Ну вот и пролетели дни, названные незамысловато — “до свадьбы”. Сколько работы переделали! Все подготовили, заготовили и приготовили. Волноваться как будто бы больше не о чем. Но все равно — появляется в сердце какое-то щемящее, тревожное ожидание — как-то завтра будет? Трудно представить, что вот так в один день все переменится! Миро и Кармелита наконец-то соединятся. Отгуляют свадьбу и уедут с табором. Первое время Управск, и особенно Зубчановка, будут скучать по таборным. Придется отвыкать и от их представлений в театре. А ведь народ уже пристрастился к этому действу. Уже даже со всей области приезжали на концерт (или на спектакль — называй как хочешь). Да что там! Из самих Самары и Саратова ехали. И, по слухам, один человек из Санкт-Петербурга прилетал…
Будет жить Управск так, как раньше жил, до приезда табора.
Но все равно, очень многим трудно смириться с этими переменами. Вот и не спят они. И мучают свое сердце сомнениями, царапают собеседников расспросами.
Баро с Земфирой не спят, представляют, как теперь жить будут: с Люцитой да без Кармелиты.
Сашка, обняв Маргошу, представляет, сколько съест да выпьет, как напоется да натанцуется.
Миро — гот вообще по табору мечется, места себе не находит. Не может поверить, что вот оно, то самое, о чем столько мечталось, наконец-то сбудется. А из-за Миро и Рубине с Бейбутом все никак не уснуть. Он между ними как экспресс курсирует, то с отцом поделится сокровенным, то с шувами Рубиной о чем-то посоветуется.
Да, пролетели дни, оставшиеся “до свадьбы”.
Но ночь, одна ночь, последняя, осталась.
А за ночь очень многое может измениться…
* * *
Кармелита сначала заснула. И очень крепко. Но снился совсем не жених. А снова Максим, в который раз он! Во сне они обнялись, и тогда она закричала: “Максим!”
От этого проснулась. И поняла, что больше не уснет, хотя рядом уютно, умиротворяюще сопела сонная Люцита.
Сердце разрывалось от боли: ну почему, почему она не может быть с Максимом? Сердце-сердце, глупое и непослушное, ну почему ты живешь отдельно от всего остального организма и не хочешь, ничего слушать! А как только начинают тобой командовать, бьешься в груди все сильнее, как будто хочешь вырваться наружу?
Кармелита тихонько встала с кровати. Прислушалась — не проснулась ли Люцита. Да нет, вроде бы не проснулась — сопит, как прежде.
Но на всякий случай тихонько спросила:
— Люцита, ты спишь?
Потревоженная вопросом, Люцита перевернулась на другой бок, но так и не проснулась.
Наскоро одевшись, Кармелита вышла из комнаты. Так же тихо пробралась во двор. Заглянула в будку охранников — спят…
И тогда в голове мелькнула совершенно безумная мысль: нужно поехать к Максиму. Тут же сама этой мысли испугалась. Но та только окрепла. Вспомнились слова Люциты: “Ты не такая, как мы. Ты — самостоятельная, сильная, смелая”.
“Да, я такая!
И сделаю так, как считаю нужным!”
Кармелита прокралась в конюшню, упросила Звездочку вести себя тихо, оседлала ее. И через боковую калиточку вырвалась на свободу!
* * *
Люцита тоже проснулась от очередного сонного вскрика Кармелиты “Максим!”. Но проснулась только наполовину. Бывает такое пограничное состояние, когда ты спишь и прекрасно понимаешь, что спишь. Испытываешь при этом великое наслаждение от осознания того, что можешь управлять своим сном: нырнуть в него поглубже, чтобы забыться, или, наоборот, проснуться. Или остаться в том же двойственном состоянии.
Люцита выбрала последнее. Слышала, как Кармелита зовет ее. Но не ответила, а только устроилась поудобнее.
А потом Кармелита вышла из комнаты. И тут уж Люцита приказала себе проснуться. Встала. Выглянула в окно. Увидела, как Кармелита заглянула в окно к охране, а потом пошла в конюшню, вывела Звездочку и ускакала на ней…
Чего-чего, но такого Люцита никак не ожидала.
И это невеста Миро?
Дрянь!
Нетрудно догадаться, к кому и зачем она поскакала!
Дрянь! Дрянь! Дрянь! Дрянь! Дрянь! Люцита тоже оделась и пошла в конюшню.
* * *
Кармелита чувствовала себя грязной, ужасной, грешной, но понимала, что не может поступить иначе! Она любит Максима. И она должна узнать Максима!
Оставила Звездочку пастись в сквере, а сама, ни на кого не глядя, вбежала в гостиницу, ворвалась в номер к Максиму и обняла его так, как это было во всех ее последних снах.
— Ты? Ты? — шептал Максим. — Я поверить не могу, что ты здесь…
— Да, я здесь, — плача, говорила Кармелита. — Я старалась тебя забыть. Правда. Но не смогла. Я люблю тебя. Я не хочу идти замуж, но я дала слово и я должна его сдержать. Ты же знаешь…
— Я знаю…
— Завтра я стану женою Миро. Максим обнял ее сильнее.
— Но это будет завтра, а сегодня… Сегодня пойдем на озеро! Помнишь, как мы там увиделись когда-то?
* * *
Оказавшись на улице, Люцита не долго раздумывала, куда скакать. Конечно, в гостиницу, где живет Максим. Только нужно выбрать не прямую дорогу. А с тыла заехать, чтобы с Кармелитой не пересечься…
Вот и гостиница. Ага — вон и Звездочка пасется в сквере. Безобразие — сейчас всю муниципальную траву пожрет. Так, а вот и счастливые влюбленные выбежали. Что они там говорят?
“На озеро?”
“На озеро!”
Понятно, это место нам уже хорошо знакомо!
* * *
Непривычно было для Звездочки держать на себе сразу двух седоков. Поэтому до озера добрались не так быстро.
Но, оказавшись на его берегу, Максим и Кармелита с еще большей жадностью набросились друг на друга с поцелуями. Как будто по дороге еще больше изголодались.
* * *
Рубина сидела в своей палатке. Сердце скрутило от нехорошего предчувствия. Подумала, с чего бы? Что еще может произойти?
Разложила карты. Сначала на Миро. Вот он, где-то рядом бегает.
Ну, что карты скажут? То же, что и так видно: любит, ждет, дождаться не может.
А теперь на Кармелиту.
Но что это? Свидание, любовь — да не с Миро, а с каким-то червонным валетом?
Рубина еще и еще бросала карты, но каждый раз выпадало все то же: любовь да свидание. И прямо сейчас.
Переполошившись не на шутку, Рубина схватила котелок, набрала воды, взяла волшебной травы и пошла в лес подальше, развести костер.
Быстро вскипятила воду, бросила в нее траву…
И увидела все!
Кармелита с Максимом на берегу озера!
Упала на землю, прислонилась к дереву.
— Ой, внученька, что же ты делаешь?! Что же ты делаешь? С собой… И с нами…
* * *
Оставалось только решить — что делать, скакать за парочкой на озеро или сразу в табор к Миро?
Решила: нужно сразу в табор, чтоб не опоздать, не дай Бог, к самому интересному зрелищу.
Миро сначала нервно шутил, потом напрягся, потом шутил уже спокойнее. Все не мог понять, куда и зачем они едут.
“Поехали… — с хитрой улыбкой отвечала Люцита. — Там увидишь. Это я тебе, как подруга невесты, говорю…”
И они увидели все…
Кто там в темноте?
Девушка, которую он так любил?
И парень, которому он обещал помочь с побегом? Но долго смотреть Миро не мог. Пойти убить тоже не решился. Опять жег тело нательный крестик: “Не убий!”
А на Люциту накричал. Сказал, что ее ненавидит еще больше, чем этих двоих.
Так принято — доносчику первый кнут.
* * *
Ночь была прекрасна.
А утром — все совершенно иначе. Максим проснулся в своем номере и не мог поверить в то, что произошло. Но нет — губы еще помнили вкус Кар-мелитиных поцелуев, а в волосы набился озерный песок. Было это все. Но от этого стало как-то уж совсем беспросветно.
С абсолютной ясностью Максим понял, что теперь обязательно должен прилепиться к кому-то, потому что один не выживет.
И пошел к Свете. Может быть, она согласится, если еще не поздно.
* * *
Набирала ход цыганская свадьба!
Хозяева, гости, сваты, празднично украшенные деревца… Песни, танцы — но еще как бы не настоящие, лишь эскизы будущего безудержного веселья.
Невеста — прекрасная, но печальная. Впрочем, по ритуалу все невесты должны быть печальными.
Жених — красивый, но мертвенно бледный. И злой… А вот это уже, конечно, неправильно. Но ведь часто так бывает. Перед свадьбой многих слишком сильно придавливают заботы и хлопоты, разом свалившиеся на плечи.
* * *
— Свет, к тебе Антон приходил?
— Ну да, а собственно, почему ты…
— Он делал тебе предложение?
— Ну допустим, да… А почему ты об этом спрашиваешь? — на этот раз Света успела договорить вопрос.
— Потому что мне это важно знать. Точнее, мне важно знать, что ты ему ответила?
— Разумеется, я ему отказала.
— Почему?
— Да потому, что он пришел делать предложение, как одолжение. И вообще, у меня такое ощущение, как будто это его мой папаша натаскал… Ну и зачем мне такой муж?
Максим улыбнулся, грустно и устало.
— А вот как тебе такой вариант? Живут в мире два человека, которые вдруг оказались очень одиноки и ужасно несчастливы. Так, может, они могут как-то помочь друг другу и спокойно прожить жизнь вместе. А?
— Макс, ты что же, делаешь мне предложение?
— Да. Я делаю тебе предложение.
* * *
Перед поездкой в загс, а потом — в церковь на венчание Баро и Бейбут собрали всех во дворе дома Зарецкого. Ну, то есть не всех, конечно, а только тех, кто там поместился.
Миро и Кармелита встали перед своими отцами.
— Дети, драгоценные наши дети! — начал Зарецкий. — Сейчас я говорю с вами не как отец, а как Баро — главный. Вот и настал самый важный и, даст Бог, самый счастливый день в вашей жизни. Сегодня вы станете мужем и женой…
Баро с любовью и гордостью посмотрел на дочь. Бейбут — на сына. А вот Кармелита и Миро пустыми глазами смотрели в “никуда”.
— Я должен задать вам один, самый важный вопрос. Вы его сегодня еще много раз услышите. И в загсе, и у батюшки. Однако я, если разрешите, первый спрошу. Но сначала, Кармелита, посмотри на Миро.
Кармелита с трудом подняла взгляд на Миро.
— Согласна ли ты быть женою Миро?
— Да, — сказала она бесцветным голосом. В толпе раздался одобрительный гомон.
* * *
Света удивленно посмотрела на Максима:
— Макс, а ты не мог бы еще раз повторить, а?
— На “бис”? Пожалуйста. Светлана! Я делаю тебе предложение. Могу еще конкретнее. Светлана! Ты выйдешь за меня замуж?
— Но… подожди… а ты действительно этого хочешь?
— Да. Я этого хочу. У нас будет хорошая прочная семья. Мы будем любить друг друга и вместе воспитывать нашего ребенка.
— Но это же ребенок Антона.
— Мне все равно, кто его, как это сейчас говорят, биологический отец. Увидишь, я буду хорошим папой.
Света задумалась.
— Так ты выйдешь за меня замуж?
— Макс, ну не торопи, — возмутилась Света. — Я все же должна подумать, прежде чем ответить… Посоветоваться…
— Вот-вот, я тебе и советую. Свет, ответь “да”. — Да?!
— Да! — Да.
— Вот, Светочка, как видишь, никто тебя не торопит. А теперь поехали в загс!
* * *
— Хорошо! — воскликнул Баро. — Невеста согласна. А теперь… Миро, посмотри на Кармелиту.
Миро хотел повернуться лицом к ней, да так и не смог. Он и так с трудом сдерживал переполнявшие его злость и обиду.
— Согласен ли ты быть мужем Кармелиты? Миро продолжал стоять молча. И толпа замолчала, уже предчувствуя недоброе.
Глаза Миро начали наливаться яростью.
— Миро, ты расслышал мой вопрос? — повторил Баро.
— Слышал, — хрипло сказал Миро.
— Ну, и что же ты скажешь, сынок? — голос Зарецкого прозвучал ободряюще.
Но Миро все молчал.
— Миро… Ты согласен, чтоб Кармелита была твоей женой?
— Нет… — сказал, как выплюнул.
— Нет? — в один голос переспросили Баро и Бей-бут.
— Нет!!! — еще громче, так, чтоб далеко услышали, ответил Миро.
* * *
Обыденность процедуры в загсе неприятно поразили Максима и Свету. Поэтому, чтоб поправить настроение, они пошли в ресторан. И стало как-то полегче, повеселей, хотя шампанское и было безалкогольным (с такой-то невестой другого нельзя).
А потом и вовсе развеселились. И решили, что праздник… как это сказать, ну, наверно, обручения… Так вот, его нужно продолжить. Но где?
В Светин дом идти опасно. Форс, как вернется, все настроение испортит. То есть поговорить с ним, конечно, нужно будет, но позже, в рабочем порядке…
А пока торжество переносится на территорию жениха — в гостиницу.
Света побежала домой одеться понарядней (благо живот пока позволяет).
А Максим пошел за обязательным джентльменским набором: торт, шампанское (опять же — детское) и кольцо, невесте — на верность.
* * *
Крик поднялся несусветный.
Баро и Бейбут, ничего не понимая, кричали на Миро. Тот с ледяным лицом просто ушел от них.
Кармелита в слезах убежала в свою спальню. Рубина смотрела ей вслед. И во взгляде ее не было обычной всепрощающей любви.
Люцита попробовала бежать за Миро, но он оттолкнул ее так, что она чуть не упала.
У всех на глазах рушился уютный благостный карточный домик, с таким трудом выстроенный Баро и Бейбутом…
Кармелита закрылась в своей спальне, чтоб не зашли никакие “подружки невесты”, и наплакалась вволю. А когда слезы кончились, подумала: что же ей делать дальше?
В прежние времена ее бы обрили и выгнали из табора. Иди и делай, что хочешь. Да и сейчас произошло почти то же самое. Своим отказом Миро опозорил ее при всех. Почему? Наверняка узнал, где она была в последнюю перед свадьбой ночь. От кого? Наверно, Люцита, кто же еще мог сказать?
Но Кармелита заслужила этот позор. Она его достойна. А если ее выгоняют из табора, значит, она больше не цыганка, и может делать, что хочет, не оглядываясь на древние традиции. Значит, она может навсегда остаться со своим любимым!
* * *
И снова, как вчера вечером, дверь растворилась без стука. На пороге стояла Кармелита.
И вновь он не поверил своим глазам: две Кармелиты за одни сутки — это невероятно.
— Ты что, не рад меня видеть? — спросила она. Максим смутился:
— Я думал, ты на собственной свадьбе… или уехала уже… с мужем из города.
Кармелита поморщилась:
— Свадьбы не было. И не будет! Максим совершенно растерялся.
— А почему ты так скривился? Для тебя это хорошая новость или плохая?
— Даже не знаю, что сказать… И лишь тогда Кармелита осмотрела комнату. Цветы, шампанское…
— Ты кого-то ждешь? — только сейчас она увидела открытую коробочку с кольцом. — Что это такое? Для кого?
— Для Светы… — выдавил из себя Максим. — Мы сегодня… подали заявление… в загс…
Кармелита вылетела из комнаты, чуть не сбив по дороге Светку.