Управск — город маленький. В нем трудно затеряться. Большую часть дня Рыч сидел в квартире, ключи от которой ему дал Удав. Рука и Леха носили еду. В квартирке было неплохо, довольно уютно. А телевизор с видиком и музыкальный центр скрашивали тоскливое ожидание.

Но все равно, Рыч начал чувствовать, что плесневеет. Появилась апатия, мышцы стали дряблыми. Гири и гантели, лежавшие в углу, уже несколько дней простаивали без дела.

И даже телефонные беседы с Баро уже не развлекали, как раньше. Не мужское это дело — лясы точить. Тут Зарецкий прав — обабился Рыч в последнее время, сильно обабился.

Поэтому очень он обрадовался, когда Удав назначил ему новую встречу все на том же старом месте — в темной квартире.

— Хватит развлекаться, Рыч, — первое, что сказал Удав.

Рыч промолчал, но мысленно согласился с собеседником. И мысленно же похвалил его за чутье.

— Что ж ты, Рыч, все в игрушки играешь? Пугаешь человека по телефону. Зачем тебе это нужно?

— Баро меня оскорбил. Я хотел отомстить. И потом — ты же сам мне добро на это дал.

— Дал. Хотел, чтоб ты потешил свое оскорбленное самолюбие. Ну как, потешил?

— Да. Но еще не все. Я хочу, чтобы он помучился, чтобы его презирал каждый цыган. Тогда он поймет, что значит быть изгоем.

— Зачем? Рыч, не увлекайся. От этого денег больше не станет. Дела надо делать с холодной головой и не поддаваться чувствам.

— Ладно, согласен. Что дальше делать будем?

— Вот это уже вопрос по существу. Я так прикинул, что настало время “ч”. Ты должен предъявить Зарецкому четкие требования. И назвать сумму, которую мы хотим получить за его золото. Все понял?

— Понять-то понял. Только посоветоваться надо. Сколько запросим с Баро? Я предлагаю…

— Рыч, не надо ничего предлагать. Такие вопросы здесь решаю я.

— Почему?

— Потому, что ты хорошо кидаешь ножи, но плохо знаешь людей. И к тому же ты сидишь взаперти, ничего не знаешь… А я тут еще справки наведу. В общем, цифры я тебе дополнительно назову.

— Договорились. Ну что, прощаться будем?

— Нет. Постой. Ты, Рыч, человек активный — нельзя тебе взаперти сидеть, на хате. Ведь так?

— Так, — ухмыльнулся Рыч. — От людей уже отвык, скоро выть начну.

— Ну, людей я тебе не обещаю. Для тебя сейчас большие компании опасны. Обойдешься обществом Руки и Лехи. Но вот местечко поинтереснее я тебе нашел. Курорт, можно сказать.

— Да?

— Да! Пещеры над Волгой. После того, как там пара городских “ботаников” заблудилась, их прикрыли немного…

— Ну, спасибо, удружил…

— Да не пыли, не пыли. Ничего там опасного. Просто нужно голову иметь. Да не бухать по вечерам. Атак — чудное место. Вид на Волгу отменный. На твоей нынешней хате рюкзачок уж собран. Ну и золотишко, само собой, тоже туда же забери. А то оно в камере хранения, ячейка 1648, уже запылилось маленько.

Глаза у Рыча округлились:

— А про золото ты откуда знаешь?

— Думалось мне, ты все же умнее. Понимаешь, я перед братвой смотрящий по этому городу. И потому все должен знать.

Света с нежностью смотрела на Кармелиту. Вот это и есть настоящая дружба. Сколько всего накручено в их отношениях! А как только Кармелита почувствовала, что подружке совсем худо, сразу же пришла. В общем, не смогла Света удержать слез:

— Кармелитка, милая, я так рада тебя видеть, спасибо, что ты здесь. Именно сейчас ты мне очень-очень нужна.

— Да-да, конечно, Света. Только успокойся. Ты просила — я пришла. Как же может быть иначе?

— Спасибо, я знаю, и всегда знала, что на тебя можно положиться.

Света чуть успокоилась.

— Ну, рассказывай, что у тебя? Только давай сразу договоримся: ни слова о Максиме…

— Боже мой, ну конечно. Стала бы я тебя звать, если бы собиралась говорить о Максиме. Я…

Света закрыла лицо руками и снова разревелась. Кармелита озадачилась: ну вот, только успокоила. И опять все сначала.

— Свет… Ну, подружка, перестань реветь. Скажи, что у тебя случилось, а?

— Я даже не знаю, как это сказать… — произнесла Света, всхлипывая. — Я попала… в очень трудную ситуацию… — Света сделала последнее усилие над собой и наконец выговорила: — Я беременна…

Кармелита онемела. А потом начала подбирать слова, чтобы задать следующий вопрос:

— Свет, ты меня извини за вопрос, скажи честно… Ну, то есть мы, конечно, сегодня договаривались не вспоминать о Максиме, но…

Теперь уже Кармелита осеклась, не зная, как закончить вопрос. Хорошо хоть Света сама сообразила, о чем идет речь. Даже улыбнулась сквозь слезы:

— Нет-нет! Кармелита, я понимаю, о чем ты хочешь спросить. Успокойся — Максим здесь ни при чем. Это ребенок Антона.

Кармелита вздохнула с явным облегчением. Но все же, на всякий случай, уточнила:

— То есть ты хочешь сказать, что была беременна до того… как, ну… Я имею в виду, до Максима?

— Да, да. Вот только узнала я об этом недавно.

— Что делать будешь?

— Не знаю. Я хотела с тобой посоветоваться, мне больше не с кем.

Кармелита неловко пожала плечами:

— А что я могу посоветовать тебе, Света?

— Ну, ну… Вот как бы ты поступила на моем месте?

— Я на твоем месте… — Кармелита грустно улыбнулась. — Ну, как бабушка мне всегда рассказывала, случись такое с цыганкой, ее остригли бы и выгнали из табора.

Светка испуганно хлопнула себя по щеке.

— Ну и ничего себе! Вот это да! Хорошо, что я не цыганка.

— То-то. А ты думала, цыганка — это только танцы, песни и яркая одежда, — важно сказала Кармелита. — А ты хочешь этого ребенка?

— Очень. Только… Только мне страшно. Страшно с таким отцом, как Антон.

— Знаешь, я бы на твоем месте обратилась за советом к кому-нибудь опытному.

— А к кому?

— Ну, не знаю… Кто мог бы выслушать тебя. Причем, чтоб не болтливый. Кому ты доверяешь?

— Тебе. А у меня больше никого нет.

— А отец?

— Папа? Не знаю… У него сейчас столько работы — дома вообще не ночует. После суда над Максимом о нем на всю Волгу раззвонили. Все с ума посходили. Мечтают иметь адвоката Форса.

— Знаешь, у меня с папой тоже непросто. Но я всегда чувствую какую-то ниточку между нами. А у тебя как?..

— Ой, трудно. Не знаю, какие у нас с папой ниточки. Я уж и забыла, как он выглядит. И подойти к нему, вот так сказать… Нет, не решусь, наверно… А вот к кому бы ты пошла в самой трудной ситуации?

— К тебе пошла бы…

— Ну, вот ты уже пришла. А еще к кому?

— К бабушке! Света встала со стула.

— Подожди… подожди. Бабушка Рубина? — Да.

— Она хорошая. Еще и гадалка. Душу всю насквозь видит. Когда мы с тобой салон ей оформляли, она, что ни скажет, все в точку было. Кармелита, отведи меня к ней. Пожалуйста, отведи?

— Светочка, ты же знаешь, как она тебя любит. Ты и сама к ней можешь…

— Нет-нет… Я сама не решусь. Только вместе!

* * *

Антона как обухом по голове ударили. Он налил себе рюмочку виски и опрокинул ее.

Света-Света… После того, как он с ней рассорился, после того, как к Светке прилепился самозванец Максим, Антон вычеркнул ее имя из своей памяти.

Хотя нет. Это слишком громко сказано. Да и, по сути, — неправильно. Не вычеркнул, а только попытался вычеркнуть. Бывает, заработаешься, а в памяти всплывает лицо. Ее лицо…

Как он хотел вернуться к ней. Только поздно. Максим нагло встал между ними. И теперь еще он же имеет наглость прийти сюда с такими речами.

— Интересно получается, Максим. А почему ты решил, что ребенок от меня? По-моему, как это вы говорите, “дружит” она сейчас с тобой. Или ты будешь мне опять втирать, что вы только гуляете по ночам и разговариваете до рассвета?

— Антон, я был бы очень рад… Да я сначала так и подумал… — черт, как же трудно говорить на такие темы. — Но она мне точно сказала. Это твой ребенок!

— Сказала и тут же послала ко мне.

— Нет. Никуда она не посылала. Я сам пришел.

— Допустим. И что я теперь должен делать?

— Это тебе решать. Я просто хочу, чтоб ты знал об этом. А что делать — поступай по-мужски.

— Ты меня еще и учить будешь, — взвизгнул Антон. — Интересно получается! Меня Света выгнала, спит с тобой, а ребенок от меня!

Впервые Максим посмотрел на все, что произошло, глазами Антона. И понял, почувствовал, что тому сейчас тоже нелегко. Тоже больно. Да-а-а, вроде бы совсем еще молодые, а узлов уже навязали — на всю жизнь хватит.

— Бывает и такое, Антон. Бывает…

— Максим, мы с тобой давно уже не друзья. И ты пришел ко мне с такой новостью. Вот скажи, что я теперь, по-твоему, должен делать? Что?

Максим прикусил язык. Что он может советовать? Как можно кого-то чему-то учить, если в своей жизни сам вконец запутался?

— Молчишь. Что мне теперь, признать отцовство? Ну признаю… Так ведь не только в этом дело. Дело в том, что между нами было. Было, а с твоим появлением разрушилось. Что мне, сейчас крикнуть: “Вперед, в атаку!” — и повести Светку в загс? Но ведь это ничего не решит, понимаешь?

— Понимаю.

— А-а… А может, ей просто деньги нужны… на аборт?

— Антон, мне кажется, ей, прежде всего, нужно встретиться с тобой, поговорить и во всем разобраться.

— Ну хорошо, если ей это нужно, то и пришла бы ко мне сама. Зачем она тебя попросила сообщить эту “радостную” новость? Чего она испугалась?

— Она слишком хорошо тебя знает.

— Скажите, какое благородство! А чего ты лезешь, если тебя никто ни о чем не просил?

— Я тебе объясняю: потому что Света сама никогда и ни за что не обратилась бы к тебе за помощью, понял?

— И правильно бы сделала. Это ее проблемы.

— Как же так, Антон? О ребенке ты знаешь, мне кажется, теперь это и твоя проблема тоже!

— Хорошо, знаю. И что дальше?

— Ну, ты же мужчина, ты должен принять какое-то решение.

— Я никому ничего не должен.

— А вот мне почему-то так не кажется.

* * *

Зарецкий установил определенную закономерность в звонках Рыча. И тогда в голову ему пришла разумная (первая за последние дни) мысль: “А что если подловить нашего большого любителя телефонных разговоров?” Звонит он по мобильнику. А такие звонки можно ловить. Как там, пеленговать, что ли? И вот тогда, может быть, можно будет поймать Рыча тепленьким в его убежище.

Сказано — сделано.

Баро тут же начал обзванивать друзей-знакомых. Но выводы оказались совсем неутешительные. Да, есть такая аппаратура. Но только в МВД и в спецслужбах. А там ребята в последнее время очень боятся попасть в список оборотней в погонах.

Ладно — тупик. Попробуем в другую сторону. Баро обзвонил технарей, поставщиков сложной техники. Вот здесь уже лучше, теплее. Есть такая аппаратура. Ее покупку и передвижение, конечно, отслеживают, но за нормальные деньги. И если немного подождать… В общем, достать можно.

Баро обрадовался. Есть! Появился на тебя капкан, дружище Рыч. Осталось только выписать его по почте. Зарецкий даже уже начал прикидывать, когда уже можно будет получить технику и как вылавливать бывшего охранника…

Но тут позвонил приятель из спецслужб и настоятельно порекомендовал забыть о таких глупостях. Только что из Москвы пришел циркуляр, очень строго обязывающий выяснить наличие у бизнес-структур подобной техники. И если у кого найдут — предписывал немедленно ее изымать. Причем с большим штрафом.

Круг замкнулся.

Баро в бешенстве сломал ни в чем не повинный “паркер”.

Нет капкана на Рыча. Нету!