть не портила моего прекрасного настроения. Остановившись перед входом в «Ночной вой», я набрала в легкие больше воздуха, затем отворила двери, входя. Взор сразу же направился на обстановку вокруг: столиков и стульев нигде не наблюдалось (видимо, их убрали, чтобы было больше места для посетителей, пришедших посмотреть на «Сириус»). Свет почти не горел; помещение освещали лишь постоянно мигающие тусклые фиолетовые, синие и голубые фонарики. С потолка свисали разные украшения, сцену обрамляли неоновые надписи с именами членов группы. Одно из них я особенно для себя выделила.
Кенай.
Пробившись через толпу ближе к месту, где будут выступать ребята, я остановилась и, встав на носочки, начала искать глазами чье-нибудь знакомое лицо за инструментами. Но, не увидев за ними никого вообще, я собрала брови в кучу, а потом услышала дикий рев людей; кто-то пихнул меня в бок локтем. Я сморщилась от небольшой боли и повернулась. На другом конце неподвижно стояли четверо парней, опустив головы. Один из них, как я поняла Кенай, запел и под визжание вперемешку с аплодисментами помчался занимать свое «законное место». Через несколько секунд возле него на сцене оказались ребята, на которых свет отбрасывал причудливые тени. Раздался барабанный ритм, бар заполнился мелодичной музыкой. Голос моего лучшего друга не слышался, пока в мелодии не наступило крещендо. Молодежь пронзительно запищала, поднимая руки вверх и покачиваясь. Меня кто-то снова толкнул, но я не упала, к удивлению. Слова выученной мною песни «Сириуса» ложились на уши, как мед.
Я узнала ее.
«Тяжелые шаги»…
Мы дышим одним воздухом,
Мы чувствуем друг друга чертовски близко
И с каждым вдохом,
Лед в моем сердце тает.
Наши тяжелые шаги
Превращаются в страстный танец …
…
Смотри только на меня,
В движениях отдай себя.
Пусть огонь в тебе растопит лед,
Наш танец живет,
Наш танец поет.
Наши тяжелые шаги
Превращаются в страстный танец,
Наши тяжелые шаги
Превращаются в страстный танец,
Танец любви, буйный танец, танец двух сердец …
…
Мы двигаемся в ритм огня.
Я чувствую тебя, а ты — меня,
Хочу избавиться от лишних мыслей,
Когда ты так рядом
И просто раздеваешь меня взглядом.
Жарко, жарко,
Но я продолжаю двигаться…
Жарко, жарко,
Мое сердце начинает быстрее биться.
Страстно, страстно,
Ты закидываешь свою ногу на мое бедро,
И я перестаю дышать…
Я возбужден?
Я возбужден!
…
Смотри только на меня,
В движениях отдай себя.
Пусть огонь в тебе растопит лед,
Наш танец живет,
Наш танец поет.
Наши тяжелые шаги
Превращаются в страстный танец,
Наши тяжелые шаги
Превращаются в страстный танец,
Танец любви, буйный танец, танец двух сердец …
…
Смотри только на меня,
В движениях отдай себя.
Пусть огонь в тебе растопит лед,
Наш танец живет,
Наш танец поет.
Наши тяжелые шаги
Превращаются в страстный танец,
Наши тяжелые шаги
Превращаются в страстный танец,
Танец любви, буйный танец, танец двух сердец …
Ребята просто показывали класс: без страха выступали, наслаждались музыкой и ощущали ее каждой частичкой себя. Они даже не были похоже на тех парней, когда-то боявшихся выходить на сцену перед публикой. Ни капельки.
Уверенные, крутые, популярные — вот, какие сейчас они.
На группу «Сириус» обрушились громкие аплодисменты, сумасшедшие крики фанатов, когда она исполнила все песни и поклонилась им. Я захлопала в ладоши, улыбаясь и смотря, как четверка спускается по лестнице к посетителям бара. Поняв, что вот он, наконец, мой шанс подойти к Кенаю, я только хотела сделать шаг, вдруг неожиданно меня отпихнула на задний план кучка пищащих девчонок с завидными размерами, которая помчалась к парням и буквально окружила их. Извиваясь и протягивая им маркеры, поклонницы в нетерпении прыгали, ожидая автографов. Ребята, округлив глаза, смеялись, по очереди расписываясь на обтягивающих футболках девиц. Блондинка с огромным бюстом, прильнувшая к Кенаю, подняла ладошками грудь, показывая всем, что пришла без лифчика, и, пригнувшись, что-то прошептала своими жирными силиконовыми губами ему в ухо. Шатен, нервно сглотнув, взял эту передержавшую загар мочалку за талию и оставил автограф на одной из ее «подушек безопасности». Я открыла рот, но произошедшее далее заставило мою челюсть грохнуться на пол. Они поцеловались. Страстно, прилюдно, дерзко. Кенай даже не сопротивлялся, что к нему присосалась какая-то левая курица. Так же держал ладони, когда работал маркером. Он вообще не отталкивал ее от себя.
Внутри меня что-то больно защемило, какое-либо настроение упало, желание подойти к другу навсегда пропало. Я не понимала почему, но на глаза навернулись слезы, заставляющие тело поддаться слабости. Но не став раскисать перед столькими людьми, я вылетела из «Ночного воя» и помчалась по темноте, всхлипывая и стараясь держаться до последнего. Когда моя голова оказалась на родной подушке, я заревела. Слава Богу, что тетя не увидела, что я пришла, а то начался бы допрос. Бесконечные соленые капельки покрывали щеки. Мои пальцы не успевали их вытирать, так как появлялись все новые и новые, оставляющие на коже мокрые дорожки.
Почему я плачу?
Почему мне больно?
Почему мне так плохо?
Я не находила ответов. Гамма негативных эмоций, разрастающаяся где-то глубоко во мне, выходила вместе со слезами, оставляя на душе пустоту и ничего больше. Только спустя какое-то мгновение, я поняла причину своего состояния.
Кажется, я люблю Кеная.
Не так, как друга.
А как кого-то большего.
* * *
POV
Кенай
Наше выступление прошло отлично. Мы с ребятами, переполненные счастьем, спустились по лестнице. Луи, как обычно, радовался больше всех: визжал, поднимал руки вверх и пританцовывал, виляя попой. Смеясь над ним, мы не заметили подбежавшую толпу девчонок с широкими улыбками. Представительницы прекрасного пола окружили нас и начали тянуть маркеры для автографов. Не веря, что у нас кто-то, наконец, попросил росписи, я глупо заулыбался, еще находясь в немного шоковом состоянии. Ребята, простояв в ступоре пару секунд, стали водить маркерами по футболкам девушек, выслушивая их щебетание по поводу нашего классного выступления.
Перед моими глазами возникла красивая блондинка с шикарным бюстом и загорелой кожей. Подойдя ко мне вплотную, она подняла руками грудь, и мой взгляд невольно упал на нее. Сердце устроило буйный танец, когда поклонница прошептала мне в ухо сладким голоском:
— Не оставишь мне свой автограф? — ее пухлые губы растянулись с дразнящей улыбке, пальцы сильнее обхватили формы, отчего мои брови взлетели до лба, а легкие потребовали больше воздуха.
— К… конечно, — заикаясь, кинул я и, сглотнув, открыл маркер. Не зная, куда деть вторую руку, я устроил ее на талии незнакомки и криво расписался. — Пожалуйста, — так же произнес, пытаясь смотреть хоть куда, только не на ее грудь.
Светловолосая довольно окатила меня взглядом и прижалась еще ближе. Я в негодовании замер, не зная, что делать и как от нее избавиться.
— Можно тебя отблагодарю? — проворковала она, удерживая мою ладонь на своем теле.
— Как?
— Вот так, — и ее рот обрушился на мой.
Парни загудели, похлопывая меня по спине. Чувствуя вкус мяты на губах и обжигающий огонь внутри, я сначала не врубился, что произошло. Стоял, как идиот несколько секунд, но только потом опомнился и вежливо отпихнул незнакомку, сославшись, что уже ухожу. Она, сунув мне в джинсы какой-то дранный клочок бумаги, отошла, что дало возможность буквально выскочить пулей из бара. Ребята, смеясь, рванули за мной и поймали возле машины Луи.
— Эй, что это было? — хохоча, поинтересовался Брэд.
— Черт побери, не знаю, — в ярости я вытащил маленький листочек из-под пояса и, смяв, кинул его на асфальт.
Наверное, там был номер той не знающей границ фанатки.
Ну и плевать.
Картер с Луи ухмыльнулись, а Купер подобрал клочок, не переставая ржать.
— Ты упускаешь шанс, — разворачивая его, пропел он. — Блондинка, пятый размер, отличная задница. — Его глаза прочитали содержание бумажки. — О, да тут номер. Тебе забить?
Я бросил на друга испепеляющий взгляд.
— На всякий случай, знаешь, — поведя бровями, улыбнулся он.
— Да пошел ты!
Я, источая злость, сел на пассажирское сидение, когда Луи открыл машину и плюхнулся рядом, за руль. Брэд и Картер рухнули сзади, перешептываясь и не переставая подкалывать меня.
Я обиделся? Скорее, взбесился. Какая-то девчонка поцеловала меня без моего согласия. Да плюс ко всему, я так и не поздоровался с Селией, которую видел на протяжении всего концерта. Она, наверное, лицезрела ту сцену, где обезумевшая поклонница слюнявила меня.
Черт, черт, черт!
Ненавижу!
Почему именно та блондинка подошла ко мне, а ни к ребятам?
Не знаю.
Этих женщин невозможно понять.
Уткнувшись лбом в стекло, я смотрел, как люди выходят из «Ночного воя». Одна мысль, что Селия может быть еще в баре, заставила меня вылететь из авто. Забежав в здание, я поник, так как не увидел ее. Народ направлялся к дверям, покидая помещение, персонал зажигал яркий свет и убирал мусор, брошенный на пол.
Она ушла.
Я не успел.
Тяжело выдохнув, я поплелся обратно в машину. С опущенной головой углубился в сидение и, поставив локоть на дверцу, зарылся пальцами в слегка мокрых от пота волосах.
— Бегал к блондиночке? — не унимался Брэд.
Я не ответил. Луи вставил ключ зажигания и повернул его. Послышался приглушенный рев мотора вперемешку со смешками моих долбанутых друзей. «Honda» мягко тронулась с места и выехала на главную дорогу. Когда автомобиль остановился на светофоре, я произнес:
— Подбросьте меня до дома Селии. Я скажу адрес.
Моя спина ощутила на себе прикованные взгляды. Так как я не смотрел на ребят, был уверен, что на их лицах отразилось удивление. Конечно, я долго не приходил к Селии, не разговаривал с ней практически, видел ее только на концертах и репетициях группы. Ребята даже думали, что мы просто перестали общаться из-за моей нехватки времени, но я им твердил, что мы изредка переписываемся по ночам и созваниваемся по случаю. С такой девушкой, как она, я никогда не прекращу дружить. Пусть мы сейчас не часто видимся, зато я чувствую, что между нами ничего не изменилось. Мы такие же, какими были раньше, и наша крепкая дружба осталась прежней. Неважно сколько километров будут нас разлучать, я ни за что на свете не забуду, кто такая Селия Фрай, никогда не перестану думать о ней и мечтать о встрече с этим человеком. Самое главное, что отношения между нами не станут холоднее спустя дни, месяцы, годы. Какой она была для меня вчера, такой останется сегодня и завтра. Милой, доброй, необыкновенной. Такой, ради которой я готов на все.
Я не заметил, как мы прибыли на место. Выскочив на улицу, я сказал парням, чтобы они не ждали меня, и перепрыгнул через ограду, когда они уехали. На улице было уже темно, свет в доме Селии не горел, и я понял, что сейчас не лучшее время для визитов. Наверное, она спит, и ее тетя тоже. Что ж, но это не мешает мне забраться в комнату лучшего друга самым нестандартным способом.
Через окно…
POV
Селия
Я чувствовала стук своего сердца вперемешку с чужим, ощущала теплое дыхание на коже, знала, что на меня смотрит пара чьих-то глаз, и почему-то не двигалась. Понадобилась секунда, чтобы запоздалый мозг подал мне информацию, что рядом со мной лежит человек.
Человек.
Живой.
В моей комнате.
Рядом со мной.
Слипшиеся губы разомкнулись, веки моментально поднялись, а тело автоматически подорвалось. Застрявший в сухом горле крик хотел вырваться наружу, но выйти ему не дала легшая на мой рот ладонь. Не понимая, что происходит, я нашла ее обладателя и замерла. Улыбаясь и показывая жест «тихо», Кенай медленно убрал руку, затем молча похлопал по подушке и положил голову на ее краешек, предварительно оставив место для меня. Ничего не говоря, я расслабилась и, не веря тому, что вижу, улеглась рядом. Парень, заложив кисти за одну щеку, смотрел на меня. Было темно, но с помощью лунного света падающего на нас, я смогла разглядеть цвет его глаз, увидеть умилительные ямочки на щеках и взлохмаченную, падающую на лоб челку.
— Как ты оказался здесь? — прошептала я, повторяя позу друга.
Улыбка Кеная приобрела некую загадочность.
— Ты забыла, что я супергерой? — так же негромко прошелестел он.
Я ухмыльнулась.
— Никогда не забуду.
— Только в следующий раз не запирай так плотно окно, ладно? — попросил шатен. — Я замучился дергать эту долбанную раму.
Я залилась смехом, а когда вспомнила, что в соседней спальне спит Сара, резко замолчала.
Разглядывая идеальные черты Кеная, я раздумывала над тем, как бы признаться ему в своих еще недавно открытых чувствах. Сегодня я поняла, что он мне чертовски небезразличен в плане «парень и девушка» после той сцены, где поцеловался с какой-то сиськастой шваброй. Мне было больно вспоминать, как она вцепилась в его губы своими. Это же та блондинка на него набросилась первая, а не Кенай на нее, верно?
Ооох, не знаю. В любом случае, наверно, ему было неприятно чувствовать вкус ее рта.
А я… я расплакалась, потому что не выдержала такого. Эта ситуация лишь помогла определить мое истинное отношение к нему, сняла с моего лица маску и открыла глаза на все то, что я не замечала раньше. Я действительно влюбилась в него, а сказать об этом даже самой себе до дрожи боялась и старалась относиться к Кенаю лишь как к другу, а ни к кому-то большему. Я привязалась к нему, поняла, что он — тот, который похож на меня, выслушала историю его жизни и в какой-то момент прожила ее полностью, словно сама когда-то побывала в шкуре парня. Я почувствовала, что Кенай — человек, ради которого хочу жить и улыбаться.
Я люблю его. Люблю каждой частичкой себя. И надеюсь, что это взаимно.
Ведь мы пару дней назад чуть ли не поцеловались, следовательно, он чувствует ко мне что-то особенное? Или… нет?
Как бы я хотела знать.
Сейчас…
Как бы я хотела признаться ему во всем.
Сейчас…
Но не могу. Барьер сомнений, страха и неуверенности не дает мне сделать желаемое.
— Представляешь, сегодня меня поцеловала какая-то бешеная блондинка, — ухмыльнулся Кенай. — Я не ожидал, что она вообще такое сделает, поэтому стоял, как истукан.
Я лишь улыбнулась.
Значит, причиной того, что он не сопротивлялся, был шок.
Ну… это все объясняет.
— Ты теперь такой популярный, вот она и не удержалась, — спустя несколько секунд отрезала я.
Мы тихо засмеялись. Кенай придвинулся ближе и усталыми слипающимися глазами начал рассматривать мое лицо.
— Я так хочу спать, — признался он.
— Так в чем проблема? — я похлопала по подушке. — Закрывай глаза, не думай ни о чем и засыпай. Место нам вполне здесь хватит.
— Не могу, — проговорил парень, не отрывая от меня взгляда.
— Почему?
— Не могу, когда ты рядом.
Я покраснела. Хорошо, что было темно, а то Кенай бы увидел румянец на моих щеках. Покусав губу, я вздохнула.
— А ты попробуй. Хочешь, могу уснуть первая?
Он кивнул.
Я опустила веки, которые сразу же залились свинцом. Чувствуя прикованный взор Кеная на себе, улыбалась и старалась углубиться в сон, но его присутствие не давало мне этого сделать. Я каждую секунду избавлялась от кружащихся в голове мыслей о нем, пыталась забыть, что он тут, рядом, и смотрит на меня своими невероятными карими глазами.
Все же, спустя несколько длительных минут под биение сердца Кеная и звуки его дыхания я ушла в мир морфия с великим трудом…