В общем-то, я не обязан вам ничего объяснять, просто вдруг почувствовал потребность донести содержание записки, которую оставил Максим лично мне. Она не попала ни в руки правоохранительных органов, ни в руки Юневича:
«БЕС, если моя смерть сделает тебя счастливым, то будь же ты счастлив. Дьявол ведь тоже имеет на это право».
Следующий рассказ я посвящаю своему самому любимому собутыльнику — Максиму Игнатьевичу Наумовичу.
Глава виновника
Все, успокоился. Хотелось что-нибудь разбить, но ведь стало б только хуже. Хотелось прокричать, но это могло усугубить мое положение. Да и как было уже не будет: ярость и отчаяние, овладевшие мной, успели сделать свое грязное дело.
Мой поступок, конечно, отвратителен, но еще хуже — моя на него реакция. Да, я выбросил мусор прямо на дорогу. Эта злосчастная кожура от банана как будто сама выпала у меня из рук, я могу поклясться, что даже не заметил этого. Хотя это и есть самое страшное — я не заметил. Это как же надо было отпустить вожжи контроля над собой, чтобы выбросить банановую кожуру на дорогу, и не заметить! И ведь не на автомате, потому что никогда такого раньше не делал. Потеря самоконтроля — самый страшный грех.
Дальше, как вы поняли, стало еще хуже. Я был в отчаянии от этого проступка. Раньше, в древности, подобное не могло считаться преступлением против совести, против развития личности, но в Эпоху Рефлексии — это преступление против себя. Я потерял из-за этого короткого по времени действия где-то полгода работы над собой. Из-за гребаной кожуры!
И да, я тут же вспылил… а как еще на такое реагировать?
В итоге насмарку пошли годы моего самосовершенствования, годы ежедневной рефлексии! Я допустил ошибку, которую перестают совершать дети в три-четыре года! А своим гневом я испоганил все! Я плохой человек, я никчемный человек…
Теперь не видно будущего: я буду тратить годы на восстановление прежнего уровня личности, когда другие уже уйдут далеко вперед, станут уважаемыми людьми, гуру, непогрешимыми. А я буду здесь, в клоаке своего примитивного и низменного альтер эго, разросшегося на месте одного пустякового на первый взгляд проступка.
Честно признаюсь, была еще одна ошибка: я начал винить в этом не только себя. Общество — именно оно установило такие правила. Именно человеческая община сумела так высоко оторваться от природы, что стала похожа на пантеон богов. И все это благодаря одному простому инструменту — рефлексии.
Поясню для тех, кто когда-нибудь это будет читать. Давным-давно в школах ввели предмет «Самоанализ и самосовершенствование», и с тех пор принято отсчитывать эпоху Рефлексии. Ученые все еще дискутируют о точной дате начала эры, но суть от этого не меняется — мы часть этого нового времени.
Ребенка с самого рождения в первую очередь учат рефлексировать. Первое слово, которое он произносит вслух, это «Рефлексия». И только потом «Мама» и «Папа». И это очень хорошо, это очень прогрессивно. Рефлексия — это просто. Ты уделяешь себе вечером 10 минут и начинаешь вспоминать все, что ты сделал за день: правильно это было или нет. В первые годы очень сильно помогают родители: они дают фундаментальный ориентир в мире вечной борьбы хорошего и плохого. И дальше уже легко разбираться самому: если ты не причинил малейшего вреда себе и другим людям, значит, день прошел правильно. Если ты сделал что-то для личностного роста: начал обливаться холодной водой или учиться играть на скрипке, значит, день прошел удачно. Только из таких удачных дней строится цепочка развития личности — тяжелая работа, надо сказать. Тяжелая и длительная. Но она окупается, когда твое благородство и развитость не по годам отмечают гуру, непогрешимые. Только в постоянной работе над собой можно достичь успеха и подняться вверх по социальной лестнице.
И теперь всего этого у меня нет…
Всего этого я лишил себя сам…
У меня нет будущего…
У меня нет меня…
Все увидят, что я опустился в развитии, это сразу заметно…
Ай, пошло все к черту!
Глава полицейского
У нас, конечно, есть дело на этого паренька. Его зовут Гариб. Сначала мы не поняли в чем дело: ну ходит какой-то человек и кричит. Видно, что немного сорвался, отказался от самоанализа, но такое иногда случается, и люди все равно потом возвращаются к рефлексии. Все ведь знают, что только она делает человека Человеком.
Мы, как представители силовых структур, и как просто неравнодушные люди, приходили к нему сами, отправляли авторитетных людей. Но ни у кого не получалось с ним нормально поговорить: он вел себя вызывающе, хамил, в общем, был готов к цивилизованной дискуссии только с атавистической точки зрения. Поэтому мы решили его оставить в покое, а потом, когда он соскучится по человеческому общению, он бы сам пришел к нам с повинной. Согласен, метод достаточно рискованный, но с такими серьезными случаями общество не сталкивалось уже добрых лет 300, что нам надо было делать?
И потом началось самое странное: к нему стали приходить люди. Они его слушали, кивали, поддакивали, а он им твердил одно и то же: каждый человек имеет право не рефлексировать. Мы присылали, и не раз, отряды спецназа, которые с самыми весомыми аргументами вступали в дискуссию и доказывали, что человек без рефлексии не человек, а значит не «человек имеет право не рефлексировать», а «нечеловек имеет право не рефлексировать». Многих мы вернули на путь истинный, и они усердно работают над своим личностным прогрессом. Но с Гарибом осталось несколько человек, которые приняли его псевдоучение слишком близко.
Мы видим этих людей, мы знаем их общую психологическую картину. Научным фактом является, что человек человеку рознь, но мы стараемся не указывать гражданам с ограниченными возможностями развития личности на то, что у них не получится кем-то стать. Ведь мы знаем примеры, когда (извините, сейчас использую устаревшее слово, но оно будет тут к месту) глупые люди становились очень просвещенными, образованными, развитыми, благодетельными, в общем, достойными членами нашего общества Эпохи Рефлексии, и все благодаря упорному труду над собой. Но именно люди, имевшие ограниченные возможности развития, и уже истощившие их, стали первыми приближенными Гариба.
Давайте будем объективны, чуть отступим от политкорректности и скажем правду: эти люди действительно глупы. Да, это так, не надо смотреть на меня осуждающе, вам необходимо отрефлексировать эту свою реакцию. Они глупы и это факт. Они не могут и не хотят развивать свою личность. И в этом их беда. К сожалению, наши аргументы они игнорируют в силу своей глупости, и у нас пока нет способа переубедить их исправиться, встать на путь очеловечения. Но мы скоро это исправим, я обещаю.
Глава политика
События развивались стремительно. В какой-то момент поклонников «учения» Гариба стало критически много — что-то около 150 человек. Они несколько раз вышли на демонстрации, которые мы, власть и мудрость имущие, никак не подавляли. Пусть люди видят, что они малочисленны и не представляют угрозу.
Но вы ведь понимаете, политика — грязное дело в любую эпоху. Нет, мы конечно уже давно избавились от черных технологий пиара и унижения противников, уколов, подстав и шантажа. Теперь политика стала очень цивилизованной, и мы действительно эффективно делаем то, для чего избираемся во власть. Но Единая Цель не погнушалась опуститься на нижнюю планку принятой морали и стала поддерживать Гариба и его идею «свободного нерефлексирования». Да ради Бога! Мы все понимаем, что только в планомерной работе над собой человечество может добиться еще больших высот: мы уже построили самое эффективное и справедливое общество в истории! Нам осталось совсем немного до того, чтобы превратиться в Богов! Поэтому тот, кто хочет остаться на задворках истории, имеет на это право. Ведь демократия — это право человека быть глупым, если он того хочет.
Но дальше — больше. Пришел удар, откуда не ждали. Гуру, непогрешимые также высказались за право человека не рефлексировать. Не все, конечно, там было два-три человека, но их оказалось достаточно, чтобы легитимизировать это движение.
Я никогда никого не осуждаю, избавился от такой проблемы, как это принято, в лет шесть, поэтому и не порицаю, а констататирую факт: аргументы этих гуру были слабыми. Судите сами: они говорили, что своего просвещенного статуса добились не столько благодаря рефлексии, сколько природному дару. И вслед за этим утверждали, что рефлексия, таким образом, необязательное условие существования гуру, непогрешимого. Ну это же бред!
Еще один гуру говорил о том, что такого статуса непогрешимого он мог добиться уже к двенадцати годам, если бы не требования общества по контролю. То есть рефлексию он предлагал сделать факультативным занятием в средней школе. Тот же бред.
Честно признаюсь, не обладаю достоверной информаций, что именно побудило этих трех гуру встать на защиту права не рефлексировать, но факт остается фактом: они с ними.
После признания непогрешимыми этого права в обществе наметился серьезный раскол. Люди в ожесточенных спорах теряли годы, а то и десятилетия упорной работы над собой. После таких дебатов, доходивших и до драк, которые, я напомню, были законодательно запрещены еще 180 лет назад, людям уже ничего не оставалось, как признать это право и не рефлексировать. Да, многие из них пошли по этому легкому пути вниз, взбираться всегда тяжелее.
И вот я сижу здесь, за своим рабочим столом. Незадолго до нашего с вами разговора мне принесли результаты выборов в парламент. В общем, вы можете меня почти поздравить с получением поста премьер-министра. Почему почти? Да потому что моя партия набрала 48% голосов избирателей, а Партия Совершенствующихся Демократов — 37%. Но эти маргиналы из Единой Цели отхватили 12%! А это значит, что если они объединятся с ПСД, то образуют коалицию ПСД-ЕЦ, и получат право формировать кабинет министров! И мы потеряем власть.
Да, политика все еще грязное дело. И я в этом деле мастер.
Разве у меня есть другой выбор?
Глава виновника
Я счастлив как никогда. Кто бы мог подумать, что выброшенная мимо мусорки банановая кожура перевернет общество, заставит его принимать другое мнение, позволит человеку жить так, как того хочет он сам, не требуя соответствовать устаревшим моральным принципам. Смешно теперь даже представить, но они действительно хотели возвести этику в ранг закона! Да-да, когда мое движение стало разрастаться, эти политиканы при поддержке консервативных гуру решили сделать из этики закон! Но у власти уже были ребята из коалиции ПСД-ЕЦ, поэтому у них ничего не получилось.
Более того, после ожесточенных споров в парламенте рефлексия перестала считаться обязательной парадигмой жизни. Теперь каждый волен выбирать: контролировать самому себя, или контролировать кого-то другого.
В общем, я был счастлив как никогда. Да, хватало перегибов, как, например, тот раз, когда мои парни решили ритуально изнасиловать учащихся одной из школ в возрасте от 8 до 12 лет. Так они хотели доказать обществу, что можно не рефлексировать даже после тяжелых преступлений, и все равно остаться полноценным человеком. Они еще закончили тот ритуал игрой в шахматы.
Но общество в своей массе уже не реагировало отрицательно на происходившие трансформации. Спустя пять лет к власти пришли консерваторы, но все, на что их хватило, это введение института социальных маньяков. На бюджетную службу были взяты все отморозки страны. Эти соцманы (как их стали называть в народе) должны были публично насиловать каждого, кто нарушил закон, только если это не касалось этики. После двух изнасилований каждый гражданин имел право безнаказанно убить нарушителя. В общем, это оказалось полезным и более действенным инструментом для поддержания всеобщего порядка, чем рефлексия. Видите, мы движемся вперед, мы развиваемся.
И вот, я иду плечом к плечу со своими соратниками, с людьми, которые поверили в меня тогда, когда это было опасно, и которые любят меня теперь, когда это делать так легко. Кто бы мог представить, что спустя десять лет после выброшенной не туда банановой кожуры миллионы на этих улицах будут любить того, кто так себя за тот поступок корил. Каждый из них хочет ко мне притронуться, и лезет для этого на головы соседей. Мои поклонники соорудили стену, лишь бы прикоснуться ко мне во время нашего традиционного и юбилейного марша антирефлекторов! Я счастлив, как никогда.
Глава полицейского
Это случилось буквально полчаса назад, но только сейчас виден весь масштаб катастрофы. Эти миллионы АР (антирефлекторов, как мы их называем) шли своим обычным маршрутом, как вдруг стена из людей, окружавшая Гариба, рухнула прямо на него. В последовавшей давке и панике погибли уже несколько тысяч человек, и это только по предварительным данным! Их лидер тоже мертв.
Уже полчаса от наших патрулей и СМ (социальных маньяков, как мы их тут называем) поступают шокирующие новости: толпа буйствует, убивает, калечит, грабит и поджигает все, что видит! Они уже разгромили минимум пять полицейских участков и одну казарму, но пока я тут с вами разговариваю, это число могло и увеличиться. В общем, у них есть оружие, их мотивы и цели не ясны. Непонятно, что происходит, и как нам себя вести.
Но мы скоро это исправим, я обещаю.
Глава политика
Посмотрите в окно: вы видите, как сотни тысяч людей устроили самую большую в мире оргию? Как не видите? Она распласталась на десятки километров. Вон там, возле аптеки, распинают какого-то мальчонку, а за столами кафе трахают (извините за выражение) жареных уток. Люди сошли с ума за какие-то два часа после смерти Гариба. Он был задавлен своими же фанатами, теми, кому он дал возможность даже не жалеть об этом. Что-то потом произошло, ведь этот массовый психоз только набирает обороты.
Видите, как в ночи горят высотки? Это полицейские башни. Все копы города вырезаны, сожжены и предварительно изнасилованы бутылками из-под шампанского. Нас некому защитить. Они не добрались до парламента только потому, что не могут быстро перемещаться и одновременно самозабвенно трахаться (еще раз извиняюсь). Тотальная оргия задержит их еще на пару часов, а потом они доберутся и до нас.
Да, мы зря допустили эту вольность: не рефлексировать. Институт социальных маньяков был введен запоздало. Мы проиграли эту эволюционную войну за какие-то пару лет. Цивилизации больше нет, и не будет.
Как только такое возможно? Так быстро и так безнадежно уничтожить то, что строилось столетиями?
Глава протиста
Планета. Земля. Много падали. Падаль после огня. Падаль-гниль. Много еды для меня. Много еды. Очень много еды. Я буду плодиться вечно. Тут столько еды.
О, банановая кожура.