Тамара приводила себя в порядок перед зеркалом. Вошел Астахов.

— Ты куда-то собираешься? — спросил он.

— На работу, куда ж еще? Ну-с, ты поговорил с Олесей?

— Да, я все выяснил.

— Ну и замечательно. Надеюсь, ты принял правильное решение. Она не работает больше у нас горничной?

— Да, я уверен, что принял единственно правильное решение, и Олеся действительно больше не работает горничной.

Но Тамара слишком хорошо знала своего мужа, чтобы не почувствовать в его словах подвох.

— Я не понимаю, ты ее уволил или нет?

— Я уволил ее с должности горничной. И нашел ей более подходящую работу.

Астахов открыл дверь и громко позвал:

— Олеся, будьте добры, зайдите сюда. Смущаясь, вошла Олеся.

— Познакомься, Тамара — Олеся Платонова, новый бухгалтер нашей компании. Прошу любить и жаловать.

* * *

Остолбеневшие Кармелита и Земфира не могли отвести глаз от слитка.

Наконец Земфира подняла взгляд на Максима:

— Откуда оно у тебя?

— Мы выследили Рыча и забрали у него золото.

— Когда?

— Ночью.

— Ночью? Так почему же вы не принесли его сра-!зу? Почему хотя бы не сказали, что оно у вас?! А Бей-бут и Баро пошли его выкупать — и вот чем кончилось… Неизвестно, выживет ли Бейбут! А принеси вы его на два часа раньше — и все были бы живы!!! — голосила Земфира.

— Но мы же… Мы же ничего не знали о выкупе. — Максим был поражен убийственной логикой Земфи-ры. — Мы ночью забрали золото… И вот сейчас хотели отдать его Баро! Почему же вы не сказали, что он поехал именно за ним?

Повисла тягостная тишина. Молчание становилось невыносимым.

— Я понимаю, мы виноваты, — начал Максим. — Нужно было сразу нести это золото вам. Но кто же знал, что все так обернется?

Кармелита вступилась за него:

— Вы ни в чем не виноваты, Максим. Вы же хотели как лучше, хотели помочь нам, правда? Вы же не могли все предвидеть…

Земфира задумглась и негромко произнесла:

— Да мы все виноваты. И никто не виноват. Это судьба. Даже если это золото уже не спасет Бейбута, то, возможно, оно поможет Рубине.

— Земфира, ты правда думаешь, что оно может помочь бабушке?

— Я очень надеюсь на это, Кармелита… Ну все, я бегу в табор — Баро просил меня быть там!

— А я? Можно я с тобой? — попросилась девушка совсем по-детски.

— А как же Рубина? Останься с бабушкой, Кармелита. Ты для нее — лучшее лекарство.

Земфира пошла к выходу, но в дверях обернулась:

— Кармелита, прошу тебя, не говори ничего Рубине про Бейбута!

* * *

Миро разорвал свою рубашку и, как мог, перевязал отца. Бейбут пришел в себя и, сжав зубы, молча терпел боль.

— Все будет хорошо, отец, я перевязал рану — ты только не молчи, не молчи, говори со мной! Говори, что хочешь, только говори! Сейчас приедет Баро, мы отвезем тебя в больницу — все будет хорошо…

— Миро, не надо в больницу, — с этими словами Бейбут опять впал в забытье.

— Отец, очнись! Очнись, не молчи! — уговаривал его Миро, когда услышал визг автомобильных тормозов. В следующую секунду в склеп влетел Баро.

— Он жив, Миро?

— Жив, но потерял очень много крови.

Баро со злости на этот мир с такой силой ударил кулаком по стене, что склеп чуть не рассыпался.

— Миро, его срочно нужно везти в больницу.

— Нет, Баро, не надо никакой больницы. Поздно… — с трудом проговорил Бейбут, не открывая глаз.

— Бейбут, мы должны срочно ехать в больницу, еще не поздно — там тебя спасут!

— Нет, Рамир, до больницы вы меня не довезете. А если и довезете… Я не хочу умирать на операционном столе.

— Да что ты, друг! Почему умирать? Ты же сильный мужик! Мы с тобой еще в степи на конях наперегонки поскачем!

— Нет, Баро, уже не поскачем. Но я хочу видеть перед смертью степь — везите меня в табор. Хочу с цыганами попрощаться.

— Что ты говоришь, отец! В больнице тебе помогут!

— Нет, не надо! Везите меня в табор, в табор! — Бей-бут хотел закричать, но только захрипел.

— Хорошо, хорошо, папа, ты только не волнуйся! И Миро в растерянности посмотрел на Баро, Тот лишь пожал плечами.

Вдвоем они бережно подняли умирающего на руки, вынесли из склепа и уложили в машину Баро. Быстро забежали обратно в склеп, взяли дипломат с деньгами, осторожно завернули в платок пистолет Руки и, вскочив в автомобиль, поехали, стараясь не попадать в ямы и на ухабы.

* * *

Удав пытался по телефону составить себе полную картину происшествия.

— Рука, говори толком, вы его точно завалили или нет?

— Да, Удав, точно. Можно и с кладбища не увозить.

— А второго?:

— А второго не получилось — он, гад, больно шустрый оказался, кнутом цыганским пистолет выбил. Мы сами еле смотались.

— Идиоты! Значит, вы оставили свидетеля, оставили пистолет с отпечатками, да еще и деньги не взяли?

— Ну не вышло, Удав…

— А ты понимаешь, что теперь все цыгане будут землю носом рыть, чтоб вас, уродов, найти? Если хогите живыми остаться — заныкайтесь куда-нибудь так, чтоб духу вашего не было! Я потом сам вас найду. А то вот и Рыч уже на звонки не отвечает, видно, покрошил его Зарецкий за все хорошее.

— Нет, Удав, Рыч сам только что звонил, спрашивал, что у нас.

— И вы ему рассказали?

Но Удав не успел выслушать ответ Руки. Затрезвонил телефон. Это был Рыч.

Резко он начал разговор.

— Сволочь ты, Удав! Ты обманул меня! Зачем ты приказал их убить?

Знаешь, что я могу с тобой сделать?!

— Не шелести, Рыч. И не дергайся. Сам прошляпил золото, а из нас теперь виноватых делаешь… Ты подумай хорошенько. Получается, это из-за тебя цыгана Бейбута шлепнули.

* * *

Астахов сразу же стал вводить нового бухгалтера в курс дел. Олеся тщательно вникала в каждую бумажку.

— Ну что ж, я так и думал, что вам не составит труда во всем этом разобраться. Компьютер в вашем полном распоряжении. А если понадобится, Максим объяснит вам разные тонкости нашей фирмы. Ясно? Ну и отлично!

Но Олесю явно что-то беспокоило. Астахов посмотрел ей в глаза:

— У вас есть какой-то вопрос?

— Николай Андреевич, мне неудобно об этом говорить, но мне кажется, что ваша жена… Что Тамара Александровна не очень довольна моим назначением.

— Об этом не беспокойтесь, Олеся, все уладится. Я не могу упускать такого бухгалтера, как вы! — Астахов улыбнулся.

Что поделать — обыкновенный мужской эгоизм: ему хотелось оставить Олесю, а о том, каково будет ей работать с Тамарой, он даже не задумывался.

— Хорошо, Николай Андреевич, я могу уже приступать к своим обязанностям?

— Сейчас? Нет, так сразу не можете. Потому что сейчас мы с вами идем в ресторан отмечать ваше новое назначение. Как вы на это смотрите?

Лицо Олеси вспыхнуло огнем. Астахов приглашает ее в ресторан! Где-то в глубине души оркестр уже играл бетховенскую "Оду радости". Но Олеся стыдливо опустила глаза.

— Я не знаю, насколько это удобно…

— Это очень удобно, Олеся, — такого бухгалтера находишь не каждый день!

Ну что, идем?

И неужели кто-то думает, что Олеся смогла отказаться?

* * *

Тяжелым, очень тяжелым стал для Рыча разговор с Удавом.

— Ну что молчишь, как глухонемой? — Удав сверлил цыгана пристальным взглядом. — Сказал бы чего. Какие там у тебя ко мне вопросы?

— Зачем ты приказал убить Миро и Бейбута?

— Я тебе отвечу. Но только после того, как ответишь мне ты. Где золото?

— Я сам не понимаю. Вечером я положил его в коробку. Я никуда не уходил, коробка лежала рядом, пока я спал… Я не знаю, куда оно делось.

— А может, оно само превратилось в камень? Вы же, цыгане, верите в то, что оно волшебное.

— Не надо над этим шутить!

— Это я-то шучу? Это ты со мной шутишь: золото исчезло, денег мы так и не получили, и из-за этого еще и старика кончить пришлось.

— Старика? Они таки убили Бейбута? А Миро жив?

— Да, молодому удалось отбиться.

— Ты убил главного человека в таборе. Теперь цыгане будут искать тебя до тех пор, пока за него не отомстят.

— Меня? Нет, Рыч, не я его убил, а ты. И искать они будут тебя.

— Но я же ни в кого не стрелял…

— Зато если б ты не прозевал золото — обмен прошел бы по плану. Все были бы живы-здоровы и довольны друг другом!

Рыч молчал — возразить нечего. А Удав подвел итог:

— Так что, как ни крути, а этот труп на твоей совести.

— Ну и что же мне теперь делать? — Рыч окончательно сник.

— Не знаю. Мои дела с тобой закончились — выпутывайся сам. Прячься, скрывайся. И постарайся не попадаться своим цыганам.

— Вот только где мне прятаться? Они же теперь все места, где меня искать, знают. Помоги мне уехать, дай денег.

— С какой это стати? Деньги нужно заработать. А ты провалил все дело — и тебе же еще денег дать?

В глазах Рыча отразилось отчаяние.

— Впрочем, Рыч, ты можешь кое-что заработать, если сделаешь для меня одно дело.

— Какое?

— Пока сказать не могу. Но ты можешь мне понадобиться, ну, скажем, дня через три-четыре.

— А спрятаться?

— Это уже твои проблемы.

* * *

Баро и Миро на руках несли Бейбута в его шатер. А перед ним уже выстроились все цыгане табора. От самой машины шли через людской коридор, и вожак одними глазами прощался с каждым. Бейбута уложили на кровать. Баро поправил подушку, но тут Бейбут взял его за руку.

— Баро, я должен многое сказать тебе перед смертью.

— Не думай о смерти, Бейбут, ты будешь жить!

— Нет, Рамир, час мой настал, и мне пора уходить.

Баро и Миро молча стояли у постели умирающего. Бейбут посмотрел на одного, потом на другого.

— Хотели мы объединиться, Рамир, через наших детей, но, видно, не судьба. А теперь все в твоих руках.

В шатер вбежала Земфира. Кинулась к раненому.

— Бейбут! Бейбут, слава Богу, ты жив!

— Это ненадолго, Земфира. — Он нашел в себе силы улыбнуться. — Хорошо, что ты пришла, теперь я могу попрощаться и с тобой.

— Рано, рано нам с тобой прощаться, Бейбут — табор никуда не уходит.

— Табор не уходит — я ухожу, Земфира. Жаль только, моя смерть не принесла никакой пользы — золото так и осталось у бандитов…

— Нет, Бейбут, нет! Золотоу нас! — И цыганка поймала на себе удивленные взгляды. — Вы же еще ничего не знаете — наше золото к нам вернулось! Оно у нас в доме, Рамир!

И Земфира стала сбивчиво рассказывать об утреннем визите Максима и Палыча.

— Значит, золото принесли Максим и этот старик? — Баро скорее не спрашивал, а как бы еще раз проговаривал услышанное сам для себя. — Два гаджо спасли наше цыганское золото?

— Господи, если бы они принесли его немного раньше, — плакала Земфира. — Тогда бы ничего этого не случилось…

— Они и так сделали это вовремя, Земфира, — чуть слышно сказал Бейбут. — Я успел узнать, что священное золото предков снова у нас. Теперь можно умереть спокойно.

— Бейбут, не торопи свою смерть. — Цыганка заплакала.

— А ее не надо торопить, Земфира, она уже рядом. Жаль только, что я не могу встретить ее, как хотел.

— О чем ты, Бейбут? — спросил друга Баро.

— Ты же знаешь, Рамир, цыган должен умереть в дороге…

— Я все сделаю, как надо, — уверенно, как и пристало цыганскому барону, сказал Баро. — Миро, собирай цыган!

* * *

А Палыч все сидел у постели Рубины и пересказывал эпопею с поисками Рыча и золота, опуская детали, которые могли бы напугать больную. Подробно рассказал о Ваське — какой он Шерлок Холмс, как он сам Рыча выследил и привел Палыча в каменоломни.

— Если бы не он, Рубина, — не найти бы нам этого золота!

— И не страшно ему было? — спрашивала больная.

— Что ты! Этот парень вообще ничего не боится!

— Настоящий цыган, — Рубина тихо улыбнулась.

— Да просто вундеркинд какой-то! Я таких смыш-ленышей и не встречал!

— Представляю себе, какая у вас была парочка: старый да малый.

Палыч размечтался:

— А знаешь, о чем я подумал, Рубина? Вот если б у нас с тобой все тогда получилось, то сейчас наши внуки-правнуки были бы такими же, как этот Васька…

— Так уж распорядилась судьба, Паша, — вздохнула Рубина. — Мы прожили нашу жизнь, как смогли, а теперь дай Бог другим быть счастливее нас.

— Рубина, ты так говоришь, как будто наша жизнь уже вообще кончена.

— А разве не так? — Рубина горько усмехнулась.

— Господи! Ну о чем ты говоришь? В наше-то время такие старики, как мы, знаешь, сколько всего могут еще успеть!

— Ну и что же мы можем, Паша? — Рубина все-таки поддавалась потихоньку мечтательному настроению Палыча.

— Вот ты выздоровеешь, поправишься. А потом мы вместе можем куда-нибудь поехать.

— Куда же, Паш?

— А вот — к морю! Знаешь, Рубина, я ведь никогда в жизни моря-то не видел. Только по телевизору. Представляешь, мы с тобой идем по песчаному берегу, идем-идем, у ног — море, а над головой чайки летают…

— А ты совсем не изменился, Паша. Ни капельки за все эти сорок лет.

— Разве это плохо, Рубина?

— Хорошо… — И Рубина закрыла глаза.

— А еще можно взять с собой Ваську. Ты поговоришь с его мамой — и она его с нами отпустит, вроде как в награду ему. Можно еще Кармелиту с Максимом взять. Как ты считаешь?

Но Рубина молчала. Палыч тронул ее за плечо.

— Рубина? Рубина, ты слышишь меня? Рубина!!! Рубина была без сознания.