Перед дверью котельной Миро застыл на секунду, представляя худшее, что там может быть. Говорят, что Антон в последнее время исправился. И все же, если он сейчас способен хотя бы на четверть своих прежних подлостей, это ужасно. Миро сжал кулаки, как бы готовясь к бою. Потом решительно, рывком открыл дверь. К счастью, картина внутри оказалась совершенно идиллической. В постели — больная. Около нее, спиной к двери, сидит женщина. Но главное, что больная — Кармелита. Она все-таки жива!

Миро бросился к кровати, присел на корточки:

— Кармелита! Кармелита! Кармелита!

Девушка никак не реагировала. Миро повернулся к сидящей рядом женщине. Ею оказалась Тамара. Подозрительно, что она тут делает?

— Что с Кармелитой?

— Не знаю. Я тоже пыталась привести ее в чувство. Но бесполезно…

— Ничего не понимаю.

Миро резко встал. Попытался приподнять Кармелиту.

— Что вы собираетесь сделать? — возмутилась Тамара.

— Хочу вынести ее на свежий воздух. Здесь душно, может, поэтому она и не приходит в сознание.

— Не надо этого делать.

— Почему?

— Потому! Вы что, медик? Нет. Так зачем ставите диагноз? Вы же не знаете, что с ней. Возможно, у нее сотрясение, тогда ее нельзя трогать. Только хуже сделаете.

— Да, да, конечно, — озадаченно произнес Миро. — Но тогда нужно вызвать «скорую».

Он схватился за телефон. Но Тамара мягко взяла его за руку:

— Не торопитесь. Я уже все сделала — «скорая» приедет с минуты на минуту.

— Да? Хорошо…

Миро снова взялся за телефон.

— Куда вы хотите позвонить, — светским тоном поинтересовалась Тамара.

— Отцу Кармелиты. Он считает, что она погибла. Надо успокоить его.

— Послушайте, подождите буквально одну минуту. Давайте дождемся доктора. Вот он сейчас придет, поставит диагноз, посоветует, в какую больницу лучше везти, какие лекарства нужно срочно купить… Вот тогда будет ради чего звонить и что рассказывать.

Миро замер в нерешительности. И в это мгновение в котельную вошел Игорь с большой сумкой.

— А вот и врач, — радостно сказала Тамара.

Игорь с удивлением посмотрел на нее, напрягшись от непонимания происходящего.

Миро не узнал постаревшего Игоря и принял слова Тамары за чистую монету. А та продолжала свое словесное наступление.

— Доктор! Что вы стоите? Видите, девушке плохо. Помогите ей.

— Да. Конечно. Сейчас посмотрим. — Игорь наконец-то сподобился выдавить из себя хоть что-то.

Он подошел к диванчику. Миро сразу же уступил ему место возле Кармелиты. Игорь взял запястье Кармелитиной руки, нашел, правда, не с первого раза пульс. Начал весомо кивать головой.

— Что с ней? — спросил Миро с тревогой.

— Обморок, — решительно сказал Игорь.

— Ну так сделайте что-нибудь!

— Да-да, — пришла на помощь Тамара. — Совершенно верно. Я, как бывший медик, полагаю, девушку надо госпитализировать.

— Вы правы. Пока диагноз — обморок. А в больнице получше разберемся, что с ней. Если получится…

— Да, дорогой доктор. Причем я уверена, что вместе с девушкой в больницу придется отвезти и ее спутника. — Тамара, моргнув, показала на Миро.

— Да, да, конечно, — сказал цыган, повернувшись к Тамаре.

А в это время «доктор» поднял с пола какую-то трубу и ударил ее Миро по голове. Тот медленно съехал на пол. Из раны полилась струйка крови.

* * *

Едва переступив порог кабинета Зарецкого, Астахов воскликнул:

— Рамир! Дорогой! Рамир, я же говорил тебе, что Кармелита жива!

— Да?! — казалось, Баро не готов поверить в такое счастье.

— Это не совсем так, — поспешил внести уточнение Солодовников.

Баро и Астахов одарили его таким колючим взглядом, что следователь даже немного поежился.

— Что значит — не совсем так? — жестко спросил Астахов, издавна не любящий юридические игрища с формулировками.

— Ну-у-у извините, но я просто обязан уточнить. Мы не знаем точно, что Кармелита жива. Мы только знаем, что в конюшне сгорела не Кармелита.

Баро вздохнул с облегчением.

— Нет, ну если так, то я теперь тоже точно знаю, что она жива! Вот только где она?

— Вот и мне хотелось бы это знать. Поэтому мы и приехали к вам, чтобы прояснить ситуацию на месте. Скажите, кто последним видел Кармелиту?

— Сашка. Конюх, — ответил Зарецкий после недолгой паузы.

— Я должен с ним поговорить.

— Конечно, сейчас я его вызову.

— Хорошо. Только у меня одна просьба. Не сообщайте пока никому, что Кармелита не погибла в пожаре, а просто исчезла. Хорошо?

— Хорошо. Только зачем так делать? Вы что, Сашку нашего подозреваете?

— Так нужно для следствия.

— Ну если нужно, — медленно произнес Баро. — Ладно. Договорились.

Сашка пришел хорошенько пьяненький. И с ходу заявил:

— Это я виноват во всем. Арестуйте меня!

После такого многообещающего начала Солодовников очень оживился. И смотрел на Сашку почти ласково:

— Да-да, хорошо. И в чем же именно вы виноваты?

— Если бы я не пошел в театр, то пожара бы не было. Я — главный конюх. Поэтому обязан был остаться. А раз оставил Кармелиту одну, значит, и в смерти ее виноват я.

Ефрем Сергеевич несколько увял: признание вины оказалось обычной пьяной болтовней. А жаль…

— Скажите, Александр, кто знал, что Кармелита все время проводит на конюшне?

— «Александр» — это он мне? — уточнил Сашка у присутствующих, и, после того, как они утвердительно закивали головами, начал отвечать: — Да все наши знали.

— А кто из чужих, то есть посторонних, мог об этом знать?

— Никто. Хотя… если немного подумать, то все!

В кабинет влетела Марго. Увидев Сашку в центре композиции, рядом со следователем, подскочила к нему. Сашка тут же разрыдался на ее широкой груди.

— Маргошенька! Меня тут допрашивают. А я говорю — правильно. И прошу их меня арестовать. Ведь я это… виноват. Я…

— Что? Подожди. — Марго повернулась к Ефрему Сергеевичу. — Это вы следователь?

— Да.

— Что ж это вы невинного человека мучаете? Не видите, как он напился с горя. Вот и наговаривает на себя.

— А вы, извините, кто?

— Его невеста.

— Невеста — категория не юридическая. Но, видя ваше горячее сочувствие к этому гражданину, поясняю. Я его отнюдь не мучаю, а просто задаю ему вопросы, как человеку, видевшему Кармелиту последним. И, между прочим, до вашего прихода мы беседовали вполне мирно.

— Вопросы? Какие вопросы? Вы что, не видите, человек напился с горя. Что он вам может сказать в таком состоянии? Подумайте. Он ни в чем не виноват, он ничего не видел. Он ничего не знает, это все его фантазии.

— Ты меня не защищай, я виноват, понимаешь, виноват. Бедная Кармелиточка. — Сашка пьяно разревелся.

— Сашка, успокойся, — в конце концов не выдержал Баро. — Кармелита не сгорела в этом пожаре!

Следователь бросил осуждающий взгляд на Баро, но тот постарался его не заметить. Слезы на Сашкиных глазах мгновенно просохли.

— Как? Кармелита жива?! Жива Кармелита! — и пустился в пляс, с приседаниями, каждое из которых грозило нешуточным падением.

— М-да-а, — протянул Солодовников. — Спасибо, господин Зарецкий. Думаю, на этом допрос можно считать законченным. Но, когда он успокоится, проспится и придет в чувство, я все-таки продолжу дознание.

— Конечно. Извините, что не сдержался. Но просто не мог я больше видеть, как он мучается.

Марго с трудом выволокла Сашку из кабинета.

После этого Зарецкий смог продолжить разговор:

— И все же, Ефрем Сергеевич, скажите, а у вас есть какие-нибудь версии, кто сгорел в конюшне?

— Этим мы сейчас занимаемся.

— Как это можно выяснить?

— Сравнить со списком людей, пропавших в последнее время.

— И что?

— Пока результатов никаких. Под имеющееся описание никто не подходит… Но вернемся к Кармелите. У вас-то есть какие-то предположения, где сейчас может быть ваша дочь?

— Нет, — ответили Зарецкий и Астахов дуэтом.

Солодовников несколько удивился самой форме ответа, но не стал заострять на ней внимания. А продолжил сыпать вопросами:

— У нее есть родственники в другом городе?

— Нет, — на этот раз ответил один Баро.

— А друзья?

— Все ее друзья здесь. В этом городе, — теперь говорил Астахов.

Следователь задумался.

— Что ж, будем работать. Думаю, ситуация прояснится очень скоро. Но, если у вас появится какая-нибудь информация о вашей дочери, сообщите мне.

— Хорошо, — сказал Зарецкий. — Но и вы держите нас в курсе расследования.

— Разумеется. Всего доброго.

— До свидания, — сказали Николай и Рамир дуэтом.

Следователь ушел.

И вдруг все почувствовали, что недавняя радость куда-то отступает. А вместо нее в сердце поселяется пусть не отчаяние, но тревога. Общее настроение словесно выразил Астахов:

— Жива-то она жива… Только где все-таки Кармелита?..

* * *

В табор Люцита вернулась в приподнятом настроении. Степку сразу не нашла, пошла в свою палатку, начал разбирать вещи, готовиться к возвращению Богдана. Если уж он пошел на выздоровление, то, значит, точно скоро домой вернется.

Тут ее кто-то позвал:

— Люцита, к тебе можно?

— Можно.

Вошел Степка, сказал чуть смущенно:

— Здравствуй, мне передали, что ты меня искала.

— Да, Степка, сейчас ты мне очень нужен.

Он мгновенно оживился.

— Да-да, конечно. Ты же знаешь?! Я всегда рад тебе помочь.

— Мне — да. Знаю. Но сейчас разговор не обо мне. С тобой хочет поговорить Богдан.

Степка мгновенно нахмурился.

— Не о чем мне с ним разговаривать. И вообще, Люцита, для меня он навсегда останется не Богданом, а Рычем.

— А ты хоть знаешь, где сейчас Богдан?

— Нет.

— Хорошо. Значит, цыгане все же умеют хранить тайны. Тогда я тебе сама все расскажу. Богдан в больнице. Он тяжело ранен. В него стрелял тот, кто убил Бейбута. Точнее, стреляли не в него, а в женщину, в милиционершу. Но он прикрыл ее собой. Так-то. А ты говоришь: «Не о чем разговаривать». «Навсегда останется Рычем».

— Да-а-а, — только и смог сказать Степан.

— Вот тебе и «да», — не давала ему опомниться Люцита. — И теперь убийца Бейбута в тюрьме… А Богдан — в больнице. И ему там сделали уже две операции. Врачи очень опасались за его жизнь. Я и сейчас не хотела отходить от него, но он попросил позвать тебя. Уж не знаю, что он хочет тебя сказать, но прошу: выслушай его. Согласись, это не очень большая просьба после всего того, что он пережил и сделал?

Степан сел рядом с Люцитой, сказал примирительно.

— Хорошо, Люцита. Прости меня, что не сразу согласился, но я действительно ничего не знал. А так… Если так, то что ж… Оно, конечно…

Люцита устало кивнула головой.

— Я сама хотела, чтобы в таборе об этом не знали. И не отменяли представление! Оно очень нужно было для детей Розауры.

Степка с сочувствием погладил Люциту по руке.

— Представляю, как тебе тяжело одной все это время в больнице.

Люцита на всякий случай выдернула руку (хотя поглаживание было совершенно братским).

— Не надо меня жалеть. Я рада, что смогла быть там и смогла поддержать Богдана. Надеюсь, самое страшное уже позади. Хватит болтать. Пойдем в больницу.

* * *

— Упал… — сказал Игорь, показывая на лежащего Миро.

— Спасибо, я вижу, — несколько нелюбезно ответила Тамара. — Пожалуй, нужно добавить…

Игорь посмотрел на трубу, которой он только что нанес удар.

— Нет-нет, стой, я не это имела в виду. Вот держи! — Она протянула ему платок и баночку с хлороформом.

Глаза у Игоря полезли на лоб:

— А ты что, всегда с собой хлороформ носишь?

— Остроумно… — хмыкнула Тамара. — Нет, не ношу. Просто хотела выкинуть по дороге. Да вот так удачно не выкинула.

— Да… Есть у тебя ангел-хранитель…

— Или черт-охранник…

— Том, я могу и обидеться.

— Не надо. Это я не о тебе. Так просто, пошутила. Лучше придумай, где спрятать нашу сладкую парочку. Не дай бог, скоро Антон вернется.

— Где ж ты их спрячешь? Они что, булавки, что ли? Тут глобально надо мыслить. Как теперь вообще выйти из этой ситуации. И Кармелита, и этот парень слишком много знают о нас. Они опасны. И выход здесь только один — мы должны их убрать.

— В смысле… — Тамара сделала какой-то неопределенный жест рукой.

— Да-да, — кровожадно усмехнулся Игорь.

— Но их же все ищут!

— Да, это проблема… Хотя и тут можно кое-что придумать.

— Например?

— Например, мы можем послать SMS Зарецкому с телефона этого парня.

— Гениально! Игорек — ты золото.

Тамара достала телефон Миро. Включила телефонную адресную книгу, нашла номер Баро. И начала писать текстовое сообщение.

— Так… «Не волнуйтесь. Я нашел Кармелиту!»

— «Скоро будем дома». Это чтоб не рыскали по городу, а сидели смирно и ждали.

— Правильно! Согласна. Только еще нужно усилить. Вот. «Ждите!»

— Отлично. Отправляй.

— «Сообщение отправлено».

— Не забудь, на всякий случай, отключить его телефон.

— Да-да, правильно… — Тамара задумалась. — Послушай, Игорь, а ты уверен, что нам так уж нужно их… м-м-м… «утилизировать»?

— Том, ну что за непонятная стыдливость? Ты же хотела, чтобы деньги Астахова достались тебе?! Хотела. Так в чем вопрос? К тому же… Дело теперь не только в деньгах. Теперь они оба для нас смертельно опасны. Пока живы…

— Да, ты прав. Я согласна с тобой. Их обоих нужно убрать. — Тамара направилась к выходу. Игорь проводил ее изумленным взглядом.

— Э-э… Стой, ты куда?

— Как это «куда»? Не хочу тебе мешать. Я надеюсь, ты все сам сделаешь.

— Я?!

— Ну не я же! Кто у нас мужчина?

— Я… Но я не могу…

— То есть как это «я не могу»? Что это значит? Ты что, когда предлагал их «убрать» имел в виду, что это буду делать я?! Так, что ли?

— Нет. Но… Я думал, мы как-то вместе…

— А вместе это как? Объясни!

— Ну-у-у… Не знаю даже.

— Игорь, ты обязан это сделать сам.

— Том, ну я же не могу просто так… я же не профессиональный убийца.

— Игорь, беда в том, что ты непрофессиональный никто. Зато говорить умеешь!.. Как мы тут красиво рассуждали: «Тамара, мы не можем этого избежать, у нас нет другого выхода!» Я уж грешным делом подумала, что ты знаешь, как это сделать.

Игорь промолчал. Тамара смотрела на него то ли с осуждением, то ли с сочувствием. Потом она вдруг улыбнулась:

— А вот я, кажется, знаю как. Слушай меня внимательно. Весь город гудит, что вот-вот должны взорвать катакомбы…

— Да-да, знаю, я тоже слыхал об этом. И что?

— Мы отнесем нашу парочку туда, в катакомбы. И оставим… Руки кровью пачкать не будем. Мы их просто перенесем на другое место. А дальше уже работа взрывников…

— Которую, насколько я знаю, оплачивают Астахов и Зарецкий. Причем по просьбе Миро и Кармелиты.

— Да? Правда? Ну слушай, тогда вообще просто очень изящно получается.

* * *

Милиция уехала. А Зарецкий и Астахов так и остались сидеть в кабинете Баро. При этом они не разговаривали, потому что не знали, что еще сказать друг другу. Но и разойтись не могли, поскольку боялись остаться в одиночестве. К тому же у обоих была какая-то смутная надежда, что вот-вот сейчас Кармелита объявится.

Но этого не происходило, тишина становилась все тягостнее и напряженнее. И вдруг мобильный телефон Баро громко заиграл какую-то веселую мелодию. Зарецкий дрожащими от волнения руками достал телефон. Нажал кнопку и аж просиял весь от радости:

— Коля! Коля! Ты только послушай, какое сообщение мне пришло: «Не волнуйтесь. Я нашел Кармелиту! Скоро будем дома. Ждите!»

— Господи… Просто не верится. Дай своими глазами посмотрю.

Рамир протянул ему телефон. И Астахов лично прочитал сообщение, по-детски шевеля губами:

— «Не волнуйтесь. Я нашел Кармелиту! Скоро будем дома. Ждите!» А откуда это сообщение. Кто прислал?

Баро щелкнул кнопкой.

— Так, сейчас посмотрим. Сообщение с телефона Миро. Чего и следовало ожидать. Миро нашел Кармелиту. Они здесь, в городе! Иначе не написали бы, что скоро будут дома.

Но Астахов на этот раз оказался чрезвычайно подозрителен:

— И все равно, Рамир, я боюсь радоваться. Вот объясни, почему Миро отправил эсэмэску, а не перезвонил. Ведь это же минутное дело, сказать, что, где, как.

— Мало ли что… Может, у него денег на счету мало осталось?

— Возможно. Тогда перезвони сам.

— Да-да, точно у него входящие звонки бесплатно!

Зарецкий набрал номер Миро. Оба замерли в тревожном ожидании. Но в ответ услышали разочаровывающее: «Абонент недоступен. Перезвоните позже».